Темнейшее обещание

Глава 12

Лазарь допустил несколько ошибок, и каждая из них критична.

Да, он сделал всё, что собирался. Он спрятал женщин за грудой железа. Заставил грифона сосредоточиться исключительно на нём, пока его открытое сознание считывало мысли чудовища — переменчивые, мерзкие, мрачные — чтобы предугадать каждый шаг монстра. Но Лазарь недооценил решительность Камео и его собственную слабость. Он думал, что битва пройдет быстро, и не подарил ей подарок, который теперь прожигал дыру в его кармане. Он ожидал, что она останется защищать более слабую Виолу.

Вместо этого Камео атаковала грифона, передвигаясь слишком быстро для Лазаря и его кристаллизованных вен, чтобы суметь ее удержать.

Она подскочила позади грифона и перерезала ему голень. Через мгновение упала, отлетела в сторону и замерла.

Со стуком нога зверя отвалилась. От пронзительного звука барабанные перепонки Лазаря едва не лопнули. Но в то же время его охватила ярость. Из-за его ментальной связи с чудовищем он почувствовал, как эмоции огнём охватили каждую клетку монстра.

Грифон только что приговорил Камео к кровавой смерти.

Лазарь крикнул «Нет» и прыгнул на Камео, стараясь накрыть её тело своим, защищая от парящих крыльев. Одно крыло ударило Лазаря и едва не разрубило на две части. Другое оттолкнуло Камео. Она отпрыгнула и — да! — нашла безопасное место. Нашла бы, если бы не лезвие на кончике крыла, которое тянулось к ней словно к магниту.

Лазарь беспомощно смотрел, как лезвие перерезало ей живот.

Её глаза расширились, и она захрипела от шока и боли. Дрожа, Камео уронила оружие и схватилась за огромную рану.

Кровь и органы вывалились на пол, её колени подогнулись.

Нет. Нет!

Грифон любил вид и запах ран. Он клацнул зубами и глубоко вдохнул.

Что. Было. Уже. Неважно. Лазарь отбросил собственный контроль, его охватила ярость. Он превратился в самый страшный ночной кошмар.

Впервые в его жизни (или смерти) клыки показались из дёсен, ещё более смертельные, чем мечи. Когти прорезались из пальцев, острее любого оружия. Его вены горели, будто по ним потекла лава, даже там, где появились кристаллы.

Тысячи раз, пока был ребёнком, он наблюдал подобную трансформацию отца, которая делала того невероятно сильным. Непобедимым. Все годы, проведенные с Джульеттой, он молился, чтобы это с ним произошло.

Сейчас Лазарь являл собой сына монстра.

Когда он помчался вперед, грифон ударил Камео по шее. У неё уже совсем не оставалось сил, но каким-то чудом ей удалось уклониться. Зубы чудовища впились в её плечо. Спина　

Камео выгнулась, и она закричала.

Лазарь схватил монстра за всклоченный мех, его когти резали до кости. Он закружился вокруг себя… движение, которое он увидел в сознании Камео, когда проник в её мысли, им она поборола небесных змеев… и приземлился прямо перед ней, в тот же момент, переламывая хребет грифона пополам.

«Ранить… ещё».

Голова существа висела под странным углом. Но, не смотря на потерю контроля над телом, чудовище бросилось прямо на Лазаря.

Ожидая таких действий, Лазарь заблокировал зверя, погружая когти в его грудь и швырнув в другую сторону пещеры.

Он ринулся на грифона и пробил клыками его шею. Взмахом головы он вырвал отросшую трахею чудовища, разбрызгивая черную маслянистую кровь.

Ещё!

Когтями Лазарь исполосовал крылья на металлические ленты… резал их так же легко, как масло.

Рациональные мысли промелькнули в его сознании. «Осторожно, нужно целое сердце».

Он отбросил отмерший, ненужный орган в сторону. Затем его вновь охватило безумие. Он исполосовал морду и плечи монстра. В грудной клетке после его ярости остались лишь куски неузнаваемых органов.

Сначала грифон сражался, отчаянно пытаясь отбиться от безжалостного Лазаря. Чёрное масло продолжало вытекать, приближая чудовище к миру мертвых и истощая его силы. Кости ломались и разбивались, пока грифон не прекратил движения.

— Я оставлю это себе! — приговаривала Виола. — И это. Это, это и это тоже. О! Камео, смотри. Мы нашли неиссякаемый источник металла. Я рыдаю? Мне кажется, я рыдаю. Я смогу построить бронированный… дом моей мечты. Теперь я смогу защитить себя и мою Принцессу ото всех!

Задыхаясь, Лазарь осмотрел пещеру и увидел Камео. Ей удалось запихнуть внутренние органы обратно, и ее тело уже начало исцеляться.

Прохладная волна облегчения прокатилась по нему. Она исцелится. И теперь навсегда поймет истину: он сможет защитить её от любой опасности.

«Несмотря на мою слабость, я сильнее, чем когда-либо».

Осознание этого его укрепило. Значило ли это… Сможет ли он остаться с ней?

— Лазарь, сюда! — позвала Виола. — Давай, помоги мне! Это меньшее, что ты можешь для меня сделать, после того как я одолжила тебе кольцо, верно? Ты передо мной в долгу. Нет, в огромном долгу. Давай, этот кусок. И этот небольшой. О, и этот! И этот определенно!

— Моё кольцо.

Лазарь встал на ноги.

Он не мог подойти к Камео. Не сейчас, когда она в таком ранимом состоянии. Вдох. Выдох. Лазарь попытался сосредоточиться на одной мысли, чтобы вернуться в нормальное состояние. Да, он будет целовать свою женщину сегодня, но немного позже. Как только закончит с тем, что начал.

Кровь в его венах закипела, как только ярость переросла в возбуждение. Он напрягся, его член мгновенно увеличился, отчаянно нуждаясь в руках и губах. Её прекрасный красный ротик с мягкими пухлыми губками. Её горячие влажные стенки, которые так сильно сжимали его палец.

Эта женщина создана только для него. Она оживала в его объятиях, и только он мог возвести ее на вершину наслаждения.

Осталось доказать это ей.

Красная пелена ярости спала с глаз. Горький привкус грифона померк, клыки и когти исчезли.

«Я буду доставлять ей удовольствие каждый день, каждый час, каждый…»

Между одним биением сердца и вторым вернулась его слабость. Вены вновь наполнились реками кристаллов.

Его руки сжались в кулаки.

Нет, он не сможет остаться с Камео.

— Лазарь? — позвала она хриплым голосом.

Он поднял кинжал с шипами и приблизился к ней. Она лежала абсолютно неподвижно. Он подхватил ее на руки, прижимая к своей груди.

«Расставание совсем скоро. Я буду наслаждаться ею, пока смогу».

С лёгким вздохом она расслабилась.

— Ты же знаешь, что у тебя мясо грифона под ногтями?

Он усмехнулся.　

— Хочешь сказать, мне следует всегда брать с собой маникюрный набор?

Она фыркнула, а потом потянула носом.

— Прости. Я хотела помочь, а не мешать. Думала, ты обречен… Прости.

Обречен? Он проник в её мысли.

Она застыла, а потом вздохнула.

— Замечательно. Ты опять это делаешь.

Её защита пала, открывая сознание. И наполняя его чувством удовлетворением и собственническим инстинктом.

Картинки воспоминаний замелькали в его голове. Ранее, бабочка летала над Лазарем и села на плечо. Камео запаниковала. На протяжении веков она наблюдала, как бабочки становились первыми вестниками катастрофы.

Он полагал, что тревога не безосновательна. И сама Камео носила клеймо бабочки — символ зараженности демоном.

Хотя на ней бабочку Лазарь ещё не видел, но все воины имели такую татуировку. Её же пряталась где-то под одеждой.

«Мой язык исследует всё её тело».

— Бабочки тянутся ко мне, — произнёс он. — Так было всегда. Они помогают мне и никогда не вредят.

Камео нахмурилась.

— Но почему они летят к тебе?

— Потому что они как женщины.

Камео засмеялась. А потом её глаза округлились от удивления.

В порыве гордости Лазарю хотелось бить себя кулаками в грудь. «Я ее рассмешил». А теперь нужно успокоить ее страхи.

— Солнышко, для меня бабочки — символ успеха. Знаешь, если достать куколку слишком рано, крылья бабочки никогда уже не станут настолько сильными, чтобы полететь. Но если бабочка прилетела к тебе, значит, у неё есть сила, которой она поделится.

— Ты, правда, так думаешь?

— Я не думаю, я знаю это.

В редком порыве привязанности Камео погладила грудь Лазаря. Это простое движение чуть не поставило его на колени.

Он слишком долго желал её, и теперь она в его руках. В его измерении.　

«Возьми же её!»

Нет. Не здесь и не сейчас.

Он отнёс её к Виоле, которая взгромоздила на себя столько металла, что не могла разогнуть спину.

— Ты никогда не сможешь с этим пройти через портал!

— Не пройду, так пробегу! И вообще, я создам портал прямо здесь, так что спасибо! — Она провела кольцом по воздуху, которое, хоть и одолжила Лазарю, уже успела забрать и одеть на свой пальчик. Разлом для перехода к порталу так и не появился. — Что-то не работает.

Он осторожно опустил Камео и резко стянул перстень с пальца Виолы.　

— Мы должны вернуться к месту, где появились. Места разлома появляются не везде.

— А ты понесёшь меня? — спросила богиня.

— И не подумаю.

Камео посмотрела на него умоляющими глазами, в которых вспыхивали искорки.

— Она же одолжила тебе своё самое любимое, самое ценное колечко! Ты ей должен.

Виола, чьё лицо осветилось улыбкой, сложила руки у сердца.

— О, моя дорогая Камео, мудрые изречения, произнесённые тобой, просто прекрасны! Хотя и не так прекрасны, как мой новый самый прочный титан. Ты только посмотри! — Она с нежностью погладила кусок металла.

Он должен твёрдо стоять на своём. Хотя бы притвориться, что у него есть защита от его прекрасной воительницы.　

— Но кольцо моё навсегда. — Неплохое оружие, которое можно использовать с выгодой. — И я понесу богиню только потому, что ты очень сладко просишь, Камео. И в обмен на удовольствие, которое ты мне будешь должна.

Камео улыбнулась, уголки её губ быстро поднялись и так же быстро опустились. Но улыбка была улыбкой, и грудь Лазаря мгновенно раздулась от гордости второй раз. Он уже зависел от её радости и хотел большего. Он жаждал улыбки во всё лицо в следующий раз.

— Дай-ка угадаю, — сказала она. — Ты хочешь провести со мной всю ночь?

Он провел пальцем вдоль её подбородка, получая изысканное удовольствие от прикосновения к нежной шелковистой коже. Затем наклонился и прошептал на ушко:

— Не будь смешной, солнышко. Я не оставляю места для нелепых предположений. Я требую, чтобы ты провела ночь со мной… обнаженная и жаждущая моих ласк.

Когда он поднял голову и заглянул в её глаза, то увидел там полыхающий пожар, а не искорки. Щёки Камео раскраснелись.

— А если я откажусь? — спросила она, подшучивая.

— Тогда богиня пойдет пешком.

Дыхание Камео всё ещё не пришло в норму. Такая красноречивая реакция его порадовала. Её влечение к нему росло, его умение обходить Несчастье укреплялось. Да, она хотела провести с ним ночь.

— Я… — начала она.

Их осыпал столб пыли. Множественное рычание раздалось из пещеры, прервав Камео.

— Ого-го. Еще железные грифоны, — произнесла Виола.

Их даже больше, чем он думал. В сознание Лазаря ворвалось множество голосов, ужасных голосов, полных ненависти, злобы и ярости. Они почувствовали истинную смерть сородича и собрались здесь, чтобы отомстить.

— Быстрее! — Камео схватила его за руку и рванула вперёд. — Мы не в состоянии выдержать ещё одну битву!

— Я могу сражаться с кем угодно, когда угодно и всегда выйду победителем.

За этой резкой фразой Лазарь намеревался скрыть свое ослабленное состояние. Он знал, что его женщина подвергнется риску, а этого он никогда не допустит.

«Она на первом месте».

«Сегодня. Только сегодня».

Она ведь сражалась за него. Добровольно подвергла себя опасности. Не из-за его приказа, и не в ожидании вознаграждения. Просто хотела его защитить.

Никогда он не получал такого ценного подарка как верность. До сих пор. До встречи с ней.

Джульетта хоть и говорила о любви к нему, но никогда не ставила его выше своих желаний. Его люди сражались за него, но только потому, что боялись, не было других причин.

Он замер в изумлении. Камео выбрала бы его вместо своих братьев по оружию? Доверила бы ему свою безопасность? Доверила бы ему охранять Ларец Пандоры?

«Я хочу, чтобы она выбирала меня. Всегда. И только меня».

Вот и столкнулись в перетягивании каната две стороны Лазаря. Одна — самозащита, другая — чувство собственника. Быть с ней всего один день… всегда… неделю… всегда.

Как он сможет от нее уйти?

«Сосредоточься!»

Он поцеловал её пальчики, прежде чем оттолкнуть и схватить сердце грифона. Крик и рев становился громче и громче. Пыль и пепел дождём осыпали их. Грифоны приближались.

Лазарь схватил свободной рукой Камео и побежал на выход. Как только они вылетели из пещеры, Виола помчалась так, что и марафонец не догнал бы, причём она тащила целую гору металлолома, но не чувствовала этого веса. Её желание выжить было намного сильнее каких-либо физических условий.

Богиня вовсе не была слабым звеном, как ошибочно он считал.

— Быстрее, — бросил Лазарь, опережая Виолу. Последний станет главным блюдом на столе врагов.

Несмотря на раны, Камео бежала с врожденной грацией.

Пока они бежали мимо обугленных деревьев и разбросанных скрюченных конечностей, Виола решила спеть песенку, которую почти забыла.

— Бежит что-то, что-то, что-то. Держат что-то, что-то, что-то. Пробуют что-то, что-то, что-то.

Вообще, Лазарь ожидал, что она останется в пещере с распростёртыми объятиями и в вихре радости. Как одержимая Нарциссизмом, она должна была верить, что никто ей прекрасной не в состоянии причинить вред… она ведь такое сокровище.

Однажды, кто-то докажет ее неправоту, и богиня будет сильно страдать.

Через какое-то время они достигли валунов, возле которых и появились. С Лазаря градом катился пот, а легкие горели огнём.

Позади во все небо поднималось черное облако дыма, направляясь прямо на них.

Лазарь провел рукой по воздуху, потерев большим пальцем кольцо, как делала это раньше Виола. Прочитав её мысли, он уже знал, в какую сферу хочет попасть.

Электрический разряд разрезал пейзаж. Движимые ветром мельчайшие пылинки замерцали в разломе портала. Он потянул Камео за собой, а богиня последовала за ними. Портал закрылся.

Их накрыло облегчение. Они сделали это. Они спасены.

Они остановились перевести дыхание.

— Вау, — произнесла Виола. — Это было…

Внезапно открылся другой портал. Из него вылетели грифоны.

— Вот чёрт! — крикнула Камео.

Да уж, вот чёрт. Лазарь крепко схватил её и пронзительно свистнул. Секунду спустя появилась стая небесных змеев. А ещё спустя секунду они парили над ними, ожидая команды.

— В атаку! — закричал он.

— Твои питомцы смогут победить? — переведя дыхание, спросила Камео. — Их в три раза меньше.

— Они могут. И победят. Бедные грифоны.