Стрелы сквозь Арчера (ЛП)

Глава 4

Было сложно признаться себе, что я пытался снова столкнуться с Арчером. Так что когда это произошло, поначалу я не был уверен, что делать.

Каждый день после закрытия магазина я ехал в продуктовый магазин и ехал длинной дорогой, чтобы проезжать мимо главной улицы отелей в надежде увидеть Арчера идущим вдоль дороги.

Но сегодня, когда я, наконец, увидел его, я шёл обратно к своему грузовику, припаркованному через дорогу от магазина. Был поздний вечер, и дневной свет по большей части исчез. Уличные фонари были включены, и если бы он не стоял под одним из них и если бы не его светлые волосы, я мог бы не узнать его издалека.

Но он был не один.

Он стоял через дорогу, у местного ресторана, разговаривал с мужчиной — Дереком — которого я видел тогда в баре. Который смотрел на Арчера таким взглядом, который я знал уж слишком хорошо. Я тоже так смотрел на него.

Не подумав, я начал идти к ним.

Арчер с печальным видом стоял под фонарём, засунув руки в карманы, пока Дерек ходил из стороны в сторону перед ним. У Дерека были тёмные волосы, и он был чуть выше и худее Арчера. Он широко раскинул руки в сторону и повернулся лицом к Арчеру, ожидая. Единственным ответом, который он получил, было пожатие плечами.

Посмотрев по сторонам, я быстро перешёл дорогу, по-прежнему сосредоточив взгляд на двух мужчинах, к которым шёл.

Чем ближе я подходил, тем больше видел раздражение и злость на лице Дерека. Было легко увидеть, что он расстроен, но выражение лица Арчера не отражало даже того, что он это замечал. Он казался холодным, будто человек перед ним был незнакомцем.

Голос Дерека становился всё громче и громче. Его жесты стали чуть более рваными.

И всё же, Арчер будто едва замечал это.

Резкий удар руки по коже прозвенел в тишине ночи как выстрел в пустыне.

Голова Арчера дёрнулась в сторону от силы удара Дерека по его лицу. Он отшатнулся на шаг назад, но его руки оставались в карманах.

Я начал бежать, сердце колотилось в груди. Когда Дерек отвёл руку для очередного удара, мне удалось добраться до них как раз вовремя, чтобы схватить его за руку и оттолкнуть от Арчера.

— Какого хрена! — закричал Дерек.

— Какого чёрта здесь происходит? — рявкнул я.

— Опять ты? — Дерек ткнул пальцем в мою сторону. — Ты кто такой, мать твою?

Я проигнорировал его и повернулся к Арчеру.

— Ты в порядке?

— В порядке ли он? — продолжал кричать Дерек. — В порядке ли Арчер Бессердечный Харт? Боже, не думаю, что он может что-то чувствовать. Он чёрствый ублюдок!

— Следи за своим языком, — огрызнулся я.

Арчер поднял руку, чтобы дотронуться до своих губ, затем отодвинул пальцы и посмотрел на кровь из разбитой губы.

— Эй, — я тут же встал перед ним. Положив ладонь на его лицо, я приподнял его подбородок и посмотрел на рану на его губе. Повернув его голову из стороны в сторону, я слегка улыбнулся ему. — Думаю, жить будешь.

Когда после этого Арчер улыбнулся мне, массивные горы Альберты вокруг нас начали дрожать. Плиты Земли пошатнулись, и само небо начало кружиться.

— Оу, — произнёс голос позади нас.

Я повернулся к Дереку.

— Тебе пора идти.

Он переводил взгляд с Арчера на меня.

— Понятно. Ты кажешься таким замкнутым и тихим, Арчер, но теперь я знаю, что на самом деле ты упакован под завязку. Твой голос, твоё лицо, твоё тело. Оружия массового поражения, а? И тебе даже плевать, кто попадёт на твою тропу войны. Ну, хоть тебе и плевать, но на этот раз попался я, бессердечный ты придурок.

В глазах молодого человека начали собираться слёзы, и мои плечи тут же опустились, а решимость исчезла. Я не хотел чувствовать к нему жалость, но чувствовал. Было легко и больно видеть, как у другого человека разбивается сердце.

— Он знает? — спросил Дерек дрожащим голосом, кивая головой в мою сторону. — Он знает, через скольких мужчин ты прошёл, просто чтобы спать по ночам?

— Хватит, — вмешался я.

Я не хотел это слышать. Я не мог это слышать. И это осознание пронзило меня прямо в грудь и вылетело с другой стороны.

Меня тошнило даже от мысли о нём с другим мужчиной.

Дерек печально кивнул, и я видел, как огонь в нём частично рассеялся.

— Ты останешься совсем один, Арчер, — сказал он.

На что Арчер ответил:

— Я знаю.

Не сказав больше ни слова, Дерек развернулся и начал идти по улице в противоположную сторону.

— Хочешь рассказать мне, из-за чего всё это было? — спросил я у Арчера, отчасти надеясь, что он скажет «нет».

— Нет.

Я вздохнул и посмотрел вокруг на практически пустые дороги. Было поздно, и большинство людей уже находились дома в кроватях.

— Я могу тебя куда-нибудь подвезти? — спросил я.

Он поднял на меня взгляд, и я снова был совершенно очарован тем, как вызывающе он красив.

— Я жил в одном номере с ним. Забронирую другой.

— Уже поздно. Останься сегодня у меня.

Мы оба знали, что я просто предлагаю ему ночлег, но даже от произнесённых вслух слов у меня побежали мурашки по спине.

— Хорошо, — сказал Арчер.

В тишине мы вместе пошли к моему грузовику. Когда мы сели в салон, я потянулся в бардачок и достал салфетку для его губы. Он опустил зеркало, чтобы проверить своё лицо, пока я выезжал из жилого квартала на главную дорогу.

Он убрал зеркало обратно, но держал салфетку прижатой к губе.

— Шрамы украшают мужчину, верно?

— Со шрамами или без, не думаю, что для тебя это важно.

— Прекрати, я и так уже еду к тебе домой.

Я рассмеялся. Арчер присоединился.

Будто между нами всё почти стало легко.

Почти.

— Ты выглядишь иначе, — сказал он.

— Да?

— В волосах чуть больше седины.

— Это всё возраст. Я уже практически на смертном одре.

— Я вижу, твоя одержимость возрастом всё ещё процветает.

Я на мгновение бросил на него взгляд и сказал:

— Я работаю над этим.

Когда мы выехали из города, и весь свет, кроме уличных фонарей и луны, исчез, Арчер прижался щекой к окну. Краем глаза я наблюдал, как он смотрит через стекло на горы и зелёные леса у их основания.

Так тихо, что я чуть не упустил это, он произнёс:

— Я скучал по этому.

Я тоже.

Когда мы приехали домой, я подумал, что он заснул. Но как только я заглушил двигатель, он потянулся и открыл свою дверь.

Мы шли к дому в тишине, Арчер оставался на два шага позади меня. Он закрыл за собой дверь, и мы повесили куртки и сняли свои ботинки, будто делали одно и то же вместе миллион раз до этого.

Я прошёл вперёд по коридору в гостиную. Включив сначала несколько настольных ламп, я подошёл к камину, бросил туда немного бумаги и использовал длинную спичку, чтобы её поджечь.

— Это всё кажется странным.

Я повернулся и увидел его в дверном проёме между коридором и гостиной. Там же, где он стоял несколько лет назад с чемоданом и говорил, что никогда меня не простит.

— Немного, да, — признал я. — Но не в плохом смысле.

На это Арчер ничего не сказал. Он посмотрел на стены вокруг, на мебель и на кухню, не двигаясь.

— Всё выглядит прежним.

Я пожал плечами.

— Я простой человек.

— Я не уверен, что мне следовало приезжать.

— Хочешь выпить?

Он на минуту сделал паузу, чтобы подумать, а затем сказал:

— Ладно.

Я прошёл на кухню и открыл шкафчик, где держал весь алкоголь.

— Что ты будешь?

Из гостиной Арчер ответил:

— То же, что и ты.

— Ты знаешь, что я буду.

— Значит, виски, — он говорил покорно и практически грустно.

Я достал с полки бутылку виски и налил нам в два стакана. Когда я протянул один Арчеру, он взял его нерешительно. Мы оба молча подняли стаканы в тосте и сделали глоток.

Краем глаза я наблюдал за игрой света на его бледных волосах и за отражением огня, мерцающим в его глазах.

— Знаешь, я хочу у тебя кое-что спросить, — сказал я ему.

— Что спросить? — ответил он, делая вид, будто не понимает.

— Куда завели тебя годы.

После краткой паузы он сказал:

— Кажется, они привели меня обратно сюда, Мэллори.

— А между этим?

— Размытое пятно.

Он сделал шаг вперёд, дальше от меня, ближе к огню, с виски в руках.

Я смотрел ему в спину, желая от него миллион вещей и не в силах — и не заслуживая — просить у него хотя бы об одной.

— Ты кажешься грустным, — сказал я, потому что это было так.

— Так и есть.

Честность этого ответа могла быть моим концом. Это было так просто, так ободряюще, говорило само за себя. Маленькое слово, которое могло означать целую галактику боли.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не грустил, — тихо признался я, делая очередной глоток виски.

Тишина между нами будто растягивалась и растягивалась, пока не стала напряжённой, как тетива лука, готового к выстрелу.

— Тебе грустно? — спросил он у меня.

Я вздохнул.

— Обычно да.

— А прямо сейчас?

— Я не думаю, что «грустно» подходящее слово для того, что я чувствую прямо сейчас.

— Ты жалеешь, что пригласил меня?

— Конечно нет. Ты жалеешь, что приехал сюда?

— Да.

— Я не монстр, Арчер.

— Я не боюсь монстров, Мэллори.

Я поставил пустой стакан на край стола и подошёл к нему сзади. Оставляя между нами меньше дюйма, я стоял за его спиной и смотрел через его плечо на пепел внизу камина.

— Ты боишься меня? — тихо спросил я, наклоняясь к нему, зная и не заботясь о том, что уже пересёк невидимую грань между нами. — Я никогда не хотел сделать тебе больно.

— Но сделал.

— И себе тоже.

Он отошёл от меня с практически полным стаканом виски в руке и подошёл к столу у камина. Протянув руку, чтобы поставить стакан, он замер.

Эта пауза не должна была застать меня врасплох, но застала. Это было так в его стиле — в стиле Арчера. Я знал эту паузу, потому что видел именно такое его движение сотню раз до этого. Я наблюдал, как его голова слегка повернулась, пока он искал подставку, прямо как и сейчас.

А затем, не найдя её, он поставил стакан на пол.

Именно это нажало на курок.

Дело было не в том, как он выглядел, снова стоя здесь. И дело было не в безнадёжности в его глазах. Дело было в том, с каким уважением и заботой он относился к чему-то, что я создал собственными руками, а это был просто чёртов стол.

И всё же, сейчас, после того как всё изменилось, он с таким почитанием относился к этому столу, даже когда я не был так осторожен с его сердцем.

Я подошёл к нему, обвивая одной рукой его талию, а другой проводя по его шее сзади. Он застыл в моих руках, но я едва заметил. Только в тот момент, как поцеловал его, я понял, как отчаянно в нём нуждался. Может, не только сейчас. Может, с самого начала.

Потребовалась всего секунда, чтобы его руки поднялись к моему лицу, и он начал целовать меня в ответ. Я выдохнул ему в губы, притягивая его ближе, чтобы его прикосновения прогнали последние три года моего мира без него.

Он произнёс моё имя один раз — тихо — так что я толкнул его спиной к дивану, пока его лодыжки не коснулись края. Мы на мгновение разделились, чтобы я мог стянуть его футболку через голову и бросить её на пол за собой.

Я отстранился, чтобы посмотреть на него, его тело казалось одновременно чужим, но знакомым. Теперь он был крупнее, его мышцы были больше, чем раньше. Я прижался ближе к нему, его бедро расположилось между моих ног. Я начал покрывать поцелуями его шею, ёрзая, зная, что он чувствует твёрдость моего стояка через наши джинсы.

Он простонал, а затем потянулся к пуговицам на моей рубашке. Ему удалось расстегнуть только верхнюю одну или две, прежде чем я услышал звук разрывающейся ткани.

Потянувшись вверх, он скинул ткань порванной рубашки с моих плеч. Я опустил руки, чтобы он смог спустить её по моим руками и позволить ей упасть на пол.

Я снова начал его целовать. Это был голодный и отчаянный поцелуй, с клацаньем зубов и спешными выдохами между прикосновениями. Когда он проник языком мне в рот, я подумал, что взорвусь.

Мои руки опустились к пуговицам на его ширинке. Я расстегнул их по одной, затем положил руки ему на бёдра и опустил ниже. Они остановились на его ягодицах, так что я развернул его лицом к дивану. Обвив его одной рукой и крепко держа, второй рукой я спускался по его телу. Я провёл раскрытой ладонью по его груди, его соскам и вниз по подтянутым мышцам его живота, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по его спине. Когда я добрался до резинки его трусов, я спустил их вниз до его джинсов, обнажая впечатляющий изгиб его задницы. Я крепко сжал его бедро, затем наклонился и прикусил гладкую кожу его ягодицы. В этот же момент он вздрогнул и простонал, и этот звук свёл меня с ума.

Я толкнул его на диван, срывая с него джинсы, трусы и носки, как только его ноги поднялись с пола. Он смотрел на меня через плечо, пока я расстёгивал пуговицу на своих джинсах и молнию, и затем скинул их.

Его вид был ошеломляющим, а я думал, что больше никогда его не увижу. Но глядя на жар цветов огня на его коже, на впечатляющие склоны и холмы его тела, я понял, что сделаю что угодно, чтобы видеть это снова, снова и снова.

Я забрался на диван и устроился позади него. Когда я положил ладонь на его гладкую спину, он судорожно выдохнул. Не в силах придумать, что ещё сделать, я расположился на нём сверху, прижимаясь передом к его голой спине. Я целовал его шею, потянувшись под него и обвив пальцами его горло спереди.

— Я так сильно тебя хочу, — пылко произнёс я ему на ухо. Я едва узнавал собственный голос. Голос будто принадлежал незнакомцу, который знал о страсти и похоти намного больше, чем я узнал за долгое-долгое время.

— Боже, да, — ответил он.

— Ты мне нужен, Арчер. Разреши мне взять тебя, — я с силой прижался кончиками пальцев к коже на его горле.

«Да» было его единственным ответом. Он тяжело дышал. Я чувствовал, как его тело вибрировало подо мной.

Я опустил руку вниз, дальше от его горла. Проведя кончиками пальцев по его соску, я опустился по его телу ниже, между его ног. Его стояк был горячим и твёрдым. Когда я обхватил его ладонью, голова Арчера тут же низко опустилась, и он издал звук, ради которого я отказался бы от всего, лишь бы услышать его ещё один раз.

Я прижался лбом к месту между его лопатками, двигая рукой вверх и вниз по его члену, медленно дроча ему. Звуки в глубине его горла заставили меня двинуть бёдрами достаточно, чтобы потереться своим болезненно твёрдым членом о его зад.

— Мэллори, — произнёс он срывающимся голосом. — Больше.

Я тут же сел.

Да. Больше.

Я убрал руки, положив их ему на бёдра. Тогда я понял.

— Чёрт, — выдохнул я. И снова наклонился и прижался поцелуем к его спине. — Арчер, у меня нет презервативов.

Он быстро кивнул в сторону кучи одежды на полу.

— В заднем кармане моих джинсов. Мой бумажник. И смазка тоже там.

Не думая, я подхватил джинсы с пола и вытащил из заднего кармана бумажник. Когда я открыл его, как он и сказал, внутри блестело два упакованных презерватива. Я взял их, прежде чем бросить бумажник обратно в кучу. Как раз когда я открыл один из них, до меня дошло, и я вспомнил, что сказал тот парень.

Внутри меня зашевелилось что-то отвратительное и незнакомое.

Я достал презерватив из упаковки и грубо надел его. Взяв смазку и нанеся немного на свои пальцы, я тихо и глухо произнёс:

— Я не хочу знать, но всё равно скажи мне.

Арчер подвинулся, чтобы посмотреть на меня через плечо. По его лицу текли капельки пота. Часть его волос прилипла ко лбу. Он выглядел развязно и ангельски, и я не думал, что когда-нибудь захочу кого-то больше.

— Что? — спросил он.

Я положил руку ему на ягодицу, проводя скользкими пальцами вверх и низ по его щели.

— О мужчинах. То, что сказал сегодня тот парень.

— Мэллори…

Он резко остановился, когда я одним плавным движением проскользнул в него своим скользким большим пальцем. Я вытащил его, почти полностью, затем медленно ввёл обратно.

— Скажи мне, — потребовал я.

— Зачем? — едва удалось ему произнести сдавленным голосом.

— Ты знаешь зачем.

Я должен был знать. Мне нужно было знать. Мне нужно было не знать. Мысль о нём с другими мужчинами была кошмаром, который мой разум подогревал раз за разом за все годы. Мысль о том, что кто-то другой касался его кожи, чьи-то другие пальцы были в его рту, чьи-то другие губы касались его губ. Мысли было достаточно, чтобы свести меня с ума.

Но сейчас, после того, что сказал Дерек, и после презервативов в его бумажнике, этот кошмар стал слишком близок к реальности.

Я знал, что не имею никакого права на него, на его тело или на знание того, с кем он трахается. Но в этот момент, когда наши бёдра тёрлись друг о друга, я медленно трахал его большим пальцем, и его дыхание выходило поспешными выдохами, я мог думать только о том, что каждая часть его сердца, тела и души должна быть со мной.

Со мной.

Только со мной.

— Скажи мне, — снова сказал я.

Я убрал руку с его ягодицы и опустил между его ног. И снова, когда я схватил его член, он вздрогнул. Я дрочил ему в том же ритме, с которым вводил палец в его тело. На мою ладонь начало капать предсемя, и мне пришлось на несколько мгновений остановиться, чтобы сразу же не кончить.

Твёрдым обвиняющим голосом он произнёс:

— Ты не хотел меня.

Я убрал руки и провёл одной вверх и вниз по собственному стояку, покрывая его смазкой. Я навис над Арчером, соединяя вместе два наших тела, прижимаясь так крепко, чтобы между нами не существовало ничего, даже воздуха. Головка моего члена равномерно протолкнулась в тугое колечко мышц его тела, в то время как я поцеловал его за ухом и сказал:

— Я всегда буду хотеть тебя, Арчер.

Он вскрикнул, и я схватился за его бок, либо чтобы успокоить его, либо чтобы взять себя в руки. Или и то, и другое.

— Мэллори, — пробормотал он. В его голосе была нужда, та же тоска, которую я чувствовал в своей груди.

Я полностью погрузился в него, наслаждаясь тем, как дрожит его тело.

Нам обоим понадобилось несколько секунд тяжёлого дыхания, чтобы пепел вокруг нас осел. Я провёл рукой по его телу, надеясь, что моё нежное прикосновение скажет все слова, которые я слишком сильно боялся сказать годы назад.

Я передвинулся, чтобы поставить одну ногу на пол. Торс Арчера прижимался к дивану, и я наблюдал, как капли пота на его спине ловят свет огня.

Положив обе руки на его бёдра, я начал выходить из него, только чтобы медленно войти обратно. Я чувствовал это сладкое ощущение того, как его тело крепко обхватывает меня, пытаясь затянуть обратно внутрь. Я входил в него сначала медленно, почти осторожно, но с каждым толчком становилось всё сложнее и сложнее оставаться нежным.

— Слишком много, — внезапно произнёс Арчер.

Я замер всего на долю секунды, затем полностью вошёл в него, прежде чем спросить:

— Слишком много чего?

— Мужчин.

Когда я потянулся и запутался пальцами в локонах его волос, и он простонал. Эта мысль пробуждала внутри меня ярость, о наличии которой я не знал.

Я начал трахать его жёстко, толкаясь глубоко и сильно, под звуки плоти, ударяющейся о плоть. Я хотел, чтобы он почувствовал боль, когда я растягиваю его, и то, как правильно наши тела соединялись вместе. Мне нужно было, чтобы он забыл обо всех остальных людях, к которым когда-либо прикасался.

Обо всех, кроме меня.

Я положил руку ему на спину и с силой прижал его к подушке, давая ему почувствовать мой вес сверху.

— Больше десяти? — спросил я, не желая знать, но нуждаясь в этом.

Это не имело значения. Сто было слишком много. Одного было слишком много. Я вёл себя неразумно и эгоистично, полностью подогреваемый своим желанием к нему и своей ревностью.

— Да, — произнёс он сквозь сжатые зубы.

Я взял в ладонь его яйца, грубо сжимая их, вбиваясь в него всё сильнее и быстрее. С его губ сорвался сдавленный звук, и я понял, что не пройдёт много времени, прежде чем он кончит подо мной.

Проведя рукой вниз по его спине, я признался:

— Я хотел бы, чтобы ты был моим. Чтобы никто не прикасался к тебе так, кроме меня. Чтобы никто не трахал тебя, кроме меня.

— Никто не трахает. Никто, кроме тебя.

Казалось, это признание толкнуло Арчера с края обрыва, на котором стояли мы оба. Он вскрикнул, и его тело задрожало, поднимая в воздух спину и грудь.

Тогда мой мозг догнал сердце, и я понял, что это был не просто секс. Это было намного ближе к другому слову.

Ещё один, два толчка, и я присоединился к нему, издавая громкие стоны, пока мой член пульсировал внутри него, заполняя тонкий слой латекса между нами. Я обвил обеими руками его грудь, не желая, чтобы между нами было хоть какое-то пространство, нуждаясь в том, чтобы держать его и чувствовать его, пока мы оба тонули в этом кратком блаженстве.

Когда мы вернулись на землю, наше дыхание начало замедляться, и я подумал обо всем, что скажу ему, спрошу у него в честности этой ночи.

Отстранившись от него и встав, я тихо прошептал, что сейчас вернусь. Я выбросил презерватив в урну и захватил чистое полотенце из шкафа в коридоре.

Когда я вернулся в гостиную, Арчер находился там же, где я его оставил, лежал на животе на диване, отвернув от меня голову. Только опустившись на колени рядом с ним, я заметил, что дрожат его плечи.

— Чёрт, — поспешно произнёс я, кладя руку ему на спину. — Чёрт, Арчер, прости. Я не хотел быть таким грубым. Боже, мне так жаль.

Я потянул его плечи назад, чтобы он повернулся и посмотрел на меня.

И он посмотрел.

Его лицо раскраснелось. Глаза были красными. И на щеках были слёзы.

Я не думал, что в мире есть достаточно сильный человек, чтобы справиться с таким видом, с этим крайним отчаянием и болью на лице человека, который тебе дорог.

У меня было такое чувство, что я сорвал все до единой звёзды с неба, и в ночи не осталось ничего, кроме тьмы над головой.

Он вытер лицо тыльной стороной ладони. Я провёл руками вверх и вниз по его обнажённому телу, желая, чтобы мои руки исцелили часть боли, которую я причинил.

— Арчер, — произнёс я, мой голос надломился. — Почему ты не сказал мне остановиться? Мне так жаль.

Арчер закрыл лицо руками, глубоко вдохнул и покачал головой.

— Моя рука испорчена, Мэллори.

— Что?

Он убрал руки, и меня снова поразило выражение агонии на его прекрасном лице.

— Моя рука испорчена. Она зажила неправильно. Мышцы повреждены, — он быстро сел и вытянул обе руки. Левая рука оставалась ровной. Правая рука дико тряслась. — Это не прекращается. Она не перестаёт трястись, чёрт возьми.

Тогда, по его взгляду, я понял, о чём он говорит.

— Ох, Арчер, — произнёс я.

— Я не могу стрелять. Я даже не могу нормально держать оружие, не то чтобы кто-то подпустил меня на двадцать футов к какому-либо оружию. Я никогда не смогу работать в правоохранительных органах. Я — самая большая шутка в мире: снайпер, который не может стрелять.

Я потянулся и накрыл ладонью его дрожащую руку.

— Арчер…

— Мне нужно идти, — тут же произнёс он, вставая. Он начал натягивать свою одежду. Его движения были быстрыми, отрепетированными, будто он делал одно и то же уже сто раз до этого.

— Арчер, — я потянулся к нему, но он отстранился.

Надев свои трусы, я пошёл за ним по коридору. Я продолжал звать его по имени, но он игнорировал меня.

Когда он добрался до прихожей и начал надевать куртку, я сказал:

— Арчер, останься. Пожалуйста, не уходи. Нам не обязательно говорить об этом. Можешь остаться в одной из гостевых комнат. Или… — я провёл руками по своим волосам. — Хотя бы разреши мне вызывать тебе такси. Арчер.

Он покачал головой.

— Мне нужно время подумать. Я пойду пешком.

Его лицо теперь было другим. Закрытым. Твёрдым. Все следы слёз, которые он пролил всего несколько мгновений назад, полностью исчезли.

— Там темно, — глупо произнёс я.

— Я не против.

Он застегнул куртку и засунул руки в карманы.

— Я тебя провожу. Только дай мне минуту одеться, ладно?

Арчер повернулся лицом к двери, повернул ручку и открыл её. Он посмотрел на меня через плечо.

— На этот раз не трудись идти за мной, Мэллори. Важнее было в прошлый.

Оставив меня сломанным на миллион кусочков, Арчер вышел за дверь.