Темнейшее обещание

Глава 27

Терзаемый тревогой и страхом, Лазарь приподнял верхнюю часть тела и протянул руки, его мышцы кричали в знак протеста. За последний час кристаллы распространились и уплотнились, значительно замедляя его рефлексы. Его пальцы нашли кинжал в сапоге. Одной рукой он схватился за виноградную лозу, обвившую его лодыжку. Другой он орудовал кинжалом, попадая, куда только мог увидеть.

Наконец, виноградная лоза сломалась. Готовясь к удару, он упал на мох, но только чтобы быть пойманным другой виноградной лозой и вновь повиснуть вниз головой. Он разразился потоком ругательств. Да еще темная туча приближалась, направляясь прямо на Камео.

Грациозная, как лебедь, она развернула серую ткань, пока не сформировала накидку. Когда Камео накинула плащ на плечи и подняла капюшон, она исчезла. Даже Лазарь не мог ее видеть. Хорошо, даже замечательно. Облако теперь не могло ее заметить.

— Беги, — сказал он ей. — Беги, я найду тебя.　

Всегда.

Но он знал, что она не послушает. Это ведь Камео, упрямая до крайности. Когда облако достигло того места, где он видел ее в последний раз, раздался визг. Лазарь съежился, от пронзительного звука его барабанные перепонки чуть не лопнули.

Не обращая внимания на свою боль, он опять полоснул кинжалом по лозе.

Облако грохотало и сверкало молниями, все время вздрагивая. Что делала Камео?

Ещё одна винная лоза вырвала кинжал из хватки Лазаря и нацелила острый наконечник на его сердце. Он проклял своё отвлечение.

За мгновение до удара покрытая смолой лоза ударила по лезвию, спасая Лазаря от раны. Он растерянно покачал головой. Лоза в смоле обвилась вокруг той, что держала его лодыжку, и сжала. Его освободили. Он падал, ожидая ужасного приземления. Покрытая смолой лоза схватила его, мягко опустив на землю.

«Она… мне помогает? Почему?»

«Подумаю об этом позже». Готовый к бою, он вскочил на ноги. Камео материализовалась, Покров Невидимости упал к её ногам. Она стояла под облаком с высоко поднятой рукой, которая была скрыта во мраке. Нет, не скрыта. Облако начало таять, открывая ее руку и прутик, который она держала.

Гордость переполнила его. «Моя женщина. Такая сильная. Такая умная».

Когда исчезла последняя темная частичка, она опустила руку. Ее глаза сверкали как бриллианты, а щеки светились здоровым румянцем. Крошечные листочки запутались в ее волосах.

— Что случилось? — спросил он.

— Покров Невидимости защитил меня от тумана, когда я пробралась под облако, вставила прутик в центр и приказала ему — чем бы оно ни было — умереть. И это случилось! Ему пришлось. Благодаря пруту от Клети Принуждения. Известно, что все, находящееся внутри артефакта, обязано подчиниться.

Она была так возбуждена…

Глядя на неё, его член затвердел. С ней это казалось неизбежным.

— Ты настоящий воин.

Несмотря на то, что он ее расстроил, она сделала все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.

Никто никогда не поступал ради него так самоотверженно. Никто никогда не ставил его на первое место. Даже его родители. Их ненависть друг к другу превосходила их любовь к нему.

Желая прикоснуться к ней, чтобы убедиться в ее безопасности, он подошел ближе.

— Ты рисковала собой, чтобы спасти меня. Ты действительно можешь винить меня за то, что я делаю то же самое для тебя?

Он протянул к ней руку.

— Это не одно и то же.

Избегая контакта, она наклонилась, чтобы спрятать прутик в одном из мешков.

Его сердце сжалось, но он продолжил.　

— Почему?

— Мои действия направлены на спасение жизни. — Она сложила Покров и спрятала его в карман. — А твои — на смерть.

— Ты говоришь так, как будто я трачу впустую то время, которое у меня осталось. Правда в том, что время с тобой не потрачено впустую, оно священно для меня.

Нахмурившись, она швырнула в него мешок.

— Заткнись. Просто… заткнись.

Лазарь присел рядом с ней. Он подбирался к ней, пытаясь сломать внутреннюю броню. Ему пришлось даже надавить, чтобы не допустить того, чтобы она воздвигла между ними стену. С Камео его защита рушилась. Потому что он любил…

Он вдохнул полной грудью. Он это сделал. Признал, что любит её. И не из-за того, кем она была с ним. А из-за того, кем она была на самом деле. Да уж. Она полна противоречий. Добрая, но жестокая. Заботливая, но упрямая. Остроумная, но угрюмая. Защищающая, но легко провоцируемая. Сострадательная, но жестокая.

Несмотря на демона, она стала светом в кромешной тьме Лазаря. Она была умной, и она была… всем для него. До нее он ценил только ярость. Но каким-то образом она смогла наполнить его радостью.

— Камео, — прохрипел он.

— Нет. — Она встала. — Я хочу не этого. Я хочу, чтобы ты жил. Свободным от кристаллов. Свободным от опасности.

Он тоже встал, надежда вспыхнула в нем, как яркий свет маяка. Она тоже его любила. Разве иначе подвергла бы себя опасности? Принесла бы жертвы ради него? Отдалась бы ему так безоговорочно? Она точно его любила.　

— Я не хочу жить без тебя.

Вслед за грубым признанием он снял яблоко с шеи и повесил его на неё, кожаный мешочек и кольчуга прикоснулись к её коже.

Она подняла подбородок.

— Это теперь твоё, — сказал он. — Я верю, что ты не навредишь себе. Я доверяю тебе принять решение… снять защитные слои и прикоснуться к нему, открыть его, спрятать или уничтожить. Все, что захочешь. Я отдаю его тебе без обязательств и ожиданий. — Его костяшки пальцев коснулись ее соска, когда он проверял, как именно кулон висел между ее красивыми грудями, желая услышать еще одно шипение от нее. — Я дарю тебе свою любовь, свое время, всё, что у меня есть.

«Он разрушил остатки моего сопротивления».

Камео пошатнулась, слова Лазаря звенели в её ушах. Он любит ее? Она покачала головой и отступила.　

— Ты даёшь мне всё… кроме будущего с тобой. Кроме семьи.

Он пододвинулся к ней.

— Ты и есть моя семья.

Она отвернулась. Смотреть на него было больно. Камео обхватила яблоко пальцами. Даже с кожаным мешочком она чувствовала тепло, исходящее от костей. Чувствовала силу.

Несчастье завизжал и спрятался на задворках ее разума. Демон подавлен? Драгоценная тишина… и все же она испытала прилив печали.

Лазарь знал её, знал, кем и чем она была, но хотел лишь помочь ей, а не уничтожить. Он любил её, несмотря на многочисленные недостатки. И она лю…

Нет. И не собирается. Если бы она поддастся его или своим эмоциям, то обречет его на вечность, заключенную в кристалле. Поэтому ей придётся его отпустить. Нет никаких «или» и «если». Более того, ей нужно заставить его бросить её. И благодаря зеркалу, она знала, что есть один способ сделать это…

Волна страха прошлась по её спине.

Лазарь напрягся.

— Нам нужно укрытие. Приближается еще одно облако.

Он собрал сумки и направился сквозь густые заросли.

Она последовала за ним, минуя какое-то странное дерево. Вероятно, что дерево. Оно было ростом в девять футов и сочилось густым черным веществом. Смолой? Субстанцией были покрыты две лозы, которые очень походили на руки. Над растением летали бабочки, создавая красочный навес.

Картина угнетения и мрака.

— Это дерево… чем бы это ни было, но оно помогло мне, — сказал Лазарь. — Но я всё равно не доверяю ему. Я не доверяю ничему в этом мире.

Они шли уже более часа, успешно избегая других ловушек, подлых лиан и кусающихся насекомых. Новое облако смерти продолжало преследовать их, но так и не догнало.

Лазарь отверг две пещеры, прежде чем обосноваться в третьей, которая была меньше остальных. Такая маленькая, что им обоим пришлось залезать внутрь. Однако глубоко в недрах земли открылось пространство, позволившее им встать. Зато в неё был только один вход и, соответственно, только один выход… тот, через который они и проползли.

Он бросил сумки и вещи на пол. С рычанием воин извлек чучело леопарда, которое выбросил ранее.　

— Я скоро вернусь.

Это «скоро» затянулось на пятнадцать минут, и игрушка исчезла.

— Куда ты подевал леопарда? — спросила она.

— Утопил в болоте.

Он оказался рядом с ней и протянул ей фляжку. Когда Камео утолила жажду, он открыл икру и крекеры. Они ели в молчании.

Лазарь расстроился из-за неё? Ведь он предложил ей любовь, а она отвергла его.

«Мне пришлось. Чтобы не стать погибелью воина».

Но… она ведь может провести с ним еще одну ночь. Всего одну. Что может быть лучше? Если она подождет, пока они найдут Геру, кристаллы могут полностью его покрыть. Или он воспользуется мужской хитростью, чтобы убедить ее игнорировать его гибель в пользу её минутного счастья. И как же близок он был к победе.

— Камео, ты любишь меня?

Вопрос возник из ниоткуда. А может, и нет. Может, он прочитал ее мысли. Может быть, он уже применил мужские хитрости, от которых у неё не было защиты.

Больше нельзя было отрицать правду. Она любила его всем сердцем. Лазарь приносил радость её душе, разуму и телу. Его непочтительность забавляла ее. Решительность и упрямство держали его рядом с ней во время её самой сильной депрессии. Его забота о ней компенсировала каждую секунду горя, что она пережила.

Каким-то образом он стал для неё якорем среди жизненного урагана. Стал солнцем, постоянно прогоняя ее тьму. Он наполнил пустой сосуд надеждой. Лазарь сражался за нее, когда она не могла — не желала — бороться за себя

Она бы не поставила свои желания выше его.

— Я не собираюсь об этом говорить, — сказала она.

Утром она сделает то, что давно должна была, и неважно, насколько это будет больно. Она позволит Несчастью забрать ее воспоминания. Потом Лазарь убьёт Геру, как всегда и хотел. Таким образом, Камео не попытается убить богиню в одиночку или спасти ее.

И умереть. Но лучше поставить на известный результат этого раунда, чем пытаться изменить будущее и, возможно, сделать всё хуже. Для себя и для Лазаря.

Она ненавидела мысль о том, чтобы оставить его один на один с чувством вины, возможно, стыда. Но лучше ему жить с чувством вины и стыда, чем умереть ещё раз.

«Я, не задумываясь, отдам свою жизнь ради него».

Без неё кристаллы перестанут расти внутри Лазаря. У него будет достаточно сил жить вечно.

Печаль поднялась, как прилив, пытаясь утопить её, но она быстро построила плотину вокруг своего сердца. Лазарь выживет. По крайней мере, сейчас.

Камео почистила зубы щёткой из сумки, потом вытерлась влажными салфетками. Лазарь сделал то же самое, напряжение искрилось между ними. Снаружи разразилась буря, слабый запах дождя наполнил пещеру. Гром гремел, сквозь трещины в земле вспыхнула молния.

— Я больше не хочу сражаться с тобой, — тепло сказала она. — Я хочу тебя.

Излучая жизненную силу и мужскую агрессию, он обхватил её лицо своими большими руками. Его возбуждающий запах поглотил её чувства. Непреодолимый соблазн.

Его взгляд замер на ней, зрачки расширились и заполнили радужку.

— Ты хочешь, чтобы я был твоим мужчиной? Хочешь бесконечных поцелуев? Прикосновений к влажной коже? Горячий шепот? Блуждающие руки? Стоны удовольствия? Слияния тел? Переплетенные руки и ноги? До конца моих дней?

Она вздрогнула и ощутила боль! Его способность рисовать такую восхитительную картину, полную удовольствия — он заставил её хотеть того, чего она не могла иметь — и боль от этого была такой же острой, как от кинжала.

— Я хочу тебя здесь и сейчас.

Он сильнее сжал её.

— Ты меня любишь? — требовательно спросил он.

Избегая ответа, она не упростит себе задачу.

— Да. Я люблю тебя.

Позже он поймёт, что это признание не принесёт ему никакой пользы.

— Так докажи это. Отдай мне всю себя.

Молнии виднелись сквозь щели и освещали маленькое пространство яркими золотыми вспышками. Воздух был разряжен, отчего все её нервные окончания стали особенно чувствительными.

Со стоном капитуляции Камео впилась губами в его губы. Изящество было выше ее возможностей. Их языки сплелись, демонстрируя любовь — страсть — сегодняшний вечер. Только сегодня. Ощущение его силы было таким острым, что с ним ничто не могло сравниться.

Такого головокружительного удовольствия она уже никогда не испытает.

Он прижал ее к земле, жар к жару, и она перекатилась, чтобы оказаться сверху. Её волосы создали тёмный занавес, который скрыл их от остального мира. Его твердость прекрасно контрастировала с её мягкостью. Её соски сморщились и болели, она дрожала от нетерпения.

Она чувствовала его любовь к ней, подобную бурлящей реке, проходящей сквозь них. Её любовь к нему проросла, как дерево, посаженное у воды, становясь выше, шире и больше.

Отчаянно нуждаясь в телесном контакте, она рванула его рубашку, и ткань не выдержала. Бронзовая кожа. Великолепные татуировки открыли вид спереди. Дикий голод бурлил внутри нее, когда она лизала и кусала его у основания шеи… в центре его груди. Камео нашла время, чтобы отдать должное его соскам

Он обхватил её затылок, предлагая себя. Целый мужской буфет чувственных наслаждений, и он принадлежал ей. Камео приняла всё это, теряясь в зависимости от него.

«Да, я зависима. Даже одержима». Такое блаженство…

Но с восходом солнца всё прекратится.

Эта мысль наполнила её печалью.

Нет-нет. Не здесь, не сейчас. Она проверила щит вокруг своих мыслей. Всё в порядке, она вздохнула с облегчением. Сегодня ночью Камео получит воспоминания на всю жизнь. Сегодня ночью она будет наслаждаться подарком, который ей был дан: чудесным мужчиной, который видел в ней сокровище, а не лишний груз. Сегодня она притворится, что у нее есть завтра.

— Ты стоишь всех трудностей, которые я когда-либо испытывал, — сказал он. — Ты — мой приз.

Вот видишь! Сокровище.

— А ты — мой.

— Мне нравится, когда ты на меня претендуешь.

Он перевернулся на нее, взяв контроль над их любовью.

Она уступила ему власть, открывая доступ к любой части её тела. Мускулы, которыми она так восхищалась, придавил её, заключив в долгожданный плен.

— Где ты хочешь любить своего мужчину? — спросил он. — На морском побережье? Перед горящим камином?

Ролевая игра поможет ей забыть о суровых обстоятельствах?　

— Никаких иллюзий. Между нами больше никогда не будет лжи. Я хочу, чтобы ты был здесь. Сейчас. Какими мы есть.

Он улыбнулся ей нежно и сладко, и она могла поклясться, что в состоянии получить оргазм, просто взглянув на него. Красивый мужчина.

Он прижался к её щеке, прежде чем набросился на её рот, поглощая, как если бы она была едой, последней едой… потом он прервал поцелуй, обещая никогда не отпускать её от себя.

Ловкими движениями он снял с нее топ и лифчик, отбросив одежду в сторону. Затем обхватил и смял её грудь. Она выгнулась под ним, наслаждаясь трением, теплом, огнём.　

«Ммм. Он сжигает меня изнутри».

— Ты моя, и мы всегда будем вместе. — Их пальцы переплелись, и он завел ее руки над головой, более эффективно прижав свою женщину, оставив уязвимой для него. — Скажи мне.

— Ты мой, — повторила она, — и мы будем вместе.　

До утра…