Танец Пепла

15. Не женское это дело

Это стало нашим тайным ритуалом. Со следующего дня, после каждого приёма пищи, Бильбо передавал мне то краюху хлеба, то немного мяса, то сыр. Он молча сидел со мной рядом, пока я заканчивала свою нехитрую трапезу. Потом уходил. На второй день, за ужином мы, наконец то, представились друг другу. Бильбо несколько раз задумчиво повторил моё имя, потом улыбнулся, сказав что оно очень красивое, хоть и необычное. Тогда же мы узнали, что неплохо понимаем друг друга. Хоббитское произношение было чище чем у гномов, и я легче разбирала слова.

Похоже, хоббит о чём-то обмолвился волшебнику, потому что на третье утро Гендальф нашёл меня в моём укрытии и сел рядом.

— Почему не сказала, что голодаешь? Я же видел, что-то не так. А я, старый дурак и не догадался, а вот хоббит заметил. Молодец… Ты прости меня…

— Это за что же? — удивилась я.

— Ну, я же обещал, что до Ривенделла доведу, а сам чуть голодом не уморил… На вот возьми. — Гендальф протянул мне пять завёрнутых в листья хлебцев. — Это лембас, эльфийский хлеб. У тебя скорее всего уже ничего не осталось. Если, конечно, ты не яблоневый сад в мешке несёшь. — Я засмеялась, принимая свёртки.

— Благодарю. Твоя правда. Последнее яблоко вчера Бильбо отдала. Хотя если честно, я на них смотреть больше не могу. — Я хотела было распаковать один из хлебцев, но старец меня остановил.

— Это тебе на потом. А пока вот. — Волшебник протянул мне ломоть чёрного хлеба, сыр и немного похлёбки в своей тарелке. Я с наслаждением принялась за еду.

После, протянув ему уже пустую тарелку, я решилась сделать то, что так давно хотела. Потупив взор, я попросила мага научить меня Всеобщему языку.

— Так ты же здесь уже месяц… Тебя никто не пытался научить? — Почему-то мне стало стыдно и неловко.

— Тем, с кем я путешествовала раньше, я была выгоднее немой. — Гендальф задумчиво поджал губы, но уже в следующее мгновение, ободряющее сжал плечо.

— Я помогу.

На следующий день пошёл дождь. Я всё так же сидела на лошади впереди Гендальфа, когда поймала себя на мысли, что за эти дни я уже привыкла к его постоянному присутствию. Не смотря на не перестающий ливень, настроение у меня было приподнятое. Мы с волшебником тихо переговаривались, когда гномы стали просить его остановить дождь. Я мало что понимала из-за их произношения, но вот реплику Бильбо услышала отчётливо. Гендальф недовольно фыркнул, я же тихо захихикала, скрываясь под капюшоном. Маг сжал мою талию, обиженно кинув: «Не смешно».

— Да не будь таким серьёзным. — Парировала я и захихикала ещё больше. Видно наше общение чем-то не угодило вечно-хмурому Торину, ехавшему рядом. Он что-то отрывисто сказал Гендальфу, кивнув в мою сторону.

— Что он сказал?

— Да ничего. — Отмахнулся маг.

— Он же про меня что-то сказал.

— Да так. Просто что слишком много разговариваем. И что женщине надо вести себя скромнее, а не дискутировать на непонятном языке.

Я недовольно фыркнула.

— Ему что, жалко? Или его раздражает, то что он меня не понимает? Так и я его не понимаю — значит мы квиты. Пусть остынет.

Гендальф покачал головой.

— Он ведь до сих пор на тебя в обиде.

— Ничего. Королевскую немилость как-нибудь переживём. — Съязвила я.

Словно почуя что-то, Торин кинул на меня гневный взгляд. Я же в свою очередь посмотрела ему прямо в глаза и деланно сладко улыбнулась. Король-без-горы сверкнул глазами и помрачнел ещё больше, если такое вообще было возможно. Я не отвела взгляд до тех пор, пока гном сам не отвернулся от меня. Мне было понятно, что я играю с огнём, и что синеглазый пока-ещё- не король скоро взорвётся, но вопреки здравому смыслу, остановиться не могла. Наверное Гендальфа посетили похожие мысли, потому что он вдруг сжал мою талию и тяжело вздохнул.

— Ирина…Не зли его.

В ту ночь на привале я почему-то занервничала. Меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает. Мы устроились на ночлег на прогалине, обрывающейся в глубокий овраг. Я несколько раз подходила к краю, всматриваясь во тьму, как-будто должна была разглядеть что-то, хотя и понимала абсурдность происходящего. Гендальф сидел у костра, покуривая трубку и внимательно следил за моими метаниями. В конце концов, чувство внутренней тревоги достигло невыносимого уровня и я раздражённо села рядом с магом.

— Что-то не так?

— Не знаю. — Хмыкнула я и неожиданно для себя спросила. — Дай покурить. Я хоть и бросила четыре года назад. Но что-то у меня сегодня нервишки шалят. Успокоиться немного надо.

Я глянула на Гендальфа. Он сидел и не мигая смотрел на меня. Его лицо выражало удивление, изумление и какой-то задор. Опомнившись, волшебник прочистил горло.

— Ты решила гномов с ума свести? Если они увидят женщину курящей…. Ты знаешь что тут будет?

Я обречённо вздохнула. А с другой стороны, чего я хотела? Ведь хоть и Средиземье, но всё же по нравам к Средневековью близко. Тут маг решительно поднялся.

— Идём.

— Куда? — Удивилась я.

— Если хочешь покурить, то только не здесь.

Я почувствовала себя снова в 10 классе, когда мы с подругами прятались по чужим подъездам, тайно куря одну сигарету на троих. Кроме того мне стало интересно, что было более скандальным: я курящая или то, что мы с магом опять уединяемся. По ходу дела, курение перевешивало. С улыбкой на губах я резво засеменила за Гендальфом. Нас провожали осуждающими взглядами.

Когда маг со странной девицей вновь скрылись в лесу вдвоём, двое младших гномов перекинулись хитрыми понимающими взглядами. Фили и Кили хоть и следовали непрекословно запрету дяди с ней не общаться, но смотреть никто не запрещал. А молодая женщина, хоть и странная, была отнюдь не дурна собой, хотя старшие гномы и ворчали, что уж больно она смахивала на эльфа.

Соскучившиеся по женской ласке молодые королевские отпрыски успели заметить, что у неё были красивые длинные тёмные волосы и стройная, гибкая фигура. К сожалению, девица почти всегда скрывалась под плащом или платком, и оценить её по достоинству можно было только во время привала. Братья иногда ловили себя на мысли, что немного завидовали старому волшебнику, сидящему так близко к ней на коне и его возможности прикасаться к её талии.

Она и волшебник вообще проводили много времени вместе. Постоянно переговаривались на странном непонятном языке, то перекидывались шутками, то уединялись в неизвестном направлении. Был бы Гендальф помоложе, можно было что и подумать, а так… Да, и с недавнего времени, тихий хоббит тоже попал в милость к незнакомке и периодически уходил к ней с едой, думая что его никто не видит.

Старшие гномы считали её поведение странным, скандальным и слишком фривольным для женщины. Она не стесняясь смотрела прямо в глаза, и могла повысить голос, если ей что-то не нравилось. Одним словом, эта противоречивая девица постоянно подогревала всёвозрастающее любопытство двух братьев. Вот и сейчас, они с Гендальфом вместе скрылись в чаще, провожаемые неодобрительными взглядами старших гномов. Двалин, сидящий рядом с Кили, смачно выругался.

— Ну куда они вечно ходят? Если бы не седая борода Гендальфа, подумал бы что плохое. Была бы она моей дочерью, женой или сестрой, никогда бы такого не позволил. Отстегал бы розгами. И откуда она такая свалилась нам на голову? И вообще, чем они там занимаются? — В ответ кто-то из гномов громко хохотнул, другие заворчали.

Братья переглянулись. Это был их шанс разузнать что к чему. Они поднялись и, как можно незаметней, скрылись в лесу. Какое-то время они шли в полной темноте и даже подумали, что упустили её и волшебника. Но тут справа послышались приглушенные голоса, и братья быстро свернули в нужном направлении. Два молодых гнома готовы были ко всему, но только не к развернувшейся перед их глазами картине. На небольшом просветлении между деревьями они увидели женщину и мага. Она сидела на камне, подняв юбку до колен и подогнув одну ногу, а второй беззаботно болтая перед собой. Её распущенные волосы струились по плечам, чуть раздуваемые ветерком. Но самое поразительное было то, что она курила! Девица довольно попыхивала трубкой Гендальфа, тихо с ним переговариваясь. А мага, вид курящей трубку женщины, похоже ни капли не смущал.

У наблюдающих за этим гномов от удивления открылись рты. В этот момент, ошарашенный Кили невольно громко икнул. Гендальф сразу же напряжённо повернулся и уже направился в их сторону. Не долго думая, браться бросились прочь, обратно к отряду.