Спариться с бывшей

23

Элиза

Утро свадьбы, и я продолжаю искать Шона каждый раз, когда у меня выдается несколько свободных секунд. Когда я добралась до дома Хейзов, Дианна открыла дверь и сказала, что они скоро вернутся.

Мне немного действует на нервы то, что Шон на самом деле так хорошо избегает меня, или, по крайней мере, лучше, чем остальные члены его семьи. Я его почти не видела.

И, типа, я думаю, он не хочет меня видеть после того, как так внезапно ушел прошлой ночью. Но мне нужно с ним поговорить.

Я десятки раз пересматривала порядок, в котором мне нужно ставить все в духовку. Вся предварительная подготовка сделана, но я чувствую, что мне нужно просто смотреть на противни и мучиться. Здесь слишком тихо.

Пару дней назад я планировал сказать Дианне, что собираюсь уехать после свадьбы, и назначить дату завершения нашего контракта. План состоял в том, чтобы вернуться к упаковке своих вещей после того, как все блюда будут вымыты. Деньги, которые были бы первым взносом за мой коттедж, послужили бы подушкой безопасности, пока я снимаю квартиру и ищу новые контакты. Одна из моих подруг по кулинарной школе ответила на сообщение и знала ресторан, которому нужен новый су-шеф. Я бы работала не на себя, но это хорошая возможность.

Никакого Шона, никакой семьи Хейз, никаких оборотней.

Больше ничего и никого.

Эта мысль не успокаивает так, как должна была бы. У меня здесь нет семьи, эти люди мне не друзья. Это те же люди, которые отвергли меня раньше.

«Лора всегда хорошая компания», — думаю я, поднимаясь по лестнице, и у меня немного опускается сердце от осознания того, что я не смогу тусоваться с ней после того, как уеду. Возможно, мы могли бы поддерживать связь, но переписываться время от времени — это совсем не то же самое, что тусоваться на ее ужасном диване с пинтой растаявшего мороженого.

В одной из гостевых комнат я замечаю Аву — подругу Лоры — и то, что, как я предполагаю, является затылком Лоры. У Авы в одной руке пара цветков, сжатых за стебли, а в другой — пара шпилек для волос. Она украсила заплетенную в косу прическу Лоры множеством маленьких бутонов.

Остатки от «цветочной арки», понимаю я, подходя ближе.

Ава пробыла здесь сегодня примерно столько же, сколько и я. Лора заглянула ко мне раньше, чтобы представить свою подругу-флористку, прежде чем показать ей задний двор. Каждый раз, когда я выглядывала в окно, поляна перед лесом становилась все более похожей на сказку. Ава махала мне через кухонную дверь каждый раз, когда проходила мимо с очередной коробкой цветов, и я продолжал гадать, где она собирается найти еще места, чтобы воткнуть их.

— На кого-то действительно напал и гнался волк пару ночей назад, — говорит Ава, когда я вхожу в дверь, и меня встречает запах цветов. Ее глаза широко раскрыты и искренне обеспокоены. — То, что происходит, так пугает.

— О! Те туристы, да? Я слышала только, что они видели кого-то, кого приняли за волка, — говорит Лора, приглашая меня войти. Очевидно, правило Дианны о том, что они не должны поощрять слухи, к ней не относилось.

— Моя лучшая школьная подруга, — продолжает Ава приглушенным голосом. — Я как раз одолжил ей свое пальто за день до того, как это случилось. Она прислала мне фотографию того, что от него осталось, когда она бежала.

— О, черт, — бормочет Лора, выглядя на мгновение искренне обеспокоенной, прежде чем бросает мне нерешительную улыбку. Мне до боли хочется утешить ее, но это означало бы сказать ей, что я знаю то, чего не должна. Возможно, это было бы слишком сильным потрясением в и без того трудный момент.

На этом Ава откладывает горсть маленьких цветочных стеблей и достает свой телефон, пролистывая его, чтобы найти сообщение и показать нам.

— Ужасно. Я не могу представить, что бы я делала, если бы это случилось со мной.

Фотография на экране была леденящей до костей.

Я едва могла сказать, что это когда-то было пальто, просто разорванный кусок ткани и молния. Половину словно оторвали, возможно, она осталась на тропе вместе с волком. Это не мог быть Шон, преследовавший туриста, не так ли?

Я сглотнула, не желая даже думать об этом, с чувствами, которые неприятно смешались у меня в животе: страх за безопасность туриста, беспокойство о том, насколько хорошо Шон контролировал себя в облике зверя, и я съежилась, признав, что почувствовала легкую зависть. Это было совершенно иррационально. Если бы он не контролировал себя в волчьей форме, я бы точно не могла злиться, что он обнюхивал других девушек, верно? Не было никаких доказательств, что это он, и я знала, что это мог быть любой другой.

— О, кто-нибудь из вас видел Логана? — вздыхает Дианна, входя в комнату со своим обычным раздражением на окружающих ее людей.

Она бросает взгляд на экран телефона Авы, и ее рот немедленно сжимается в жесткую линию.

На этот раз Лора выглядит виноватой.

— Прости, тетя Ди.

— Девочки, давайте не будем омрачать сегодняшний день… просто отложим это, — говорит она, и трудно не заметить, как бледнеет ее кожа.

Тогда я должна подумать о ней. Шон сказал, что это проклятие его семьи. Если под него попадают все, даже его мать, то как долго это продолжается? И если его мама тоже оборотень, то эта история о его тете… Что с ней на самом деле произошло? Он сказал что-то о волке, которого видели в этом районе перед тем, как она исчезла.

Она была волчицей. И она была так одинока.

Я сглатываю, думая о том, как Шон боролся с превращением в чудовище прошлой ночью.

Дианна вздыхает и говорит Лоре:

— Сделай мне одолжение, если увидишь его, попроси его сделать что-нибудь со своими волосами? С ним всегда было трудно из-за этого.

— Что-нибудь, как пучок? Французский узел? Высокий хвост?

— Я могу заплести косу рыбий хвост, — весело предлагает Ава.

Дианна машет рукой, быстро проверяя свой телефон. Уходя от нас, она бросает через плечо:

— Главное, чтобы это выглядело презентабельно.

— О, а что, если мы сделаем пучок, но воткнем в него цветы, — шепчет Ава Лоре, и глаза ее загораются от этой идеи, а рука уже опускается в коробку с бутонами.

Лора фыркает.

— Удачи с этим.

— Ладно, может, обойдемся без цветов. Но есть ленточки, и кто откажется от этого?

Я думаю, что она, возможно, единственный человек в этом доме, который весело проводит время за приготовлениями. На мгновение я ей завидую.

Она также может быть единственным, кроме меня, человеком в доме прямо сейчас, пока на прием не приедут официанты. Мой план состоит в том, чтобы подготовить их, пока гости прибывают и рассаживаются, а затем, поймать хотя бы конец церемонии с заднего ряда.

— Ну, а пока… Элиза, у меня полно бутонов роз, — предлагает она, шевеля бровями. Я вижу, как она уже планирует, как закрепить их вокруг моего пучка.

Я улыбаюсь и слегка качаю головой.

— Я проведу весь день на кухне, я не могу. Не хочу, чтобы что-нибудь попало в еду, пока я работаю.

— О, да, я полагаю, — признается она, и эта мысль, кажется, на мгновение ослабляет ее энтузиазм.

— Но я скажу «да» ленте.

Кажется, это ее удовлетворяет. Ава пробегает через комнату и ныряет в маленькую ванную, где на туалетном столике разложена косметичка Лоры, в поисках рулона ленты.

Я замечаю какое-то движение в коридоре, и мое сердцебиение на мгновение учащается, надеясь, что это Шон. Это не так. Тем не менее, я зову:

— Логан!

Клянусь, я вижу, как от мысли просто игнорировать меня напрягаются его плечи. Он останавливается и неохотно оборачивается.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он вместо приветствия, и это звучит странно холодно с его стороны.

— Твоя мама сказала, что ты вернешься с Шоном? — я начинаю спрашивать, но слова становятся все тише по его пристальным взглядом. Такой же прищуренный взгляд он обычно приберегает для Шона.

— Что тебе может быть нужно от него прямо сейчас?

Ладно, отношение не из приятных. Я собираюсь настучать его маме через секунду, если он продолжит в том же духе.

— Неважно. Просто иди сюда, — я закатываю глаза и жестом приглашаю его в комнату, и он неохотно следует за мной. — Лора, он весь твой.

Он выглядит уставшим больше обычного, под глазами темные круги, длинные волосы распущены и растрепаны. Он едва ли приложил усилия, чтобы одеться для мероприятия, на нем только строгие черные брюки и не до конца застегнутая белая рубашка. Можно было подумать, что он официант, а не жених.

— И чего ты хочешь? — вопрос адресован Лоре с обычным для него усталым раздражением, и она явно привыкла к этому настолько, что не обижается.

— До прихода невесты еще есть время, поэтому мне сказали сделать тебе прическу. Поскольку очевидно, что ты не собирался этого делать, — говорит она с едва заметной дьявольской улыбкой.

— Хм. Да, нет. Увидимся, — говорит он, как обычно, односложно выбирая слова.

— Вернись сюда, — ворчит Лора, делая выпад достаточно быстро, чтобы успеть заслонить рукой дверной проем, прежде чем он успеет выйти в коридор, но он плавно ныряет под ее руку. Лоре удается поймать его только потому, что она прыгает и обвивает руками его шею.

Теперь я знаю, что они оба оборотни, но, наблюдая за тем, как они двигаются и взаимодействуют, я удивляюсь, что никогда ничего не подозревала раньше. Это не так уж и неуловимо.

В конце концов Лора затаскивает его обратно в комнату, и он садится в кресло, медленно откидываясь на спинку, словно ожидая пытки.

— Держи ножницы подальше.

— Расслабься, я просто заплету их.

— А это для чего? — спрашивает Логан сквозь стиснутые зубы, когда она берет с ближайшего столика предварительно нагретый утюжок для волос.

— Выпрямитель для волос. У тебя здесь такие странные завитки из-за конского хвоста, — говорит она, начиная проводить им по его волосам. — Я продолжаю говорить тебе не собирать в хвост мокрые волосы. Например, ты когда-нибудь пользовался феном? Диффузором?

— Очевидно, каждый день, — вздыхает он, обреченно оседая на стуле.

Что-то в ритме и скорости, с которыми они препираются, заставляет меня задуматься, не вели ли они этот разговор с детства.

— Ава, ты можешь принести мне еще ленты? И захвати мой консилер. Боже, что не так с твоим лицом, чувак?

Я слышу, как Ава роется в косметичке Лоры, в то время как Логан что-то ворчит в ответ Лоре, но замолкает, как только Ава выскальзывает из гостевой ванной.

— Какой консилер? — спрашивает она, хмуря брови. Она оглядывается через плечо, куда указывает Лора. — У тебя есть три разных, и все они выглядят древними.

— О, неважно. Я возьму, — Лора отбрасывает выпрямитель на туалетный столик и направляется в ванную. — Логан, оставайся там. Я не позволю тебе выходить на улицу с мешками под глазами.

Проходит несколько мгновений, в захламленной гостевой комнате воцаряется небольшая тишина. Интересно, Лора тоже не может найти консилер? Я наблюдаю, как Ава возвращается к коробке с цветами, переводя взгляд с Логана на кого-то еще в комнате. Время от времени я снова смотрю в окно с робкой надеждой, что увижу Шона. Рано или поздно он должен появиться здесь.

— Ты будешь на свадебной вечеринке? — спрашивает она и тянется за одной из коробочек поменьше, полной заранее приготовленных миниатюрных букетиков фиолетовых и белых цветов, перевязанных кружевными бантиками. У всех у них сзади есть булавки. Пока она выбирает одну, я понимаю, что у Лоры тоже есть такой же на платье.

Я удивлена, что Логан пристально смотрит на нее, мгновенно уничтожая ее дружелюбие. Я почти готова упрекнуть его за то, что вся жизнерадостность, которую она принесла с собой, исчезает. Я знаю, что ему тяжело дается эта история со свадьбой, но все равно нужно быть милым с людьми.

— Да, — бормочет Логан после долгой паузы, его рот сжат в жесткую линию, невидящий взгляд устремлен прямо перед собой. У него такой талант заставлять один слог звучать колюче.

— Я должна прикрепить цветы всем, кто здесь присутствует, — говорит она ему, одаривая дружелюбной, хотя и застенчивой улыбкой. Я почти чувствую необходимость предупредить ее, что всю прошлую неделю он был таким же милым, как дикобраз. Она протягивает ему маленький букетик, чтобы он увидел.

Он не отвечает, глядя на цветы так, словно ожидает, что они его укусят. Он не кивает, но слегка наклоняет голову в сторону, позволяя ей подойти ближе.

Проходят несколько неловких секунд, и Ава решает просто сделать свою работу. Она шагает к нему и осторожно просовывает руку под воротник его рубашки, оттягивая кусочек ткани, который протыкает булавкой.

Я наблюдаю, как напрягается мускул на его челюсти, как раздуваются ноздри от дыхания.

Я не вижу, что именно происходит, возможно, она случайно уколола его острым концом, потому что внезапно он хватает ее за запястье, отрывая его от себя вместе с булавкой и всем прочим. На мгновение они встречаются взглядами, и время, кажется, останавливается. Трудно не пялиться, но они оба так взволнованы тем, что только что произошло между ними, что не замечают моей грубости.

Ава первая из нас, кто порвал с этим.

— Я думаю, ты можешь сделать это позже, если захочешь, — бормочет она, переводя взгляд с его руки на своем запястье на него.

Он отпускает ее, встает, пересекает комнату двумя широкими шагами и уходит.

Ава смотрит на меня и одними губами произносит: «Какого хрена», а я сочувственно пожимаю плечами и так же широко раскрываю глаза. Она выглядит немного расстроенной, но пытается стряхнуть его, прикрепляя букет к своему рукаву.

— Как бы то ни было, я усердно работала над ними, и я все равно не хочу, чтобы у него были эти цветы, — бормочет она, слегка взмахивая рукой, чтобы полюбоваться своей работой. — К черту этого парня.

— Да, я не знаю, что его гложет, — я киваю, но в этот момент слышу голос Шона внизу и, честно говоря, воспринимаю это, как намек на то, что мне пора уходить. Я извиняющимся тоном говорю ей., — Я скоро вернусь.

И выхожу в коридор, но там пусто.

Ладно, теперь я немного злюсь на Шона, и чувствую, как у меня от этого жар по коже. Я знаю, что он расстроен, но он не может вечно избегать меня, не так ли? Похоже, это единственная причина, по которой я так смущаюсь каждый раз, когда смотрю на него.

Когда я подхожу к лестнице на первый этаж, то вижу, что входная дверь широко открыта и несколько гостей в официальной одежде входят внутрь, их встречает Дианна. Некоторые приветствия теплее остальных. Я наблюдаю, как одна женщина, высокая и худощавая, с седыми волосами и забавно выглядящими серьгами, останавливается, чтобы обнять Дианну, и одаривает ее приятной улыбкой.

— Это Элиза, — представляет меня Дианна, когда я на полпути вниз по лестнице, и я натягиваю на лицо улыбку для обслуживания клиентов, чтобы скрыть разочарование от того, что меня втянули в общение. Она поднимает брови, глядя на меня. — Дорогая, мне нужно потушить несколько пожаров, не могла бы ты проводить маму Лоры во внутренний дворик?

Я не вернусь на кухню, и, похоже, я не найду Шона.

— Дженни Брэндфорд, — говорит мне женщина, когда я спускаюсь по лестнице, протягивая руку и улыбаясь гораздо шире.

— О, Лора — один из моих любимых людей, — говорю я ей, коротко пожимая руку. — Лора наверху, если вы ее ищете…

— Она найдет меня, если захочет. Я живу в городе и вижу ее, как сейчас, может быть, дважды в год, — смеется Дженни, отбрасывая эту приманку и двигаясь дальше, не раздумывая. — Как давно ты в семье, дорогая?

Боже, у кого-нибудь бывают хорошие отношения с мамой?

— Четыре года, — отвечаю я, особо не задумываясь. Такой вопрос мне задавали намного раньше в моей карьере, когда я была частным шеф-поваром. — Хотя это моя первая свадьба.

Дженни делает паузу, закрывает глаза, делает глубокий вдох, затем приподнимает брови.

— Ты определенно пахнешь как член семьи.

Я… не знаю, как к этому относиться.

Она берет меня под руку, и я веду ее к задней двери.

— Тебя ждет удовольствие. Это восхитительно язычески: чрезмерное употребление алкоголя, наблюдение за тем, как пара исчезает в лесу, погоня, брачный укус… Боже, это напоминает мне о моей юности, — говорит она мне с драматизмом в голосе, который очень напоминает то, как Лора рассказывает истории.

Она делает паузу, чтобы приподнять край рукава, обнажая небольшой шрам возле локтя.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что я вижу рисунок зубов.

— О, вау, — это все, что я могу сказать. Что я должна сделать в ответ? Задрать юбку, показать ей свое колено и сказать, вот это падение с дерева в семь лет? Или охать над ее шрамом от укуса, как будто он четырнадцатикаратный?

Двери патио закрываются за нами, когда она хвастается:

— У меня была настоящая пара, каким бы редким это ни было. В отличие от моего брата и Дианны. Я всегда знала, что они не подходили друг другу, но это было трудно объяснить. Я думаю, было бы проще, если бы он знал, на что это похоже.

— Как ты узнала? — спрашиваю я, прежде чем успеваю себя остановить, и она одаривает меня улыбкой, которая, честно говоря, кажется немного покровительственной, как будто я тоже никак не смогу понять, о чем она говорит.

Тем не менее, в ней побеждает желание поделиться мудростью.

— Я чувствовала присутствие моей пары рядом со мной, что мы связаны друг с другом даже за пределами Земли. Мне приснилось, что его волк преследовал меня, метил свою территорию, — задумчиво говорит она, и я чувствую, что в том, о чем она говорит, есть настоящая красота.

Маленькая девочка в пышном тюлевом платье подбегает к тете Дженни и хватает ее за руку, сморщив нос.

— Дядя Роб помочился на тебя в твоих снах?

Тетя Дженни издает довольно похожее на собачье рычание, и маленькая девочка убегает прежде, чем я успеваю узнать ее имя. Это настолько свирепо, что у меня волосы на руках встают дыбом, и это все, что я могу сделать, чтобы не сбежать тоже.

— Дети, — язвит Дженни, — неужели родители не учат их уважению?

Я прикусываю нижнюю губу и подозреваю, что не узнаю ответа на этот вопрос в стиле «бей и беги». Что действительно очень плохо, потому что я тоже умираю от желания узнать. В моих снах никто не метил свою территорию, но… Я сглатываю, и мои щеки немного краснеют от воспоминаний.

Я узнала ту сторону Шона, которой не знала раньше. Я просто сначала не узнала его, потому что он не делился со мной всем собой.

Дженни оглядывается через плечо, затем спрашивает меня вполголоса:

— Ты уже познакомилась с Кэррингтонами?

— Нет, но я с нетерпением жду возможности увидеть невесту. Я уверена, что она великолепна.

Тетя Дженни усмехается.

— Ханжеская компания. Но пришло время кому-то вернуть семье Хейз хоть немного благопристойности.

Она говорит это с таким ядом, что я не могу представить, что она имеет в виду кого-то, кроме Шона, как он смирился с тем, что меня отказались принимать. Я чувствую, как мои внутренности немного сжимаются. Я понятия не имела, что они такие.

— Я думаю, сыновьям Дианны есть чем гордиться. Они все замечательные.

— Нет, ее сестра. Одичала в лесу. Я не могу представить, так невероятно эгоистично. А потом у Ди хватило наглости умолять отца Мартина разрешить похоронить ее на семейном участке, — говорит Дженни с насмешливым шумом, отмахиваясь от меня, как будто это то, о чем я должна была знать.

Я моргаю, потому что, что я должна на это ответить? Не сходится, тетя Дженни?

— Если кто-то еще в этой семье одичает, это погубит и Кэррингтонов, которые будут связаны с нами, — продолжает она, и это придает смысл еще нескольким вещам о семье Шона, если все оборотни такие странные и пуританские.

И это такой облом. Оборотни существуют, и они своего рода отстой.

— Ну, всегда есть развод, — говорю я, потому что это кажется очевидным. Странно требовать от людей оставаться в отношениях только поэтому.

Поведение тети Дженни быстро меняется с теплого и приветливого, и она бросает на меня испепеляющий взгляд.

— Это поколение, клянусь. Мы не разводимся.

— Потому что… волки спариваются на всю жизнь? — я пытаюсь угадать, ткнув пальцем в небо, внутренне морщась от того, что это какой-то устаревший факт в стиле канала Discovery.

Дженни закатывает глаза.

— Это грех, дорогая.

Я моргаю еще два или три раза. Все время забываю, что люди все еще могут быть такими убежденными католиками, и действительно не знаю, что ответить, потому что технически я сейчас все еще на работе, и было бы нехорошо высказывать настоящие мысли в рабочее время.

Я прикусываю губу, когда веду ее к столу, на тарелке для хлеба лежит ее маленькая именная карточка, а она продолжает:

— Кроме того, развод с одичавшим волком ничего не даст. Они не могут измениться обратно. Они уходят.

«Однажды она не вернулась», — вспоминаю я, как говорил Шон.

Я слышу его голос поблизости и отпускаю руку тети Дженни. Я посылаю ей самую короткую из прощальных улыбок и ухожу, бессвязно бормоча что-то о том, что я где-то нужна, что-то в этом роде.

Видела ли я когда-нибудь Шона целиком? Таким образом, когда все несоответствия и противоречия снова сходятся воедино, не просто парнем, который хотел сделать меня своим миром, не просто волком, готовым вонзить в меня зубы.

Я вижу все, чего не хватало раньше, то, как я была частью этого уравнения. Наши уязвимости, то, как мы зеркалили друг друга, были тем, что изначально свело нас вместе, и причинами, по которым мы разошлись.

Мне всегда казалось, что быть замужем за ним было слишком хорошо, чтобы быть правдой, что он не мог по-настоящему любить меня. Что он был не в моей лиге, и я никогда не могла надеяться, что он действительно будет моим, что мне придется довольствоваться тем, как понемногу разбивают мое сердце каждый месяц или около того. Что я так изголодалась по любви любого рода, что смирилась бы с этим.

Каждый месяц или около того. Боже. История с оборотнем действительно проясняет большинство моих вопросов, теперь, когда я думаю об этом. Не то чтобы это что-то меняло в том, как его семья относилась ко мне… Я имею в виду, может быть, и меняет. Я не знаю. Может быть, нам всем нужен один большой сеанс психотерапии.

Сердце бешено колотится в груди, когда я возвращаюсь на кухню. У меня голова идет кругом от нахлынувших эмоций, но одно я знаю наверняка: мне нужно найти Шона и поговорить с ним.