Стрелы сквозь Арчера (ЛП)

Глава 8

Над входной дверью прозвенел колокольчик, пока я стоял на коленях за прилавком, перебирая старые коробки с бумажными счетами.

— Секунду, — крикнул я.

— Я могу подождать, — ответил знакомый голос.

Быстро встав, я стукнулся головой о нижний край прилавка и поморщился.

— Ты в порядке? — спросил Арчер, с намёком на дразнение в голосе. Когда я поднял взгляд, он стоял перегнувшись через прилавок, глядя на меня.

Боже, мне хотелось его поцеловать. Не хотелось ничего больше, чем запереть дверь, притянуть его к себе за прилавок и целовать до тех пор, пока не забуду, что когда-то было время, что я его оттолкнул.

— Да, — глупо ответил я. Я встал, на этот раз более медленно, потирая затылок. — Не ожидал тебя увидеть, вот и всё.

— Я не вовремя?

— Нет. Конечно нет. Всегда вовремя.

— Уверен? — спросил он, опуская взгляд на счета в моих руках. — Забыл, где оставил свои счёты?

— Очень мило, Арчер.

— Ты считаешь меня милым? — улыбка на его лице была нелепой. Я хотел, чтобы эта улыбка никогда не исчезала.

— Я считаю тебя ошеломительным.

Он на мгновение отвёл взгляд от меня. Из-под воротника его футболки начал подниматься румянец.

— Ну, что ты делаешь? — спросил он.

Я положил бумаги на прилавок.

— Пытаюсь провести инвентаризацию.

— Я пробовал найти «Дуб и Лак» в интернете. У тебя даже нет сайта.

Я пожал плечами.

— До этого руки не дошли.

— Это сумасшествие, Мэллори. Ты упускаешь огромный инструмент продаж. Плюс, у тебя даже нет социальной сети. Как люди должны покупать твои вещи онлайн? Или посмотреть часы работы твоего магазина?

— Позвонить?

— Уже никто не звонит, чтобы узнать время работы.

— Я звоню.

— Это потому что ты пещерный человек.

Не подумав, я схватился за его футболку, притянул его к себе и поцеловал через прилавок. Он колебался всего мгновение, прежде чем поцеловать меня в ответ. Его губы были мягкими, а щетина царапала, когда я наклонил голову, чтобы прижаться языком к его губам.

Он издал звук, от которого по моей спине побежала дрожь, и я понял, что мы должны остановиться.

Я отстранился и сказал:

— Приходи сегодня на ужин.

— Просто ужин? — спросил он.

— Да. Или нет. Как ты захочешь, Арчер.

Прозвенел колокольчик над входной дверью, и я еле слышно выругался. Зашли покупатели, и прежде чем понял, я стоял рядом с молодой парой и рассказывал им о кофейном столике, который сделал несколько месяцев назад.

Я продолжал бросать взгляды на Арчера, убеждаясь, что он не уйдёт, пока я не уговорю его позже вечером прийти на ужин.

Когда пара ушла, обещая позже вернуться с грузовиком, я снова посмотрел на Арчера. Он стоял за прилавком, опираясь на локоть, глядя на одно из вырезанных вручную рождественских украшений, которое лежало в прозрачной вазе.

Вид его за прилавком полностью застал меня врасплох. Я на мгновение остановился и посмотрел на него, моё сердце колотилось в груди.

«Да, — подумал я. — Это. Это счастье. Вот, чего я хочу».

Арчер поднял взгляд на меня, и мне захотелось дать ему больше. Больше, чем этот магазин или зашитое сердце, или обещание делать всё, что смогу, чтобы он был счастлив.

— Вот, что я тебе скажу, — сказал он, указывая на компьютер. — Я зарегистрирую тебя в какой-нибудь социальной сети. — Быстро сделаю фотографии на телефон и загружу их, но в будущем тебе придётся найти хорошую цифровую камеру. Ещё я сделаю тебе базовый сайт. В смысле реально базовый. Но это будет лучше, чем ничего.

— Арчер, ты не обязан это делать.

— Я хочу. Нет, я должен. То, что у тебя даже нет никаких фотографий твоей работы в интернете, немного сводит меня с ума.

— Я не знаю, как что обновлять, — честно ответил я, подходя к нему за прилавок и толкая его плечо своим. — Пещерный человек, помнишь?

— Я тебе покажу. И напишу тебе руководство или что-нибудь ещё. Я всё облегчу. И ты можешь выбрать один день недели, чтобы делать все обновления, а затем можешь разбить посты по графику.

Я простонал, и он рассмеялся.

— Плевать, — сказал он. — Я всё равно это сделаю. Это пойдёт на пользу твоему бизнесу.

— Милый, можешь делать всё, что захочешь. Я никак не смогу сказать тебе «нет».

Улыбка, которой он одарил меня, была смертоносной. Дерек был прав. Я не знал, есть ли кто-нибудь достаточно сильный, чтобы сказать Арчеру «нет».

Остаток утра я выносил каждый продаваемый предмет на середину магазина, один за другим, чтобы Арчер мог сфотографировать его на свой телефон.

Он говорил, что освещение неправильное, так что мне пришлось подвинуть стол всего на десять градусов. Или заставлял меня позировать для фотографий, держа несколько ваз и другие маленькие декоративные предметы. После двадцатой фотографии меня Арчер обвинил меня в том, что я сияю, и не мог перестать смеяться из-за этого. Может, я и сиял, но не помнил последний раз, когда мне было так весело, и я столько улыбался.

Когда пришли покупатели, я пошёл поговорить с ними, пока Арчер стучал по клавиатуре, делая то, что делал. Пожилая женщина купила большую вазу как подарок на новоселье своей внучки, и я пробил ей покупку, по пути показывая все этапы Арчеру.

Около полудня я сказал Арчеру, что если он хочет остаться и присмотреть за магазином, я схожу возьму нам что-нибудь на ланч. Я снова показал ему, как пробивать покупки, хоть и не собирался уходить надолго.

Я сходил в кафе за углом, купил нам сок и два сэндвича. Когда я вернулся, Арчер был в полном восторге от того, что убедил кого-то купить один из журнальных столиков.

Шли часы, которых ни один из нас не замечал. Только когда небо стало алым, я понял и сказал ему, что пора закрывать магазин.

— Как раз вовремя, — сказал он. — Я закончил настраивать несколько аккаунтов для «Дуба и Лака» в социальных сетях и уже запостил несколько фотографий. И отложил несколько других постов на неделю. О, и я сделал базовый сайт.

Я наклонился над его плечом, пока он показывал мне фотографии, которые сделал и опубликовал, и сайт, который создал. Он был простым, но с информацией о нашем расположении и времени работы, а ещё с несколькими лучшими фотографиями в галерее.

— Арчер, — медленно произнёс я. — Это… удивительно. Я не знаю, как тебя благодарить. Это идеально.

— Это просто, но работать будет. В будущем нам стоит настроить онлайн-магазин, чтобы люди могли заказывать прямо с твоего сайта. Нам придётся разобраться с доставкой, но как только мы поставим это на поток, думаю, это даст огромный скачок продажам.

Мы.

Для меня было бы невозможно упустить это слово.

— Скажи, что я могу сделать, чтобы тебе отплатить.

Он усмехнулся.

— Приготовь мне ужин.

Я нервничал.

Снова чувствовал себя подростком.

Арчер сидел на одном из стульев с бокалом вина на стойке. Он сидел на том же месте, где сидел по утрам много лет назад. С тех пор прошла целая жизнь, и всё же иногда казалось, что не прошло совсем ничего.

В сковородке на плите таяло масло, пока я крошил моцареллу на разделочной доске. Большую комнату наполнил аромат масла и чеснока, смешанного с луком.

Мы почти не разговаривали с тех пор, как вернулись домой. В воздухе висела густота, которую я не совсем назвал бы напряжением. Предвкушение? Нет, что-то страшнее этого.

Закончив тереть сыр, я облокотился на стойку, чтобы посмотреть на Арчера. Он развернулся на стуле, взяв бокал в левую руку, и смотрел на исчезающее солнце за высокими окнами за обеденным столом. Мягкий свет заката смягчил его угловатый профиль, и казалось, будто его волосы и ресницы сияют.

Боже, он был красивым.

Я не замечал это, когда он впервые приехал сюда с Дэнни несколько лет назад. Теперь я думал, как мог не заметить. Я знал, что он хорошо выглядит, но никогда не осознавал это вот так. Когда мы только познакомились, он был необщительным. Не напуганным, просто… замкнутым. Поначалу меня привлекла его улыбка — его смех — эта с трудом найденная лёгкость, которую он редко проявлял.

А ещё были его усмешки. В его облике была жёсткость, которая вызывала у меня смех, и ни с чем несравнимая любовь ко всему знакомому. Это придавало мне определённый комфорт. Не то чтобы он был предсказуемым, по большей части он просто был собой.

Арчер Харт был каким угодно, но не ожидаемым.

Я задумался, как кто-то такой милый, как он, мог видеть во мне что-то достойное заботы. Но я не собирался зацикливаться на этом. На этот раз я буду умнее и поблагодарю звёзды за каждую ночь с этим прекрасным, несовершенным молодым человеком, который решил улыбаться мне, а не кому-то другому.

— Думаю, всё решила песня, — тихо сказал я, почти по ошибке.

Он склонил голову на бок.

— Что ты имеешь в виду?

— Тот раз, когда мы танцевали перед камином. Думаю, всё решила песня. Софии нравилась эту песня, и когда мы слушали её вместе, во мне бушевали все мои эмоции, и я думал, что всё кажется неправильным. Но это было не так. Это казалось правильным. Так что, может быть, тогда я понял. Чёрт, может я понял раньше, но слишком боялся признаться себе в этом.

Арчер слегка откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону камина, который трещал в гостиной.

— Думаю, тогда ты впервые показал мне свою мастерскую.

Я рассмеялся.

— Да?

— Потому что это было что-то личное, и ты поделился этим со мной. Люди ничем со мной не делятся — не особо.

Доводя чеснок и соус до кипения в сковородке, я мешал всё деревянной ложкой, слушая его.

— Нет?

— Люди действуют интуитивно, знают они это или нет. Они видят, что со мной что-то не так.

Я развернулся.

— С тобой всё абсолютно в порядке, Арчер.

— Уверен насчёт этого?

— Совершенно.

Остальное время мы заполнили тишиной. Арчер наблюдал, как я доготавливаю феттучини Альфредо или смотрел на закат солнца, а я пытался ничего не сжечь, пока наблюдаю за ним.

Я достал наши тарелки, и мы вместе сели за обеденный стол. Я разжёг огонь и включил пластинку — что-то тихое, что покрылось пылью.

— Я не могу не задуматься, — сказал Арчер, — чем ты занимался эти последние годы.

— Ты меня знаешь, Арчер. Я человек привычки. Всё одно и то же. Работал, смотрел на звёзды, пытался продать свои работы в магазине.

Он слегка улыбнулся.

— Да уж. Я так и понял, — мгновение он смотрел в сторону, немного неуверенно. — Ты с кем-нибудь встречаешься?

Я положил вилку, сбитый с толку.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Я думал, что встречаюсь с тобой.

Он хохотнул, но звук был немного скрипящим, добавляя нервозности.

— Мы это делаем? Встречаемся?

— Можешь называть это как хочешь.

— Я не знаю, как хотел бы это называть.

Я кивнул.

— Я кое с кем встречался. Её зовут Сара.

— Та женщина из магазина? Думаю, я встречал её несколько лет назад.

— Я понятия не имею, как ты это помнишь.

— Было легко запомнить нескольких людей, которые были в твоей жизни, Мэллори. Ты не самый общительный человек, которого я встречал.

— Нет, полагаю нет.

— Так что случилось?

— С Сарой? — я пожал плечами. — Не знаю. Это не казалось правильным. Но и неправильным не казалось. Вообще никаким не казалось. Было слишком просто не стараться, так что я не старался. А она умная женщина, она это поняла.

— Жаль, что ничего не вышло.

— Что было, то было. Но скажи мне, какими были твои последние три года.

Он тяжело вздохнул.

— Было… плохо.

— Ты не обязан рассказывать мне, если не хочешь.

Несколько минут мы ели в тишине. В конце концов, Арчер произнёс:

— Когда я вернулся домой, моё состояние было не стабильным. Эмоционально. Мне стало хуже. Довольно банально, но это правда. Я не мог смотреть в глаза Дэнни. Он даже не похож на тебя, Мэллори. Не особо. Но я не мог смотреть на него. Я чертовски точно не мог смотреть в зеркало на себя. Когда доктор тогда пришёл ко мне и сказал про мою руку — что она испорчена из-за неправильного заживления, и мышцы повреждены, это был один из худших дней в моей жизни. Не было ничего другого, чего я хотел от жизни, чем пойти по стопам своего отца, а жизнь не только забрала его у меня, вместе с моей мамой, но и забрала единственную другую вещь, которую я хотел.

— Арчер, мне очень жаль. Я хотел бы что-нибудь сказать или сделать, чтобы тебе стало хоть чуточку лучше.

— Я не стрелял с тех пор, как попал в ту идиотскую драку у бара. С моей рукой всё не так плохо, когда она не вытянута, но давление на связки вызывает крайнее мышечное переутомление. Я не могу быть стрелком с дрожащей рукой. Стрельба помогала избавиться от части давления жизни. Не потому, что это пистолет или какое-то оружие, а потому, что именно так я чувствовал, как мой отец похлопал меня по спине и обнял в тот день, когда я сказал ему, что хочу присоединиться к правоохранительным органам, как он.

Я кивнул вместе с ним, не уверенный, что сказать. Не уверенный, могу ли я вообще как-то облегчить и рассеять его боль.

— Некоторые дни хуже других, — тихо сказал он.

— Да, я могу это понять.

— Мои родители умерли осенью. Это самый тяжёлый сезон. И тяжелее всего около годовщины их смерти. Каждый год я… — он на мгновение остановился, будто не уверенный, хочет ли продолжить. — Каждый год в этот день я брал старый пистолет своего отца, шёл на полигон и оставался там часами. Не думаю, что это был мой способ почтить память отца, скорее способ вспомнить его, — его голос надломился, вместе с моим сердцем. — А теперь я не могу.

Я потянулся через стол, взял его правую руку в свою, переплёл наши пальцы и сжал. Я не мог ничего сказать. Он потерял не только своих родителей, но и свой способ чувствовать близость с ними. Я не мог представить, каково это.

В моей хватке его рука дрожала.

Мы сидели так до тех пор, пока пластинку не начало заедать.

Я встал и пошёл заменить её. По пути назад я встал с одной из полок деревянную коробку и поставил её на стол перед Арчером.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал я ему, забирая наши тарелки и относя их на кухню.

Когда я вернулся, он водил пальцами по коробке перед собой. Это была ещё одна его причуда, в которую я влюбился. Казалось, если поблизости от него находилось что-то, что сделал я, ему обязательно было почувствовать пальцами поверхность предмета.

— Это ты сделал? — спросил он.

— Да, — сказал я, занимая стул рядом с ним.

— Красиво.

Я пожал плечами.

Вырезать пришлось долго, но я не ощущал этого, потому что работал над этим когда был дома и думал о нём. Эти минуты, казалось, пролетали в мгновение ока.

Снаружи на коробке была резьба с деталями дерева. Большой старый дуб с извилистыми ветками и массивным стволом. Я позаботился о том, чтобы сделать все тонкие линии правильными. Детали на коре, вены листьев на деревьях. И из каждого угла дерева торчали стрелы.

— Внутри кое-что есть.

Когда он поднял крышку, выражение его лица стоило всех часов работы, которую я вложил в это.

— Когда ты это сделал? — спросил он глубоким голосом.

— За годы.

Он посмотрел на меня.

— Ты не знал, увидишь ли меня снова. Что, если бы ты больше никогда меня не увидел?

— Тогда она стояла бы на книжной полке и ждала бы тебя.

Внутри коробки были дюжины маленький кусочков деревянного паззла. Они все были вырезаны вручную и покрыты лаком, чтобы придать им глубокий цвет красного дерева. На поверхности было разветвлённое изображение, повторяющее дизайн на коробке. Но на картинке на паззле было много деревьев с более длинными, переплетёнными ветвями, вокруг которых летали листья. Но пока он это не узнает. Наверное, понадобятся недели, чтобы всё собрать.

Он достал несколько кусочков и нежно коснулся резьбы на поверхности.

— Почему? — спросил он.

— Разве это не очевидно?

Арчер положил кусочек обратно в коробку и закрыл крышку, прежде чем полностью повернуться ко мне.

— Я не знаю, что сказать.

— Скажи, что тебе это нравится.

— Нравится. Очень. Я никогда не видел ничего более красивого. Или что-то, что было создано… именно для меня.

— Я тебя прекрасно понимаю.

Я обвил рукой его шею сзади и поцеловал его. Его руки тут же обвили мои плечи, и он поцеловал меня в ответ. Поцелуй был нежным, робким и, больше всего, неспешным, будто у нас было всё время мира.

Когда мы отстранились, я прошептал:

— Не уходи.

— Мне не следует оставаться, — ответил он.

— Следует. Тебе следует остаться со мной. Сегодня, завтра и каждую ночь.

Он откинулся назад.

— О чём ты просишь?

— В первый раз у меня всё получилось неправильно, Арчер. Я несчастен без тебя. Половина целого.

— Мэллори…

— Я расскажу Дэнни. И всем остальным в мире, если это понадобится. Мы можем переехать — мне всё равно. Лишь бы ты был со мной.

Арчер оттолкнулся от стула и встал. Не оглядываясь, он прошёл в гостиную и встал перед камином. Я пошёл следом, становясь на шаг позади.

— Ты просишь меня остаться здесь с тобой, — заявил он.

— Да.

— На неопределённый срок.

— Да.

— Я не знал, что ты такое чувствуешь.

Я взял его за плечо и развернул лицом к себе.

— Как ты можешь не знать, что я тебя люблю, Арчер? Ты снился мне каждую ночь, когда не был рядом со мной. Я не могу представить, как кто-то может знать тебя так, как знаю я, и не любить тебя.

Он тяжело сглотнул, и я слегка улыбнулся ему. Я положил ладонь ему на спину, взяв его руку и обвив ею свою шею. Я подвинулся ближе, чтобы между нашими телами не осталось ни дюйма. Когда он наконец положил голову на моё плечо, я снова смог дышать.

Так мы провели остаток вечера, пока Арчер не ушёл поздно ночью: танцуя.