Спасти невесту

III Новые знакомства и старые знакомые

Прошло ещё несколько минут, в течение которых родственники обсуждали семейные и хозяйственные дела, и на лестнице послышались лёгкие шаги. В кабинет вошла девушка, которая мигом опустила глаза и вспыхнула румянцем, увидев графа.

— Мирабель, девочка, чем ты нас попотчуешь? — обратился к ней виконт, словно не заметив её смущения. — Мой племянник приехал издалека. Думаю, он способен съесть три обеда вместо одного!

— Помилуй, дядя! Что обо мне подумает милая и скромная девушка, которая ест так мало, словно воробей? — подхватил шутку племянник, любуясь тонким станом и взволнованно трепещущей грудью девушки. — Кстати, может, ты меня представишь юной леди? Мы ведь с ней уже сталкивались — в буквальном смысле этого слова — у дверей в твои покои!

— Правда?! Что ж, Остин, ты, как всегда, счастливчик: не успел приехать, как уже увидел гордость нашей школы, лучшую ученицу — Мирабель Макнот! Мирабель, девочка, этот молодой бездельник — мой племянник, пятый граф Нортгемптонширский.

Мирабель зарделась ещё больше, поставила поднос на стол и склонилась в изящном реверансе:

— Счастлива видеть Вас, Ваше сиятельство!

Очарованный граф склонил голову в знак приветствия и, глядя из-под опущенных ресниц, проговорил тихо:

— Надеюсь, Ваши слова искренни, моя юная леди, потому что я очень рад знакомству с Вами!

Взгляд его голубых с серебристым отблеском глаз заворожил Мирабель, заставил трепетать её сердечко, словно попавшую в силки птичку. Не в силах отвести взгляда, она медленно отступала к двери. К счастью, виконт разрядил обстановку:

— Ты можешь идти, Мирабель! Я вижу, мой племянник не потерял манер светского льва и всё так же способен взволновать любое женское сердце! Но имей в виду, племянник: эти девушки — под моим покровительством, и я намерен защищать их честь!

Мирабель ещё раз поклонилась и быстро выскользнула за дверь. Мужчины провожали её задумчивыми взглядами. «Как она мила и невинна, и как очаровательна в своём смущении!» — думал Остин. «Неужели в его сердце что-то проснулось? Или это лишь интерес зрелого мужчины к симпатичному личику?» — думал Антуан фон Эссекс.

***

После обеда, который показался графу вполне приличным и даже довольно вкусным, мужчины спустились во двор, чтобы осмотреть хозяйственные постройки и решить, где и какие ремонтные работы потребуются, чтобы подготовить школу к зиме. Каменные стены трёхэтажного здания, состоявшие из цельных камней, были построены на века. Но их толщина, а также узкие окна привели к тому, что в доме было прохладно летом, но сыро и довольно холодно зимой. Поэтому в каждом жилом помещении были установлены большие камины, требовавшие немало топлива.

Затем благородные господа направились в учебные помещения — их внутренняя отделка также требовала обновления. Показать им классы виконт фон Эссекс попросил руководительницу старшего класса — мадам Девернье, в которой Остин не без удивления узнал свою старую знакомую. Мадам Девернье тоже сразу узнала графа и тут же согласилась сопровождать его.

— Ах, граф! Как Вы выросли и возмужали! — с придыханием восторгалась она. — Я помню, Вы были таким тонким и стеснительным юношей! Путешествие на континент пошло Вам на пользу!

Граф вежливо улыбнулся, принимая её восторги:

— А Вы, Элеонора, так же свежи и очаровательны, словно не прошло с десяток лет с нашей последней встречи! И чем же Вы занимаетесь в этой школе?

— Вы не представляете себе, Остин, какая это грустная история! Я преподаю здесь французский язык и руковожу старшим классом. Мне пришлось согласиться на эту унизительную работу — воспитывать чужих детей, после того, как я лишилась средств! — с этими словами Элеонора поднесла к глазам надушенный платочек и нарочито всхлипнула.

— Мне жаль, Элеонора, — вежливо отозвался граф, прекрасно заметивший её ухищрения. — Итак, покажите мне, пожалуйста, как живётся вашим ученицам.

— Думаю, не хуже, чем они того заслуживают, — сквозь зубы пробормотала мадам Девернье, склоняясь в вежливом поклоне, но граф её прекрасно расслышал.

Обойдя все классные комнаты и спальни, виконт и граф обнаружили, что здание находится в состоянии если не бедственном, то близком к таковому. В двух спальнях требовалось срочно починить и застеклить окна, в классных комнатах — починить камины. Умывальники нуждались в замене, а кухня — в новой большой печке. В одной из спален они застали руководительницу младшего класса, мисс Флэминг, которая пожаловалась, что постельное бельё её учениц ветхое и изношенное. Элеонора, возмущённо выгнув брови, поинтересовалась: «Не хотите ли Вы, милая, обсудить с благородными господами нижнее бельё Ваших воспитанниц?!» Девушка — сама недавняя выпускница этой школы — смущённо потупилась и покраснела.

— Кстати, об одежде. Нам очень важно знать, обеспечены ли питомицы нашей школы тёплой одеждой на зиму, — невозмутимо проговорил граф. — Да и ткани, думаю, надо закупить, а уж девочки сошьют из неё всё необходимое. Часть ткани я готов поставить сам — моя мануфактура производит отличную шерсть, и я продам её со значительной скидкой.

— Так и сделаем, — подытожил виконт фон Эссекс, и мужчины направились в покои попечителя.

Сидя у окна за чашкой вечернего чая, они окончательно договорились, кто из них займётся ремонтом, а кто — обустройством и снабжением школы. После чего дядюшка Антуан, задумчиво покачивая головой, обратился к племяннику:

— Скажи-ка, Остин, откуда ты знаком с мадам Девернье? Она ведь француженка?

— Нет, дядя, француженка она только наполовину. Её мать была довольно известной французской актрисой. Пользуясь своей известностью, она познакомилась с отцом Элеоноры, виконтом д'Артуа, очаровала его и женила на себе. В то время он был достаточно богат, но молодая жена быстро промотала его состояние. Не желая оказаться в долговой тюрьме, виконт отправился в плавание, надеясь в дальних странах добыть богатство. Однако он погиб вместе со шхуной, на которой пытался добраться до Марселя. Когда виконт был ещё жив, и дела его были не так плохи, он был достаточно дружен с моим отцом. У четы д'Артуа родилась дочь Элеонора. Наши отцы мечтали, что когда-нибудь мы с ней поженимся, так что девочка росла с мыслью, что у неё есть благородный жених. Однако когда её мать разорила своего мужа, а после его гибели начала вести совсем уж беспорядочную жизнь, позоря его благородное имя, стало ясно, что Элеонора — не совсем подходящая кандидатура на роль моей жены. Кстати, поговаривали, что характером она пошла в свою беспутную маменьку, и её не раз встречали в сомнительных компаниях…

— Что же, дорогой племянник. Думаю, тебе стоит остерегаться этой особы: она явно положила на тебя глаз. Не знаю, как ей удалось устроиться в эту школу, но боюсь, она вряд ли может научить своих воспитанниц чему-либо хорошему.

— Элеонора не в моём вкусе, дядя. К тому же, — тут в голосе графа явственно послышалась горечь, — я стреляный воробей и имею весьма печальный опыт общения со светскими кокетками.

— Я знаю, мой мальчик, — сочувственно отвечал виконт, — но неужели ты до сих пор не забыл ту злую обманщицу?

— Я забыл её, дядя, но не забыл боль предательства и измены. Эта боль выжгла моё сердце, и теперь я уже не доверяю ни томным взглядам, ни нежным вздохам утончённых светских красавиц.

— Надеюсь, ты не стал женоненавистником, племянник. Ведь ты — единственный представитель графского рода Нортгемптонширов. Тебе необходимо продолжить этот славный род!

— Не волнуйся, дядюшка, я ещё не так стар, чтобы думать о наследниках, — усмехнулся Остин.

Дядюшка печально покачал головой, но ничего не ответил. Он чувствовал смутную тревогу за племянника. Оставалось надеяться, что беспокойство это напрасно.

Вскоре мужчинам был подан ужин, после чего они разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть.