Спой мне, девочка (СИ)

Эпилог. Три года спустя

"Громовая Яма" больше не была просто клубом — она стала храмом рок-н-ролла. Ее стены, испещренные автографами, гитарными медиаторами и вырезками из журналов, хранили историю. На сцене все еще стоял тот самый микрофон, который Джейк разбил в их первое совместное выступление, теперь закрепленный под стеклом с табличкой: "Здесь начиналась легенда".

Ава сидела за барной стойкой, поправляя обручальное кольцо — не гладкое и идеальное, а слегка потертое, с крошечной царапиной от того дня, когда Джейк в шутке уронил его в пивную кружку.

Она наблюдала, как Грег, теперь седой и еще более бородатый, сидел у пульта, терпеливо объясняя что-то новой группе. Его голос больше не хрипел от злости — он стал мягче, но не потерял своей твердости. Он даже улыбался, пусть и редко.

Логан, вечный душа компании, разливал за баром виски, попутно рассказывая очередную невероятную историю из 90-х. Его смех, хриплый и раскатистый, гремел над толпой, как гитарный рифф. Он больше не носил кожаную куртку — подарил ее музею рок-музыки, но по-прежнему выглядел круче всех в зале.

Джейк настраивал гитару на сцене перед акустическим сетом. Он поймал ее взгляд и подмигнул — все так же, как в тот самый первый день.

Их документальный фильм "Кислотный дождь: Воскрешение" получил награду на международном кинофестивале. Вейн, как ни странно, прислал огромный букет черных роз и записку: "Выиграли по-крупному. Уважаю."

Грег сначала хотел выбросить цветы, но Ава поставила их в холле клуба — как напоминание о том, что даже враги могут стать частью их истории.

Фестиваль "Red Fuzz Revival" стал ежегодным событием, собирающим тысячи фанатов. Каждый август на него съезжались те, кто верил, что музыка — это не просто звуки, а крик души. В прошлом году на главной сцене выступили они сами — Ава, Джейк, Грег и Логан — сыграв все хиты "Кислотного дождя" и свои собственные. Толпа ревела так, что, казалось, земля дрожала.

Ава вышла на улицу, где первые осенние листья кружились под ногами. Она прижала ладонь к стене клуба, чувствуя под пальцами шероховатость старого дерева.

Это было их наследие.

Не просто стены и сцена. Не просто песни. А нечто большее — история, которая продолжалась.

Джейк вышел следом, обнял ее за плечи.

— О чем думаешь?

Ава улыбнулась.

— О том, что мы сделали все правильно.

Он рассмеялся, целуя ее в макушку.

— Это еще не конец.

— Это и не должно заканчиваться, — ответила она.

И где-то внутри клуба заиграла музыка. Новая. Грубая. Живая.

Их музыка. Навсегда.

P.S. Где-то в углу гримерки, на стене, висела та самая первая афиша — "Ава Джейк", написанная от руки. Под ней кто-то недавно дописал: "А потом они жили громко. И счастливо. До самого конца."