Спасти невесту

XXVII Нападение на постоялом дворе

Так и ехали они, молчаливые и задумчивые, останавливаясь лишь для короткого отдыха, да на ночёвку в придорожных гостиницах. Возможно, так прошли бы все пять дней пути, отделявшего Девон от Лондона, однако неожиданно (как это всегда и бывает) вмешался Господин Случай.

К вечеру четвёртого дня уже изрядно утомлённые путники остановились на ночёвку в постоялом дворе, от которого оставалось всего полдня пути до Лондона. Договорившись с хозяином о ночлеге и поручив уход за лошадьми своим людям, граф Трампл повёл свою юную спутницу в обеденную залу. Оба они проголодались с дороги. Заняв столик у стены, спиной к окну, Остин сделал заказ.

В ожидании ужина он осматривал залу и других заезжих гостей, нашедших пристанище в этом доме. В дальнем углу залы сидела довольно пьяная и шумная компания плохо одетых мужчин, и это не понравилось графу. Ему захотелось как можно скорее накормить мисс Макнот ужином и проводить её наверх, в нанятую для неё комнату. К счастью, уже через пять минут на столе появились тарелки с гуляшом и кружки с крепким сладким чаем. Мирабель, не заметившая беспокойства Трампла, ела не торопясь, наслаждаясь ощущением твёрдой земли под ногами и спокойной, неторопливой работой хозяина таверны, лично подававшего на столы. В залу вошли люди графа, и направились к их столику.

— Мисс Мирабель, — шутливо обратился один из них к девушке, — как Вам нравится здешняя еда? Наверное, в Вашей сиротской школе Вам подавали более изысканные блюда? Да и в доме госпожи Мейплстон, думаю, Вас ждут приятные лакомства!

Мирабель весело улыбнулась и уже хотела ответить, как за спиной у неё раздался пьяный, полный желчи и злобы голос:

— Мирабель? Крошка Мирабель, внучка герцогини Мейплстон? Вот уж неожиданный подарок судьбы!

Скорее удивлённая услышанным, чем испуганная тоном говорившего, мисс Макнот поднялась со своего стула и обернулась, чтобы разглядеть незнакомца. Она увидела высокого, худого и небритого мужчину, слегка покачивавшегося на нетвёрдых ногах. Правая рука его медленно поднималась к поясу. Граф тоже заметил это движение и, схватив девушку за руку, притянул её к себе, слегка заслонив её своим плечом.

— Моя дорогая сестрёнка! — продолжал между тем мужчина, доставая из-за пояса пистолет и направляя его в лицо Мирабели. — Я уж и не надеялся отыскать тебя. Старая ведьма Дженнифер хорошо постаралась, чтобы замести твои следы. Так значит, ты росла в сиротском приюте?

При этих словах он пьяно захихикал, но палец его уверенно лёг на курок. Трампл, не дожидаясь дальнейших действий, опрокинул на бок стол, за которым они до этого сидели, без лишних церемоний швырнул на пол Мирабель и упал на неё сверху. В ту же секунду прогрохотал выстрел. Пуля вонзилась в толстые дубовые доски столешницы и застряла в них. Не терявший времени граф ещё в падении успел выхватить свой пистолет, и сейчас, пока нападавший перезаряжал своё оружие, Остин приподнялся и сделал ответный выстрел. Мистер Трампл был отменным стрелком: пуля вошла мужчине прямо под ребро, в левую половину груди. Он тут же начал захлёбываться кровью.

Мирабель медленно поднялась, всё ещё не понимая, что происходит. Лицо раненого, искажённое судорогой боли, ещё больше искривилось, когда он увидел её.

— Ты лишила меня не только наследства, но и жизни! Ты повинна в смерти брата, женщина. Будь ты проклята! — прохрипел он и упал лицом вниз.

Увидев развороченную выстрелом спину убитого, Мирабель почувствовала, как что-то забурлило у неё в животе и жгучим комком подкатилось к горлу. Девушка, пошатываясь от головокружения, бросилась к окну и, кашляя и давясь, рассталась с только что съеденным ужином. Остин заботливо поддерживал её за плечи. Затем, когда ей стало немного легче, подал ей стакан холодной воды:

— Прополощите рот, Мирабель, и не оглядывайтесь. Позвольте, я отведу Вас в Вашу комнату.

Покорно сделав глоток воды, мисс Макнот позволила увести себя. Поддерживаемая графом, на дрожащих от слабости ногах поднималась она по лестнице. В ушах её всё ещё звучал голос незнакомца: «Внучка герцогини Мейплстон! Ты повинна в смерти брата, женщина!»

***

Оказавшись в своей комнате, Мирабель без сил опустилась на приготовленное для неё ложе. Её по-прежнему мутило, ей было трудно дышать, руки и ноги её заледенели, а лицо покрылось холодным липким потом. Девушка была близка к обмороку.

Остин, прекрасно понимавший, как плохо сейчас его спутнице, из сурового воина превратился в заботливую сиделку. Он тут же приоткрыл окошко, чтобы впустить свежий воздух, затем отправил примчавшуюся вслед за ними служанку за стаканом тёплого хереса, а сам принялся расшнуровывать корсет дорожного платья, в которое была облачена мисс Макнот. У девушки не было сил возмущаться или сопротивляться.

Покорно позволив раздеть и уложить себя, она с трудом выпила несколько глотков поднесенного ей вина. Зубы её слегка стучали о стеклянный край бокала. Тёплая жидкость, и жгучая, и сладкая одновременно, благодатными ручейками разбежалась по её онемевшему телу и вернула её к жизни.

— Что это было, мистер Трампл? — едва различимым шёпотом вопросила она. — Почему этот страшный человек назвался моим братом, почему хотел убить меня?

— Тише, Мирабель, успокойтесь. Он больше не сможет причинить Вам вреда. Всем нам хотелось, чтобы Вы узнали обо всём от своей бабушки. Однако судьба распорядилась иначе. Похоже, этот несчастный опустившийся человек — действительно Ваш троюродный кузен. Именно его опасалась леди Мейплстон, поэтому Вас сопровождаю не только я, но и ещё четыре вооружённых человека.

— Значит всё, о чём говорил он, правда?

— Да, мисс Макнот, за исключением того, в чём он пытался обвинить Вас. Однако сейчас не время говорить об этом. Вам необходимо отдохнуть. Прикройте глаза и постарайтесь уснуть.

— Я постараюсь. Только не уходите, милорд. Мне боязно оставаться одной.

— Хорошо, Мирабель, — согласился граф, усаживаясь в кресло подле постели девушки. — Я постерегу Ваш сон.

Немного успокоившись, девушка откинулась на подушки и задремала.

«Бедная малышка, — думал Остин, глядя на её чистое побледневшее личико. — Она привыкла постоянно быть в кругу подруг, ни на минуту не оставаясь одна. Даже спальня в школе была общая для каждого класса. Теперь же ей придётся привыкать оставаться одной».

Трамплу, выросшему в богатом доме и всегда имевшему собственную спальню, трудно было представить, каково это — не иметь возможности уединиться. Однако он был достаточно умён, чтобы понимать, что человек, вырванный из привычной обстановки и привычного окружения, будет испытывать тревогу, даже не понимая причин своего беспокойства.

«Большой мир встретил крошку не слишком приветливо, — продолжал рассуждать граф. — Не сделав никому зла, ни единой мыслию не пожелав плохого, девочка, тем не менее, уже встретила на своём пути злобу и ненависть. Это тяжёлый удар для неё. Надеюсь, Мирабель не заболеет вновь…»

Коротая время такими размышлениями, Остин и сам не заметил, как задремал. Очнулся он от того, что его подопечная начала стонать и метаться во сне. «Похоже, бедняжке снится кошмар», — сочувственно подумал граф. Желая успокоить Мирабель, он присел на край её ложа и начал нежно поглаживать её волосы, и даже слегка подул ей в лицо. Потянувшись, словно к свежему ветру, навстречу его дыханию, Мирабель слегка повернулась на бок. Тонкая нижняя рубашка её распахнулась, и из глубокого выреза выскользнула грудь девушки. Трампл на мгновение замер, очарованный этим зрелищем.

Не слишком большая, идеальной полусферической формы, эта округлость, словно магнит, притягивала графа. Рука его, невольно дрогнув, продолжала поглаживать волосы спящей, затем, ведомая самым древним инстинктом, скользнула ниже. Пробежавшись кончиками пальцев по щеке и шее девушки, Остин круговым движением обвёл её плечо, ещё больше сдвинув край рубашки. Затем его горячая ладонь легла на чуть колышущуюся от дыхания грудь Мирабели. Похоже, прикосновение это показалось ей приятным, ибо на лице её появилось выражение удовольствия. Заметив это, мужчина почувствовал, что пламя страсти охватывает его бурной волной. Не сознавая до конца своих действий, он слегка сжал ладонь и подушечкой большого пальца обвёл нежный розовый сосок. Дыхание девушки слегка участилось. «Похоже, твоё тело вполне созрело для любви, моя юная леди!» — подумал про себя Трампл. Склонившись, он легко, едва касаясь, провёл языком по окружности нежного бутона, а затем втянул его губами. Из горла всё ещё спящей Мирабели исторгся нежный стон. Жаркое, словно воздух Сахары, желание растекалось по венам Остина, сосредоточиваясь где-то внизу живота. Он ощущал, как вздрагивает его возбуждённое мужское естество. Эта сладкая мука грозила поглотить его целиком, погрузить его в омут чувственных переживаний.

Балансируя на самой грани разума, граф всё же сумел остановиться. Резко поднявшись, он сцепил руки в замок, охватив ими затылок, и направился к приоткрытому окну. Прижавшись горячим лбом к прохладному стеклу, он пытался удержать рвущееся из груди хриплое дыхание. «Что ты творишь, Трампл! — разговаривал он мысленно с самим собой. — Не хватало тебе ещё лишить невинности спящую девушку, которая полностью доверилась твоей чести! Мирабель в свою первую ночь достойна большего, чем бессознательное совокупление в придорожной таверне на чужом белье». Немного отдышавшись, он вернулся к ложу своей возлюбленной, укрыл её пледом и с тяжким вздохом вновь опустился в кресло. «Придёт ли тот день, — вопросил он у неба, — когда эта прекрасная, словно богиня, юная женщина сама придёт в мои объятья?»

***

Проснувшись поутру, Мирабель Макнот несколько мгновений лежала, пытаясь вспомнить, где она и что с ней. Вино, которым напоил её накануне граф, не только опьянило девушку, но и стёрло из её памяти все события минувшего дня. Возможно, однако, не вино было причиной забвения. Неокрепший после предыдущего потрясения, разум девушки искал защиты в этом беспамятстве. Но сейчас, при свете дня, Мирабель всё же шаг за шагом восстанавливала перед своим внутренним взором картину произошедших с ней событий.

Вот карета, плавно покачиваясь, въезжает во двор придорожной таверны. Вот она, Мирабель, в сопровождении графа входит в обеденную залу. Вот к ней направляется пьяный и озлобленный мужчина, в руках у которого чёрным масляным блеском отсвечивает пистолет. Застонав, девушка села на своём ложе. О! Она вспомнила! Лучше было бы ей никогда не вспоминать этого!

Открыв глаза, юная путешественница окинула взглядом комнату и увидела графа Трампла, сидящего в жёстком деревянном кресле у изголовья её постели. «Этот мужчина спас мне жизнь, — прозвучал в голове Мирабели её собственный голос. — В минуту смертельной опасности он не растерялся. Он прикрыл меня от выстрела своим телом, рискуя собственной жизнью. Он провёл ночь в этом неуютном кресле, охраняя мой сон. Неужели и сейчас посмею я усомниться в его чести и в его благородстве? Нет! — поняла девушка. — Больше никаких сомнений! Я обязана жизнью мистеру Трамплу, и я умею быть благодарной. С сегодняшнего дня у этого человека не будет более преданного друга и более покорной слуги, чем мисс Мирабель Макнот».

Невольно девушка начала рассматривать спящего мужчину. Его светлые прямые волосы, не по моде коротко остриженные, чуть растрепались за ночь. Широкие тяжёлые плечи опирались на подлокотники. Ладони графа выглядели жёсткими и натруженными, ведь он постоянно сжимал в них поводья своего норовистого коня. Однако пальцы его сильных рук сохраняли благородную удлиненную форму. Из расстегнутого ворота его рубахи проглядывала светлая шелковистая поросль волос. Отросшая за сутки щетина подчёркивала мужественность его облика. Мирабель сама себе удивилась, когда поняла, что ей хочется забраться на колени к спящему графу и игриво поцеловать его чуть приоткрывшиеся во сне губы.

Стесняясь собственных фантазий, девушка тихо, стараясь не шуметь, выбралась из простыней и начала потихоньку одеваться. Когда она уже обулась и принялась расчёсывать свои длинные спутавшиеся волосы, проснулся лорд Трампл. Выбравшись из кресла, он с хрустом потянулся. Поправляя свою одежду и проводя рукой по волосам, что ничуть не исправило его причёски, Остин молча и пытливо поглядывал на мисс Макнот.

— Доброго утра, Ваша светлость, — с улыбкой поклонилась ему Мирабель, заметив его взгляд.

— И Вам доброго утра, моя юная леди, — вежливо ответствовал граф. Неожиданная приветливость обычно весьма сдержанной с ним Мирабели удивила его и привела в смятение все его чувства.

— Что с Вами, лорд Трампл? Вы так странно смотрите на меня.

— Я не могу поверить в своё счастье, Мирабель. Неужели Вы улыбнулись мне? За одну эту улыбку я готов нести Вас на руках до самого Лондона! — лицо молодого человека осветилось надеждой. В эту минуту, взволнованный, с горящим взглядом, он показался девушке очень привлекательным.

— Полагаю, Ваша светлость, меня утомит столь неудобный способ передвижения, — шутливо отвечала она. — Пожалуй, лучше мне просто пройтись пешком, разумеется, в Вашей компании.

Внезапно проснувшееся кокетство юной женщины ещё больше смутило графа.

— Я спущусь вниз и попрошу приготовить нам кофе, — пробормотал он скороговоркой и поспешно вышел.

Мисс Макнот с некоторым недоумением смотрела ему вслед. «Если бы я посмела, я бы решила, что он чего-то испугался», — отметила она про себя. Всё ещё раздумывая над странным поведением Трампла, Мирабель закончила свой утренний туалет и так же спустилась вниз.

Несведущая в отношениях между мужчиной и женщиной, Мирабель вела себя, тем не менее, словно опытная искусительница. Приветливая и весёлая при первом знакомстве, затем она стала холодной и неприступной. Теперь же она вновь вернулась к тёплому и даже немного игривому тону. Нет и не было более верного средства привязать к себе мужчину, чем играть его чувствами, то вознося его к райским вершинам, то низвергая в пучину отчаяния.

В обеденном зале, прибранном и подметенном, ничто не напоминало о трагедии, разыгравшейся в нём накануне. Все столы стояли на своих местах, столешницу, испорченную пулей, уже заменили, а пол выскоблили так, что на нём не осталось ни следа пролившейся крови.

— Присаживайтесь, мисс Макнот, завтрак уже поспел, — предупредительный хозяин придвинул Мирабели стул возле столика, за которым с кружкой горячего кофе уже пристроился мистер Трампл. — Надеюсь, Вы хорошо отдохнули?

В вопросе приветливого старика девушка не заметила ничего предосудительного. Однако граф наградил болтуна таким яростным взглядом, что тот сбился и быстро ушёл за свою конторку.

— Простите, милорд, — обратилась к графу юная леди. — Вчера я была не в силах поблагодарить Вас за спасение и за последующую заботу. Однако сегодня я хочу исправить эту оплошность. Вы — мой спаситель, лорд Трампл, и я перед Вами в долгу.

— Вы ничего мне не должны, мисс Макнот, — в тихом голосе графа явственно слышалось раздражение. — Любой джентльмен поступил бы так, окажись он на моём месте.

«Удивительное утро, — подумала Мирабель. — Мне казалось, что лорд Трампл будет счастлив, когда увидит, что я стала прежней с ним. Он же, вместо этого, бежит от меня и распугивает окружающих недобрыми взглядами. Нет, мужчины всё-таки странные и необъяснимые существа».

Впрочем, аромат кофе и свежих ячменных лепёшек отвлёк её от этих размышлений. Молодой и здоровый организм девушки не желал питаться одной лишь духовной пищей, и поэтому мисс Макнот с аппетитом принялась за еду. Покончив с завтраком, молодые люди вновь отправились в путь.

«Сегодня — последний день этой утомительной поездки! — радовалась про себя Мирабель. — Уже вечером мы будем в Лондоне, и я, наконец, увижу свою любимую бабушку. Мне необходимо задать ей массу вопросов!» Решено было больше нигде не останавливаться, чтобы не терять понапрасну время. Если бы не необъяснимая молчаливость и видимое недовольство Его Светлости, то всем остальным путникам этот день показался бы самым приятным за всё время, проведенное ими в дороге.

Впрочем, плохое настроение графа, удивившее его спутников, было на самом деле вполне обоснованно. Он провёл у постели девушки далеко не самую спокойную ночь. К тому же, перед его глазами то и дело всплывали соблазнительные картины обнажённой груди спящей прелестницы. Эти воспоминания отзывались болью в напряжённом теле Остина. И, наконец, лорд Трампл прекрасно сознавал, что сегодня, вместе с этим путешествием, закончится даже то робкое и тихое счастье, которое испытывал он, проводя дни подле своей возлюбленной. Он никак не мог избавиться от опасений, что в новой жизни мисс Макнот для него не окажется места.