Столкнувшийся

9



Я улыбнулся, отправляя селфи Хаксли. Он выйдет из себя, а я не мог дождаться. Пора было вернуть нас в равное положение после того странного момента на кухне. О чем я только думал? Я ел клубнику из его пальцев, как будто мы снимались в грязном порно. Я не был уверен, кого это шокировало больше - его или меня.

Как и следовало ожидать, раздался стук открываемой двери спальни Хаксли, а затем шаги по коридору.

— Привет, брат. - Я помахал ему косяком, и почти видел, как пар валит из его ушей. Его голубые глаза потемнели от ярости, подчеркнутые фиолетовыми синяками, а кулаки были сжаты, когда он ворвался на мою кровать. Прежде чем он успел замахнуться на меня, а я знал, что он собирается это сделать, я быстро положил косяк на маленькую тарелку, которую использовал в качестве временной пепельницы, для защиты от ожогов, а затем перевел свое тело в лежачее положение. Поскольку матрас поглощал удар, он был не таким болезненным. И как бы мне ни хотелось дать отпор, пришлось напомнить себе, что Хаксли совсем недавно попал в аварию, так что пока нужно было выждать время. Вывести его из строя как можно менее болезненным способом. А потом, когда он полностью придет в себя, устроить ему лучшую в его жизни взбучку.

Мое неожиданное движение застало его врасплох, и его кулак столкнулся с пустым воздухом, попав в то место, где я был всего секунду назад, это заставило его упасть вперед. Он выставил руки, чтобы удержаться от падения, одна из них уперлась в кровать рядом с моей головой, а другая - в мое плечо, впечатав его в матрас.

Несмотря на то, что его застали врасплох, он быстро пришел в себя, встал передо мной на колени и нанес сильный удар в живот, от которого я задохнулся.

— Ты чертов ублюдок, - прорычал он. — Я бы хотел, чтобы ты просто...

Все мои благие намерения вылетели в окно, так как я отреагировал инстинктивно, несмотря на то, что из меня выбили весь воздух. Подняв свое тело, чтобы отбросить его, я сильно толкнул его в ушибленный торс. Он застонал от боли, упал на бок и ударился спиной о стену. Мне было плохо примерно две секунды, пока он снова не набросился на меня, царапая ногтями по моим голым рукам. Из моего горла вырвался звук, который был чем-то средним между криком и воплем. Его ногти были короткими, но все равно чертовски жгло, когда они впивались в мою кожу. Я схватил в кулак его дурацкие обесцвеченные волосы и дернул, обхватив его ногами.

— Отстань, блядь, - задыхался он, пока я удерживал его на месте, обхватив руками, чтобы он не смог использовать свои в качестве рычага... или чтобы снова причинить мне боль.

— Какого хрена я должен это делать? - Я изо всех сил ударил его пяткой по голени. Наверное, это было не очень больно, но если это разозлит его еще больше, это бонус.

Он поднял голову, и на мгновение этот полный синяков и ненависти взгляд оказался так близко от моего, что я мог бы сосчитать ресницы. Если бы захотел. Его дыхание скользнуло по моей коже, и я почувствовал запах клубники.

Моей клубники.

— Ты съел мою гребаную клубнику. Я чувствую ее запах в твоем дыхании.

— А я чувствую запах моей гребаной травы, - процедил он, а потом опустил голову.

Затем зубы впились в мое горло, и от внезапного шока и боли моя хватка ослабла. Он вскочил на ноги, тяжело дыша, а я просто уставился на него, раскрыв рот.

— Ты укусил меня? Какого черта?

— Я сделаю гораздо хуже, когда приду в себя. - Его тон был низким, угрожающим, и, черт возьми, звук дошел до моего члена.

Нет. Этого не будет, ни сейчас, ни когда-либо.

Я попытался быстро подняться, это, к сожалению, означало, что он внезапно оказался у меня на коленях, а наши тела оказались слишком близко. Несмотря на это, я прижался к его лицу, мои волосы задевали его лоб, когда я заговорил сквозь стиснутые зубы.

— Да? Я бы хотел, чтобы ты попробовал. Я могу и буду сопротивляться, и ты будешь выглядеть и чувствовать себя гораздо хуже, чем сейчас. Засранец.

Он отполз от меня, морщась при этом, и осторожно прижал руку к груди. Угрызения совести, которые я отогнал от себя, снова нахлынули на меня, вместе с ярким воспоминанием о его разбитой машине и его лице, бледном и потрясенном, как бы он ни пытался это скрыть.

— Хаксли. Я…

— Оставь это, - прошипел он, направляясь к двери. — Просто держись от меня подальше и не выноси больше никакого дерьма из моей комнаты.

Дверь за ним захлопнулась, и я со стоном упал обратно на кровать, закрыв лицо рукой.

У меня было такое чувство, что я только что сделал наши отношения в сто раз хуже. Как я мог это исправить? И хочу ли я вообще что-то исправлять?



Неудивительно, что я никак не мог заснуть. В два часа ночи я решил спуститься на кухню и приготовить горячий шоколад - я смутно помнил, как мама делала это для меня несколько раз, когда я был маленьким и не мог заснуть.

Я включил свет на вытяжке, вместо того чтобы ослеплять себя верхним светом, и закричал так, как не кричал с тех пор, как у меня выпали яйца.

Хаксли разразился хохотом, когда я рухнул спиной на печь, и мое сердце забилось в груди от неожиданного шока, когда я увидел, что он стоит там. Я мог только смотреть на него. Я никогда не видел, чтобы он улыбался, не говоря уже о смехе. Это преображало все его лицо. Враждебность временно исчезла, он выглядел... Он выглядел как человек, которого я бы... Нет.

— Какого черта ты стоял там в темноте? Я слишком молод, чтобы умереть от сердечного приступа.

Он не ответил, его смех утих, когда он, похоже, понял, что на мне были только обтягивающие черные трусы-боксеры. Его взгляд прошелся по моему телу, переместился на ноги, и в его глазах отразилось что-то такое, от чего мое дыхание перехватило в горле. Черт. Я огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы отвлечь его внимание от меня. Опустив взгляд, я заметил две вещи. Во-первых, он тоже был только в боксерах. Это было ужасно плохо по разным причинам, связанным с членом, но второе, что я заметил, выбило меня из колеи. Он прижимал к груди пакет со льдом, и над верхней частью пакета виднелись синяки, такие темные на фоне его бледной кожи.

Я причинил ему боль, когда ему уже было больно. Я сделал еще хуже.

— Хаксли. Прости меня. - Мой голос прозвучал в тишине неуверенно и громко. — Я не хотел...

— Забудь об этом, - огрызнулся он. — Я поступил с тобой точно так же. И я не собираюсь за это извиняться.

— Да, но ты уже...

— Я сказал, забудь. - Его челюсть сжалась. Повернувшись, он открыл морозильник и положил лед обратно. Я заметил, как он вздрогнул.

Я действительно ненавидел чувствовать себя плохо. Даже если он был полным и абсолютным придурком, я не должен был делать того, что сделал.

— Э-э... - Потирая затылок, я устремил взгляд в пол. — Я хотел приготовить горячий шоколад. Хочешь?

Наступила долгая пауза. Его голова все еще была погружена в морозильник, но, наконец, я услышал его тихое бормотание.

— Да.

Да? Честно говоря, я не ожидал, что он согласится. Но он согласился, и теперь мне... теперь мне нужно было отлепить свои чертовы ноги от пола на кухне, чтобы добраться до кофеварки и воспользоваться вспенивателем молока.

— Ты тоже не можешь уснуть? - Почему слова все еще вырываются у меня изо рта?

Он хрюкнул в ответ, закрывая дверцу холодильника. Именно тогда я заметил на кухонном островке перед ним стакан с водой и его обезболивающие, а также тюбик крема от синяков. Его пристальный взгляд предупредил меня, что не стоит предлагать ему помочь с кремом, поэтому я, наконец-то, привел в движение свои ноги и направился к кофеварке, чтобы приготовить горячий шоколад. Достал из шкафа две слегка поцарапанные кружки в сине-белую полоску, принадлежавшие моей маме и взятые из нашей квартиры, и принялся за работу.

Пока я занимался приготовлением горячего шоколада, Хаксли исчез. Осторожно неся кружки, я двинулся по коридору на его поиски, направляясь в гостиную. Дверь в игровую комнату была открыта, и в коридор проникал свет, поэтому я изменил направление.

По словам Дэвида, когда он показывал мне дом, игровая комната когда-то была комнатой Хаксли для игр, пока он был ребенком. Когда он подрос, они переоборудовали ее, и теперь в маленькой комнате стоит огромный телевизор и две игровые приставки, а также большой мягкий диван из черной кожи и книжный шкаф, заставленный книгами и играми для PlayStation и Nintendo. На стенах плакаты групп и концертов, в одном углу стояла стойка для гитары, табурет, микрофон и небольшой усилитель.

Когда я вошел, то увидел Хаксли, свернувшегося калачиком на диване с пультом от телевизора в руке, освещенного крошечной лампой, стоящей на книжном шкафу. Он не поднимал глаз, но я понял, что он знает о моем присутствии, потому что его плечи напряглись.

— Вот твой горячий шоколад, - сказал я, констатируя очевидное, и осторожно поставил его кружку на маленький журнальный столик перед диваном. Когда я выпрямился, чтобы уйти, он прочистил горло.

— Я собираюсь что-нибудь посмотреть. Ты... ты можешь остаться... если хочешь.

Неужели он согласился на предварительное перемирие? Я приготовил ему горячий шоколад, а теперь он приглашает меня посмотреть с ним фильм? В голове пронеслись образы его ушибленного торса, и я понял, что есть только один приемлемый вариант ответа.

— Да. Хорошо.

Его ноги и большая часть груди были укрыты темно-синим вязаным пледом, скрывавшим его синяки. Несмотря на то, что мне не было холодно, я взял свой плед из корзины, стоящей рядом с книжным шкафом. Потому что сидеть здесь в одних трусах было слишком. Я чувствовал себя слишком открытым - и не только в буквальном смысле. Нам нужен был комфорт, барьер между нами. Устроившись на диване, я потягивал горячий шоколад, пока он просматривал подборку фильмов. Он не спрашивал меня, что я хочу посмотреть, а я не высказывал своего мнения. Достаточно было того, что мы находимся в одной комнате и не наседаем друг на друга.

Он выбрал "Богемскую рапсодию", пробормотав что-то о том, что уже видел этот фильм и ему неважно, если он заснет, что, как я понял, означало, что не только у меня сегодня проблемы со сном. Когда он нажал кнопку Play, я вытянул ноги на журнальный столик, держа в ладонях кружку с горячим шоколадом. Краем глаза я наблюдал за тем, как он сделал первый неуверенный глоток горячего шоколада, его губы изогнулись в крошечной улыбке, он сглотнул и сделал еще один, больший глоток.

Ему понравилось.

Я заставил себя сосредоточиться на телевизоре.

Я моргнул.

Потом моргнул еще раз.

И еще раз. На этот раз это длилось дольше.

Я поставил кружку на стол.

Мои глаза закрылись.

На этот раз они больше не открывались.