Темная тайна инкуба (СИ)

Глава 13

Эйден сразу перенёс меня в гостиную в покоях Олли, где ожидал гость, и тот поднялся с дивана нам навстречу.

— Инари! — воскликнул Фер, шагнув к нам.

Эйден с лёгкой неохотой отпустил меня, и я приблизилась к давнему приятелю.

За прошедшие годы Фер не изменился ни капли, разве что одеваться стал в строгий, пошитый из дорогой шерсти костюм, обзавёлся тростью с золотым набалдашником и причёсывался регулярно. В остальном он выглядел тем же старым добрым Поганкой, каким я его помнила: ростом не сильно выше меня, худощавый, белобрысый, с синими глазами, бывшими единственным тёмным мазком на бледном невыразительном лице.

— Фер!

Под неодобрительным взором Эйдена мы сердечно обнялись, отступили друг от друга, присмотрелись заново, повнимательнее, и одновременно рассмеялись.

— Выглядишь…

— Как серьёзный уважаемый лесовик, — подхватил Фер. — Занимаюсь делами своего леса, налаживаю контакты с соседями…

— Так ты теперь дипломат?

— И дипломат тоже. А ты…

— А я по-прежнему ведьма.

— Тоже дело.

— Я думала, ты Эмиэль нашёл, — обернулась я к Стражу.

— Как выяснилось, вампиресса Эмиэль ныне пребывает в деликатном положении, — отозвался Эйден.

А беременную вампиршу из клана не выпустят ни под каким видом.

— Понятно.

— Прошу прощения, но дела вынуждают меня оставить вас на некоторое время, — обратился Эйден к Феру. — Я присоединюсь к вам чуть позже.

Фер величественно кивнул и Эйден, одарив меня напоследок выразительным взглядом, исчез в клубах тьмы.

— Инари, ну ты даёшь! — по-простому присвистнул лесовик, как только тьма рассеялась, оставив нас вдвоём. — Целого Стража отхватила!

— Я не отхватывала, — возразила я и указала на диван. — Присядем? Чаю, кофе? Или… может, чего покрепче? Знаю, час ранний, но, помнится, было время, когда это мало кого останавливало…

— С той поры много воды утекло, — с ностальгической грустью вздохнул Фер. — Нынче я не пью… если только бокал игристого на каком-нибудь мероприятии. Поэтому чай, если ты не против.

Я попросила духа-дворецкого подать чай, и мы с Фером сели на диван. Сначала обменялись короткими историями, как теперь поживаем и чем именно занимаемся, затем расспросили друг друга о тех знакомых из компании, кого помнили и с кем связывали более близкие дружеские отношения. И лишь потом я подступила к животрепещущей теме.

Если я ушла из компании сразу после приснопамятной ночи, то Фер продержался ещё несколько месяцев. Возможно, было бы и больше, если бы однажды не пришло письмо от его отца, с ультимативным требованием вернуться в родной лес и взяться за ум, в противном случае дальше непутёвый сынок будет крутиться сам, как сумеет и как получится, без доступа к семейному состоянию. Я не удивилась — в компании хватало выходцев из богатых семей и родов Тёмной стороны, пусть и не все афишировали своё происхождение. Поразмыслив, а пуще того, приглядевшись повнимательнее к компании и собственной жизни, Фер счёл, что круговерть развлечений и пьянок не стоит будущей безработицы и грызни за каждую монету, и в спешном порядке отбыл в родной лес. Что происходило в компании дальше и существовала ли она ныне, он не знал и знать не хотел. Жизнь Фера теперь бесконечно далека от деньков юности хмельной, и возвращаться к ним он предпочитал исключительно мыслями в минуту ностальгии. Я осторожно полюбопытствовала, не наводил ли кто обо мне справок после моего ухода и по прошествии времени, но Фер заверил, что нет, никто обо мне не спрашивал. То есть в компании, конечно, вяло поинтересовались, в какую бездну огненную я провалилась столь внезапно, однако ленивое внимание к моей персоне закончилось так же быстро, как ко всем её покинувшим.

Помнил ли Фер о каких-либо происшествиях, в которых могли пострадать посторонние?

Нет, ничего такого.

И с кем-либо из компании на его память не случалось ничего совсем уж непоправимого.

На всякий случай я уточнила, много ли среди нас было инкубов? Пожалуй, я запомнила бы Дерека, случись он в компании при мне. Всё-таки непривлекательные инкубы встречаются куда реже, чем видные красавцы, и оттого запоминаются сильнее.

Парочка инкубов была, но ни один не задержался надолго. По описанию на Дерека не походили, значит, в компании его точно не было. Откуда тогда ему известны подробности моей личной жизни? Ладно, за мной можно последить, можно опросить моих знакомых и выяснить, что мне и без кавалеров неплохо живётся, но как, от кого он мог узнать, что всего-то один и был? Об этом только Вит знал да парочка моих подруг-ведьм… не они же рассказали?

— Слушай, а ты помнишь тот клуб, куда мы иногда заваливались… «Полночь», кажется.

— «Полнолуние», на Вишнёвой улице, — педантично поправил Фер и тут же широко, мечтательно улыбнулся воспоминаниям. — С кем я там только не перезнакомился в своё время… правда, уже позабыл половину имён и лиц.

— Точно, «Полнолуние». Я там тоже познакомилась… — на свою голову, не иначе.

— А ты у нас знакомилась? — добродушно усмехнулся лесовик.

— Знакомилась, конечно.

— Так ты же неприступная была, даром что ведьма. Кое-кто тебя ледяной принцессой звал… пока ты не слышишь, разумеется.

Надо же, какие подробности узнаёшь о себе восемь лет спустя!

Впрочем, тьма с ними.

— В мой… назовём его мой последний вечер в Нодкраде… мы же собирались в «Полнолунии».

— Да вроде бы.

— И были ещё не все, буквально несколько нелюдей, — продолжила я подводить собеседника к нужной мне мысли. — Ты вот точно был.

— Угу. И ты. Но ты потом пропала куда-то…

— Я как раз кое с кем познакомилась и мы…

— Сразу перешли к делу? — радостно подхватил Фер. — И правильно. Чего теряться-то?

— А ты случайно нас не видел? — допытывалась я. — Ну, меня и того парня, пока мы были в клубе? Мы за стойкой сидели, болтали, затем потанцевали, затем ещё посидели и только потом пошли…

— У-у, Инари, — помотал головой Фер. — Может, и видел, я, думаешь, помню всех, кто в тот вечер перед моими глазами промелькнул? Я и сам вечер не то чтобы прямо помню.

— Ну это же я, Фер! — взмолилась я. — Ледяная принцесса, которая ни с кем не знакомилась. И вдруг она с каким-то парнем.

— Мало ли, вдруг это твой давний знакомый. Или вообще родственник.

— Все мои родственники на Светлой стороне.

— Половина вечера как в тумане.

Дверь тихо приоткрылась и в гостиную степенно вплыла Радана. При виде прекрасной дамы небрежно развалившийся на диване Фер тут же вскочил, одёрнул сбившийся пиджак и поклонился.

— Тёмных ночей, эн, — поздоровалась Радана и извиняюще мне улыбнулась. — Прошу прощения, Инарин, не знала, что у тебя гости.

— Ничего страшного, — отмахнулась я. — Ферубрумуил, мой… давний друг. Леди Радана Ризант.

Радана воистину королевским движением подала руку и Фер, обогнув кофейный столик, поспешно запечатлел положенный поцелуй на девичьих пальчиках. А ведь руку леди лобызать необязательно, тем более руку без перчатки…

— Очарован, — сообщил Фер, проникновенно глядя в зелёные очи под длинными трепещущими ресницами.

— Как Колин? — осведомилась я сухо. Бесконечные пляски мужчин вокруг леди Ризант начинали изрядно утомлять.

— Ему уже лучше. Он сейчас отдыхает, мой храбрый рыцарь. А ты как себя чувствуешь, Инарин? Я так испугалась, когда узнала, что с тобой произошло, — Радана удручённо покачала белокурой головой. — Это ужасно. Хорошо, что Эйден успел вовремя.

— А что с тобой произошло? — обернулся ко мне Фер.

— Да так… неудачно позавтракала в обществе инкуба, — отозвалась я мрачно.

— Инкубов следует остерегаться, — заверила леди с серьёзным видом. — Они такие непостоянные.

Можно подумать, она хоть одного инкуба видела до встречи с Эйденом.

И где он, кстати? А то я не знаю, куда мне гостя девать, то ли отправлять восвояси, то ли задержать до более обстоятельной беседы со Стражем. Не думаю, что Эйдену Фер скажет больше, чем мне, и не потому, что лесовик в чём-то замешан, но потому, что действительно не помнит. Обо мне не спрашивали — что он ещё ответит-то?

Эйден объявился минут через пятнадцать, превратившиеся для меня в пытку без участия традиционных пыточных инструментов. Радана, похоже, вообразила, что мой гость нуждается в дополнительной компании, потому что быстренько переключила внимание с меня на Фера, заняла кресло по другую сторону столика и велела дворецкому подать свежий чай и принести чашку для неё. Дождавшись, пока голем доставит требуемое, разлила всем чай и, неспешно потягивая горячий напиток, принялась болтать с Фером обо всём и ни о чём в частности. Я мрачно жевала имбирное печенье и невольно удивлялась умению леди вести пустопорожнюю беседу с кем угодно. Для неё не имели значения возраст, происхождение и род деятельности оппонента, она могла несколько минут кряду говорить и говорить без устали о какой-то ерунде, пока собеседник слушал её восторженный бессмысленный щебет так, словно леди вот-вот поведает ему некую крайне важную информацию. Обо мне все мигом позабыли, я заметила, что Радана даже не пытается вовлечь угрюмую ведьму в разговор. И когда высокая фигура наконец материализовалась посреди гостиной, я готова была броситься Эйдену на шею и умолять забрать меня отсюда куда угодно.

Появление Эйдена заметно обрадовало леди. Она предложила присоединиться к нашей приятной компании и выпить с нами чаю, который сегодня так восхитительно ароматен, и печенье удалось на славу, ничего вкуснее она с роду не ела, и эн Ферубрумуил на редкость интересный собеседник, и…

Эйден вежливо, но твёрдо попросил Радану удалиться в свою спальню, или пойти погулять в сад, или заняться акварелями — в общем, найти себе другое дело и не путаться у Стражей под ногами. Почему-то я ожидала, что леди удалится беспрекословно, со всяческими извинениями, однако Радана снова удивила.

Уходить она не захотела.

Гневно сверкнула очами, обиженно надула губы и заявила тонким, звенящим от возмущения голосом, что желает остаться именно в этой гостиной и продолжить чаепитие.

Эйден глянул на меня, затем на растерянного Фера и едва заметно качнул головой в сторону двери. Я встала, цапнула приятеля за руку и потащила к Стражу. Леди изволит чаёвничать дальше? И пускай себе. В цитадели места много.

Эйден перенёс меня и Фера в другую, незнакомую мне гостиную, поменьше, но обставленную так же. Коротко, чётко опросил лесовика, не узнал ничего нового и в сопровождении голема отправил на выход.

— Удалось выжать из Дерека хоть что-то полезное? — спросила я, когда Фер, грустно махнув мне рукой на прощание, скрылся за дверью.

— Нет, — Эйден опустился на диван, откинул голову на спинку и уставился в потолок.

На всякий случай я села рядом и тоже посмотрела в потолок.

Ответа на наши вопросы там не наблюдалось.

— А ты его не…

— Нет.

То бишь с пристрастием не допрашивал. Какие-то на редкость гуманные методы у великих и ужасных Стражей, на Светлой стороне вовсе полагавшихся воплощением сказочного зла.

— По крайней мере, Фер косвенно подтвердил, что твоё предположение неверно, — заметила я осторожно.

— Которое предположение? — устало полюбопытствовал Эйден.

— Что истоки происходящего могут крыться в моей компании.

— Значит, я был неправ.

— А ты сам-то что делал восемь лет назад?

— Готовился стать Стражем.

— Да? — я пригляделась к мужчине рядом. Даже с учётом видовых особенностей лет ему… тридцать, если чисто по внешности судить. Или чуть больше. — Мне показалось, новые Стражи выбираются из совсем юных нелюдей… как Олли, например.

— Олли немного старше, чем выглядит, — огорошил Эйден. — Хотя и несильно. И не всегда новичок избирается из числа юных. По-разному бывает.

— То есть восемь лет назад ты был моложе, чем я сейчас, — попробовала я осмыслить услышанное.

— Уж точно не моложе.

— Пусть бы и столько же, сколько мне сейчас. Главное, что ты только готовился. А превращение… уже прошёл?

— Нет. Бывает, между избранием нового Стража и полным превращением проходит год или два, смотря по тому, каково происхождение новичка, возраст… много факторов.

В любом случае Эйден уже был в цитадели, не в Нодкраде, и встретиться мы с ним не могли нигде и никак. А то, что мне что-то там показалось на мгновение, когда я впервые его увидела в приёмной…

Почудилось.

Бывает.

Посреди гостиной заклубилась тьма и рассеялась, оставляя высокую фигуру, радости вызвавшей во мне куда меньше, чем долгожданное появление Эйдена в покоях Олли.

— А, вы оба здесь, — Бастиан смерил меня неодобрительным взглядом.

— Что-то случилось? — равнодушно спросил Эйден, продолжая глазеть в потолок.

— Как сказать.

— Как есть.

— Леди Ризант изволила пожаловаться на неподобающее и грубое обращение с твоей стороны и потребовала сию минуту вернуть её в мои апартаменты, — выдал Бастиан возмущённым тоном, хотя и неясно, что конкретно так его покоробило — предположительно грубое обращение с прекрасной дамой или её желание перебраться обратно в комнаты старшего Стража.

— Что-что, простите? — не сдержалась я. — Серьёзно?

— Не уверен, что понимаю вас, энни, — нахмурился Бастиан.

— Леди Ризант пожаловалась? На Эйдена? Ещё и пожелала переехать в срочном порядке в ваши покои? А как же она человек, она рождена на Светлой стороне, она подданная одного из тамошних королевств и на стороне Тёмной прав не имеет?

— Леди Ризант не совсем человек и рождена она на Тёмной стороне, — сообщил Эйден.

Вот теперь точно огорошил. Всё равно что подкрался со спины и мешком пыльным огрел.

— Не… не человек? — пролепетала я растерянно.

— Полукровка. Суккуба наполовину.

— Радана дочь одного из Стражей, — неохотно добавил Бастиан. — Моего предшественника, если точнее… и человеческой женщины.

— Если мать человек, то отец…

— Инкуб, — припечатал Эйден.

Вот почему мужчинам в её присутствии сразу мозги отказывают. Радана пускает в ход суккубье очарование — хотя тьма разберёт, осознанно или нет, — и те растекаются лужицей у её ног.

— И лорд Ризант ей…

— Приёмный отец, — судя по недовольной гримасе Бастиана, рассказывать мне такие подробности он категорически не желал, но делать нечего, лошадь уже убежала и запирать денник поздновато.

— Мать тоже приёмная? Или леди Ризант в стремлении забеременеть решилась на адюльтер?

Бастиан скривился сильнее, и я поняла, что угадала.

Выходит, умница и красавица Радана появилась на свет результатом тайной внебрачной связи леди Ризант и инкуба, которого какая-то нелёгкая занесла на Светлую сторону. Нет, инкубы и суккубы и с нашей стороны случались, но…

— Подождите, — я повернулась к Эйдену. — Ты сказал, Радана родилась здесь, на Тёмной стороне.

— Так и есть.

Устав возвышаться над нами, словно башня маяка над морем, Бастиан огляделся и сел в кресло напротив нас.

— Отношения Стража Хильберта и леди Розалины Ризант… зашли слишком далеко, — продолжил Бастиан тем же недовольным, вымученным тоном, будто говорил он не о своём предшественнике, а выдавал грязные секреты собственной семьи, под давлением причём. — Полагаю, лишь самой Розалине известно, желала ли она исполнить свой долг перед родом супруга любым способом, пусть бы и столь… сомнительного толку, или действительно полюбила Хильберта. Их роман завертелся быстро, бурно и безрассудно и вскоре леди сообщила Хильберту о своём… деликатном положении. Новость обрадовала его куда сильнее, чем следовало ожидать. Он пожелал забрать Розалину на Тёмную сторону и сделать её своей… парой.

— Она же была замужем, — напомнила я. — И, если судить по рассказу Раданы и тому, что известно лично мне, лорд Ризант и поныне вполне себе жив, здоров и бодр.

— Розалина готова была оставить мужа, а для Хильберта не имело значения, что на Светлой стороне у неё есть законный супруг. Он перенёс Розалину сюда, и почти год она провела в цитадели, где и родилась их дочь.

И как, интересно, лорд Ризант сумел скрыть внезапное исчезновение жены и последующее её отсутствие в течение немалого срока? Хотя… мало ли как беременность протекать может. Вдруг дела пошли не лучшим образом, и потребовалось леди в срочном порядке сменить климат на более благоприятный? Или родственников навестить, погостить основательно… этак с полгодика.

— Первое время они оба казались счастливыми и довольными тем, как сложились обстоятельства. Но Хильберт, будучи, прежде всего, Стражем, не мог постоянно находиться с Розалиной и Раданой. Он стал отлучаться всё чаще, то отдавал целые дни приёму посетителей, то на неделю покидал цитадель. Розалине его отсутствие не пришлось по нраву. Начались споры, крики и скандалы. Когда Хильберт предложил перевезти её и маленькую Радану из цитадели в отдельное жильё, она и вовсе взбеленилась, не слушая никаких доводов и увещеваний. Уже не одно поколение Стражей предпочитает, чтобы их семьи и близкие жили вне цитадели. Не каждый желает находиться постоянно среди духов и големов, жить в древних стенах, возведённых ещё при первой четвёрке Стражей. В конце концов, Розалина потребовала вернуть её с дочерью домой. Хильберт не сразу, но уступил. Розалина оставалась человеком со Светлой стороны родом и удерживать её здесь Хильберт права не имел.

— И она вернулась к мужу, — подытожила я. — С дочерью Стража, которая на нашей стороне и в нашем королевстве считалась незаконнорожденной.

— Мне неизвестны подробности, как Розалина улаживала этот вопрос, — раздражённо отозвался Бастиан. — Но, как все мы видим, Радана считается признанной дочерью лорда Ризанта, её растили и воспитывали как леди, она получила образование, была представлена к королевскому двору вашей страны.

— Только вот со слов самой Раданы выходит, будто ей было известно, что однажды её заберёт Страж, аж с восемнадцати лет.

— Покидая цитадель, Розалина попросила Хильберта позаботиться об их дочери, когда придёт время. Она понимала, что Радане как полукровке будет нелегко среди людей и наследие её отца напомнит о себе рано или поздно.

— И в чём выражалась забота? Забрать повзрослевшую леди в цитадель? А что ей здесь делать? Ну, если серьёзно? Днями напролёт читать, рисовать и в окошко смотреть?

— Когда пришёл срок, Хильберт исполнил просьбу той, кого он некогда любил. Он забрал Радану на Тёмную сторону и пообещал устроить её будущее.

— Как? — заинтересовалась я. Подумала и решила поделиться историей из собственного прошлого. — Дело в том, что я тоже незаконнорожденная…

— Какой сюрприз, — вставил Бастиан с постной гримасой прописного святоши.

А Эйден и бровью не повёл.

Знал? Или догадывался?

— Среди ведьм такое часто случается, — пояснила я на всякий случай. — Многие из нас не то чтобы совсем замуж не хотят… скорее не хотят жить по законам, которые обязана соблюдать всякая благочестивая добродетельная супруга. Поэтому дети ведьм редко рождаются в освященном в храме брачном союзе. Я вот родилась, когда у моей мамы приключился бурный роман с… одним лордом. Женатым лордом. Но не Ризантом, не подумайте чего. Мама от папы ничего не ждала, а папа не собирался разводиться со своей дорогой супругой… такой позор, такой скандал, особенно для аристократии, сами понимаете… в общем, в конечном итоге они тихо-мирно разошлись. Я с малых лет знала, кто мой отец, где он есть и почему конкретно в моей жизни его нет. Однако когда я стала старше, папуля мой объявился вдруг и пожелал слепить из меня приличную леди. Мама сочла, что немного хороших манер мне не повредит, и разрешила забрать меня в отцовское поместье. Там я провела некоторое время, этим самым манерам обучаясь, познакомилась со своими сводными братьями… у нас, кстати, сложились вполне неплохие отношения… была официально названа бастардом моего отца и даже получила доступ в высшее общество… ну, насколько незаконнорожденная дочь лорда вообще может вращаться в светских кругах. К чему я веду… папа даже был готов обеспечить моё будущее. К счастью, ведьмовская стезя увлекала меня куда сильнее папулиных перспектив и однажды я попросту сбежала из поместья и вернулась домой. Так вот, что мне мог предложить отец…

— Замужество? — предположил Эйден.

— Оно самое. Приличную партию для девушки моего происхождения и небольшое приданое. И мой встречный вопрос — как отец Раданы собирался устроить её будущее, кроме как замуж сдать? Не похоже, чтобы она была приспособлена к каким-то другим занятиям или у неё были свои устремления и мечты…

— К тому моменту, когда Хильберт забрал Радану, он уже покинул пост Стража и передал полномочия мне.

— Эм… а разве не вы забрали Радану? — озадачилась я.

— В этот раз я. Но в первый раз Радана вернулась на Тёмную сторону с отцом.

— То есть… Радана на Тёмный стороне бывала раньше и не только во младенчестве?

— Мне известно лишь, что Хильберт забрал дочь в Нодкрад и там пытался устроить её будущее, — градус недовольства в голосе Бастиана ощутимо повысился. — Мне он не рассказывал, как именно, и молодая леди тоже о том не распространяется. Знаю, что она не провела в Нодкраде и года и затем вернулась на Светлую сторону. Хильберт умер несколько месяц назад. На смертном одре он потребовал от меня по праву его преемника позаботиться о его дочери.

Очень интересно.

Прямо очень-очень.

Аж до жути.

— А сделка? — я села ровнее и недоверчиво посмотрела на Бастиана.

— Какая сделка? — он тоже на меня посмотрел, правда, как на не самую умную девицу.

— Якобы заключённая ещё до рождения Раданы между вами и лордом Ризантом? — про «отдай, чего дома не ждёшь» и предназначение решила не упоминать. Чую, предназначением в этой истории и близко не пахнет.

— О, Тьма! — всплеснул руками Бастиан. — В те годы меня даже рядом с цитаделью не было, не говоря уже о моём возрасте.

Да, о несовпадении возраста я и не подумала.

— И, уверяю вас, энни, с лордом Ризантом я никогда не встречался и не имел чести быть с ним знаком.

Наполовину сказочная версия Колина не подтвердилась.

Ожидаемо.

Только со слов Бастиана выходило, что и рассказанное Раданой не более чем откровенная ложь.

Очевидно, что леди знает распрекрасно, кто она, но при мне она об этом ни разу не упомянула. Хотя, казалось бы, чего стесняться и скрывать, когда ты на Тёмной стороне? Да, среди людей подобное признание восторга не вызвало бы, однако мы-то не на Светлой стороне и лично мне до недавних пор было абсолютно всё равно, полукровка Радана или нет.

— С чего вы вообще взяли, будто между мной и лордом Ризантом могла быть заключена некая сделка? — перешёл Бастиан к вопросам более насущным.

— Так счёл Колин…

— Человек⁈

— И я сама слышала, как Радана говорила Колину об этой сделке. И Витька… мой фамильяр слышал. Колин настаивал, чтобы она сбежала с ним, а она отказывалась, мол, есть соглашение, заключённое между моим отцом и Стражем Бастианом…

Взгляд собеседника стал выразительным.

Ну да, точно…

Нет, не точно.

— До моего рождения, так она сказала, — припомнила я детали того спора в розовых кустах. — А раз до её рождения вы и сами ещё под стол пешком ходили, то как вы могли что-либо заключить хоть с лордом Ризантом, хоть с настоящим отцом Раданы?

Бастиану явно хотелось опровергнуть мои слова, но взявший вверх здравый смысл намекал, что не так уж ведьма и неправа. А я поняла, что Тьма разберёт по каким причинам, но врала Радана напропалую. Мне и Виту точно, насчёт Колина не знаю, Стражам однозначно многого недоговаривала.

— Что ж, никакой сделки не было и в помине, максимум кровный отец Раданы переложил на вас заботу о своей дочери, — подвела я итог услышанного. — При этом милая леди соврала о сделке, о себе, о своём прошлом и Тьма знает о чём ещё. Кроме того, крепнет у меня подозрение нехорошее, что и тот спор с Колином, свидетелями коего мы с Витом стали, она подстроила, — я встала, и мужчины поднялись следом за мной. — Вы как хотите, милорды, а я пойду поболтаю с Колином.

Я направилась к двери, хотя и сомневалась, что смогу покинуть незнакомую мне часть цитадели без посторонней помощи. Эйден нагнал меня у самой створки, развернул лицом к себе и аккуратно обнял за талию. Вокруг заклубилась тьма, но я успела заметить, с каким выражением лица Бастиан на нас посмотрел. На постном несчастном челе его ясно читалось «мы его потеряли» в адрес Эйдена.

В отведённой Колину спальне царил сумрак. Шторы на окне плотно задёрнуты, само окно, судя по ощутимой уже духоте, закрыто и довольно давно. В несколько застоявшемся воздухе витал слабый сладковатый запах, то ли духи Раданы, то ли сдоба какая-то…

Странно.

— Колин? — негромко окликнула я, безуспешно вглядываясь в темноту.

Отпустив меня, Эйден приблизился к окну, распахнул шторы и открыл одну створку, давая доступ солнечному свету и свежему воздуху.

— Чем это здесь пахнет? — я осмотрелась заново.

Случайно или умышленно, но комната Колину досталась куда меньше моей и потому обставлена была попроще, менее основательной, тяжеловесной мебелью. Кровать простая, односпальная, гардеробной нет, если судить по наличию платяного шкафа, и выход на террасу не прилагался, как и сама терраса. Конечно, не думаю, чтобы парень сильно страдал от этакой несправедливости… моей спальни он всё равно не видел.

Я шагнула к кровати. Колин лежал, накрытый одеялом по самый нос, только всклоченная макушка и торчала. На наше появление и шум не среагировал.

— Колин! — позвала я погромче.

Эйден отступил от окна, принюхался.

— Духи?

— Возможно. Эй, Кол, подъём! — я склонилась к неподвижному телу под одеялом и потрясла его за плечо.

По-прежнему нулевая реакция.

Тьма! Он хотя бы жив⁈

Потрясла сильнее, затем склонилась ниже, едва ли не к самому его лицу, пытаясь понять, дышит ли он.

Только настоящего трупа здесь и не хватало…

Эйден подошёл к кровати с другой стороны, рывком перевернул Колина с бока на спину, наклонился сам, нащупал пульс.

— Он жив.

Хвала богам.

— Но не просыпается, — я похлопала Колина по бледным щекам, что, впрочем, эффекта не возымело.

Спал парень крепко, практически в прямом смысле как убитый.

Выпрямившись, Эйден огляделся, потянулся к прикроватному столику со своей стороны и продемонстрировал мне чашку, белую в голубой цветочек.

— Она пустая?

— Да, — Эйден понюхал чашку, поморщился.

Я обошла постель, забрала потенциальную улику и тоже понюхала. Похоже, сладковатый запах остался от содержимого чашки…

Дверь распахнулась так резко, неожиданно, что я чуть не выпустила чашку из руки.

— Кол! Милый Кол! — патетично воскликнула Радана с порога и бросилась к собственно милому. Склонилась к нему, пробежалась кончиками пальцев по неподвижному лицу, мимолётно коснулась шеи. — Кол! Проснись же, Кол! Кол!

Легонько потрясла, но результата добилась не большего, чем я.

— Почему он не просыпается? — Радана вскинула голову, требовательно посмотрела на нас.

— Потому что, вероятно, кто-то напоил его снотворным, — ответил Эйден.

— Снотворным? — недоверчиво повторила девушка и нежно погладила парня по щеке.

И почему возникает подозрение нехорошее, что в бодрствующем состоянии он подобных ласк от дамы сердца не видел?

— Мой милый Кол, — Радана адресовала спящему такую трогательную, нежную улыбку, что не знай я, на что похожи их отношения в действительности и могла бы смело вообразить, будто она любит его больше жизни. — Но кому могло прийти в голову совершить это злодеяние? Кол же никому никогда не причинял зла, он совершенно безобиден, послушен и смирен… только однажды он пошёл против целого мира… когда пожелал быть со мной…

Прямо уж и против целого мира.

— Радана, я думаю, он участвовал в нашем с Витом похищении наравне с Дереком, — заговорила я. — После дозы порошка забытья я никак не могла покинуть столовую своими ногами, а Дерек не сумел бы вытащить меня оттуда в одиночку, не привлекая внимания, ещё и Вита забрать. Возможно, Колин что-то знал и…

— Это ты, — жалостливые нотки истаяли, что снег под весенним солнцем, Радана выпрямилась, глядя на меня с такой испепеляющей ненавистью, что я невольно отступила. — Ты его отравила, ведьма! Помогите! На помощь! — неожиданно пронзительно заголосила она. — Джентри, немедля пришли големов в спальню Колина. Ведьма отравила моего Кола! Она его убила!

Удивиться столь стремительному переходу от принятия снотворного к убийству я не успела. На талии сомкнулось кольцо мужских рук, тьма заклубилась и поглотила искажённое злобной гримасой лицо леди.