Темная тайна инкуба (СИ)

Глава 11

Пробуждение было неприятным.

Впрочем, кто бы ожидал иного?

— Инушка-краса, очнись же скорее, не заставляй меня ждать…

Да чтоб тебе в бездну огненную провалиться, дубина демоническая!

Рядом что-то стукнуло, звякнуло и мне под нос сунули нечто на редкость отвратно пахнущее. Рефлекторно сделав вдох, я закашлялась, скривилась и попыталась отвернуть лицо от этой гадости.

— Вот и очнулась, вот и славно, — вонючую пакость от моего носа убрали и покровительственно потрепали по щеке.

Я открыла глаза, выждала несколько секунд, пока зрение прояснится и сфокусируется в полной мере, и посмотрела на стоящего надо мной Дерека.

— Ты… ты совсем берега попутал? — прохрипела с трудом.

«Вит? Витька, ты где?»

Инкуб расплылся в самодовольной улыбке.

— Не старайся, красотка, твой фамильяр всё равно не отзовётся.

«Вит!»

— Он наконец-то примерил прибережённую для него цепь.

— Ка… какую цепь?

— Да-да, ту, что предназначалась для твоего призрачного коврика с самого начала.

Но ведь цепь вернулась вместе со мной и Эйденом в цитадель, да так у него и осталась!

— Где… Колин? — я попыталась осмотреться, насколько возможно из нынешнего моего положения.

Лежу поверх покрывала на кровати. Руки-ноги растянуты по её углам и привязаны плотными чёрными лентами к металлическим изголовью и изножью. Кровать стоит в небольшой светлой комнате, по обстановке похожей на обычный гостиничный номер. Помимо кровати имеется платяной шкаф, маленькая переносная печка и стол со стулом. На столе тазик с кувшином — значит, водопровода нет. Да и печки такого вида в сколько-нибудь приличных гостиницах уже не держат.

Окно закрыто, но шторы отдёрнуты, являя взору кусок голубого неба и часть зелёной кроны возле здания. Выходит, сейчас день, этаж, скорее всего, не первый и без сознания я провела не так и много времени.

Что мне даёт эта информация?

Тьма разберёт.

Колина в комнате точно не было, разве что Дерек его в шкаф запихнул.

— А зачем нам третий лишний? — как-то на редкость мерзопакостно ухмыльнулся инкуб. — Нам и вдвоём будет хорошо.

Слабость всё ещё гуляла эхом по телу, но, думаю, скоро пройдёт. Я пока одета, однако вряд ли надолго, инкубы есть инкубы.

Дёрнула рукой, проверяя крепость пут.

— Не волнуйся, у меня немалый опыт связывания, — сообщил Дерек доверительным тоном. — И колдовать ты не сможешь… ещё час-другой точно. Все амулетики я с тебя снял, — инкуб наклонился, коснулся воротника блузки, и я заметила запоздало, что расстёгнута она на одну пуговицу больше, чем было.

Тьма!

— Где Колин? — повторила твёрже.

Не то чтобы я прямо так сильно беспокоилась о нём, но чтобы безнаказанно вырубить ведьму, сковать её фамильяра и преспокойно забрать их обоих из общественного места с толпой свидетелей, не привлекая при том лишнего внимания, одного инкуба маловато будет. И либо у Дерека есть сообщники, либо Колин с ним заодно. К тому же инкуб-то точно не мог вынести цепочку из цитадели. Конечно, удивительно, как простой, будто медяк, незатейливый и наивный милый друг справился с этой задачей, но что я о нём знаю? О нём настоящем, а не о том простачке, каким он предстал передо мной.

Ничего.

Странно только, что Вит не почуял ничего подозрительного. Эйден заключал цепочку в энергетический кокон, дабы она не напрягала фамильяра, но вряд ли этот кокон мог продержаться столько времени, ещё и с перспективой контакта с человеком…

Или мог?

— Где-то, — Дерек выпрямился, равнодушно пожал плечами.

— Где?

— Наверное, выбросили где-нибудь за городом. Всё равно он долго не продержится.

— Кто выбросил?

— Ведьма с фамильяром — добыча вёрткая, несговорчивая, в одиночку не поймать.

— У тебя есть сообщник, — я дёрнула ногой.

Плевать, какой там у этой морды демонической опыт по связыванию. Будь он хоть чемпионом в области верёвок и узлов, пытаться освободиться я не перестану.

— Есть, — с готовностью подтвердил Дерек. — Хочешь узнать его имя?

— Нет, — соврала я, продолжая дёргать каждой конечностью по очереди, отчего металлическая решётка в изголовье вздрагивала и многозначительно стучала по стене.

— Что ты, не стесняйся, я с радостью его назову.

— Может, не надо?

— Надо. Его зовут Эйден. Отличная новость, правда?

Да уж… лучше некуда.

Я застыла и недоверчиво уставилась на инкуба, скалящегося почище вампира.

— Кто ещё, по-твоему, смог бы незаметно забрать цепь из цитадели, оглушить твоего дурного приятеля и пленить фамильяра? — Дерек лучился таким восторгом по сему поводу, словно выполнил каждый пункт сам, единолично. — И пока я был с вами, Страж добавил порошок забвения в сахарницу на столе, который мы заняли. Уж Эйдену известно, какая наша ведьмочка сластёна, — инкуб снова потянулся с целью потрепать меня по щеке, но еле успел отдёрнуть руку, потому как ведьмочка повернула голову и клацнула зубами у самых его пальцев.

А нечего грабли свои мне в лицо совать, я и без магии могу их обломать.

— А ты норовистая, — выдал Дерек комплимент сомнительного свойства. — Люблю таких… укрощать.

— Ну так развяжи меня, и я с удовольствием продемонстрирую тебе весь свой… норов, — предложила я с самой медоточивой улыбочкой, какая только могла получиться в нынешнем моём положении.

— Давненько у меня не было таких сладких, норовистых и нетерпеливых ведьмочек. Но не искушай меня, красавица, — инкуб шутливо погрозил мне пальцем. — Наше с тобой время ещё не пришло.

— Так чего же мы ждём? — я огляделась с наигранным недоумением. — Отчего не приступим скорее? У меня тоже давно не было настоящего мужчины!

— Я наслышан. Даже ушам своим не поверил, когда узнал, что такой спелый, сочный фрукт срывали всего-то однажды.

А это уже что-то новенькое. При чём тут моя личная жизнь, вернее, её отсутствие?

И ладно личная жизнь как факт, но кто поведал Дереку её подробности?

— Неужели тебе за столько лет ни разу… не хотелось? — инкубий взор, наглый до отвращения, внезапно преисполнился жалости, удивления и непонимания. — Никогда и ни с кем?

— Нет, — отрезала я.

— Совсем ни разу? А почему? С тобой что-то не так? Холодная слишком?

— Ты вроде укрощать меня собирался. Может, вернёмся к этому пункту?

— И в первую нашу встречу ты реагировала на меня не так, как следовало реагировать человечке…

— Я тёмная ведьма, на меня твои скорбные инкубьи чары не действуют, — я перестала изображать восторженную дурочку, только и мечтающую, чтобы её домогались против её воли.

Дёрнулась ещё раз, всем телом. Кровать содрогнулась вместе со мной, ленты больно впились в кожу.

— Да-а? А я видел другое… как ты разве что не потекла при виде Эйдена.

— Да-а? — передразнила я похитителя ведьм. — А я ещё видела, как ты сбежал с похвальной скоростью, стоило только Эйдену появиться в том баре.

— Не мог же я выдать раньше срока, что мы давно знакомы?

— Эйден хорошо собой владеет. По нему и не скажешь, что он тебя признал.

— Эх, Инушка, всё было оговорено и подстроено заранее, включая встречу в баре. В тот вечер я следил за тобой от самой цитадели.

И не лениво ему было идти за мной едва ли не через весь развлекательный квартал? Мог бы и в первом баре меня перехватить.

— Зачем? — решила я поддержать беседу.

Вопреки названию, порошок забвения не стирает память, но лишь отключает сознание на некоторое время. Чем больше доза, тем выше вероятность превратить отключку из краткосрочной в летальную. Поэтому идея подсыпать порошок в сахарницу, которую мог взять ещё и Колин, выглядела, мягко говоря, сомнительной. Зато привкус у чая был странным. Жаль, что подозрительную горечь я списала на крепость и качество напитка. Да и стакан я получила из рук буфетчицы, Дерек его не трогал. И за столом вряд ли мог подлить или подсыпать что — Вит с инкуба глаз не сводил.

— Потому что мой добрый друг Эйден меня об этом попросил.

— Не знала, что вы такие закадычные приятели.

— Мы давние друзья. Я его помню ещё до превращения, даже до того, как его избрали новым Стражем, — Дерек направился к шкафу.

— Первый раз об этом слышу, — я попробовала покрутить кистью руки.

— Ещё бы! — инкуб распахнул дверцу, дополненную с внутренней стороны зеркалом в полный рост, достал из шкафа чёрную сумку. Поставил на стул и начал в ней копаться. — А ты что себе вообразила? Думала, небось, что он тебя увидит и сразу всё вспомнит? Ан нет, не вышло.

— А должно было? — насторожилась я.

— Ну ты же на что-то рассчитывала, заявляясь прямиком в цитадель? Не права ведь Кола защищать, в самом деле… это Эйден прошёл через превращение и немного того… изменился. Ты-то ни через что не проходила и помнишь всё прекрасно… Потому и терпела столько лет. Ну да все терпели, что поделать, — Дерек извлёк из сумки несколько предметов, вернулся к постели и разложил их на прикроватной тумбочке.

Моток плотной широкой ленты, похожей на те, которыми я привязана, какая-то непонятная металлическая побрякушка на шнурке и два бутылька тёмного стекла.

— Что это? — я присмотрелась к бутылочкам в попытке определить, что внутри.

— Это чтобы нам всем было хорошо. Я, знаешь ли, не против как следует окоротить твой норов, но место не особо располагает… да и времени не так много, как хотелось бы…

Тьма, тьма, тьма!

Я забилась что было сил, изгибалась так и этак, выворачивала собственные конечности с риском заработать вывих. Прислушивалась к себе в попытке наскрести хоть каплю магии, любой, какая только найдётся. Заходилась в мысленном крике в слабой надежде дозваться-таки до Вита. Потому что в треклятых бутыльках любовный дурман — зелье, туманящее разум и возбуждающее желание. Выпьешь такое, и в ближайший час будешь хотеть лишь одного, причём всё равно, с кем, как и где.

— Многие думают, будто быть инкубом легко, — Дерек пододвинул ближе к себе стоявший на тумбочке стакан, неторопливо откупорил каждую бутылочку. — Рождаешься, дескать, писаным красавчиком, окутанным флёром обаяния, и любая особь женского пола при виде тебя тут же на твою грудь падает и умоляет взять её. Но среди представителей любой расы, любого вида есть те, кто не соответствует видовым стандартам. Вот ты ведьма, ты обязана уметь колдовать, а каково бы тебе было, будь ты… слабосилком, отстающей от своих же собратьев… сестёр по шабашу? Тебе понравилось бы быть не такой, как все они, вечной неудачницей и слабачкой?

Я даже замерла, прислушиваясь внимательнее к негромким, вполголоса, рассуждениям похитителя. Никак, комплексы у парня, проблемы с внешностью, и впрямь не шибко подходящей под представления о чарующей красоте демонов-искусителей?

— Врождённое очарование действует не на всех, — Дерек накапал в стакан сначала из одной бутылочки, затем из другой. — На тебя вон не подействовало… и ещё на много кого…

То есть я не первая?

— А Эйдену всегда всё легко давалось, — инкуб поднял стакан на уровень глаз, осторожно покрутил, смешивая содержимое. — Потому что он хорош собой, лицом и телом, у него бездна пресловутого обаяния и даже превращение не сильно отразилось на его привлекательности…

— Что, прости? — не удержалась я от вопроса.

— Что? — непонимающе посмотрел на меня Дерек.

— Что значит — превращение не сильно отразилось на привлекательности Эйдена?

— А ты что, сама не заметила?

— Не заметила чего?

— Превращение не изменило его внешность, — несколько раздражённо пояснил Дерек. — И обаяние, похоже, тоже. Если бы он не стал Стражем…

И меня осенило. Вот так, внезапно и немного запоздало.

— Хочешь сказать, до превращения в Стража Эйден был… инкубом? — уточнила недоверчиво.

— Он и сейчас инкуб. Превращение затирает видовые особенности и даёт Стражам схожие силы, но суть свою, то, каким был рождён, так просто не вытравишь, — Дерек вдруг пригляделся ко мне повнимательнее. — Ты не знала?

— Нет…

— Потому тебя при виде него и несёт, что кое-какие чары инкубьи по-прежнему при нём, — ухмыльнулся Дерек и отвернулся к разложенным на тумбочке предметам. — Я ещё мальчонкой был, а он уже девок налево и направо имел.

Я тоже пригляделась к похитителю повнимательнее. Общеизвестно, что инкубы, подобно другим демонам, живут дольше людей, медленнее стареют и до почтенных лет не теряют внешней привлекательности. И всё же по Эйдену видно было, что он уже не зелёный юнец… как и по Дереку заметно, что при всей его неказистости он едва ли намного старше меня.

— Добрый друг, говоришь? — я перевела взгляд на тумбочку, затем на изголовье, оценивая то и другое. — Давние друзья, выходит? Ты ещё мальчишкой был, а у Эйдена уже девицы водились? Знавала я в своё время… не инкуба, правда, но суккубу… и она говорила, что у вашего брата инкубье обаяние пробуждается на стадии полового созревания, а таковое у вашего вида наступает в среднем лет в пятнадцать-шестнадцать, не раньше. И что, скажи на милость, может быть общего между неоперившимся пацанёнком и созревшим парнем? Если только кровные связи… но вы не родственники.

— Нет, — настороженно признал Дерек очевидное.

— Полагаю, вы росли в одном месте, — я сдвинулась к противоположному от инкуба краю кровати. — Были друг у друга на глазах… только он тебя не помнит — мало ли мальчишек было по соседству, особенно если город не маленький? Инкубы и суккубы не вампиры, в кланах не запираются, но вполне себе спокойно живут в больших смешанных городах… И какой вообще идиот в подробностях рассказывает жертве о своих сообщниках?

А теперь резко, со всех доступных сил дёрнуться в обратную сторону, так, чтобы кровать содрогнулась и ударилась боковиной о тумбочку. Она небольшая, явно пустая и вряд ли тяжёлая.

Дерек резво отскочил в сторону. Бутылочки пошатнулись, упали, покатились и сверзились с края. Одна со звоном разбилась, другая продолжила катиться дальше, пятная пол вытекающим содержимым.

— Ах ты… — инкуб выдал в мой адрес цветистый бранный «комплимент» и остановил уцелевшую бутылочку носком ботинка.

Одна беда — стакан из рук он не выпустил.

Поднимать бутылку он не стал. Шагнул к кровати, замахнулся было свободной рукой, но вспомнил, что план вроде как был другой. Присел на край постели, схватил меня под подбородком, пытаясь зафиксировать голову. Сжал, надавливая на горло, и поднёс стакан к моему лицу.

— Ну же, давай… сейчас ты станешь смирной, покорной и о-очень нетерпеливой… ну же… ну…

Я забилась с удвоенной силой.

Где моя магия? Хотя бы жалкая, завалявшаяся капелька на телекинез!

Магии нет, словно меня осушили до донышка. Отвратительное, пугающее ощущение. Когда всю жизнь проводишь с силой внутри и настолько к ней привыкаешь, что даже не задумываешься при обращении, вот так внезапно, в одночасье, лишиться её странно и страшно.

Дерек навалился на меня, прижал локоть к моей груди, сильнее сдавил горло. Я дёргалась, мотала головой, отворачивала лицо, пыталась плюнуть в эту рожу мерзкую. Но по физическим параметрам похитителю я уступала, хоть ты что делай. Тем более без магии.

Инкуб практически разлёгся на мне, удерживая на месте своим весом, и, оставив в покое шею, зажал мне нос.

Да чтоб тебя!..

Проклятая жидкость полилась в рот, крепким алкоголем обжигая горло. Я попробовала выплюнуть, но не преуспела. Какая-то часть протекла мимо, однако и внутрь что-то да попало. Слабо, беспомощно трепыхаясь, я хватала ртом воздух, давилась жидкостью и чувствовала, как зелье оседает щекочущим теплом в животе. А ведь Дерек с чем-то его смешал… с чем?

— Вот и славно, — мне наконец дали возможность дышать носом и давящая тяжесть с моего тела исчезла. — А ты боялась.

Демоническая физиономия двоилась, тепло стремительно разрасталось, расходилось волнами по телу, концентрировалось в низу живота, превращаясь в жар. И даже мне с моим скромным опытом в интимной сфере было ясно, что он означает и к чему дело идёт.

Началось…

— После он на тебя и не взглянет, — голос Дерека звучал вроде и совсем близко, и одновременно будто издалека доносился. — На что ему изрядно попользованная человечка? Даже инкубы далеко не на каждую соглашаются… зачем, если к их слугам любая, только выбирай? А вообще осторожнее надо быть со случайными знакомствами в барах и клубах… мало ли кого подцепишь? Вдруг он не тебе предназначался? И получится, что прихватила чужое…

Я тщетно пыталась сфокусировать зрение и отловить упрямо разбегающиеся мысли. Тело горело едва ли не по-настоящему, хотелось выгибаться, стонать и требовать ласки, словно кошка. Не сразу заметила, что начала попеременно то кусать, то облизывать пересохшие губы, елозить по сбившемуся покрывалу и дёргать руками. Скорее бы их освободили, и тогда можно будет ими обнять мужчину, прижать к своему изнывающему, жаждущему телу… или помочь себе самой…

Тьма…

— По крайней мере, будет с чем сравнить…

Да чтоб тебе в бездну огненную провалиться!

Из плавающего перед глазами тумана выступила фигура Дерека.

Без рубашки.

Тьма!

— А если бы ты не разлила всё, то мы могли бы уже сейчас проводить время приятно, с пользой и к взаимному удовольствию, — он присел на край и принялся расстёгивать пуговицы на блузке. — Пока же придётся обождать минуту-другую, чтоб наверняка подействовало.

Если он и грабли свои сразу распустит… а он распустит, зуб даю.

Что я могу ему противопоставить?

Правильно, ничего.

В сотый раз облизав губы, я заставила себя прохрипеть:

— Развяжи меня…

— Скоро, сладкая моя, скоро, — заверил Дерек, вытягивая края блузки из-за пояса юбки.

— Пожалуйста… я больше не могу терпеть, — и самое отвратительное, что даже стараться не надо, чтобы голос звучал надтреснуто, жалко, а во взгляде из-под полуопущенных ресниц отразилась горячая мольба и страстный призыв.

Инкуб замер. Я снова поелозила, прижалась к нему бедром, прерывисто вздохнула.

— Пожалуйста…

Сама себя готова покусать за жалобный этот, умоляющий тон, но потом, когда выберусь.

Если выберусь.

Когда выберусь, безо всяких «если».

— Прошу… я горю… сгораю… мне кажется, я умру, если ты не возьмёшь меня немедленно, — я прогнулась в спине, максимально выпятив грудь, и застонала. — Ах, я уже умираю… хочу тебя, хочу…

Дерек помедлил, наблюдая за моими метаниями, и нерешительно потянулся к изголовью. Я кусала губы, перемежала стоны с описаниями своего состояния, почерпнутыми из любовных романов, и вертелась почище ужа на раскалённой сковородке. Едва он отвязал одну руку, как я принялась себя гладить — трогать Дерека желания не возникало, хотя бушующие в теле ощущения и подбирались неумолимо к той зловещей черте, за которой станет всё равно кто, лишь бы был. Однако пока есть возможность, надо держаться, чего бы оно ни стоило.

Отвязав вторую руку, инкуб вновь помедлил, скользнул по мне преисполнившимся вожделением взором, и я нетерпеливо подёргала ногами.

— Скорее же… а-а…

Да, давай быстрее, чего уставился влажными глазёнками, как Колин на Радушку свою?

О да, одна нога…

Другая…

Я потянула подол юбки вверх, открывая колени. Дерек тут же вперился в них голодным взглядом, можно подумать, женские коленки впервые увидел. Я застонала погромче, схватила с тумбочки пустой стакан и с размаху опустила его на инкубью голову. Затем лягнула что было сил и, когда Дерек со стоном повалился на пол, спрыгнула с кровати с другой стороны.

Туфли с меня сняли, но тратить драгоценное время на поиски обуви не стоило. Я бросилась к столику, взяла кувшин с водой и швырнула его в инкуба. Добавила тазиком и только затем рванула к двери.

Заперто!

— Ты… — с пола понеслась отборная брань в адрес мой и моих родственников.

И тебя туда же и в то же место!

К счастью, ключ беспечно торчал из замочной скважины. Отперев дверь, я выдернула ключ, выскочила в коридор, попытки с третьей попала в скважину с внешней стороны и дважды повернула.

Створка содрогнулась от удара.

Коридор был недлинный, освещённый, с дверями по обеим сторонам. Похоже, и впрямь гостиница.

Углядев в конце коридора лестницу, метнулась к ней. По ступенькам скатилась едва ли не кубарем, рискуя вполне натурально навернуться и что-нибудь себе сломать. Хорошо, если не шею. Голова кружилась, меня шатало, картинка перед глазами то и дело расплывалась и двоилась, тело жаждало только одного и немедленно. Ещё немного, и я на первого попавшегося мужика кинусь…

На первом этаже в маленьком тесном холле располагалась конторка и за ней стеллаж с разложенными по секциям ключами. Действительно гостиница.

И за конторкой некого.

Зацепившись за её край, словно утопающий за пресловутую соломинку, несколько раз шлёпнула ладонью по звонку на столешнице. Тот разразился резкой, отрывистой трелью.

— Эй, есть тут кто-нибудь? Ваш постоялец незаконно удерживает в номере женщину!

А если здешний служащий заодно с Дереком? Не мог же инкуб пронести меня в номер незаметно для персонала? Хотя если на месте постоянно никого нет, то неудивительно.

Наверное, лучше выйти на улицу. Там свежий воздух и народу должно быть побольше…

Народу на улице не было.

Собственно, улица как таковая тоже отсутствовала. Маленький пустой двор, обнесённый низкой каменной оградой, сбоку от гостиницы одноэтажная постройка, подсобная по виду. Возле здания росло несколько деревьев, за оградой расстилалась неровная зелёная степь, убегающая во все стороны, покуда хватало глаз.

Цитадели не видно.

Города при ней тоже.

Тьма…

Пошатываясь, я побрела прочь со двора. Сама не знаю куда и зачем. Просто надо идти, потому что стеклянный стакан инкубья черепушка переживёт, и от кувшина мало прока, и таз я кидала практически вслепую, и дверь номера ничего не стоит выломать, особенно демону…

«Вит… Витенька… да хоть кто-нибудь…»

Глупо, конечно. Уволочь ведьму не пойми куда и оставить поблизости её фамильяра, даже скованного, мог только полный идиот, а наше похищение организовал отнюдь не дурак.

И уж точно не Дерек.

«Ви-ит…»

До чего же паршиво! Ноги заплетались, чулки, кажется, порвались ещё на первых камешках дороги, ведущей к гостинице. Голова кружилась всё сильнее, и как же хотелось лечь и… сделать хоть что-то, лишь бы унять этот пожирающий изнутри жар.

«Вит…»

Смеркалось…

Почему смеркалось? Вроде день ещё в разгаре, небо ясное и солнце светило… минут пять назад точно светило. Или час назад?

Я остановилась.

Нет, точно потемнело. И красное здание гостиницы окутала тьма, плотная, живая и шевелящаяся.

— Инарин?

Я повернулась. Слишком резко для нынешнего своего состояния, потому как меня качнуло вперёд, и я фактически свалилась на грудь невесть откуда взявшегося Эйдена.

— Эйден! — обрадовалась я ему и поскорее обвила руками его шею.

Ох, как же приятно прижиматься вот так, телом к телу, и плевать на слои одежды. Правда, на Эйдене почему-то несколько больше одежды, нежели я привыкла видеть, и она плотнее… куртка или ещё что…

Да какая разница?

— Инарин, с тобой всё хорошо? — Эйден встревоженно всмотрелся в моё лицо.

— Мне было очень, очень плохо… но теперь ты здесь и мне стало очень хорошо! А сейчас будет ещё лучше, — доверчиво сообщила я и, подтянувшись, поцеловала его.

И не просто поцеловала — жадно впилась в мужские губы так, словно собиралась съесть Стража живьём прямо здесь, не сходя с места.

— Эйден? — прозвучал позади удивлённый голос Бастиана. — Что она себе позволяет?

Эйден мягко, осторожно, но не без усилий отстранил меня от себя, потому что прерываться я никак не хотела. Да, да, пусть прикасается ко мне, пусть трогает меня везде, ему всё можно!

Эйден легко провёл кончиками пальцев по моей шее, отчего я едва не застонала, на сей раз совершенно искренне и без притворства. Затем нажал на какую-то точку, и тьма стала всеобъемлющей.