Стрелы сквозь Арчера (ЛП)

Глава 14

— Уходишь? — спросил я со своего места за барной стойкой на кухне.

Мэллори закончил просовывать руки в рукава своей куртки.

— Ненадолго, да.

Я съел очередную ложку хлопьев и кивнул.

Спустя мгновения, я понял, что Мэллори всё ещё не ушёл. Обычно он не задерживался и не говорил мне, когда и куда идёт, но он стоял в коридоре и нерешительно смотрел на меня.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он.

Я не потрудился спросить, куда мы пойдём.

— Да.

Так что я быстро доел хлопья и подошёл к входной двери, у которой стоял он. Мэллори был терпелив, пока я медленно надевал свою куртку, осторожно, чтобы не задеть руку в гипсе.

— Готов поспорить, ты не дождёшься, когда снимешь эту штуку, а? — спросил он.

— Ты даже не представляешь, — я медленно наклонился, чтобы надеть свои ботинки.

— Что ты сделаешь первым делом?

Стоя на коленях на полу, я усмехнулся ему. Он рассмеялся, его щёки покраснели.

— Я не это имел в виду, — продолжил он.

— Знаю. Я пойду на полигон.

— Первым делом?

— Первым делом. В последнее время я сам не свой.

— Да, ты говорил об этом в прошлый раз, когда я спрашивал.

— Сегодня всё так же.

Он наклонил голову к двери, и мы вышли к грузовику.

Я смотрел на горы вдали, как всегда, и Мэллори вытянул руку вдоль спинки сидения, позволяя кончикам своих пальцев касаться моего плеча. Когда я поднял на него взгляд, он улыбнулся мне.

Мы припарковались в зоне погрузки перед магазином. Мэллори вышел, но двигатель заглушать не стал.

— Я вернусь через минуту, — сказал он. — Подожди здесь, чтобы машину не отбуксировали.

— Так вот, кто я? Блокиратор для твоего грузовика.

— Именно.

Я рассмеялся, но знал, что он вернётся. Так рано утром не было особого движения. Пока Мэллори не было, я насчитал на дороге семь автомобилей.

Когда Мэллори вернулся в грузовик с букетом цветов в руках, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, куда мы едем.

Он ничего не сказал, но я был уверен, что он может прочитать выражение моего лица. Как бы мы с Мэллори ни стали близки, и хоть мы оба знали, как выглядит скорбь друг на друге, я не был уверен, что готов встретиться с этим. Но даже если не был, справлюсь ради него.

Парковка кладбища была ожидаемо пустой. Густой белый туман всё ещё цеплялся за верхушки гор, и прохлада в воздухе ещё не ушла. Но трава начинала зеленеть, и на некоторых деревьях выросли крохотные свежие ветки.

Мэллори вышел из грузовика, взяв с собой цветы. Я шёл следом.

— Дэнни привозил тебя сюда? — спросил Мэллори, пока мы медленно шли по мощёной дорожке через ряд надгробий.

— Да.

Он кивнул, по большей части сам себе.

— Я так и думал. Он справляется со всем иначе, чем я. Ещё одно, в чём он пошёл в мать.

Я не знал, что на это сказать, так что поднял взгляд к небу.

Когда мы остановились перед надгробием погибшей жены Мэллори, мир вокруг нас стих. Он присел на корточки, провёл пальцами по надгробию и аккуратно положил рядом с ним цветы. Движение казалось — и выглядело — личным. В десятый раз с тех пор, как увидел эти цветы, я задумался, правильное ли принял решение, что пошёл с ним.

Он встал и сделал шаг назад, его плечо коснулось моего. Когда он вздохнул, у него изо рта вышел пар от горячего дыхания.

— Я давно здесь не был.

Краем глаза я посмотрел на него. Он и близко не казался таким подавленным, как я ожидал. На его лице было не смирение, но практически лёгкость.

— Не был? — спросил я. Это меня удивило. Дэнни говорил, что раньше его отец заезжал сюда практически каждый день.

— Нет, — признался он. — Не с тех пор, как появился ты.

Я сразу же почувствовал себя ужасно. Повернулся к нему.

— Мэллори, если я…

— Прости, — он вдруг положил руку мне на плечо и сжал. — Нет, это прозвучало неправильно. Я не это имел в виду.

— Я не хочу забирать у тебя это время.

— Ты не забираешь. Ты ничего у меня не забираешь. Ты кое-что даёшь мне — такое счастье, которого я не ждал.

Я тяжело сглотнул.

— Ты тоже делаешь меня счастливым.

Счастливым.

Простое слово для чего-то, что казалось значительно большим. Я принимал счастье как должное, до тех пор, пока не умерли мои родители. А после я убедил себя, что никогда больше этого не почувствую.

Но здесь, в городе, построенном между гор, стоя рядом с отцом своего лучшего друга, я знал, что на самом деле чувствую себя счастливым.

— Знаешь, вы с ней ничем не похожи, — прошептал Мэллори. — Практически полярные противоположности. Она была громкой и яростной. Вся её семья была такой. Не думаю, что она когда-нибудь молчала больше десяти минут, если только не спала. Боже, я скучаю по её голосу.

Я опустил взгляд на надпись на надгробии.

— Моя мама была тихой. Папа говорил, что я пошёл в неё.

— По чему ты скучаешь больше всего?

— В маме?

— В чём угодно.

— Я скучаю по запаху папиного оружейного воска. Им пах весь гараж. Папа говорил, что это какой-то старинный воск, который он купил на местном фермерском рынке у одного из своих друзей, который был военным в отставке. Запах был тяжёлый, какой-то химический, но был оттенок чего-то ещё, что я не мог определить. Думаю, я отдал бы год своей жизни, просто чтобы снова в последний раз почувствовать тот запах.

Мэллори повернулся посмотреть на меня. Через несколько мгновений он сказал:

— Спасибо, что поехал со мной, Арчер.

— В любое время, Мэллори.

— Я думал, с кем-то другим здесь будет тяжелее. Может, легче потому, что ты тоже скорбишь. Может, легче потому, что это ты.

Я переплёл наши пальцы.

— Тебе нужно время побыть одному?

— Не сегодня, — сказал он, последний раз взглянув на могилу своей жены.

Как обычно, когда Мэллори приходил домой после дня в своём магазине, я сидел на большом кресле в его мастерской. Я листал одну из книг, которую нашёл на книжной полке в гостиной, когда услышал, как повернулась ручка двери.

— Привет, — сказал Мэллори, с огромной улыбкой на лице.

— Привет. Как прошёл твой день?

Он пожал плечами.

— Долго. Скучно. Как твой?

— Долго и скучно.

— Хочешь сходить куда-нибудь на ужин?

— Только если ты позволишь мне платить.

Он рассмеялся.

— Договорились.

Я пошёл за ним обратно в дом и прошёл в свою комнату, в то время как Мэллори пошёл в свою. Было странно думать об этой комнате как о своей, и ещё более странным было нервное ощущение в моём животе.

Я принял душ, побрился и побрызгался одеколоном. Когда Дэнни изначально паковал мой чемодан, из одежды, которую он сложил, по большей части были спортивные штаны, поношенные джинсы и футболки. Но к счастью, когда разбирал вещи несколько недель назад, я нашёл одну рубашку и пару чёрных брюк.

Одевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Мои волосы отросли чуть больше, но не это я заметил первым. Я выглядел каким-то другим. Менее… пустым.

Мэллори ждал меня внизу лестницы. Он подстриг бороду и выбрал одежду, похожую на мою. Только, как в большинстве случаев, Мэллори выглядел в десять раз лучше.

Он широко улыбнулся, когда увидел меня.

— Ты отлично выглядишь.

Дойдя до нижней ступеньки, я окинул его очевидным взглядом.

— Как и ты.

Он зацепился пальцем за пояс моих брюк. Вся кровь в моём теле тут же поспешила к месту, которого касался его палец. Может, это он притянул меня ближе, но я наклонился вперёд, положил руку ему на затылок и поцеловал его.

Мгновение его замешательства быстро сменилось похотью, когда я проник языком в его рот.

Почти неохотно, он простонал, затем отстранился.

— Арчер.

Когда он произносил моё имя своим низким голосом, было тяжело сдерживаться. Я снова приблизился к нему, и он хохотнул.

— Эй, — произнёс он. — Для меня всё это… в новинку.

— Да. Прости.

— Я много лет никого не целовал.

— Ты когда-нибудь целовал мужчину?

— Да, — он взял меня за руку, поднёс её к губам и поцеловал мою ладонь. — Тебя.

— И всё?

— И всё. Я не знал… — его голос затих.

— Что тебя вообще привлекают мужчины? — догадался я.

Он пожал плечами.

— Не знаю. Я был молод, когда познакомился со своей женой. Я был так влюблён, что никогда не думал о ком-либо другом, о мужчине или о женщине.

Я кивнул и взял его за руку.

— Я проголодался.

Мэллори поправил свои брюки и произнёс так тихо, что я не думал, что должен был это услышать:

— Я тоже.

В итоге мы оказались в баре под названием «Якорь моря». Это был средних размеров бар возле главной дороги, и когда мы проезжали мимо, я сказал Мэллори, что мне понравилась вывеска, так что мы остановились. Внутри было тихо, и возраст клиентов варьировался от молодых до очень старых.

Из звуковой системы играла тихая рок-музыка; к счастью, весь свет был включён. Стены украшали старые фотографии Банфа, наряду с несколькими большими плакатами морского побережья или нескольких синих волн.

Мы сели в углу, и официантка оперативно вручила нам меню. Я заказал светлое пиво и пасту карбонара, а Мэллори выбрал ирландский портер и фирменный бургер.

— Так каково здесь летом? — спросил я.

— В «Якоре моря»?

— В Банфе.

— Оу. Много туристов, как и весь год. Но всё равно красиво. Здесь много классных походных троп, и ощущение этого свежего утреннего воздуха просто нечто.

— Я хочу увидеть озёра. Я видел в интернете фотографии, и они выглядят красиво.

— Так и есть. Почти до невозможности синие. На некоторых озёрах можно взять каное, доплыть прямо до середины и практически увидеть дно. Не считая рыб, конечно.

Я начал говорить, что не могу дождаться, когда увижу это, и хотел спросить, поплывёт ли он со мной на каноэ, но остановился.

Нам с Мэллори, казалось, никогда не хватало смелости говорить о том факте, что это не мой дом, и я уеду.

— Я сегодня продал тот старый стол, — сказал Мэллори.

Я оживился.

— Правда? Письменный стол с резьбой в виде листьев по бокам?

Официантка с улыбкой поставила наши напитки и ушла. Мэллори сделал глоток и откинулся на спинку сидения.

— Да.

— Будем надеяться, что кто-то даст ему хороший дом. Этот стол потрясающий.

Он усмехнулся.

— Я говорил тебе, что ты можешь его забрать.

— У меня нет места. Кроме того, если бы я забрал всё, что ты мне разрешил, не думаю, что у тебя остался бы магазин.

— Я всегда могу сделать что-нибудь новое.

— Однажды я найму тебя, чтобы ты мне что-нибудь сделал.

— Оу, да? И что это будет?

Сделав глоток своего пива, я подумал над этим.

— Пока не уверен. Но я разберусь.

— Я не умею делать из дерева снайперские винтовки, — поддразнил Мэллори.

— Проклятье. Как насчёт рогатки?

Он рассмеялся.

— И чтобы ты бегал по округе как Деннис-мучитель? Я так не думаю.

— Эй. Я буду офицером полиции, знаешь ли. Мне можно доверить рогатку.

— Да, ладно. Это будет твой подарок, когда ты выпустишься из академии.

Я начал думать, какая полиция есть в Калгари, или смогу ли я получить учебную визу, чтобы учиться там.

— Эй, — сказал я, — я кое-что вспомнил. Можно помочь тебе в магазине на этих выходных? Я читал одну из твоих книг по обработке дерева и, ну, это довольно интересно.

Мэллори засиял, глядя на меня.

— Да? Ты хочешь чему-нибудь научиться?

— Да. Мне нравится наблюдать за тобой, но по большей части я понятия не имею, что ты делаешь. Книга отчасти помогла мне сложить вместе кусочки паззла.

— Чёрт, прости, Арчер. Я мог бы объяснить тебе, что делаю, если бы знал, что тебе интересно.

Я хохотнул.

— Ты не мой учитель, Мэллори. Но да, мне интересно. Я по-прежнему понятия не имею, какая разница между окрашиванием и тонировкой. Чёрт, и я даже не буду начинать про лак.

Его глаза засветились.

— Окрашивание более стойкое, а большинство тонировок немного более временные. Тонировка обычно более тонкое дело. Но есть так много видов и марок, в зависимости от того, что ты ищешь.

— Я смотрел видео, как столяр использует циклю, чтобы сгладить верх деревяшки. Это как наждачка, но другое. Я был бы не против как-нибудь попробовать научиться этим пользоваться.

Мэллори закрыл лицо руками и простонал.

— Не говори так со мной на публике, Арчер.

— Здравствуйте, мистер Патель.

Мы оба посмотрели в конец столика и увидели девушку, примерно моего возраста, которая улыбалась Мэллори. Она была клубничной блондинкой в ярко-зелёном свитере.

— Оу, привет, Линдси. Как твои родители?

— Отлично, спасибо. Папа планирует раньше уйти в отставку и не может перестать об этом говорить. Это уже сводит маму с ума. Как Дэнни?

— Хорошо. Всё ещё на учёбе. Кстати говоря, Линдси, это друг Дэнни, Арчер. Он временно живёт со мной.

Я улыбнулся ей, а затем склонил голову в сторону своей правой руки.

— Приятно познакомиться, — сказала она. Затем кивнула на мою всё ещё загипсованную руку. — Это отстойно.

— Определённо, — ответил я.

Линдси переводила нервный взгляд с Мэллори на меня.

— Прости, я знаю, это немного странно. Но видишь там мою подругу? Девушку с каштановыми волосами в белой футболке?

Мы с Мэллори оба посмотрели на неё.

— Да, — сказал я, нахмурившись.

— Это моя подруга Тара. Она думала, может быть, ты захочешь как-нибудь сходить с ней выпить. Её вроде как нравятся блондины — но ты от меня этого не слышал.

Откинувшись на спинку сидения, я ответил:

— Я гей.

— Оу, ладно, — по-доброму ответила она. А затем, спустя мгновение, взглянула на Мэллори. — Оу. Да, верно. Конечно. Прости.

Мэллори выглядел так, будто собирается что-то сказать, но ответил я.

— Без проблем.

Линдси попрощалась и пошла обратно к своему столику друзей. Когда я посмотрел на Мэллори, он улыбался от уха до уха.

— Что? — спросил я.

— Думаю, это был твой первый раз.

— Когда ко мне подкатывают? Спасибо.

Он хохотнул.

— Нет. Я имею в виду, что ты сказал кому-то, что ты гей. Сказал незнакомке.

Через мгновение я понял, что он прав. Не казалось, что с моей груди тут же упал огромный груз. Этого груза будто не было с самого начала. Может, время с Мэллори в Банфе всё это разбило.

— Думаю, ты прав.

Мэллори поднял своё пиво. Я поднял свой стакан и чокнулся с ним.

— Ура.

— Ура.

Под столом я игриво толкнул носок его туфли своим.

— Знаешь, что ещё?

В ответ Мэллори приподнял брови, попивая из своего бокала.

Я наклонился вперёд, чтобы тихо сказать:

— Ты такой чертовски горячий.

Он чуть не подавился пивом.

Я рассмеялся.

Мы смеялись, когда перешли порог дома. Как только дверь за нами закрылась, я прижал Мэллори к ней и поцеловал его. В ответ он притянул меня ближе и поцеловал крепче.

Я на мгновение отстранился от него, только чтобы снять свою куртку и бросить её на пол. Мэллори последовал примеру, бросив свою куртку сверху моей. Вместе мы двигались по коридору, целуясь, когда могли, по пути на лестнице сбрасывая ботинки. Мы вместе поднялись наверх и в итоге нашли дорогу до спальни Мэллори.

Мэллори подошёл к прикроватной тумбочке и включил лампу. Я шёл следом за ним и начал расстёгивать его рубашку, как только он повернулся ко мне лицом. Я спустил рубашку с его плеч. Его грудь была сильной, с крепкими мышцами, с налётом волос к пупку.

Когда я расстегнул его брюки, он взял меня за руку, прижал её к своему сердцу и с лёгким отголоском смеха в голосе произнёс:

— Эй. Я никогда раньше этого не делал. Я понятия не имею, что делаю.

Под моей ладонью сердце Мэллори дико колотилось.

Я убрал руку, а затем спустил его штаны до самого пола.

— Я тебе покажу.

Положив руки ему на грудь, я толкнул его на кровать. Он неловко рассмеялся, или может нервно, но я забрался на кровать рядом с ним, скинув свою рубашку и брюки.

Он подвинулся, чтобы положить голову на подушки. Я приблизился к нему, поставив одно колено между его ног, держась на бёдрах и на одной здоровой руке.

— Я говорил серьёзно, — сказал он, подняв на меня взгляд. — Я действительно понятия не имею, что делаю. Я никогда не прикасался к другому мужчине — не так.

Я наклонился вперёд и прикусил кожу на его челюсти, затем прижался поцелуем к его шее.

— Ты думал об этом?

— С тех пор, как познакомился с тобой. И до этого, когда был моложе.

Спускаясь вниз, я оставлял дорожку влажных поцелуев и следов от быстрых укусов на его плечах, на груди, затем над одним из сосков.

Он издал низкий звук, отдавшийся вибрацией в его груди.

— Да? — спросил я, поднимая колено чуть выше, чтобы прижаться к его эрекции, натянувшей ткань его трусов.

— Да.

В следующее мгновение ладонь Мэллори легла мне на спину, и мы перевернулись. Он сделал так, чтобы я лежал на спине, а он нависал надо мной.

Лёгкая смена динамики оставила меня выдохшимся. Или, может быть, это от вида большого тела Мэллори над моим. Но почему-то это казалось правильным, даже если обычно во время моих встреч с другими мужчинами всё проходило не так.

Но Мэллори не был просто каким-то мужчиной.

Он без слов поцеловал меня. Его губы прижимались к моим, в то время как его язык проник в моё рот. Я простонал, когда он прикусил мою нижнюю губу.

Я потянулся вниз между нами и просунул руку за резинку его боксеров. Без церемоний, я провёл пальцами по его члену, от кончика до основания, чувствуя рукой его стояк. Не удивительно, что эта часть Мэллори была большой.

Он тихо выругался мне в губы, когда я обвил пальцами его член и сжал. В следующее мгновение он вытащил мою руку. Я смотрел на него широко раскрытыми глазами, когда он поднёс мою руку к своим губам, облизал мою ладонь от запястья до кончиков пальцев и усмехнулся мне так, как никогда раньше.

Это было как удар грома для моего сердца.

Всплеск электричества прямо к моему члену.

Мэллори опустил мою руку обратно к резинке своего белья и обвил наши пальцы вокруг своего члена. Как только я начал двигать рукой в лёгком ритме, свою руку он убрал.

— Ммм, — простонал он мне на ухо.

Одного этого звука для меня было практически достаточно. Но как только он начал целовать мою шею, слегка царапая мою кожу своей бородой, я подумал, что сойду с ума.

Его член в моей руке был толстым и твёрдым, полностью вставшим, и практически горячим на ощупь. Он ругался каждый раз, когда мой большой палец касался уздечки — так что я делал это снова и снова.

— Арчер, — простонал он, — у меня этого не было уже слишком давно. Скажи мне, чего ты хочешь.

— Коснись меня, — слова вылетели как мольба, тоном, которого я никогда не слышал в своём голосе. Но в ту секунду я умолял бы Мэллори прикоснуться ко мне. Чёрт, наверное, я умолял бы Мэллори прикасаться ко мне каждую секунду каждого дня до конца своей жизни.

Его прикосновение теперь было менее уверенным. Он действовал робко и медленно, забравшись за резинку моего белья и проведя кончиками пальцев по моей эрекции.

— Чёрт, — я уронил голову на подушку и зажмурил глаза.

Мэллори упорно продолжал, сжимая мой член практически так же, как я сжимал его. У меня не было даже мгновения, чтобы собраться с мыслями, когда он начал двигать рукой вверх-вниз, подражая тому, как я касался его всего несколько мгновений назад.

— Тебе это нравится? — спросил Мэллори, по-прежнему нависая надо мной.

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на него. В его взгляде блестело веселье.

— Да. Слишком сильно.

Он начал слегка двигать бёдрами, толкаясь в мою ладонь, пока я дрочил ему.

У меня перехватило дыхание, когда его большой палец прошёлся по моей щёлке. Он наклонился и поцеловал меня, пока я стонал, моё тело было не в силах справиться с ощущением его горячего стояка, прижатого к моей ладони, или его грубой руки на моём собственном.

Я произнёс его имя, кончая, мои веки трепетали, сердце угрожало вырваться из груди. Потому что как могло быть иначе? Всем моим миром, в данный момент, был он и только он.

Мэллори шептал мне на ухо, целовал моё лицо, а затем кончил. Я почувствовал, как сокращаются его мышцы, за мгновение до того, как липкая горячая жидкость наполнила мою ладонь и закапала мне на живот, смешиваясь с моей собственной.

Мы тяжело дышали, ничего не говоря, Мэллори по-прежнему нависал надо мной. Но мы смотрели друг на друга. Я изучал взглядом линию его носа, кристально голубой цвет его глаз, а затем его губы.

Он поднялся и вышел в коридор. Не прошло и мгновения, прежде чем он вернулся с полотенцем, которым вытер нас обоих. Полотенце было выброшено на пол, перед тем как он забрался обратно в кровать рядом со мной.

— Не впадай в кризис, — наполовину шутя, произнёс я.

Он повернул голову и улыбнулся мне.

— Не стану, если не впадёшь ты.

А затем Мэллори перевернулся ко мне, лёжа на боку и уткнувшись головой между моим плечом и шеей.