Спариться с бывшей

7

Элиза

Я никогда просто так не сбегала с работы. Даже не замечая, что дождь усиливается, а на мне только свитер, я прислоняюсь к своей машине и думаю о почти накопленном первоначальном взносе за дом, который я, не раздумывая, откладываю «в стол».

Обычно в городе я только хожу за продуктами, но есть небольшая забегаловка, в которой я часто бываю, и сейчас захожу автоматически, особо не задумываясь.

Закусочная почти пуста, и кажется, что это хорошая идея — похоронить свои бурлящие чувства под горкой хрустящей картошки фри. И молочным коктейлем. Ничто так не излечивает разбитое сердце, как шоколадный молочный коктейль.

Когда вы находитесь на расстоянии плевка от Вермонта, но каким-то образом все еще в Массачусетсе, в каждом уголке найдется «Настоящий кленовый сироп из Вермонта», который продается в точно такой же бутылке в форме кленового листа. Чем дальше в гору, тем дороже все для туристов-лыжников, потому что, если ты достаточно богат, чтобы иметь это глупое дорогостоящее хобби, то, вероятно, можешь позволить себе второй дом в горах, где можно проводить лето, или что там делают богатые люди. Может быть, зиму. Я, блядь, не знаю, как использовать времена года, как глагол.

Звонок на двери звенит, когда я открываю ее. В заведении осталась, наверное, одна официантка, она сидит за стойкой — полненькая, с темными локонами, акриловыми ногтями и красной помадой.

С одной стороны, Лора — именно тот друг, который мне сейчас нужен, но открывшаяся сегодня рана все еще свежа, и на полсекунды я думаю, что, возможно, мне не стоит с ней разговаривать. Она двоюродная сестра Логана и Эйдена. Это делает ее и двоюродной сестрой Шона. И, может быть, она не имеет к этому никакого отношения, но я не могу не насторожиться.

Она приподнимает бровь, глядя на меня, на ее лице появляется озабоченность, и я задаюсь вопросом, выгляжу ли так же жалко, как чувствую себя, промокшая до нитки.

— Дорогая, что случилось? — спрашивает Лора, роняя ручку.

— Плохой день на работе, — бормочу я, садясь за барную стойку. Сиденье хлюпает подо мной. — Принесешь мне шоколадный молочный коктейль и картошку фри?

Она кивает и машет рукой, отдавая заказ повару. Кажется, он услышал.

Лора устраивается по другую сторону прилавка.

— Тетя Дианна сводит тебя с ума подготовкой к свадьбе?

— Сегодня я впервые за много лет увидела своего бывшего мужа.

Слова делают это реальным, и я чувствую головокружение, просто произнося их.

Это все равно, что зажимать рукой сильный порез в надежде, что он не такой большой и отвратительный, как я боюсь, но, пока не разожму руку, чтобы смыть кровь и осмотреть его, я этого не узнаю. Прямо сейчас все, что я вижу, — это запекшаяся кровь, и не понимаю, можно ли его просто перевязать, или мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез меня наложить швы.

— О боже мой, — говорит Лора, притихшая, благоговейная, пораженная, интерес к драме загорается в ее глазах. — Сегодня, видимо, такой день, мой кузен заходил сюда раньше, и позволь мне сказать тебе…

Она замолкает на полуслове, чего, по-моему, я никогда у нее не видела, краска сходит с ее лица. Возбуждение сменяется тихим ужасом, под стать моему.

— Этого не может быть… Шон, не так ли? Боже мой. Девочка, нет.

Я поднимаю на нее взгляд, отвлекаясь от эмоциональной раны, которую пытаюсь залечить. Черт. Не прошло и десяти минут после того, как я сказала Шону не говорить ни слова.

Сначала я хватаюсь руками за стойку, чтобы не упасть со стула, но потом у меня начинает кружиться голова. Не знаю, как собираюсь это сделать.

— Ты не можешь никому рассказывать. Не думаю, что смогу смириться с тем, что люди узнают.

— Я не буду. Обещаю. О, детка, — говорит она, нервно крутя салфетку в руках, разрывая ее на куски, пока смотрит на меня.

Я вижу, что она знает, что произошло, даже не спрашивая. Она много раз слышала историю моего развода за бокалом вина в моем коттедже, но я никогда не могла заставить себя произнести его имя.

— Я всегда думала, что то, что они сделали с ней… эм, с тобой, было несправедливо, — тихо произносит Лора через мгновение.

Она тяжело сглатывает, морщины углубляются на ее лице.

На мгновение я не уверена, что смогу спокойно смотреть на нее, хотя на самом деле она не была в этом замешана. Она их кузина, и весь этот чертов город с таким же успехом может принадлежать им.

Лора накрывает мою руку своей и сжимает. Она всегда была хорошим другом. Грустно, что наше знакомство не продлится. Честно говоря, я не знаю, смогу ли вернуться туда, не сейчас. Возможно, сегодня вечером я соберу свои вещи.

Моя первая мысль — я буду скучать по Дианне и мальчикам. Я сблизилась с ними настолько, что забочусь о них больше, чем просто, как о клиентах.

Но гнев, который я лелеяла последние годы, хочет отбросить все это в сторону. Я не должна о них заботиться. Пошел он. Пошли на хуй люди, которые не задумываясь причинили мне боль.

— Подожди, — говорит она, бросая на меня странный взгляд. — Это значит, что он бывший во всех тех историях, о которых ты мне рассказывала? Бурный роман, ласки сиськами, предложение с пончиком и свадьба по залету?

Я не осознавала, что слезы начинают течь по моим щекам, пока не выдавила смешок.

— Боже мой. Я думала, он не должен был так поступать. Предложение с пончиком вместо кольца, правда? Он должен был подарить тебе настоящее кольцо! Мы знаем, что у него есть деньги. Тьфу, и я собираюсь влупить ему за эту мистическую дрочку сиськами.

Я невольно слегка улыбаюсь этому. Не могу поверить, что даже на секунду сомневалась в том, что разговор с ней будет уместным.

Затем она оценивающе смотрит на меня и морщит нос.

— Фух, подруга. Ты подрочила сиськами моему кузену, и я точно знаю, что он этого никогда не заслуживал.

Я не могу удержаться от хихиканья в ответ. Даже если она просто пытается подбодрить меня, мне нужно было услышать такие вещи от кого-то, кто действительно его знает.

Разговор с Лорой всегда ощущается как мастер-класс по активному слушанию, выражение ее лица внимательное, а язык тела полностью сосредоточен — глаза широко раскрыты, она грызет акриловые ногти. Я, вероятно, не открылась бы ей так сильно и продолжила рассказывать, если бы она не ловила каждое мое слово, убеждая меня выговориться больше каждый раз, когда я почти заканчивала историю.

Эффект примерно такой же как от терапии, за исключением того, что ни один терапевт с энтузиазмом не кивнул бы, сказав «Что за кусок дерьма!» на мои разглагольствования. Моя последняя психотерапевт могла бы многому у нее научиться.

Спустя час я все еще чувствую, что моя грудная клетка вскрыта, но, по крайней мере, весь мусор убран. Рана чистая, и она все еще жжет и ноет, но, возможно, однажды заживет.

Мой молочный коктейль выпит, а от картошки фри осталось только немного соуса. В животе урчит шторм от невозможного сочетания.

За последние десять минут Лора чуть не отгрызла акриловый кончик своего безымянного пальца.

— И ты не знаешь, почему они никогда не хотели с тобой встречаться?

Я качаю головой. А затем делаю паузу.

— А ты? — спрашиваю я.

Она слегка пожимает плечами, ее внимание сосредоточено на стакане с кубиками льда, в котором она вертит соломинку.

— Думаю, что были какие-то, э-э, особые качества в невесте, которые они искали, — говорит она.

Ради меня она не уточняет.

— Наверное, это потому, что тогда я только пробивала себе дорогу, и вот он из какой-то васп-семьи², с дурацким большим домом и, знаешь, они оплатили его студенческие ссуды. Бьюсь об заклад, у него никогда не было студенческих кредитов, — бормочу я, немного опьяненная эмоциями.

— Не думаю, что возможно быть одновременно католиком и васпом, — тихо вставляет Лора, и я не могу удержаться от того, чтобы не закатить глаза.

— Васком … Неважно.

Я смутно припоминаю, что было какое-то беспокойство по поводу того, что я недостаточно католичка для его отца, но это не стоило того, чтобы отрекаться от семьи. По крайней мере, не в наши дни.

— Мне жаль, что из этого ничего не вышло. Может быть, все могло бы быть по-другому, если бы они не заставили тебя пройти через это, — предполагает Лора, и я мгновенно трезвею.

— Да уж. Но я не жалею. Я счастливее без него.

Она открывает рот, чтобы ответить, но снаружи раздается глухой удар в заднюю стену закусочной, я вижу, как от этого трясется рамка для фотографии. Лора выглядит немного встревоженной и идет в подсобку посмотреть, что это было.

Я допиваю остатки слишком теплого молочного коктейля. Возвращается Лора, пожимает плечами и подает счет. Я роюсь в карманах пальто в поисках наличных. Когда я проверяю свой телефон, там несколько пропущенных звонков.

У меня скручивает внутренности, причем не из-за еды. На секунду я не уверена, от кого мне хочется звонка меньше — от Шона или от мамы.

Но это номер телефона Дианны. Я не ожидала, что это будет она. Вина и десять других противоречивых чувств неловко сочетаются с молочным коктейлем и картошкой фри.

Я смотрю на свою пустую тарелку и стакан и вздыхаю. Наверное, мне следует решить, что я собираюсь делать в ближайшее время. Я чертовски уверена, что не могу оставаться в этой забегаловке вечно.

— Мне пора, — говорю Лоре немного погодя. — Я должна разобраться с последствиями.

— Тебе пока не нужно возвращаться. Я имею в виду, если тебе нужно побыть с кем-то, ты можешь остаться в моей квартире, у меня есть диван…

Качаю головой. Я знаю про ее ужасный раскладной диван по нашим кино-вечерам, но с ее стороны очень мило предложить.

— Дам тебе знать, если мне это понадобится.

Поездка обратно на пивоварню «Аконитовый эль» проходит более автоматически, чем мне бы хотелось. В моей голове такой эмоциональный туман, я так привыкла ездить туда-сюда за продуктами, понадобившимися в последнюю минуту, что почти ничего не замечаю. Я, как обычно, заезжаю на задний двор и глушу двигатель, но это все, на что способно мое тело. Я сжимаю руль. Что я собираюсь делать?

Посидеть в машине несколько минут, по-видимому. У меня не хватает смелости или безрассудства сказать «к черту все» и просто покончить со всем этим.

Странно, что меня не встречает Эйден, когда я захожу. Вместо этого мне приходится самой вносить полдюжины подносов с готовой едой. Я чувствую себя не в своей тарелке.

Я стискиваю зубы, чтобы сдержаться. Я эмоционально изнемогаю. Было бы так легко вернуться к тому, что было раньше, просто дружелюбные клиенты и поставщик еды. Но я не могу просто замалчивать тот факт, что она была женщиной, которая отвергла мой брак, свекровью, которая ненавидела саму мысль обо мне.

С одной стороны, я уверена, что ей сейчас тоже нелегко, ведь она не знает, почему все это произошло. С другой стороны, я получаю некоторое удовольствие от того, что знаю о наших настоящих отношениях, а она нет. Я так и не поняла, почему она меня не одобрила.

У меня сжимается сердце. Как бы сильно я ни ненавидела ее за то, кто она есть, я не могу игнорировать то, что она мне искренне нравилась. Мне нравилось, что Дианна считала мои рецепты креативными, что хвалила мою стряпню, и что мы могли немного поболтать. Я нравлюсь ей так, как я хотела бы, нравится кому-то возраста моей матери. Она считала меня крутой молодой девушкой с подлинным талантом, вместо того чтобы слегка разочаровываться.

А что касается Эйдена и Логана, они были такими, какими я всегда представляла себе братьев. Рядом с ними я чувствовала себя в безопасности, и мне казалось, что они будут присматривать за мной.

Возможно, это странные отношения с клиентами. Просто так получилось.

Кто-то, должно быть, принес подносы, которые Эйден отнес на кухню Хейзов этим утром, холодный конденсат на столешнице вокруг них указывает на то, что они все еще холодные. Почему-то кажется, что это произошло год назад.

Трудно не заметить, что на чистом кухонном островке из нержавеющей стали для меня также оставлен чек.

— За организацию свадебного обслуживания. Это не было частью твоего контракта. Я бы не хотела, чтобы ты осталась без компенсации, — говорит Дианна с порога, пока я рассматриваю дополнительный ноль.

Она всегда была щедрой, но я предполагаю, что сегодняшняя закулисная драма повлияла на ее решение.

Я сомневаюсь, что она поместила бы здесь этот ноль, если бы знала, что я ее бывшая невестка.

Я смотрю на чек, задаваясь вопросом, стоит ли оставаться здесь, возвращаться к той жизни, когда у меня в голове не укладывалось, что я просто не была достойна его. Я сомневаюсь, что найду ответы, которые хотела получить восемь лет назад, но, может быть, возможность посмотреть, как мучается Шон, того стоит.

Похоже, за разрыв отношений хорошо платят.