Танцуй, детка!

4

Воскресный вечер самый ленивый и томный на неделе: только неудачники и одиночки приходят в наш клуб «Нью-Йорк 56» сегодня, поэтому обычно в этот день Арчи даёт многим девочкам выходной.

– Послушай, Артур, мне очень нужны деньги, – сижу я перед ним в накуренном тёмном кабинете сразу за входной стойкой. – Я готова танцевать за нескольких человек, пять выходов за вечер! – стараюсь я убедить его дать мне дополнительную работу.

– Хм, и даже приватные? – в упор смотрит на меня мой менеджер.

– Да, и приватные тоже! – решительно отвечаю я. – Но только по стандартному тарифу, ты меня понял!

– Да, уж, конечно понял, сладенькая, – плотоядно улыбается Арчи, показывая весь ряд своих белоснежных зубов. – Ты так трепыхаешься, как маленькая птичка у меня в руках! Вы все так трепыхаетесь, и все сначала требуете стандартный тариф. Каждый раз одно и то же, – теперь он уже смеётся во весь голос, далеко запрокинув назад голову, отчего его модная хипстерская бородка уткнулась своим остриём в потолок, как клинок кинжала. – Ты пойми, Алекс, это не имеет абсолютно никакого значения, – начинает он мне объяснять назидательным тоном. – Ты всё равно рано или поздно станешь работать по повышенной ставке. Это неизбежно, – почти по-отечески растолковывает он мне. – Если ты хочешь роста, карьеры, то ты сама к этому скоро придёшь, послушай старичка Арчи, – подходит он совсем близко и кладёт свою ладонь мне на голову.

– Это мы ещё посмотрим! – смотрю я на него в упор. Это уж точно не та карьера и тот рост, о которых я всегда мечтала! Но видимо Арчи настолько тупой, что эта мысль не может уложиться в его холёной голове: что кто-то не видит танцы на столах в его затрапезном провинциальном клубе как вершину своей карьеры и жизни. Так, мне надо успокоиться, – мысленно одёргиваю я саму себя, потому что на сегодняшний день эта работа – единственное, что позволяет мне получить столько денег для Дани. В миллионный раз дав себе самой обещание, что ноги моей здесь не будет, как только моего брата вылечат, я смягчаю свой взгляд, и подлив сладкого сиропа в свой голосок, мурлычу своему боссу с игривой улыбкой:

– Договорились, Артур, как только я буду готова к новому этапу в своей карьере, я тебе сразу же об этом доложу, – и с этими словами я поднимаюсь и направляюсь в гримёрку: уже шесть часов вечера и скоро начнут подходить наши обычные ранние клиенты, чтобы девочки, а теперь и я, скрасили им очередной унылый воскресный вечер.

Я стараюсь как можно незаметнее пробраться в нашу раздевалку: никто не должен видеть в этом клубе Алекс – только соблазнительную Аишу. Как я и думала, сегодня вышли только я, вечно жадная до денег Кисонька и «дежурная» на это воскресенье Сандра. Нас всего трое, но и посетителей должно быть не так много, чтобы Артур терял кучу денег за простой у девочек. Ну ничего, у меня полный рюкзак новых костюмов, так что выкрутимся!

– Ах, посмотрите, какая прелесть! Сама принцесса Будур к нам сегодня пожаловала! – опять заводит бесконечную шарманку Кисонька, на что я абсолютно не обращаю внимания и бросаю свою спортивную сумку на свой гримёрный столик у зеркала. Я сразу же надеваю свою линзы, и начинаю накладывать толстенный слой тоналки на лицо, превращаясь постепенно в смуглую восточную красотку. Брови, накладные ресницы, ярко-алая помада и тонкая кружевная вуаль на выступающих скулах – и страстная роковая Аиша готова к своему выходу! Я размышляю некоторое время над воскресным репертуаром, а потом иду на пульт к нашему дидждею Арно, чтобы сообщить ему о сегодняшнем плейлисте.

– Отличный выбор, девочка! – хвалит меня мой жеманный приятель, подмигивая своим подведённым глазом, а я про себя со смехом размышляю, на ком же из нас двоих сейчас больше косметики.

Окидывая быстро взглядом полупустой зал, я надеюсь сегодня отделаться малой кровью. Как всегда утянутая в кожу Сандра собирается на свой первый выход, а я, выбирая топ и шортики на сегодня, вспоминаю, как я вообще первый раз увлеклась танцами…

Конечно же, это был «Щелкунчик», а что же ещё! Мы всей семьёй сидели в первых рядах партера в Большом театре, нам с Даней только исполнилось по семь лет, и родители решили сделать нам рождественский подарок. Оба в нарядных английских костюмчиках мы привлекали любопытные и восхищённые взгляды притязательной московской публики, пока папа с мамой пили по традиционному фужеру шампанского в буфете, а мы с братом – по своему законному стакану «Дюшес». Я с придыханием поднималась по главной лестнице и рассматривала только недавно отреставрированные старинные интерьеры, но всё это сразу же отошло на второй план, как только тяжёлый занавес разошёлся пополам, открыв мне новый сверкающий мир. Который стал и моим миром на всю оставшуюся жизнь. И любовью. И пока мой близнец откровенно зевал, а наша прекрасная молодая мама одёргивала его с полустрогой улыбкой, я безотрывно смотрела на представление, которое унесло меня в волшебную страну.

Вот и сейчас я в алом топе, почти полностью открывающем моё бюстье и острые соски, в полупрозрачных шортиках, не скрывающих моей персиковой попки, и в карминной юбке с разрезами танцую под мою любимую Шакиру, и представляю, что я на сцене Большого. Моя обнаженная кожа загорается от трения с шестом, оставляя яркий алый след на бедре. И вот я – Кармен в театре Ла Скала. Я подхожу к краю сцены и делаю «восьмёрку» бёдрами, сажусь перед готовым на всё клиентом и раздвигаю перед ним широко свои колени крыльями бабочки, давая на доли секунды насладиться открывшимся ему видом, и резко схлопываю их, как прочитанную книгу. Прикрываю глаза и представляю, что я уже – Чёрный лебедь в парижской Гранд-опера. Ложусь спиной на сцену и делаю под La Tortura толчки бёдрами вверх, и вижу, по глазам очередного посетителя, что он уже мысленно на мне и во мне. Моё тело изображает последние предоргазменные судороги и всхлипы плоти, и я слышу, как зал в Метрополитен-опера рукоплескает мне с криками «браво!». Арно делает последние аккорды тише, и я подкатываюсь к краю сцены, где разрешаю на несколько секунд жадным и липким рукам облапать меня. Какой-то смельчак запускает свою ладонь мне между ног, и я, быстро перехватив её, сажусь на корточки перед тянущейся ко мне толпой и заглатываю его указательный палец, а затем медленно-медленно поднимаюсь по нему губами вверх.

– Позолоти ручку, барин, – шепчу я ему жарким ртом, и он, не отрывая от меня своего кроличьего взгляда, лезет свободной рукой в карман брюк и протягивает мне своё кожаное портмоне. Я беру его и вытаскиваю из плотной пачки бумажку в пять тысяч: достаточная плата за то, что он почти кончил себе в штанишки. – Спасибо, любимый, – прикасаюсь я напоследок к кончику его пальца губами, оставляя на них свой кровавый след от помады.

Ведь сегодня я – прима-балерина, звезда вечера и будущая Павлова! И конечно же, мне надо заработать денег. Как можно больше денег. И мой чувственный танец должен привлечь кого-то на огонёк. Мне нужны приватные танцы. И они у меня сегодня будут.

Уходя со сцены, я напоследок раскручиваюсь и повисаю на шесте вниз головой, медленно сползая по нему на пол, и стискиваю руками вместе свои грудки, уже полностью показавшиеся из тесного бюстье, зажимая затвердевшие, как камушки, соски пальцами. Сегодня я рыболов, а это – моя приманка.

– Дорогие друзья, напоминаю, что красавица Аиша готова для приватных танцев! Заказывайте в особом меню! – выкрикивает в свой микрофон Арчи, пока я, соблазнительно потряхивая попкой в прозрачных трусиках, просачиваюсь сквозь тяжёлый занавес.

– Я смотрю, ты сегодня в ударе, красотка, – смеётся Сандра, когда я возвращаюсь к нам в раздевалку.

– Всем надо зарабатывать, дорогая, – с улыбкой отвечаю я, и начинаю готовиться к следующему танцу.

Слава Богу, сегодня в зале я не вижу никого из своих постоянных клиентов, и уж тем более этого заносчивого мерзавца Майкла. Я совсем не понимаю, зачем ему приходить сюда, учитывая, что со своим «Поршем» он может поиметь любую девчонку в нашем городишке: местную или приезжую. И только я с облегчение думаю об этом, как в зал вваливается весёлая компания, во главе, конечно же, с моим ненавистным Романовым, который, как местный королёк со своей свитой входит в клуб, и на каждой руке у него висит по красотке: на правой – платиновая Анжелика в микроскопическом розовом платьишке в пайетках, больше напоминающем носовой платочек, а на левой – яркая брюнетка в алом обтягивающем комбинезоне.

Я танцую под Desert Rose Стинга – и поясок на талии со свисающими с него тонкими лентами монет не скрывает практически ничего: крошечный переливающийся треугольник стрингов держится на узкой резиночке на бёдрах, а пара монет закрывают только соски, отчего я выгляжу больше обнажённой, как если бы была вовсе без одежды. Я делаю волну животом, и моё тело плавно перекатывается под немного хрипловатый голос Стинга. Подтягиваю своё стройное тело на руках на шесте и полностью развожу ноги в стороны – многолетняя балетная выучка. И золотой каплей стекаю на пол, зажав между бёдер толстый металлический фаллос: меня словно насадили на кол вожделения, и я, повинуюсь ритму танца, снова и снова призываю зрителей к бесконечному чувственному наслаждению. Звуки песни затихают, и я, встав на четвереньки и разметав волосы по плечам, бронзовой пантерой подползаю к краю своего подиума, где меня уже ждут воздыхатели, и похоть с ненасытным желанием горят в их глазах. Практически полностью обнаженная, я выбираю из толпы очередную жертву, и сажусь на край, закинув ему свои длинные ноги на плечи. Я смыкаю их плотным кольцом за его головой, и его лицо приближается всё ближе и ближе к моему заветному треугольнику. Я чувствую его горячее прерывистое дыхание, обжигающее меня там, внизу, и вижу, как его язык тянется к заветной цели, но резко отталкиваю его, и он падает на руки подвыпивших приятелей под их улюлюканье и смех.

– Друзья, заказывайте приватный танец в специальном меню у Аиши, она ещё и не такое умеет! – многозначительно намекает со сцены Артур, пока я медленной пластичной кошкой уползаю со сцены, и денежные банкноты под тонкими резинками трусиков и бюстье похрустывают как сухие тонкие вафли на моём теле.

Обернувшись на зал, перед тем как окунуться во тьму кулис, я замечаю, как Майкл стоит в центре, и его взгляд устремлён на меня, а две его спутницы что-то шепчут ему в оба уха, тесно прижавшись к нему своими выпирающими бюстами с обеих сторон.

Сидя в гримёрке, я с удовлетворением пересчитываю собранную за сегодня наличность: вот то, что приносит мне истинное наслаждение, особенно когда я понимаю, что это делает меня всё ближе и ближе к моей заветной цели. Нашей цели. И мне незнакомо другое удовольствие, кроме приятного сухого шороха этой дорогущей бумаги, которую я складываю в аккуратные стопочки на столе. Внезапно я вспоминаю недавний сон и то тянущее ощущение внизу живота, на мгновение снова чувствую его сильные руки у себя на теле, которые спускаются всё ниже, и ниже, и я хочу почувствовать его пальцы на… Но тут мои неожиданные грёзы прерывает Арчи, входя в раздевалку со словами:

– Молодец, Алекс, первое воскресенье, а уже такой успех! Заказ на приватный! Через десять минут! – и отвечает на мой незаданный вопрос. – Сын винного магната, Романова, может быть, знаешь?

– Первый раз слышу, – холодно отвечаю я.

– Ну вот и познакомишься заодно. У парня бабла немерено. Почти всю жизнь в Лондоне прожил, а вот, смотри-ка, вернулся на родину. Давай, детка, не урони честь нашего клуба! – ласково гладит он меня по плечам, и я отвечаю, посмотрев ему прямо в глаза:

– Отлично, тогда мне триста. И все чаевые мои.

– Да хоть четыреста, крошка, хоть четыреста, – довольно смеётся Арчи, и я понимаю, что продешевила: клиент явно заплатил за меня больше обычного тарифа.

Ну что же, ещё пару недель такими темпами, и я смогу отдать Ланскому деньги на лечение Дани. Я выбираю очередной наряд, который я придумала для нового номера: всего несколько тончайших полупрозрачных шалей, и я сегодня буду исполнять танец Соломеи и семи покрывал. «К чёрту Риту Хейворт», – про себя думаю я, вспоминая все эти целомудренные голливудские интерпретации одного из самых загадочных и соблазнительных танцев в истории. «И к чёрту, Арчи, с честью его клуба», – усмехаюсь я над наставлениями своего сутенёра. Именно благодаря мне люди приходят не просто поглазеть на голые сиськи и бритые промежности, которые, собственно, они могут получить в любом дешёвом клубе нашего городка, а ещё и посмотреть на настоящие профессиональные танцы, которые они мало бы где смогли увидеть. Ну и на голую грудь Аиши, конечно же!

Когда я только устроилась на работу в «Нью-Йорк 56» простой посудомойкой на кухню, нам просто с Даней нужны были деньги на жизнь. Мы не хотели многого, вся жизнь расстилалась перед нами цветущим лугом, и я всегда с чувством собственного превосходства наблюдала из кухни за безыскусными кривляньями на сцене девочек из нашего клуба. От них ничего не требовалось. Точнее, им было достаточно уметь пройти на высоченных платформах в стрингах и бюстье вокруг сцены, жеманно приседая и нагибаясь задом к посетителям, можно было немного покружиться вдоль шеста, держась за него одной рукой, и элегантно обнажить свою грудь. В общем, это не имело ничего общего с хореографией и уж тем более балетом, которым я жила.

Но я прекрасно запомнила тот день, когда Даня заболел, и мне уже точно не хватало скромной зарплаты посудомойки, чтобы постоянно подпитывать дорогущие медицинские расходы, и я пришла к Арчи. Я уже продала квартиру нашей бабушки на Египетской и отнесла в ломбард её старинное драгоценное кольцо. Но болезнь высасывала из нас обоих не только все соки и всю жизнь, но и требовала постоянной подпитки золотом, как ненасытный ветхозаветный дракон.

Артур в очередной раз отсматривал новых кандидаток в свой клуб, и я скромно потупившись, встала в конец небольшой очереди.

– Алекс, у тебя что, вся грязная посуда закончилась? – раздражённо спросил он, и я, посмотрев ему прямо в лицо своими разными глазами, твёрдо отчеканила:

– Я хочу танцевать в твоём клубе.

– А ты вообще представляешь, что это такое? – уже с интересом стал осматривать мою фигуру Артур, как обычно теребя кончик своей бородки.

– Более чем, – спокойно ответила я. – Просто дай мне шанс, и ты увидишь.

– Ну хорошо, – заинтригованный, Арчи согласился. – Подожди, когда я закончу с остальными, и тогда у тебя будет пару минут, чтобы показать мне, на что ты способна.

Я в миллионный раз наблюдала за тем, как пышногрудые красотки с накачанными губками и наращёнными ресницами жеманно вышагивали по сцене, стараясь эротично стянуть с себя топики, юбочки, лифчики, чтобы выкатить на обозрение довольного Артура свои кругленькие дыньки с призывно тычущими прямо ему в лицо сосками, а потом обязательно показать ему свои гладенькие аккуратные киски, стыдливо прикрытые тонкими ниточками ткани. И, безусловно, наш расчётливый менеджер делал выбор не в пользу каких-то выдающихся способностей, а банально смотрел, какие груди ему больше нравились и подходили, чтобы разнообразить меню наших дорогих клиентов. Он подходил к кандидаткам с деловым видом, ощупывал, как доктор, их круглые шарики, хлопал по упругим ягодицам, и даже брал их за подбородок, рассматривая, словно молодых кобылок на рынке. Девушки обычно наигранно хихикали, но я могла сказать точно, со стопроцентной уверенностью, что каждая бы переспала с Арчи, чтобы получить эту работу. И каждая делала это.

– Ну хорошо, что ты готова показать мне, Алекс? – лениво протянул мой босс, когда последняя из девочек была им опробована и проверена. – Только имей в виду, у тебя есть десять минут, не больше, у меня очень много дел на сегодня, – многозначительно произнёс он, чтобы я ни в коем случае не забыла, что его сегодня ждёт сладкий десерт из новеньких девушек, которых Артуру надо проверить лично на профпригодность в одной из приватных комнат нашего клуба.

– Да, за десять минут управлюсь, – кивнула я стоящему у пульта Арно, и он врубил Femme Like U K.Maro, как мы с ним договорилась заранее.

Под первые ритмичные аккорды я птицей взлетела на подиум, и, сделав для начала гранд жете, широко раскинув ноги в полёте, приземлилась в центре сцены. Артур, явно не ожидавший от меня таких хореографических высот, сразу же выпрямился в своём кресле, где до этого момента он сидел, лениво развалившись и откровенно зевая в кулак. Тонкая и натянутая, как струна, я начала раскручивать себя, сделав ровно тридцать два фуэте, как меня всегда учила мадам Лилу. Замерев на долгую секунду на коленях на полу, я взорвалась графикой ритмичных движений, одновременно стянув с себя растянутый свитер и швырнув его в Арчи. Добавив в зажигательную мелодию элементы восточных танцев, я, быстро раскачивая бёдрами, приспустила свои джинсы до колен и стремительно перекатившись спиной по полу, избавилась от них полностью, отправив их вслед за свитером. Не переставая выбивать чёткий ритм бёдрами, животом и грудью, я вытянула из своего вечного унылого пучка на голове длинную шпильку, и волосы каштановым каскадом обрушились на мои плечи. Я ловкой кошкой спрыгнула со сцены и приземлилась прямо напротив ошалевшего Арчи, не переставая танцевать и одновременно поигрывая бретелькой своего бюстье. Мягко обогнув его кресло, я положила свою голову ему на плечо, а потом мягко съехала вниз по его вытянутой ноге, которая разрезала меня на две половинки, как яблочко. У меня оставалось не больше пары минут песни, когда я запрыгнула к нему на колени, и начала прямо на нём отстукивать свой бешеный ритм, едва касаясь своими трусиками его вздыбившейся ширинки. Молниеносно переступив босыми ступнями по полу, я повернулась к нему спиной, продолжая всё так же танцевать, но уже ощущая его твёрдую плоть своей порхающей вверх-вниз попкой. Музыка ещё продолжала играть, но я уже почувствовала лопатками горячий вздох за спиной и мягкий вдруг обмякший живот моего босса.

Наклонившись к его губам, я скользнула мимо них, такой же ритмичной походкой возвращаясь на сцену.

– Хорошо, я подумаю, – тяжело дыша и отдуваясь, произнёс Арчи, а Арно шепнул мне доверительно на ушко, когда я собиралась уходить:

– Умница, девочка. Первый раз вижу, чтобы Артур в штанишки кончил, – и мы с ним заговорщицки засмеялись.

Так я и получила «повышение» по работе. Вот так хорошая девочка из престижной балетной школы, которая увлекалась восточной эстетикой и танцами, в мгновение ока превратилась в дешёвую стриптизёршу Аишу из засиженного мухами клуба. Горько усмехаясь над странными поворотами судьбы, я собралась идти на очередной приватный танец. Хватит ныть, дорогая Алекс, только хватит ныть!

Я снова прохожу по длинной кишке так мне знакомых тёмных коридоров «Нью-Йорк 56» с Сашей, пока мы ни утыкаемся в хрустальную комнату: вместо стен и пола здесь везде установлены зеркала, и даже столики и кресла сделаны из прозрачного небьющегося оргстекла. Мой охранник, как обычно, оставляет меня одну, убедившись, что все расслаблены и безоружны, а я ставлю колонку с записанным саунд-треком у двери и встаю в самом центре зала. На глазах у меня тонкая маска из кружев, а всё тело перевязано тончайшими муслиновыми шарфами, то ли скрывающими, то ли откровенно демонстрирующими проглядывающие через них кусочки обнажённой плоти. Передо мной сидит Майкл Романов, как всегда со скучающим видом попыхивающий своей дорогой сигарой, а по обе стороны от него – Анжела и незнакомая мне брюнетка, которую я уже видела сегодня в клубе.

– Нравится? – спрашивает Анжелика своего парня, чуть ли не засовывая ему свои пухлые губы в ушную раковину. – Это мой подарок тебе. Угощаю. Я видела, как ты на неё сегодня смотрел.

– Ну да, здесь точно не Лас-Вегас, – томно подхватывает её подруга, со своей стороны прижимаясь к Майку.

– Для нашей глуши и эта шлюха подойдёт, – заключает Анжела, и её рука начинает поглаживать ширинку Романова, который всё так же безучастно смотрит со стороны на всё происходящее.

Получается, меня подарили. Ну что же, музыка уже давно играет, и у меня нет времени на какие-то дурацкие обиды и страдания. В конце концов, они мне платят, и очень хорошо платят, поэтому я начинаю свой медленный мелодичный танец, на цыпочках обходя круг в центре, и первое покрывало легчайшим невесомым пёрышком летит по воздуху и ложится на зеркальный пол. Я медленно сажусь и откидываюсь на спину, пока мой живот и грудь продолжают ритмично двигаться под томную восточную мелодию, и я раскатываюсь, оставляя позади себя ещё одно уже ненужное покрывало, открыв для зрителей больше своей лакомой плоти.

Вот Анжелика, наконец-то, освобождает из плена уже готовый на всё член Майкла, и он привычным движением руки пригибает её белокурую головку к дрожащему и покачивающемуся острию своего штыка, и она жадно припадает к нему губами, как к струйке питьевого фонтанчика. Ей подруга не отстаёт, и пока я медленно и плавно делаю волны своим животиком и грудью, она тоже наклоняется к Анжелике, и перехватывает из её рта упругий и призывно раскачивающийся фаллос. Майкл расслабляется и откидывается на своём диванчике, пока нарядные гламурные кошки по очереди отсасывают у него, и по его виду я не могу понять, что больше его возбуждает: два жадных влажных ротика, соперничающих за право заглотить его, или моя третья шаль, которая скатывается всё ниже и ниже, уже полностью обнажая самый сладкий низ моих бёдер. Но как только заветный кусочек плоти уже готов окончательно показаться, я ловко продеваю платок между ног, и теперь тончайший шёлк трётся в моей ложбинке, так ничего и не открыв зрителям…

Анжела с брюнеткой целуются взасос, но Майкл не обращает на них никакого внимания, и его взгляд устремлён только на меня. А я просто отрабатываю свой гонорар. Но вдруг я внезапно сама для себя понимаю, что мне нравится танцевать для него! Его взгляд скользит по моей полуобнаженной груди, и я ощущаю, как тёплый воск растекается по ней. Он наблюдает за движениями моего животика, и я чувствую, как тёплая нежная капля скатывается по моей дорожке всё ниже и ниже, разжигая внутри меня бешеное пламя. Я подхожу к нему ещё ближе, и он властно и бесцеремонно отодвигает двух девушек в стороны, словно раскрывая для меня кулисы, и третье покрывало летит в сторону, оставляя на мне только лёгкое подобие прозрачных трусиков и бандо, прекрасно очерчивающее полукружие моих тёплых грудей, медленно подрагивающих в такт моего танца восточных соблазнительниц. Не садясь на него и не притрагиваясь к его бёдрам, я подхожу совсем близко, и только моя шаль тончайшим пером задевает его набухшую плоть. Я танцую и вижу, как лицо его напряглось, а глаза закрылись. Я встаю между его вытянутых ног и лёгкой воздушной волной перекатываюсь по его напряжённому животу, груди и члену, а он всё так же сидит, разведя свои руки в стороны, пока я невесомой бабочкой порхаю над его восставшим фаллосом, и четвёртая вуаль, как ненужная кожа, слетает с меня.

Перекинув одну свою босую ногу через его бедро, я продолжаю танцевать, делая толкательные движения попкой, приближаясь к его напрягшемуся члену, но не касаясь его. Я всем телом отдаюсь танцу, но первый раз за всё время я отчётливо понимаю, что сегодня я отдаюсь своему клиенту. Словно испугавшись этой мысли, я медленно отступаю в глубь зала, оставляя в руках Майкла ещё один кусочек шёлка, и дёргаю за потайную верёвочку на потолке, и волна тёплого душа окатывает меня, и теперь я стою в мокрой и совершенно прозрачной прилипшей к телу одежде перед этими тремя. Анжелика с брюнеткой снова набросились на величественный член Романова, и теперь уже по очереди слизывают белые струйки, бьющие из его фонтанчика. А я выхожу в дверь, за которой меня ждёт Саша с пледом.

Вечер засыпает, и я сижу в своей обычной футболке и джинсах, стирая последние остатки макияжа с лица, когда в гримёрке появляется довольный Артур, и кладёт передо мной, как свежий пирожок, соблазнительную пачку купюр:

– Умница, детка, так держать. Не забывай, что я сделал для тебя!

– Спасибо, Арчи, на всю жизнь запомнила уже! – вырываю я у него свои честно заработанные, пересчитываю и вопросительно гляжу на босса.

– Это с чаевыми. Не знаю, что ты там сделала с ним, но просили передать.

– Артур, ты прекрасно знаешь, что я делаю с ними. Неплохо для дешёвой шлюхи из глуши, да? – с издёвкой смотрю я ему прямо в глаза, и вижу, как он отводит взгляд…

Прихожу домой, ещё раз пересчитываю всё, что мне удалось заработать на сегодняшний день, понимаю, что осталось совсем немного до необходимой мне суммы, и засыпаю крепким сном, обняв свою мурлыкающую тёплую подушку. И всю ночь кружусь и кружусь в миллионе собственных зеркальных отражений, пытаясь найти одно единственное – Его. И не нахожу.