Спой мне, девочка (СИ)

Глава 25

Выпускной вечер альбома "42.7", в честь той самой частоты, прошел в маленьком джаз-клубе. Никаких журналистов.

Когда Ава спела последнюю песню — ту самую, незаконченную мелодию Анны — Джейк неожиданно встал за второй микрофон. Его голос, грубый и неотполированный, слился с ее в идеальном диссонансе.

После концерта, когда бутылка шампанского опустела, Ава нашла Джейка на крыше. Он смотрел на звезды.

— Ты знаешь, что теперь? — она прижалась к его плечу.

— Теперь… — он обнял ее, указывая на горизонт, где поднималось солнце. Теперь мы просто живем. Играем. Любим. И устраиваем тебе самый грандиозный концерт в Лос-Анджелесе.

Ава закрыла глаза. Где-то вдалеке играло радио — их песня, их голоса, их история.

Вечер в их доме был тихим, уютным, наполненным запахом свежесваренного кофе и старой бумаги. Ава сидела на полу среди разбросанных нотных листов, ее пальцы осторожно перебирали страницы материнского дневника. Джейк, склонившись над гитарой, пробовал новый аккорд — мягкий, глубокий, совсем не похожий на оригинал.

— Так лучше, — Ава подняла голову, улыбаясь. — Мама бы одобрила.

Джейк фыркнул, поправляя струны:

— Ты говоришь это, будто знала ее.

— Я знаю ее голос. Это почти одно и то же.

Она потянулась за чашкой, но вдруг замерла — за окном послышался скрип тормозов, затем шаги по гравию.

— Кто это? — Джейк нахмурился, машинально положив руку на ее колено.

Дверной звонок прозвучал слишком громко в тишине их вечера.

Ава встала, подошла к окну — и рассмеялась.

— Боже, это же Клэр!

Клэр Барроу ворвалась в дом, как ураган в дорогом пальто и с огромной коробкой в руках. Ее рыжие волосы были растрепаны ветром, а глаза сияли.

— Ты жива! — Она бросила коробку на диван и схватила Аву в объятия. — Я не верила, пока не увидела твое имя на афишах!

Ава засмеялась, обнимая подругу:

— Ты следила за мной?

— Конечно! — Клэр отстранилась, оглядела комнату, потом Джейка. — Хотя, судя по всему, за тобой присматривают.

Джейк поднял бровь, но промолчал.

Клэр, не смущаясь, схватила коробку и встряхнула ее.

— Я принесла тебе кое-что. Вернее, вернула.

Ава открыла крышку — и замерла. Внутри лежали папки с логотипом «Фелпс Рекордз», диски, контракты…

— Это… все мои записи?

— Все. Каждый дубль, каждый черновик. Клэр улыбнулась. — Дэниел хранил это как зеницу ока. Но после его «смерти» архив перешел к юристам, а я… немного подсуетилась.

Ава медленно провела пальцем по папке с надписью «Ava K. Unreleased».

— Зачем?

— Потому что это твое. Клэр села рядом. — Твой голос. Твоя музыка. Независимо от того, с каким маньяком ты была замужем.

Джейк наблюдал за ними, его лицо было непроницаемым.

— Ты знала? — Ава тихо спросила. — Про то, что он делал?

Клэр на мгновение опустила глаза.

— Я знала, что он монстр. Но не знала, насколько.

Тишина повисла в воздухе.

Ава закрыла коробку и отодвинула ее.

— Я не хочу это.

Клэр замерла:

— Что?

— Эти песни… они его. Написаны под его контролем, записаны в его студии. Ава встала, подошла к роялю, положила руку на клавиши. — У меня теперь есть что-то лучше. Настоящее.

Клэр посмотрела на ноты Анны, разбросанные по полу, потом на Джейка.

— Ты серьезно? Отказываешься от всего? От хитов? От денег?

Ава улыбнулась.

— Я не отказываюсь. Я просто выбираю что-то свое.

Джейк вдруг засмеялся — тихо, с облегчением.

Клэр покачала головой, но улыбка медленно расползалась по ее лицу.

— Черт возьми, ты всегда была упрямой.

— Это семейное, — Ава кивнула на фото Анны на пианино.

Клэр вздохнула, поднялась и подошла к коробке.

— Ну что ж… Тогда, может, сожжем это?

Джейк тут же достал зажигалку.

Ава рассмеялась.

— Нет. Отдадим в детскую школу. Пусть перепишут тексты. Сделают что-то… светлое.

Клэр удивилась, потом кивнула.

— Хорошо. Но одну вещь я оставлю тебе.

Она достала из кармана маленькую флешку.

— Чистый вокал. Без аранжировок. Только твой голос.

Ава взяла флешку, сжала в ладони.

— Спасибо.

Клэр обняла ее снова, на этот раз крепче.

— Ты стала сильнее.

— Нет, — Ава улыбнулась. — Я просто наконец-то стала собой.

Позже, когда Клэр уехала, а ночь окончательно опустилась на дом, Ава и Джейк сидели у камина. Флешка лежала на столе между ними.

— Что будем с этим делать? — спросил Джейк.

Ава взяла ее, подбросила в ладони, потом убрала в ящик стола.

— Оставим. На потом.

— На какое «потом»?

Она улыбнулась, прижалась к нему.

— На то, когда я смогу услышать это… и не вспоминать его.

Джейк обнял ее, поцеловал в макушку.

— Значит, работаем над нашим альбомом?

— Работаем.

И в тишине ночи, под треск огня в камине, они снова начали играть.

Голос прошлого остался в коробке.

Голос будущего — рождался здесь и сейчас.

Сцена простиралась перед ней бесконечным океаном света. Десять тысяч лиц в полумраке, затаив дыхание. Ава стояла босиком на прохладном паркете, чувствуя, как дрожит микрофон в ее руке. Не от страха — от предвкушения.

"Это всего лишь сон…" — шептал внутренний голос.

Но запах грима и нагретых софитов казался удивительно реальным.

— Начинай, солнышко, — знакомый голос прозвучал за кулисами.

Ава обернулась.

Там, в полосе теней, стояла Анна.

Не та измученная женщина из пражской квартиры. А такой, какой запомнила ее пятилетняя Ава — в длинном платье цвета ночного неба, с сияющими глазами и той особой осанкой, которая делала ее выше всех в комнате.

— Мама?..

— Ты затягиваешь вступление, — Анна сделала несколько шагов вперед, и теперь Ава видела, что она прозрачна, как дымка. "Лунная соната" должна литься, а не спотыкаться.

Ава посмотрела на рояль. Партитура перед ней действительно была той самой — с пометками матери на полях.

— Я… не знаю, смогу ли так.

Анна засмеялась — звонко, как в детских воспоминаниях:

— Ты мое дитя. Конечно, сможешь.

Ее пальцы (такие же полупрозрачные) коснулись клавиш. Первые ноты полились, обволакивая зал, как лунный свет.

Ава глубоко вдохнула — и запела.

Голос летел ввысь, чище, чем когда-либо в реальности. Она чувствовала как воздух наполняет легкие без малейшего усилия.

Анна аккомпанировала, иногда подпевая тихим вторым голосом.

— Ты слышишь? — она кивнула в сторону зала. Они дышат с тобой.

И правда — десять тысяч человек замерли на одном вдохе.

— Это… нереально, — прошептала Ава между куплетами.

— Потому что ты свободна, — Анна провела рукой по клавишам, и музыка сменилась — теперь это была их с Авой песня, та, что они писали на чердаке. "Счастье всегда звучит нереально. До тех пор, пока не станет твоей правдой".

Вдруг свет стал ярче. Слишком ярче.

Ава зажмурилась.

— Нет! Еще немного!

— Проснись, солнышко…

Голос Анны растворялся, как утренний туман.

— Я люблю тебя. Пой для нас обеих.

Ава вздрогнула, открыв глаза.

Она лежала в своей постели. За окном только занимался рассвет.

Рядом спал Джейк, его рука тяжело лежала на ее талии.

Тихо, чтобы не разбудить, Ава выбралась из постели и подошла к пианино.

На пюпитре лежали их с Джейком черновики.

Она перевернула страницу — и замерла.

На чистом листе кто-то (рука дрожала, но почерк был узнаваем) написал:

"Диез на "до". И чуть медленнее в припеве. Люблю."

Ава прижала ладонь к губам.

Потом села за инструмент — и заиграла именно так, как советовала надпись.

Где-то за спиной послышался шорох. Джейк стоял в дверях, сонный, с растрепанными волосами.

— Это… новое?

— Семейный рецепт, — Ава улыбнулась, играя уже увереннее.

Он подошел, обнял ее сзади, прижав подбородок к макушке.

— Красиво.

— Еще будет красивее.

За окном взошло солнце.

А в воздухе, будто эхо, висел последний аккорд того самого сна.