Спой мне, девочка (СИ)

Глава 24

Утро началось с запаха кофе и разбросанных по кухонному острову юридических документов. Ава сидела на барном стуле, обхватив руками чашку, пальцы нервно постукивали по керамике.

— Я не понимаю, — она отодвинула папку с печатями «Фелпс Индастриз». — Как можно развестись с человеком, который официально мертв?

Джейк, стоявший у плиты с лопаткой для яиц, обернулся. Его взгляд был спокоен, но в уголках глаз собирались морщинки напряжения.

— Он мертв только на бумаге. А бумага, — он щелкнул пальцами, — имеет привычку гореть.

Он подошел, поставил перед ней тарелку с идеальным омлетом (с козьим сыром и шпинатом — как она любила) и ткнул вилкой в документ.

— Вот что тебе нужно сделать. Признать брак недействительным. Основание: Принуждение к заключению брака. У нас есть записи угроз Дэниела.

Ава отодвинула тарелку.

— Ты говоришь так, будто это пара пунктов в чек-листе. «Развестись с мужем-маньяком, проверить». — Она провела руками по лицу. — Он везде расставил своих людей. Судьи, адвокаты…

Джейк сел напротив, отодвинув бумаги.

— У меня есть знакомый судья в Сан-Франциско. Чистый. Он возьмёт дело.

— Почему он рискнет?

— Потому что, — Джейк ухмыльнулся, — я записал его дочь на прослушивание в «Метрополитен-опера». Он мне должен.

Ава встала, начала мерить кухню шагами.

— А если Дэниел объявится? Не как призрак, а по-настоящему?

— Тогда, — Джейк поймал ее за руку, — мы сделаем то, что должны были сделать давно.

Она замерла.

— Убьешь его?

— Нет. — Его пальцы сплелись с ее. — Посадим. В ту самую камеру, где он держал тебя. Пусть послушает, как его империя рушится под наши аплодисменты.

Ава посмотрела на документы, потом — в окно, где солнце играло на поверхности бассейна.

— Хорошо. Но я хочу сделать это быстро. Без…

— Без театра, — он закончил за нее. — Только факты. Только закон.

Она кивнула.

— Когда начинаем?

Джейк достал телефон, отправил сообщение. Через секунду пришел ответ.

— Завтра. Судья ждёт.

Ава глубоко вдохнула.

— Значит… завтра я свободна.

Он потянул ее к себе, прижал лоб к ее виску.

— Ты всегда была свободна. Просто завтра это станет официально.

За окном запели птицы. Бумаги шелестели под утренним бризом.

Где-то в мире, может быть, Дэниел Фелпс ещё дышал.

Но его тень на их жизни — наконец-то растворялась.

Зал суда № 317 пахнет пылью веков и свежей политурой. Ава провела ладонью по холодной дубовой столешнице, оставляя след на отполированном до зеркального блеска дереве. Где-то за спиной тикали старинные часы, отсчитывая секунды до ее свободы.

"Дело № 4782 по аннулированию брака…" — голос секретаря дрожал от скуки.

Джейк сидел в последнем ряду, его пальцы нервно барабанили по колену. Он обещал не вмешиваться, но его взгляд горел на спине Авы, как физическое прикосновение.

Судья Мартинес, маленький седой человек с глазами, похожими на две черные пуговицы, поднял голову:

— Миссис Кингсли, учитывая, что ваш супруг официально…

Дверь с грохотом распахнулась. Все обернулись.

В проеме стояла женщина в костюме цвета воронова крыла. Ее каблуки цокали по мраморному полу, как метроном.

— Лиза Харпер, представляю интересы Кингсли Холдингс.

Ава почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Эта женщина пахла дорогим парфюмом и чем-то металлическим — как кабинет Дэниела.

— У нас есть возражения, — Харпер положила на стол папку с золотым тиснением. — Мой клиент…

— Ваш клитор мертв, — вырвалось у Авы. Опечатка заставила присяжных подавиться смехом.

Харпер даже бровью не повела:

— Мой клиент оставил четкие указания относительно имущества. И ваше имя, миссис Кингсли, в них не значится.

Джейк встал, но Ава опередила его. Она открыла свою скромную папку, достала диктофон. Нажала play.

Голос Дэниела заполнил зал: "Ты подпишешь контракт, или твоя мать узнает, что такое настоящая боль…"

Судья Мартинес снял очки.

— Что это?

— Наша свадебная ночь, — Ава расстегнула манжету, показав бледный шрам. — Подарок от мужа.

Харпер закусила губу. Впервые ее уверенность дала трещину.

— Это… недопустимые доказательства!

— Как и этот брак, — Ава положила на стол последний документ — заключение психиатра из Праги. — Он сломал мне руку за неделю до свадьбы. Это называется принуждение.

Тишина повисла тяжелым покрывалом. Даже часы перестали тикать.

Молоток судьи грохнул один раз:

— Брак аннулирован. Дело закрыто.

На ступенях суда Ава вдруг засмеялась — резко, почти истерично. Джейк поймал ее за плечи.

— Все хорошо?

— Нет, — она вытерла слезы. — Я только что поняла… Я снова Стерлинг. Без Кингсли. Он достал из кармана документ, бережно сложенный вчетверо.

— Хочешь порвать? Сжечь? Развеять над океаном?

Ава покачала головой. Прижала бумагу к груди.

— Это моя история. И я ее сохраню.

Где-то в парке заиграл уличный музыкант. Джейк взял ее руку, и они пошли на звук музыки — две одинокие ноты, наконец нашедшие свою мелодию.

Особняк Кингсли стоял заброшенный как закрытые веки. Ава и Джейк стояли у чугунных ворот, наблюдая, как ветер играет опавшими листьями на мраморном крыльце.

— Думаешь, там до сих пор работает та система безопасности? — Ава щурилась от солнца.

Джейк достал из кармана брелок с логотипом "Кингсли Секьюрити". Нажал кнопку. Где-то внутри раздался щелчок, и калитка плавно отъехала.

— Похоже, я все еще в системе, — он ухмыльнулся.

Зал с роялем был покрыт тонким слоем пыли. Ава провела пальцем по клавишам — фальшивый диссонанс разнесся эхом по пустым коридорам.

— Боже, как здесь пахнет… — она сморщила нос. — Деньгами и ложью. — И как же я могла принять особняк и вернуться, хоть и на время?

— Ты меня тогда не послушала, помнишь? — Джейк подмигнул.

— И не напоминай.

Джейк распахнул шторы. Солнце ворвалось в комнату, высвечивая следы их прошлого — вмятину на паркете от того раза, когда Дэниел швырнул бокал, царапины на дверном косяке (ее ногти, когда он тащил ее в спальню).

— Мы продаем это место, — Ава сказала твердо. — Каждый квадратный метр.

— Уже нашел покупателя, — Джейк достал телефон. — Детский хор. Хотят сделать музыкальную школу.

Она рассмеялась — звонко, по-настоящему:

— Ирония. Дэниел ненавидел детей.

На чердаке, в старом сундуке с монограммой "А.М.", они нашли дневник Анны (последняя запись: "Если читаешь это, Авочка, значит, ты нашла свой голос")

Ава прижала дневник к груди. Запах старых страниц пахнул детством.

— Она знала… Она знала, что я найду это.

Джейк осторожно открыл нотную тетрадь:

— Это… Боже. Это черновики ее последнего альбома. Незаконченные.

Ава посмотрела на него, глаза блестели:

— Мы можем закончить за нее.

Студия "Red Chord" теперь принадлежала Джейку. Он переделал ее полностью. Звукоизоляция цвета морской волны. Стена с фотографиями: Анна и пустое место для ее будущих наград.

— Стоп. Это не так. Мама бы сыграла это… мягче, — произнесла Ава в наушниках.

— Ты права. Давай попробуем на полтона ниже, — Джейк был за пультом.

Пауза. Затем он неожиданно сказал:

— Знаешь, что самое странное? Ты поешь точь-в-точь как она… но это звучит по-новому.

Ава улыбнулась, поправляя сережки матери:

— Потому что теперь это и мое тоже.