Свидание с умыслом

Глава восемнадцатая

Когда я возвратилась в Коульмен, я все еще не решила, что мне делать с добытыми сведениями. Ни Боджу, ни Роберте я ничего не сказала о том, чем занималась в Лос-Анджелесе.

Весна была в самом разгаре, и я чувствовала, что силы мои постепенно восстанавливаются. Теперь я знала, что Том не преступник и могла смотреть ему в лицо без страха.

Я отправилась в «Последний штрих», чтобы забрать заказанное для спальни покрывало, которое больше подходило для новых обоев, штор и жалюзи. И обнаружила Тома, как ни в чем не бывало болтающим с Бесси. Он полулежал на прилавке, загораживая от меня Бесси, и первым моим движением было повернуться и уйти. Но Бесси выглянула из-за его плеча, чтобы посмотреть, кто вошел, и весело приветствовала меня:

— Привет, Джеки, наконец-то.

Том обернулся и тоже кивнул мне.

— Привет, Бесси. Как дела, Том?

Он что-то пробормотал, кажется: «прекрасно», а Бесси добавила:

— Ваше покрывало готово.

Когда мы рассчитались и я хотела забрать громоздкий сверток, Том остановил меня:

— Я помогу тебе, — и, несмотря на мои протесты, взял в охапку сверток, вынес его на улицу и водрузил на заднее сидение моей «БМВ». Я сдержанно поблагодарила его, а он сказал:

— Похоже, зима пошла тебе на пользу.

— Это была моя первая снежная зима, — ответила я. Мой взгляд непроизвольно скользнул по его руке и, найдя недостающий палец, снова вернулся к его лицу. — А как ты?

— У меня все в порядке. Мне нужно было сменить обстановку, повидать новые места. Океан действует на меня успокаивающе…

— Ты побывал во Флориде?

— Да, путешествовал по всему штату, немного подрабатывал. Побывал в Эверглейдах. Но вернулся сюда, потому что я уже слишком сжился с этой долиной и этими чудными горами. А путешествовать, где мне захочется, я всегда смогу, я ведь ничем не связан и жизнь моя предельно проста.

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Проста? Я никогда не встречала более сложного человека.

— У тебя здесь свой дом и работа, а это уже немало.

— Для меня везде найдется работа, всем нужны плотники и мастера на все руки. Я никогда не испытывал недостатка в деньгах и постоянно убеждаюсь в том, как мало мне надо. Послушай, Джеки…

Я собралась с силами, чтобы вынести любую неожиданность. Мне казалось, что ему хотелось помириться со мной.

— Не знаю, как правильно начать… Но я очень сожалею о тех неприятностях, которые возникли между нами. На тебе не было никакой вины, но я не мог в этом разобраться, мне казалось, что это все из-за тебя…

— Я не была виновата, но и тебя обвинять не в чем. Тогда я поступила так, как считала правильным, ну и будет об этом. И ты, и я были вне себя, и мы ничего не можем с этим сделать.

— Да, ты права, я был просто ослом.

Однажды мы уже разговаривали в том же духе. Все начиналось с похвал, потом переходило на критику, обвинения и возвращалось к необходимости просить прощение. Получалось так, что тебя спасает тот же, кто только что на тебя нападал. После нескольких раундов почва совершенно уходила из-под ног. Нельзя было предугадать, какая будет реакция на твои слова — то ли он встанет на дыбы, то ли начнет превозносить твои достоинства. Но теперь я не собиралась позволять разговору идти этим курсом.

— Давай забудем об этом, — предложила я.

Он улыбнулся:

— С удовольствием, Джеки.

— Вот и славно. А теперь мне пора — у меня еще много дел.

— Да, конечно. Может быть, мы могли бы… — он осекся. — Хотя, скорее всего, это не следовало делать…

— Ты давно вернулся?

— Пару дней назад.

— Слышал об Уортоне?

— Да, бедняга…

Я хотела сказать ему, что раньше его отношение к Уортону было несколько иным, но удержалась. Ни к чему было говорить о том, что, собирая о нем информацию, я зашла довольно далеко. Теперь мне с трудом верилось, что когда-то я считала его весьма привлекательным. Теперь мы были очень осторожны друг с другом.

— Ну ладно, мне пора, — снова сказала я. Он открыл рот, как будто ему нужно было мне что-то сказать, а я открыла дверцу машины. Он остановил меня, тоже взявшись за дверь. Внутри у меня все похолодело в предчувствии недоброго.

— Бесси сказала мне, что ты теперь знаешь все об Элен.

— Да, — ответила я. — Неприятная история…

— Может быть, теперь ты понимаешь… короче говоря, я очень неловок с женщинами и пару раз попадал в переделку. Мне бы хотелось доказать тебе, что я не всегда такой. Понимаешь, Джеки?

Я положила руку ему на плечо и почувствовала, как он напрягся при моем прикосновении. Его глаза сузились — очевидно, он не был особенно расположен ко мне, но почему-то не отпускал меня. Здесь была какая-то игра, смысл которой я не понимала. Но твердым и по возможности искренним тоном я сказала:

— Тебе не нужно ничего доказывать. Я не думаю, что кто-то из нас должен в чем-то виниться или что-то объяснять. Давай с этим покончим раз и навсегда. Хорошо?

Он медленно отстранился и слегка нахмурился.

— Джеки, я бы хотел…

— Нет, — отрезала я. — Мы больше не будем говорить об этом. А теперь мне пора.

— Но мы еще встретимся, — сказал он.

— Конечно, — ответила я и слегка оттеснила его от своей машины — весьма, впрочем, осторожно. Я села в машину, завела мотор, улыбнулась ему и на прощанье помахала рукой. В боковое зеркало я видела, что он до самого конца смотрел мне вслед.

На душе у меня стало неспокойно. Мне было неясно, что ему от меня нужно. Что будет дальше. Мой инстинкт решительно восставал против выводов разума, говоривших, что Том — это человек, которому просто не повезло.

Но я чувствовала, что с ним что-то не так. И он совсем не походил на жертву, его решительное и неординарное поведение скорее подходило бы преступнику. Когда я отказала ему в свидании, он рассердился и затрясся от возбуждения. Я снова не знала, как избавиться от безотчетного страха и изнуряющей подозрительности.

Через несколько дней, в которые я с ним не сталкивалась, мне стало немного легче. Я опять сказала себе, что мне просто никак не удается понять этого человека.

Однажды утром мне в контору позвонил Майк.

— Привет, Джек, — сказал он. — Садись и слушай.

— О, Боже! Что случилось?

— Не знаю, как и сказать… Короче говоря, я виделся с этим — как его? Нельсоном, адвокатом… Судя по всему, Том Лоулер и Том Уол — это разные люди.

— Что?

— Он не Том Лоулер, он самозванец.

— Но кто же он тогда?

— Не знаю, — сказал Майк спокойно. — Вполне возможно, что он просто Том Уол.

— Но он очень похож на Лоулера, — сказала я, вся дрожа.

— Да, это так, твой плотник очень похож на молодого Лоулера. Но за двенадцать лет тот и другой должны были сильно измениться. Настоящий Лоулер даже больше. Помнишь, я рассказывал тебе о полицейском, который не был никаким полицейским? У него вообще не было никакого образования, никакой выучки…

— Слушай, забудь об этом! — перебила я. — Как ты все это узнал?

— Ну, я сделал все, что ты просила, жаль только, что я не особенно с этим спешил. Я отправился к этому адвокату и спросил, случалось ли ему представлять интересы некоего Тома Лоулера, доктора философии, психолога и все прочее. Он сказал, что случалось. Тогда я развернул перед ним всю эту историю о том, что один мой знакомый знает Тома и что Том до сих пор мучается тем, что кое-кто считает его виновным. И добавил, что после изучения подробностей дела не поставил бы и одного против ста за то, что он повинен в том убийстве… Адвокат не перебивал меня, и я рассказал ему о переводе Девэлиана из одной лечебницы в другую, о датах, санитарках и прочем. Но, разумеется, для Нельсона это не было неожиданностью, он сказал, что благодаря этим данным Том Лоулер и избежал заключения. Но, с другой стороны, он сказал, что, будучи известным специалистом и занимая то положение, которое он занимал, Том Лоулер мог сам пойти в какую угодно лечебницу и с любыми записями поступить так, как считает нужным. Ему достаточно было только захотеть этого, и он мог сам переправить тринадцатое число на восемнадцатое, а мог сделать и так, чтобы оно казалось исправленным таким образом, а на самом деле было изменено с восемнадцатого на тринадцатое. Адвокат сказал, что ему не пришлось прибегать к этому, потому что еще до того, как у полиции появились какие-то подозрения на этот счет, Нельсон собрал массу свидетельских показаний о том, что Лоулер находился далеко от места преступления.

— Как же тогда это произошло…

— Когда Нельсон спросил, что заставляет меня интересоваться этим делом, я объяснил ему, что моя бывшая жена встречалась с Томом Лоулером, который живет в Колорадо под другим именем, и ей хотелось бы убедиться, что этот парень не убивал своей жены и дочери. Нельсон посмотрел на меня с удивлением и сказал: «Это должно быть весьма неприятным обстоятельством для Мэгги, которая считает, что удачно вышла замуж за человека, живущего в другом штате».

— Мэгги? — спросила я вяло.

— Да… — сказал Майк и мне показалось, что при этом он потянулся. — Доктор Лоулер поддерживает с Нельсоном чисто деловые отношения. Пару раз в году он звонит, чтобы узнать, не всплыли ли какие-нибудь подробности по старому делу. Он женился снова и у него есть ребенок. А потом Нельсон достал пачку рождественских открыток и нашел одну, которая была от Лоулера — и вместе с ней была приложена семейная фотография. Джек, у Лоулера светлые волосы, он круглолицый и носит очки.

— Боже, — это была действительно молитва. — Где он?

— Лоулер? Живет и работает в Орегоне. Преподает, пишет статьи — весьма уважаемый член общества. Кроме этого, Нельсон разъяснил мне некоторые детали. Он сказал, что Дейк Рамсей дал маху, потому что он вообще предубежден против психотерапевтов. Он их терпеть не может… Именно Дейк выдумал всю эту чепуху с любовницей, наркотиками и долгами. Нельсон утверждает, что было совершенно точно установлено — Лоулер уехал по срочному вызову и эта женщина вовсе не была его любовницей. И он действительно лечился в течение года после убийства — депрессия, пристрастие к алкоголю… И долги у него были вполне законные — он слишком много приобретал в кредит.

— Я думала, что Лоулер потерял работу из-за личных сношений с пациенткой.

— Он был слишком слаб, чтобы продолжать работу до окончания лечения. К прежней деятельности он вернулся уже в Орегоне. Настоящий Лоулер никогда не беспокоился о том, чтобы доказать свою невиновность — его беспокоило только то, что преступник не получил по заслугам. А это большая разница.

— Как Нельсон отреагировал на то, что я знаю Лоулера?

— Он сказал, что этого не может быть. Он сказал, что либо здесь какая-то ошибка, либо ты не та, за кого себя выдаешь. Джек, никакой ошибки быть не может — твой приятель похож на Лоулера и утверждает, что он и есть Лоулер. А его историю он почерпнул из печатных источников. Подбавив в нее свои подробности для пущего драматизма.

— Но зачем было прицеплять к себе прошлое Лоулера? Это просто чудовищно!..

— Зато преклоняет на жалость. Вполне возможно, что этот парень наткнулся на историю Лоулера в лос-анджелесском «Таймсе». Конечно, она должна была ему понравиться, тем более, что он похож на Лоулера. Я сразу подумал, что все эти выдумки насчет психолога, сделавшегося плотником, служат одной цели — заморочить голову женщине, втереться к ней в доверие и так далее. Я рассказывал тебе об одном типе, выдававшем себя за генерала?

Нет, он выдумал такое не для того, чтобы лечь со мной в постель. Все гораздо серьезнее.

Я покачала головой. Меня явно использовали для какой-то зловещей цели, я это предчувствовала, но проделано все было достаточно ловко. Я подозревала, что он не говорит мне всей правды, мне было с ним неспокойно, но не более того.

— Джек? — окликнул меня Майк. — Джек, ты слушаешь?

— Я не представляю себе, что делать, — ответила я вяло. — Здесь к нему относятся прекрасно…

— Может быть, мне стоит приехать?

— Я должна узнать, кто он такой. Но тебе незачем приезжать — по крайней мере, пока. Если он тебя снова увидит, он опять озвереет. Он по-прежнему имеет на меня виды. Да, он вернулся в город, и я встретилась с ним в магазине. И он опять затянул старую песню. Что он очень сожалеет, что был просто ослом, а я ни в чем не виновата и прочее. И, оказывается, он очень неловок в отношениях с женщинами. У него было несколько тяжелых разрывов, и он, якобы, старался показать мне, какой он хороший. Когда я сказала ему, что он не должен мне ничего доказывать, Майк, я видела его глаза: он меня ненавидит.

— Он угрожал тебе?

— Нет, но мне пришлось буквально оттеснять его от моей машины и я видела, что он с трудом сдерживает ярость. Короче говоря, я должна знать, кто он такой и чего от меня хочет. И мне бы не хотелось особенно тянуть с этим. Как бы нам это выяснить?

— Можно, конечно, побывать у него в доме и порыться в его вещах, но, думается, это не самое подходящее занятие для очаровательной блондинки, даже если у нее и есть пистолет. У меня другое предложение. Я думаю…

— Дай Бог, чтобы мне оно пришлось по душе, — сказала я и снова это была своего рода молитва.

— Да, оно не настолько плохо. Тебе надо будет добыть его отпечатки пальцев — и все.

Похоже, моя молитва не была услышана. Этот путь был слишком длинен: как добыть отпечатки, не забираясь в его дом или машину?

— Что ты говоришь? — сказала я резко. — Может быть, я должна пригласить его на ночь, а потом снять отпечатки, которые он оставит у меня на груди? Я не хочу входить с ним в какие-либо сношения, не собираюсь приглашать его на обед, а потом снимать отпечатки с бокала, из которого он будет пить.

— Постарайся успокоиться, Джек. Отпечатки нам не повредят, ведь мы совершенно не знаем, с кем имеем дело. Ты можешь утащить его чашку из кафе, можешь воспользоваться моментом, когда он будет толкать чью-то машину. Поговори об этом с Боджем. Но я не уверен, что Бодж пожелает снимать отпечатки: формально у него нет оснований для этого. Сокрытие данных относительно того, кто ты есть, само по себе не преступление.

В этот момент грузовик Тома медленно проехал мимо моей конторы. Я не успела заметить, смотрел ли он в мою сторону.

— Он проехал мимо, — сказала я. — Наверное, направляется в кафе. Мне противно находиться с ним на одной улице.

— Если ты раздобудешь его отпечатки, приезжай в Лос-Анджелес.

— Наверное, я так и сделаю.

— Я мог бы позвонить Боджу и сам, но я не знаю, как он отнесется к нашей затее. Возможно, он скажет, что мне лучше заниматься своим делом…

— Я поговорю с Боджем. Да, Пегги вернулась. Я позвоню тебе попозже, когда у меня появится какая-нибудь идея.

Пегги притащилась с пакетом чипсов и несколькими бутылками кока-колы. Я кивнула ей и попрощалась с Майком. Пегги понесла бутылки в соседнюю комнату, чтобы поставить их в холодильник.

— Будь осторожна, Джек. Если Бодж не захочет тебе помогать, обратись к Кремпу.

— Не беспокойся. Я сделаю все, что от меня зависит.

Я повесила трубку и некоторое время просидела без движения. Он не был Томом Лоулером и все, что он мне рассказывал, было ложью. Но все подробности, которые он сообщал мне, точно подходили к Лоулеру.

Пегги вернулась, взяла со стола какой-то журнал и снова вышла. Я слышала, как скрипнула дверь туалета — судя по всему, Пегги собиралась засесть там надолго. Через несколько секунд зашумел фен, очевидно, человеку за закрытой дверью не было слышно, что делается снаружи.

Я встала и посмотрела на улицу. Грузовик Тома был припаркован возле кафе. Ни машин, ни людей видно не было. На столе у меня стояла большая коробка с делами, которую я собиралась позже завезти Роберте домой — она весь день была в суде.

В одно мгновение у меня возник план. Я подняла коробку обеими руками и швырнула ее в стеклянную дверь, выходящую на улицу. Проклятое стекло не поддалось. Я попробовала еще раз, но стекло было прочным и коробка со страшным стуком свалилась на пол. Все же Пегги не должна была слышать шума — фен продолжал жужжать. Тогда я поставила коробку на стол Пегги и взяла ее цветочный горшок, в котором торчала отталкивающего вида геранька. Я вознесла молитву с просьбой пощадить этот горшок, иначе я погибла, и треснула им по стеклу. На этот раз все удалось, и к моим ногам осыпалась куча мелких осколков.

Для пущего эффекта я добавила: «Черт побери!» Я была очень возбуждена. Стекло необходимо вставить до окончания рабочего дня. Том был рядом и, скорее всего, не слишком занят, иначе он не стал бы прохлаждаться в кафе. Ленивая Пегги едва ли будет протирать стекло, так что отпечатки могли достаться мне без труда.

Когда Пегги появилась со своим журналом, я воскликнула:

— Что я наделала! Ты только посмотри!

— Что случилось? — спросила она.

— Я пыталась протиснуться в дверь с этим ящиком и, наверное, слишком сильно надавила на стекло. И мне надо уехать. Послушай, сделай доброе дело, сбегай в кафе и попроси Липа или Джорджа заменить это стекло прежде, чем они отправятся по делам. Сейчас только девять и они не должны особенно торопиться. А чек я выпишу перед тем, как уйду… Да, не говори им, что я ухожу.

— Почему?

— Потому что… — не могла же я сказать ей, что Том с радостью бросится выполнять ее просьбу, зная, что встретится со мной. — Они рады любому поводу потрепаться. А если ты скажешь, что я занята, они тоже отговорятся делами.

Пегги нахмурилась. Почему это я думаю, что они не захотят делать эту работу ради нее?

— Не волнуйтесь, — сказала она. Они все сделают…

Я перетащила коробку в машину и поехала домой. Там я взяла все необходимое для снятия отпечатков и положила к себе в портфель. Когда я вернулась в контору, стекло уже было на месте.

— Кто вставил стекло? Лип? — спросила я Пегги.

— Нет, — ответила она, попивая свою колу. — Том. Он был там и сказал, что у него есть время.

Я глянула на стекло и обмерла:

— Он что — вымыл его?

— Да, у него были бумажные полотенца и чистящая жидкость. Он всегда делает работу очень аккуратно.

Черт побери. Может быть, хоть совок для мусора.

— И он сам выметал осколки?

— О, нет, я сделала это еще до его прихода.

Боже мой, первый раз в жизни Пегги убралась в конторе.

— Ты просто молодец. Спасибо тебе, — сказала я, скрывая раздражение.

— Том такой милый. Он всегда спрашивает про Уоррена и ребят. Он запросил всего десять долларов и за час справился с работой. Пока он удалял остатки стекла и разравнивал поверхность, Джордж вырезал новое по его размерам…

Я вяло опустилась на стул. Можно было подумать, что он знал о моем намерении снять его отпечатки пальцев.

— Конфетка, а не мужчина, — пробормотала я.

— Он и про вас спрашивал. Интересовался, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.

Я вскинула голову: что за негодяй.

— Надеюсь, ты ему ничего не сказала?

— Конечно, нет, — ответила она, притворяясь, что не замечает моего раздражения. — Вы ведь ни с кем не встречаетесь?

— Разумеется, нет.

— Так я ему и ответила.

— Пегги, — сказала я спокойно. — Это не его дело, встречаюсь я с кем-нибудь или нет. Понимаешь?

Она посмотрела на меня с недоумением. Такая логика была не по ней. Я вздохнула, поднялась на ноги и прошла в соседнюю комнату. Когда я что-нибудь узнаю об этом человеке наверняка, я стану старше лет на десять. Я решила, что мне нужно выпить немного колы, и тут я увидела это: в раковине стояла кофейная чашка. Я высунула голову обратно и спросила Пегги:

— Во сколько все обошлось?

— Семнадцать-пятьдесят, — ответила она.

— Ты по крайней мере догадалась предложить ему чашку кофе?

— Конечно, — сказала Пегги.

Я просунула карандаш в ручку чашки, подняла ее и опустила в полиэтиленовый пакет, который убрала в сумочку. После этого я включила воду, как будто собиралась вымыть посуду. А потом снова поехала домой, где со всей тщательностью сняла с чашки три прекраснейших отпечатка. Написав на ленте «Том Уол, кофейная чашка», я отослала их Майклу Александру.

В три часа дня я позвонила в дверь к Боджу. Открыла мне Сью и с первого взгляда поняла, что у меня что-то случилось.

— Джеки, я не слышала вашей машины. Что с вами?

— Мне нужна ваша помощь, — сказала я. Я подумала, что Сью не отнесется с таким скептицизмом к моим подозрениям относительно Тома, как Бодж.

Она приготовила кофе, хотя я согласилась бы выпить и что-нибудь покрепче. Сью знала о том случае с отрезанным пальцем и теперь я рассказала ей о результатах своей поездки в Лос-Анджелес, о том, что Том Лоулер невиновен и так далее. И о том, что, к сожалению, я по-прежнему не знаю, чем объяснить его странное поведение по отношению ко мне.

— Вы не говорили раньше, что Том что-то имеет против вас. В чем вы могли перед ним провиниться?

— Я говорила Майку и Боджу, но они оба посоветовали мне не встречаться с ним больше. Вот и вся их помощь. Когда я уезжала из Лос-Анджелеса, я просила Майка увидеться с адвокатом Тома и сообщить ему о том, что я точно выяснила его невиновность. Майк сделал это и в результате оказалось, что Том Уол и Том Лоулер — два разных человека. Все оказалось ложью.

— Как это? — не поняла Сью.

— Том Лоулер живет в Орегоне вместе со своей новой семьей и преспокойно занимается практикой. Майк видел фотографии и говорит, что наш «Том» больше похож на молодого Лоулера, чем сам Лоулер двенадцать лет спустя. Он располнел, начал лысеть, носит очки…

Сью потянулась к телефону:

— Это все? — спросила она, набирая номер.

— Сью, Майк служит в полиции. Я не хочу, чтобы Бодж или кто-нибудь другой знали, что я с кем-то о чем-то беседую. Я очень волнуюсь.

— Все будет в порядке, Джеки, — сказала она спокойно. — Алло, Сильвия? Как дела? Спасибо. Послушай, Сильвия, пожалуйста, передай Боджу, что его маме очень плохо и она хочет его видеть. Только пусть не включает сирену, а то его мама перепугается. Да. И пусть позвонит, если не сможет приехать. Спасибо, Сильвия.

Она положила трубку.

— Это условный знак, — сказала Сью. — Если он срочно мне нужен, но мне не угрожает опасность, неприятности с мамой. А если что-то более серьезное, плохо становится тете Берте.

— Что Бодж скажет на все это? — спросила я. — Я ему уже много чего наговорила о Томе, но он всегда вел себя так, словно не принимает всерьез моих страхов.

— Это ничего не значит. Просто он очень осторожен. И он вовсе не пропустил мимо ушей того, что вы говорили. Наш городок, возможно, всего лишь крошечное пятнышко на карте, но Бодж знает свое дело, он не дремлет.

— Но и Том тоже хитер, — сказала я. — Он не позволит морочить ему голову. Мне страшно. Я знаю, чего ему от меня нужно.

Услышав шум подъезжавшей машины, я подошла к окну. Бодж быстрым шагом приближался к дому. Вид у него был очень деловой, хотя и не менее смешной, чем обычно. Оружие он придерживал рукой, поэтому оно подпрыгивало.

Когда он открыл дверь и увидел меня, он помедлил секунду, а потом сказал:

— Черт возьми, опять Том Уол.

— Как вы догадались? — удивилась я и подумала, не узнал ли он что-нибудь и по своим каналам.

— Всю зиму у вас было все в порядке, а через несколько дней после его приезда вы снова взбудоражены.

Бодж сказал мне, что, по его мнению, я не отношусь к тем женщинам, которые выдумывают проблемы на свою голову и боятся замочной скважины. После происшествия с пальцем он пришел к выводу, что, судя по всему, Том каждый раз выбирает себе одну жертву и только ей досаждает, внимательно следя за тем, чтобы при этом не было других свидетелей. Так было и с Уортоном. Ведь среди других Том вовсе ничем не выделялся, был любезен и общителен, но Бодж-то знает, что Уортон впервые был выведен из себя. То же самое и со мной. Я не знала, куда мне деваться, а все остальные считали, что Том компанейский парень и с удовольствием помогает другим.

Бодж выслушал меня очень внимательно, хотя и не стал ничего записывать. Он только останавливал меня, чтобы задать тот или иной вопрос: о чем мы с ним говорили, как менялось его настроение, что он делал минувшей зимой, о разговоре с Бесси, о его собаках и лошадях, об Уортоне, о его «делах». Обо всем.

— Я была у него дома и мы с ним спали. Он рассказал мне об ужасном убийстве — я имею в виду дело Лоулера, а я в свою очередь — о смерти Шеффи и о том, как мне тяжело без него. Он был со мной очень нежен и я особенно не сопротивлялась. Теперь мне ясно, что он очень хитро использовал свои обстоятельства, чтобы завлечь меня.

— Что еще, по вашему мнению, мне следует иметь в виду? — спросил Бодж.

Я чувствовала себя так, словно говорю со своим гинекологом. Бодж и Сью удивительно внимательно слушали меня, я чувствовала, что с легкостью могу излить перед ними душу.

— Ну, раз вы спросили. Я почти позабыла об этом, во всяком случае, мне хотелось об этом забыть. Он может считаться образцовым любовником, но в силу какого-то расстройства половой функции он никогда не испытывает оргазма. Никогда.

— Боже, — проговорил Бодж. — Еще какие-нибудь фокусы были?

— Больше никаких. Но, поверьте мне, и этого вполне достаточно. Кроме того, я сняла его отпечатки пальцев и отправила Майку.

— Зачем вы это сделали?

— Я боялась, что вы не захотите этим заниматься, потому что у вас нет для этого законных оснований. А Майк научил меня и снабдил всем необходимым. Он сказал, что отправит отпечатки на экспертизу, но это, конечно, займет некоторое время.

— Вы думаете, вы все правильно сделали?

— Я сняла отпечатки с чашки.

— Вот что я вам скажу, Джеки. Я бы хотел, чтобы Свини снова обосновался у вас на диване. До тех пор, пока я не разберусь со стариной Томом. Он основательно запугал вас — и это убедительный повод для того, чтобы взять вас под защиту. И я подумаю, нельзя ли ускорить идентификацию отпечатков. Дайте мне телефон Майка, я позвоню ему. Здесь, в долине, сейчас работают представители полицейского управления штата и кое-кто из ФБР.

— Брэд Кремп, — сказала я.

— Да, он консультант. Считают, что пора разобраться с этими периодическими убийствами. Они с жадностью набросятся на любую информацию.

— Вы полагаете, что Том может иметь отношение к этим убийствам? — спросила я, дрожа всем телом.

— Любой житель долины может иметь к этому отношение. И особенно ребята со странностями в поведении. Вы все еще беспокоитесь, не сослужите ли вы бедняге дурную службу?

Я беспокоилась о чем угодно, только не об этом. Я боялась, что и это предприятие ничем не кончится.

— Я думаю, что Том, кем бы он ни оказался, доставит всем гораздо большие беспокойства.