Танец Пепла

7. Кто? Где? Когда?

В ту ночь ко мне пришло осознание и вместе с ним тоска и злость. Я не просила никого меня закидывать в другие времена и земли. Мне не нужно было это приключение — мне его просто навязали. Там у меня осталась семья, возлюбленный, друзья, да и определённый социальный статус, в конце концов. А кем я была здесь? Немой уличной танцовщицей без роду и племени? От всего этого хотелось выть на Луну. Кто посмел забрать меня у моих родных? В своём времени я не была ни великим воином, ни мудрым политиком, ни кем-то особенным. Так зачем я тогда здесь понадобилась? Ведь от меня нет и не будет никакой пользы.

В такие моменты ярость накатывала волнами, душила и застилала глаза красной пеленой. Хотелось кричать и крушить всё что попадается под руку, но сама не зная как, я сдерживалась. Самое странное, что облегчение наступало ночью, после очередного всплеска энергии, когда утихала боль, успокаивалась и я. Днём же я старалась не показывать виду, что со мной, но получалось не всегда. Я напоминала себе натянутую струну, которая была готова в любой момент порваться.

Тогда я с новой силой стала упрашивать Мирту обучить меня языку, но она отказывалась, ссылаясь то на усталость, то на нехватку времени. В какой-то момент я её так допекла своими упрашиваниями, и она рассказала, что это запретил Барон. Мол если я смогу общаться, меня будет сложнее выдать за немую. Я тогда так разозлилась, что чуть не сорвала выступление и не закатила скандал прямо во время концерта. На самом деле, в его причины я не верила, ну или только частично. Барон прекрасно понимал, что я не была рождена уличной актрисой, и как только смогу, обязательно покину их ансамбль, что повлекло бы убытки. А мы с Миртой зарабатывали очень неплохо. А так, без знания языка, я была абсолютно беспомощна и полностью от них зависела. Надо отдать ей должное, потому как девушка не следовала его наставлениям от и до, и кое-чему меня, всё-таки, учила. Но могли мы практиковаться, только наедине во время наших тренировок, а они теперь случались нечасто.

Положа руку на сердце, мне с моими сопровождающими ещё очень повезло. Относились они ко мне хорошо, кормили, одевали, платили, да и в целом заботились. Барон, безусловно, был главным в бродячем театре, но в то же время он не был ни тираном ни деспотом. Да, следил за порядком и требовал выполнения поручений, но никого не мучил и не издевался. Особенно тёплые отношения у меня сложились с Миртой. Несмотря на нашу разницу в возрасте, мы прекрасно понимали друг друга, хотя и не могли в полной мере насладиться разговорами по душам. Её брат и дедушка предпочитали держать дружелюбный нейтралитет. Если первый был слишком скромен и молчалив и предпочитал человеческому общению, музыку, то Галин просто отличался невероятным спокойствием и умиротворенным отношением к жизни. Я была уверена, что в тайне ото всех старичок баловался чем-то не совсем легальным. Одним словом, моя компания была не так уж плоха. Да, не рыцари, да не принцы. Но кто знает где было бы лучше? Эти люди приютили меня, хотя могли спокойно принять за ведьму (особенно за мой наряд), да и просто оставить странную девицу в лесу. За это я была им искренне благодарна, иначе белели бы мои косточки, обглоданные зверями, где-нибудь под кустом, или чернели бы на остатках пепелище. Но если с окружающими меня людьми все было хорошо, то с эпохой всё обстояло намного сложнее.

Начнем с того, что мои спутники не знали грамоты, а соответственно и чисел тоже. Когда же Мирта пыталась объяснить какой шёл год, она использовала слишком образные определения вроде: «Пятый год чёрного волка», — что мне ровным счётом ничего не говорило.

Тогда я решила действовать дедуктивным методом, но и тут всё было не так гладко. Если в начале я была почти уверена, что попала в век так 14-ый — 15-ый, то потом заметила, что многие факты говорили против этого. Во-первых, меня опять же, не сожгли и даже не попытались на первом перекрёстке. (Нет, я об этом никак не жалела, поверьте.) Во-вторых, я вообще за время наших странствий не увидела ни одной церкви или собора, (да и с крестами была напряженка) хотя побывали мы уже во многих деревнях и городах. Кстати о последних — для средневековья их было слишком много, да и были они слишком обустроены. Одни мощённые дороги и банные дома чего стоили. Это явно выбивалось из исторического канона. Хотя, быть может, это дохристианская эпоха Англии, к примеру. А дороги остались еще от Римлян, и камни ещё не успели растащить на последующие церкви. Возможно было и так, но всё равно как-то уж очень цивилизованно. Поэтому в отношении временных рамок я пребывала в полном неведении.

Что же касалось вопросов о том, как я сюда попала, зачем, и уж совсем утопично, как мне отсюда выбраться, то они были покрыты завесой тайны. Хотя, почему-то, у меня была железобетонная уверенность, что здесь я оказалась по воле случая. А коли так, то случай меня отсюда и вызволит…или не вызволит, но я старалась об этом не думать.

После первой недели осознания, и второй недели моего пребывания тут, я всё же сумела усмирить ярость, и ради своего душевного здоровья не хотела ее вновь будить безысходными мыслями. Что до тоски, то она никуда не делась, а просто спряталась. Особенно тяжко приходилось ночью, когда мне до зубного скрежета не хватало моих родных и близких. Мои мысли часто уносились к ним, как они переживают моё отсутствие. Я сильно волновалась за родителей, за сестру и за него. Мне не хватало его света рядом со мной, тёплых слов и объятий, да и просто взгляда его глаз. Днём я гнала эти мысли прочь, да и Мирта с компанией неплохо скрашивали моё изгнание. Я была рада, когда было чем заняться и не оставалось времени на грусть.

Ещё одно обстоятельство говорило против средневековой Европы — мои спутники очень ценили чистоту и личную гигиену. Мы регулярно мылись, стирали одежду и я теперь прекрасно владела клинковой бритвой в женских целях (в одном из городов я все же обзавелась своей собственной). Кроме того, Мирта как-то подарила мне баночку с кремом, объяснив, что у её народа принято, чтобы у женщины были ухоженные руки и лицо. А поэтому и крем и избегание солнечных лучей. Если мы не ехали в кибитке, то всегда закрывали лица платками, а если холодало — руки перчатками, отчего походили на женщин востока. Учитывая, что Мирта была странствующей танцовщицей, меня несколько удивило такое трепетное отношение к коже, но, быть может, они и были с востока, а может и не бродяги вовсе…

День переходил в день, они складывались в недели, и я не заметила, как вот уже больше месяца странствовала со своими попутчиками. По мере того, как мы продвигались всё дальше, менялась и погода. Жара спала, а ночи стали холоднее, да и днём я всё чаще накидывала на плечи подаренный мне тогда Миртой плащ. Говорят, человек привыкает ко всему. Так и я, постепенно адаптировалась к новой для меня кочевой жизни. Нет, она мне не нравилась, но я привыкла и приняла, что пока, здесь у меня ничего другого нет. Нет, я не смирилась и не сдалась, я просто решала проблемы по мере своих сил и возможностей. И тогда случай решил поиграть со мной ещё раз.