Темное пламя. Дети Проклятия

Глава 24. Место силы

Дни были бы похожи один на другой, но мир вокруг, благой лес, греющая душу привычная тишина — заставляют чувства освежиться, а моего волка — обратиться к неприметным ранее деталям. Или вовсе новым.

На спине Вороны под пальцами Дея бугрятся новые швы, там, где до сегодняшнего дня пролегали только незаметные скрепы: Бранну было некогда штопать дыры, которые прорвал мой волк, беснуясь посреди моря, бывшего тогда Хрустальным.

А теперь, когда дорога не требует отдачи стольких сил, неблагой успел починить свою удивительную одежду. Да, мой волк, наверное, пока мы спали.

По четыре коротких, но глубоких полосы разорванной ткани ощущаются на каждом плече Вороны — мой Дей приостанавливается и тщательно «осматривает» тыльную сторону куртки. Бранн реагирует на это как обычно, то есть никак. Складывает руки на груди, вздыхает, слабо усмехаясь на сердитое ворчание Дея: «мешаешь понять» и «постой ты уже смирно».

Бранн стоит, дожидаясь, пока Дей удовлетворит свой интерес и начнет спрашивать. Сам неблагой говорить не рвется, словно опасаясь, что не сможет предсказать, какого рода вопросы гложут моего волка.

Да, с неблагим мой Дей бывает очень непредсказуемым. В остальное время он непредсказуемый в обычной степени.

Швы на дырах от немалых когтей черного волка выделяются ясно, Бранн не стремится их спрятать. Даже наоборот, словно выставляет напоказ! Чтобы убедиться в этом, молодой волк пробегает пальцами по правому боку куртки, который обычно можно пощупать ночью в свое удовольствие — и найти, как нашел мой Дей, несколько аккуратно зашитых прорех. Будить Бранна, чтобы спросить, откуда, не представлялось возможным, однако мой волк любопытствует сейчас:

— Чем было продрано тут? — указательный палец упирается куда-то Вороне под нижнее ребро, толстая куртка при этом проминается самую малость.

Да, мой волк. Бранн вдобавок еще более худой, чем всегда казался.

— Стрела, — пожатие плеч заставляет материю приподняться.

Волк перехватывает друга поперек груди, набредает чуткими пальцами на еще одну бывшую прореху:

— А тут? — подозрительный вопрос ничуть не настораживает Ворону. Дыхание такое же размеренное: что бы Дей ни сделал, Бранн останется спокойным, как прежде…

— Меч, — и ответы дает самые односложные.

Наверняка, меч не сам на него упал! Ну да ладно, мой волк, это все потом. Потом ты вытрясешь все у этой сонной спокойной Вороны.

— А здесь? — самый сложный на ощупь шов, который когда-то был громадным разрывом, ветвится, как дерево, по разным лоскуткам. Зашивать его явно было долго. И непросто.

Мой Дей, не волнуйся так, дело прошлое. Да, он начинается слева, чуть ниже сердца.

— Здесь… — Ворона впервые колеблется. — Здесь медведь. И дерево. И немного, — смущенно мнется с ноги на ногу. О, мой волк, это опасно, — камни.

Твои брови, мой волк, сами собой ползут вверх. Было бы это не одновременно, он бы и назвал одну причину. Наш разумный неблагой очень любит последовательность и порядок. Но теперь отвечает стесненно:

— Долго объяснять, — и даже прикасаться к его лицу не надо, чтобы понять — Ворона заливается краской.

Мой Дей поднимает брови еще выше и опускает их, молча соглашаясь, что этот рассказ состоится не сегодня. Но состоится. Ворона, тоже понимая это, вздыхает еще пуще. Однако молодой волк преследует свой первоначальный интерес и задает бессмысленный, на мой взгляд, вопрос:

— А здесь? — и складывает ладони на плечи неблагого.

Бранн отвечает удивительно быстро и без всякого смущения:

— А здесь были дыры, которые оставил ты!

И радуется! Совсем неблагой неблагой!

— И чем они отличаются от следа от стрелы, меча или странного медведя, вооруженного камнем и деревом?

Мой Дей, твой голос наполнен азартом! Ты вышел на след! Вот только чего? Или кого? Планируешь ухватить за хвост нашу Ворону?

— Они очень отличаются! Они отличаются тем, что доказывают твою дружбу!

Дикий неблагой спокойно стоит под твоими руками, без капли страха или сомнения, и теперь, кажется, понятно, почему. Впрочем, погожу предполагать, ход мыслей этих неблагих… Да, ты тоже не ждал подобного ответа, мой Дей.

— Это как это?..

— Мне известна сила волков, как и волчье безумие. Там, на лодке, посреди моря, следуя за зовом Черного берега, ты мог разорвать меня в клочья, — тон Бранна не меняется ни разу, он почти счастлив, — но не разорвал. Ты порвал лишь мою куртку. За что я тебе весьма признателен!

Мой Дей молчит. Не знает, как сказать, что сказать, и перебирает швы кончиками пальцев, которые стали очень чувствительными. Вспоминает, сколь неистово хотелось добраться до Черного Берега, как неимоверно раздражал тогда наш неблагой, как мир воспринимался картинами, а Бранн их загораживал и мешал. И теперь мой волк осознает, до чего безумен наш вроде как разумный неблагой — удерживать беснующегося волка, навалившись поперек груди, решится не всякий сумасшедший. А уж Ворона, с его хрупким телосложением и тонкими косточками!

Однако всё остается на своих местах: Бранн тут, его куртка хоть и была разорвана, но спина под ней не пострадала, мой Дей жив и в уме.

Волк выговаривает негромко и хрипло:

— Ты все равно больше так не делай!

От волнения мой Дей даже позабыл, что обернуться у него не выходит — слишком многое у благих завязано на целостности тела. Потом, не услышав ответа и подумав, что Вороне лучше все объяснить до мелочей, добавляет:

— Я могу быть опасен!

— Из всех опасностей эта меня тревожит меньше прочих, — Бранн легко приподнимает плечи под твоими пальцами. — Тем паче, сейчас у нас действительно есть повод волноваться.

— Что ты имеешь в виду? — тут же настораживается, сжимая руки на плечах Вороны, мой волк.

— Кажется, я упустил одну очень существенную деталь, — вздыхает Ворона покаянно. — Прислушайся, король Дей.

Мой Дей отстраняется от всего — от запаха леса, от горечи потушенного костра, от Бранна и его слов. Замирает, как и Ворона.

Чуткие уши волка, еще более чуткие, чем раньше, различают неприятные звуки. Неназойливое шуршание палой листвы, шорох чьих-то осторожных шагов. Оно приближается разных сторон, и больше всего похоже… на смыкающийся полукруг облавы!

Дей вскидывает подбородок оскорбленным жестом: кто-то смеет охотиться на него! На короля! В собственных владениях!

— Я услышал недавно. Идут небыстро, но уверенно, — Бранн снова вздыхает. — А я-то решил, что мы не оставляем следов…

— И как они нас находят? — тон моего Дея исключительно деловой, он спрятал эмоции. Следует обдумать ситуацию и выбрать самое выгодное решение. — И почему?

Ворона приближается к волку слева, вынуждая отпустить одно плечо, подстраивается под руку Дея.

— Они нас находят, потому что сейчас, осенью, без отзвуков магии, в пустом от одушевленных существ лесу нас очень легко почуять.

Бранн задумчиво возвращает одну руку на твой пояс, перехватывая поперек спины, и шагает вперед.

Мой волк, кажется, ему просто так привычно и удобно, пусть ты и можешь теперь идти без подобной поддержки.

Ворона жестикулирует свободной рукой, изредка задевая твои длинные пальцы, расслабленные на его плече, своей изящной кистью. Да, ты помнишь, мой волк — она тонкая, но не слабая.

Сейчас вы оба без перчаток: ты по необходимости, Бранн из вежливости — руки у него подзамерзли. Поправляет твою сползающую ладонь, отвечает:

— Мы оба с тобой, Дей, сейчас светимся на весь лес, мало того, что засыпающий к зиме, так еще и опустошенный магически, — чуть ниже плеча находится пуговица, за которую удобно держаться, стоит опустить длинные пальцы, Бранн же этого вовсе не замечает. — Мы покинули земли, где магия была, успели насытиться ею, напитаться, — перья макушки щекочут твою шею и щеку, это Ворона повернула голову. — И пусть я не колдовал, найти нас можно. Даже еще как.

— Иначе говоря, скрываться смысла не имеет, — подытоживает мой волк, слегка прокручивая в пальцах деревянную пуговицу, как будто отполированную от долгого использования. — А сколько их?

— Да, не имеет, Дей, мы можем идти вперед и подыскивать удобное для встречи место.

Неблагой сбивается с шага. Сквозь тебя снова проходит золотистая согревающая волна, странным образом принося ощущение, что друидов девять, двигаются они правда как стая, подтягиваются с разных сторон — золотые точки горят, отображаясь перед внутренним взором.

Своего рода зрение позволяет моему волку взбодриться, он отвечает себе сам раньше, чем Бранн открывает рот:

— Девять! Их девять! Я видел! — пуговица оставлена без внимания, чтобы хлопнуть Ворону по плечу.

— Интересно. Значит, магия в тебе отзывается, когда ты этого хочешь или не можешь воспрепятствовать…

Голос у Бранна хотя оживившийся, все равно очень спокойный. Он опускает голову к плечу, и ты, мой волк, чувствуешь, что острое ушко дергается.

Мой волк замирает на месте. Обрывает Бранна на полуслове, закрывая ему ладонью рот, жестом побуждая прислушаться. Я прислушиваюсь с моим волком, и теперь ясно: произнесенное заклинание поиска друидами было замечено! Они прибавляют скорость, грозясь догнать моих ши в самое ближайшее время!

Впереди поляна с высоким камнем, даже несколькими камнями. Они стоят друг за другом, опускаясь своеобразной лестницей, если бы нашелся кто-то, желающий прыгать по их верхушкам: расстояние между ними примерно шаг. Поляна явно была местом силы до Проклятья, сейчас верхушки некоторых обелисков обломаны и валяются, оплетенные сухими стеблями плюща, внизу.

И это хорошее место, чтобы принять бой, только если вы самоубийцы, мой волк! Столько препятствий, могущих отразить что-нибудь куда-нибудь совершенно внезапно! В этих камнях все еще спит сила! Следует поспешить, чтобы оставить их позади, однако наш неблагой нехорошо застывает.

— Дей, похоже, мы пришли, — голос сдавленный, говорит медленнее обычного, видимо, пытается что-то прикинуть. — Придется принять бой тут.

— Это почему? — мой волк удивлен непритворно. — Луг говорит, тут не слишком удобно!

Спасибо за доверие, мой волк.

— Луг не ошибается. Только, боюсь, нас никто не спрашивает.

Бранн все еще говорит сдавленно, и его осанка слишком напряженная для того, кто общается исключительно с другом!

— Как верно! — вклинивается неожиданно новый голос — гнусавый, издевательский, он уверен, что сила именно за ним.

Мой волк! Здесь тоже есть друид! Он сидит на камне, его не было слышно, он не преследовал вас, а заглянуть вперед вы не догадались, не ожидая опасности с этой стороны!

— Давно я не видел таких лакомых кусочков! Не хотите ли прыгнуть мне в тарелку сами? Скоро сюда подойдут мои братья, лучше не доводить до сего! Я обещаю выпить вашу магию почти безболезненно!

И хихиканье у него тоже мерзкое.

Бранн отшатывается, но сзади вспыхивает что-то, напоминающее молнию: неблагого ударяет хлестким концом в спину, Ворона вздрагивает! Это его ощущение бьет и по тебе, мой волк, расцвечивая уже привычную черноту голубоватой извилистой вспышкой.

— Э-э, не-ет, братцы, рановато уходить собрались! — гнусавый друид плохо скрывает радость. — Эта поляна принадлежит мне. И вам не выйти отсюда, если только пегий не пообещает мне чего-то сладкого, как его магия! Или как его друг! Или не пообещает сдаться, а, Пегий?

Дей только успевает возмущенно набрать воздуха в грудь, когда Бранн произносит спокойно и ясно, не обращая внимания на ощутимое приближение девяти золотистых точек со спины:

— Зря надеешься, друид, я могу обещать возможность — сохранения твоей жизни, если откроешь нам проход.

Гнусавый человек заливается таким же отталкивающим, как его голос смехом. Он сидит высоко, подпитывается от камня, чувствует себя хозяином положения и, разумеется, не собирается упускать такую редкую добычу! Не понимаю, на что рассчитывает наш неблагой?

— Вот уж нет уж! Пегий! Ты выглядишь очень вкусным, начну-ка я, пожалуй, с тебя, — в голосе слышно предвкушение праздничной трапезы. — А калека все равно никуда не денется!

По жесту друида деревья позади вас тянут ветки к вашим лодыжкам, пытаясь ухватить, оттащить, разнять… Впрочем, лицо нападающего быстро искажается досадой: его зеленые бесчувственные помощники отдергивают ветки обратно, застывая в изломанных позах, при том, что Ворона ничего не делал! То есть специально!

Не дожидаясь, пока гнусавый разберется, что произошло, и почему магия его поляны отказала хозяину, Бранн тянет тебя под защиту камня, стоящего чуть на отшибе от «лестницы», высотой в половину твоего роста, мой волк, серый валун очень здорово скрывает вас от сидящего гнусавого, и прикрывает от показавшегося первым преследователя.

Десять друидов и двое вас, да, мой волк, соотношение не слишком справедливое.

Друиды прибывают один за другим, как будто просачиваясь сквозь ветки, сомкнувшиеся частоколом вокруг поляны, у них вход и выход отсюда точно беспрепятственный.

— Король Дей, — за камнем пока тихо, но свист воздуха и скрип напряженных веток вокруг не дают обмануться. Голос Вороны, впрочем, одна из самых постоянных вещей мира. Очень спокойный, о да, мой волк! — Я вынужден просить тебя об одолжении, скажи, могу ли я пользоваться правом колдовать в твоих землях…

Бранн прерывается, прижимает тебя ближе к камню правой рукой, отправляя левой воздушную волну, которая самым краем взъерошивает твою челку, а дальше, судя по шуму, разметывает что-то или кого-то ураганом.

— Могу ли я пользоваться пра…

Правая рука Вороны аккуратно и быстро нажимает на шею, заставляя пригнуться, загривком ты ощущаешь резкий жар, похоже, теперь был огонь, я не успел заметить, мой Дей.

— Правом… Ах, чтоб вас ободрало.

На сей раз волной идет земля под каблуком Бранна, камень, за которым вы сидите, приподнимает на маленьком холмике. Мой волк не выдерживает:

— Скажи уже просто?!

Мой волк, да, сидеть за камнем, который уворачивается от магии, чтобы прикрыть вас, довольно странно.

— Я могу колдовать много? — голос Вороны остается спокойным, даже где-то задумчивым. Как будто проводит расчет.

— Бранн! Конечно! Можешь! — Дей одновременно хочет засмеяться и оскалиться. Этот наш неблагой… — Речь идет о жизни твоей, твоего друга — короля этих земель! Ты можешь делать все!

Наш неблагой довольно хмыкает, выворачивает поверх камня обе руки запястьями назад — и вот теперь, о, мой волк, вот теперь там воет настоящий ураган! Со всей поляны раздаются полусъеденные ветром крики друидов, прильнувших к камням силы и пытающихся уговорить воздух не отрывать их от земли!

В это же время какое-то новое чувство стучится в голову моего Дея, из-за того, что поляна закрыта для нас и, наверное, для магии на какое-то время, она видится чашкой с сероватыми стенками, внутри которой, пока на самом дне скапливается колдовство! Вернее, его отзвук, долженствующий уйти в землю, но остающийся на поверхности и подобно воде очерчивающий предметы, создающий почти видимую для моего волка картину! Благодаря урагану, магического присутствия резко набирается по щиколотку, мой Дей в неверии разглядывает обозначившиеся возле него собственные ноги. Опущенная в «воду» рука тоже видится ясно: длинные пальцы, свежие царапины — силуэт руки светится серебристо-золотым с просверками, как бы это странно ни звучало, черного. Ворона рядом вздыхает, встает на колени, чтобы запульнуть в сторону подбирающегося против ветра, целиком, кажется, покрытого каменной броней друида что-нибудь поопаснее урагана — и сапоги Бранна с окантовкой из меха водяного зверя тоже видятся ясно! Очертания нашего неблагого переливаются золотисто-изумрудным, ярким и насыщенным!

От ладоней Бранна, судя по звуку, уходит волна ревущего и раздуваемого все еще неистовым ураганом пламени. Друид кричит, камни нагреваются, больше не предоставляя защиты, а только опасность. И «вода» снова прибывает, махом поднимаясь по колено!

Моего Дея просто распирает от радости: впервые за много дней он различает предметы! Действительно видит их! Возле сапога обнаруживается тонкая серебристая паутинка, любопытная и светящаяся. А еще можно поклясться, что ее раньше тут не было! И я не вижу ее обычным взглядом, мой Дей! Нет, не трогай!

— Бранн? — найти на ощупь локоть нашего неблагого гораздо проще, когда видна нижняя половина его фигуры.

— Дей? — Ворона кажется удивленной.

— Что это за паутинка? Мы же сражаемся не с пауками? — твой палец упирается в вытягивающийся волосок, а озадаченно склонившийся к нему Бранн видится и всем своим неблагим лицом.

Впрочем, выражение быстро сменяется с озадаченного на встревоженное, он перехватывает тебя за руку, поперек туловища, колдует что-то, подбрасывая камень и перебегая за ним ближе к камням силы — а позади землю вспучивает жестоким ударом! Слышится рев, будто обвал в горах, и грохот!

— Что это было, Бранн? — мой волк бестрепетно перешагивает спекшегося в прямом смысле друида.

— Это была дробилка! — голос неблагого нетипично неспокоен. — Увидишь еще такие паутинки, сразу говори мне!

Вы свободно проскальзываете в урагане, несмотря на то, что друиды, которые смотрятся болотно-зелеными, цвета побежденной вами неблагой трясины, жмутся к камням, выкрикивают не долетающие до вас проклятья.

Ворона прислоняет тебя спиной к камню, выглядывая за кривоватую и покосившуюся его колонну… Именно в этот момент магии становится резко по пояс, притом, что Бранн не колдовал. Это тревожно, мой волк спешит затянуть его обратно, рядом свистит серебристое лезвие высотой трижды превышающей колонну, которое должно было Бранна обезглавить, если не разрубить пополам.

— Спасибо, Дей, — неблагой обходит, не убирая рук с плеч благого, моего Дея, выглядывает по другую сторону колонны. — Надо пробраться дальше, чуть правее, для паука мы как на ладони.

Справа, оттуда, куда теперь выглядывал Бранн, на вас неожиданно выскакивает друид — болотно-зеленые очертания вблизи отталкивают еще больше, они заставляют думать о болезни земли, лишайниках и топкой жиже болот. Моему Дею нет дела до цвета, он вонзает кинжал наугад — в шею тут же захлебнувшегося кровью друида.

Мои ши уходят вправо, как собирались, перекатываются за другой низкий камень, служащий одной из опор покосившейся каменной двери: створки валяются чуть дальше, опоры отчасти ушли в землю, верхняя перекладина неровно, но продолжает лежать на них, прикрывая теперь и ваши головы.

— Я не понимаю, Дей, эти друиды нападают, будто стая бешеных лисиц: ни атаки, ни защиты, — Бранн встряхивается и обнажает свой короткий меч. — Как если бы они рассчитывали впиться зубами прямо в живое тело, не закрытое ничем, кроме одежды!

Сидящий рядом неблагой видится теперь целиком, и мой Дей не может не улыбнуться, что настораживает Ворону, тот приподнимает свои изогнутые брови, задумчиво спрашивает:

— Дей, тебя не задело? — а за его левым ухом внезапно обозначается что-то светящееся голубым, как одна наша знакомая феечка. — Ты как-то странно выглядишь…

— Это ты, Бранн, выглядишь странно! — мой волк радостно и почти неощутимо щелкает ошеломленную Ворону по носу. — Здесь скапливается магия, я вижу твои очертания!

— Правда? — неблагой впервые на твоей, мой волк, да и моей памяти улыбается неостановимо широко, во всю длину своих непропорциональных губ, даже жаль, что ты видишь это одними контурами, Бранн смотрится небывало счастливым. — Это прекрасно, просто Дей!

Хорошие новости, впрочем, не повод забывать, что вас тут хотят убить, да, мой волк! Сразу несколько серебристых паутинок переползают через скрывающую ваши головы перекладину, ты подхватываешь Бранна за локоть и тащишь подальше, вперед, обходя поляну полукругом от того места, где вы прятались изначально.

Очередная покосившаяся колонна образует некое подобие баррикады — к ней привалилось еще несколько камней покрупнее, но ты, мой волк, ориентируясь на серые очертания, не заметил, что выше вашего роста там скрывается от урагана другой друид! Движение сверху, резко взвывший от почуянной добычи ветер, толкнувший тебя в спину Бранн — и можно сориентироваться, сгруппироваться, перекатиться вперед через голову!

Друид пытается раскромсать Ворону каменными лезвиями, обращаясь к стихии земли, прирастая к ней подошвами: никакой ветер не может сдвинуть его с места! Лезвия, похожие на костяные по тонкости, выскальзывают снизу то тут, то там, встречают и перехватывают атаку Вороны мечом, защищают человека от действия магии.

Сверху опять слышится гнусавый голос сидящего друида:

— Ну вот ты и показался, Пегий! А где моя остальная добыча? — хихикает. — Ничего-о, думаешь, мы его не найдем? Найдем! А паутинка моя тебе, похоже, не понравилась, а, Пегий?

Наш неблагой не реагирует на это никак, но над его головой заворачивается в клубок, опуская несколько нитей, серебристая пряжа, опасная даже на вид! Магии прибывает по грудь, позади становится виден ещё один друид, старающийся подобраться к Бранну вдоль каменной арки, так и не превращенной в крошево.

Мой волк! Пусть Бранну требуется помощь, но ты уверен?

Да, это удивительное зрение позволяет видеть одновременно чуть больше и чуть меньше, но место, откуда поднимется земляное лезвие, ты угадываешь всякий раз точно! Они выскальзывают вверх почти непрерывно, рассыпаясь от приходящихся ребром и плашмя ударов Вороны в пыль, но есть одно место на спине друида, которое не закрывается ими полностью. И стоит поторопиться! Друид позади Бранна все ближе, нити раскручиваются все ниже!

Дей тихо, не шелестя даже лезвием о ножны, достает метательный кинжал. Незаметный замах, удар — друид вскрикивает. Костяные лезвия больше не подавляют Бранна, очередное движение мечом, голова земляного друида летит в сторону, отрубленная лезвием ничуть не менее острым, чем его костяные. Бранн размахивается как-то даже слишком широко, будто не соизмеряя силу, на один момент разведенные руки оплетают за запястья стремительно опустившиеся серебряные нити! Руки прошивает голубой вспышкой, Ворона выпускает меч, паутинка оплетает локти поверх лоскутных рукавов, притягивая их одну к другой, стараясь опутать и связать, начинает поднимать Бранна прямо в клубок, теперь ощущающийся отчетливо опасным.

Осторожно!

Подкрадывавшийся к Бранну со спины друид теперь стоит на расстоянии вытянутой руки от тебя, стараясь по-прежнему не привлекать внимания и не попадать между тобой и изворачивающимся в путах неблагим, выпускает из плеч такие же болотно-зеленые, как его очертания, щупальца! Это напоминает Не-сущих-свет, с их дымными аурами и конечностями, на конце каждого щупальца этого друида присоски с зубами, похожие на картинки морских гадов!

Извлеченный из ножен солнечный меч рисуется перед твоим новым взором ярко горящим, друид отшатывается, но одно из щупалец отлетает, отрубленное на середине длины! Второе вытягивается, силясь дотянуться до тебя с другой стороны, но двуручный меч достигает его раньше! Друид шипит, выплевывает какое-то заклинание прямо тебе в лицо, поднятая в защитном жесте рука отражает проклятье обратно! Человек хватается за глаза, кричит на одной ноте, что слышится на удивление ясно, и только теперь ты обращаешь внимание, мой волк, что вокруг тишина, ураган стих! Отсекаешь голову воющему друиду, чтобы лишить его какой бы то ни было возможности ударить ши в спину, задираешь голову.

Магия поднялась совсем высоко, теперь видно и зависшего почти под клубком серебристых нитей Бранна, наш неблагой извивается молча, изворачивается, загибается пополам, ногами вверх, бьет клубок подошвами, тот вздрагивает тоже, в ответ паутина пропускает голубую вспышку по рукавам, но цели своей она не достигает, стекая голубой каплей по лоскутной куртке, падая на место, где Бранн стоял чуть раньше, шипя и искрясь возле волнистого меча, воткнувшегося в землю.

Сверху глумливо отзывается друид, теперь кажущийся серебристым пауком — сидящий на вершине камня в центре как пришитый:

— Ну что скажешь, а, Пегий, может все-таки обещание сдаться? — клубок немилосердно дергает Бранна за руки, втягивая ладони без перчаток в самую свою середину. — У тебя нет шансов, пусть ты, похоже, умеешь быть ши в этом позабытом богами королевстве!

Наш неблагой, как за ним водится, не отвечает, вместо этого слегка раскачиваясь вперед-назад, словно хочет спрыгнуть, а ты видишь то, чего еще не замечает самодовольный друид: в левой руке Вороны разгорается злое золотое сияние. Беспокойство отпускает моего Дея, он оглядывается, пытаясь определить, где затаились оставшиеся друиды, снова подключает обоняние — чутко нюхает воздух, поводит головой влево и вправо. Один из друидов достаточно близко, можно до него дойти… И тут поляну прорезает вопль паука:

— Ах-х! Пегий! Да убейте его, что же вы стоите! — хрипит дальше неразборчиво.

Рядом приземляется раскачавшийся и отлетевший, чтобы не напороться на собственный меч Бранн, его руки все ещё сияют, правда, похоже, и кровоточат, рассеченные паутинкой, как леской, резкий запах крови моему волку решительно не нравится. Сверху догорают мгновенно вспыхнувшие серебряные нити.

— Ты как? — мой Дей затаскивает Ворону обратно за массив камней, напоминающих баррикаду. — Руки?

— Да, — вздыхает, встряхивается, — не убьем паука, не смогу залечить.

Мой Дей улыбается весьма многообещающе:

— О, его мы убьем обязательно! — Бранн справа хмыкает, даже улыбается своей длинной неблагой улыбкой.

— Надо забрать меч, — успевает произнести наш неблагой, когда сверху спрыгивают сразу двое друидов.

Туманное облако пакостной болотно-зеленой магии жадно тянется к окровавленным рукам Вороны, твой двуручник становится для них неприятным сюрпризом, рассекает даже облако, почти дотягивается до груди одного человека, заставляет отшатнуться обоих. Бранн пользуется случаем прокатить одну большую волну огня, она расходится от вас, не задевая ничего неживого, в мгновение пожирая магический туман, успевая обхватить одного друида, а второго только слегка лизнув по голове — такая же болотная, как его аура, водяная защита обволакивает фигуру целиком.

Волна огня останавливается, рядом тяжело дышит Бранн, позади все еще слышатся стенания гнусавого паука, впереди еще один проклинающий вас ругательствами друид, а еще двое пытаются зайти с флангов. Мой волк тянет Бранна еще правее, не позволяя вернуться за мечом, оставшимся на открытом месте, окровавленная ладонь тревожно скользит в руке моего волка, хотя раны маленькие, но неприятные. Ши приходится привалиться к одному из камней силы спиной, потому что в себя приходит паук:

— Ну-ну-ну, где-е, где-е моя добыча? Признаться, после вашей задиристости я проголодался только больше.

В гнусавом голосе чудится алкание, однако не еды, вовсе не еды, да, мой Дей, ты верно все чувствуешь. Друид жаждет магии, живой магии, которую так просто вытащить из ши.

— Вылезайте, вылезайте, поиграем ещё, я не буду шутить с паутиной больше, обеща-а-ю-у!

— Дей, — Ворона произносит шепотом, выразительно смотрит на тебя, привлекая внимание. — Надо слетать за мечом, потом зайдем с двух сторон, осторожно, камни силы могут отразить не то, что в них ударило!

— Бр-ранн, — мой волк, не сдержавшись, рычит, хоть и тоже шепотом, — ты увер-рен, что идея хор-роша? Пока ты р-рядом, я могу тебя пр-рикр-рыть!

— Их еще трое и паук, мне нужен меч, а нам план, — Бранн пожимает плечами, — кроме того, стоит паука отвлечь, — указывает вверх на новый клубок паутины, собирающийся почти над вами, мой волк!

— Остор-рожнее, — моему Дею все одно неспокойно.

Миг — и ворона со слегка окровавленными крыльями вылетает из-за камня. В него тут же летит пара заклятий, птица уворачивается, а они бьют о поверхность, а потом с нарастающим свистом отлетают обратно.

Наш неблагой предупреждал тебя не зря, мой волк!

Дей поводит носом в другую сторону, выскальзывает дальше по окружности, огибая центр поляны и скрываясь за очередным камнем. Душа моего волка поёт — он все видит! Легкость заливает все существо благого волка вместе с магией, кажется, прикоснись к ней — и исполнится любое желание! Пока мой волк просто жаждет дотянуться до друидов.

Словно в ответ на эту жажду на него пытаются упасть сверху серебряные нити, прикасаются к волосам, стараются заползти за шиворот, по ним бежит голубая вспышка, но солнечный меч быстрее: обугленные концы паутины извиваются от боли, гнусавый друид вскрикивает, на другой стороне поляны слышен звон, Ворона тоже явно нашла себе противника.

— Ах-х, Пегий, — друид-паук скрипит зубами, — у тебя и калека, похоже, дрессированный, как тебе удалось? Обычно волки безумно дики и безумно тупы!

Бранн не отвечает, но земля вздрагивает по всей поляне, заставляя камни силы покачнуться и нагреться, они дрожат и обжигают, моему волку приходится отстраниться… Ощущение разнонаправленной беды бьет по нервам, видение поляны подсказывает — следует броситься вниз!

Над прикрытой руками головой проносится что-то дикое, неразличимое даже новым зрением, похожее на отзвук Дикой Охоты, древнее, спящее, но разбуженное. Один из друидов, не успевший пригнуться, вскрикивает слева, оттуда, откуда ты пришел, да, мой волк.

Этот опасный порыв распространяется от камней, они нагреваются и дрожат все больше, как будто живые и в ярости, в воздухе повисает палая листва, поднимаются створки упавших дверей, обелиски подтягивают к себе сброшенные временем вершины!..

Я не знаю, мой Дей, что разбудил Бранн, но это что-то существовавшее задолго до Проклятья!

— Спасибо, Пегий! — гнусавый смеется с вершины камня. — Ты преподнес мне небывалый подарок! Ну надо же! Оживить место силы! Да ты вкуснее, чем кажешься!

Сквозь неистовство магического ветра, гуляющего по поляне на уровне твоего колена, мой волк, различим шорох поблизости: друид жмется к камню силы, у которого вы стояли вдвоем с Вороной, видимо, человек надеется на поддержку или страстно желает слиться с колонной, потому что, не успев вскрикнуть, беззвучно проваливается внутрь! Серая глыба смыкается и размыкается совершенно неостановимо! Взмах руки, попытка схватиться за край — и этот человек исчезает в глубине камня.

Да, мой волк, определенно, лучше отползти чуть подальше.

Каменные створки поднимаются, распахиваются, за ними сияет что-то белое, тело последнего друида, тоже с перерубленной шеей, видимо, Бранн нашел его раньше, затягивает в проем.

Гнусавый почему-то больше не смеется. Да, мой волк, он остался один и даже близко не представляет, на кого ему не повезло налететь.

Волк осторожно перекатывается за внешним кругом камней, его цель — оказаться строго за спиной гнусавого, чтобы зайти со спины, подальше от дверей и сияющего пугающим белым проема.

Серебристые паутинки теперь видны и на самом верху, на уровне последних веток деревьев — и этих паутинок так много, как будто друид действительно паук, затянуто все небо. В двух местах зияют черные проплешины, нити обвисли бессильно, да, это там, где ударила Ворона и где обрубил их ты! У каждого камня на поляне есть свой маячок, сигнальный колокольчик, вы попали сразу в сеть.

Сейчас все свободно шевелящиеся концы стараются прикрыть распахнутые створки: понятно, отчего друид невесел, магия открылась не по его воле и не собирается ему подчиняться.

Мой волк пробирается, прячась за камнями к центральной колонне — маг пока не обращает внимания ни на что, кроме створок, которые надо прикрыть, так как полы его одежды вытягивает по направлению к проему. Отзвук Охоты пропадает, можно выпрямиться, это значительно упрощает дело. Ветер магии завывает неостановимо, а по шуршащей листве, лежащей на земле, повисшей в воздухе, поднявшейся к деревьям, становится слышен шорох шагов. Кто-то спокойно идет, будто успокаиваясь или переводя дух. Или этот кто-то всегда так ходит, о да, мой волк!

Прямо перед проемом застывает фигура нашей Вороны, его нисколько не пугает белый свет, изумрудно-золотой обвод чертит обнаженный меч в его руке, взъерошенные перья, неторопливую походку. Все-таки переводит дух.

Друид вскидывает руку в отвращающем жесте:

— Ах, Пегий, что ж ты не сказал сразу!..

Вся серебристая сеть падает сверху на одного Бранна! Мой волк! Осторожнее! Да, ты уже у центрального камня, но погоди!

Ворона вскидывает свободную левую руку в точно таком же отвращающем жесте, продолжая медленно приближаться прямо к центральному камню. Сеть зависает, светясь и переливаясь, вытягиваясь хвостиками к Бранну, но белое сияние давит куполом, просачивается между нитей, разъединяет волокна, режет, рубит, рвет! Невозможно не затаить дыхание и не вздохнуть резко, когда Ворона, наконец, опускает голову ниже и решительно отбрасывает от себя ошметки догорающей сети.

Каменные двери за его спиной, следуя за медленным, каким-то благодарным жестом, закрываются, застывая в своей старой-новой целой форме.

Друид сидит чуть выше тебя, ты уже можешь попросту схватить его за лодыжку, вздрагивает сам собою.

— Эй, Пегий, думаю, мы можем дого…

Мой Дей сдергивает беспечного сидящего на камне друида за ногу, тот, не ожидавший подобного коварства от слепого, вроде бы, ши, неизвестно когда оказавшегося так близко, нелепо взмахивает руками и соскальзывает по поверхности камня вниз, удивительным образом, однако, не расшибаясь. Впрочем, какая разница — возле уже стоит тяжело переводящий дух Бранн, на волнистом клинке которого выразительные следы крови.

— Я даю вам проход! Даю! Проход! Маг! Ты обещал! — гнусавый друид взвизгивает особенно надрывно. — Ты обещал возможность жизни! Ты не можешь нарушить свое слово! — а вот это уже злорадно.

Бранн, однако, не спешит убрать меч, наоборот, приставляет его к шее паникующего друида:

— Я обещал возможность жизни, а не жизнь, — стоит человеку осознать тонкую грань, отделившую его будущее от его настоящего, он бледнеет мертвенно. Думаю, не зря. Хотя, на мой вкус, немного торопится. — А я не прощаю тех, кто называет моих друзей добычей или калеками, — почти невидимый замах, голова последнего на поляне друида откатывается к камню, на котором он раньше сидел.

Вопросы к Вороне можно складывать уже в отдельный сундук, так быстро они копятся, но хоть один задать можно прямо сейчас, тебе не кажется, мой волк?

— Бранн, — встрепанная голова поворачивается, между руками вращается золотое сияние, залечивая порезы, неблагой внимательно слушает. — Что это вообще было?

Ворона вздыхает, видимо, затрудняясь подобрать слова, мимоходом морщится от боли, поднимает на тебя глаза:

— Это было одно из первых арочных мест силы. Впрочем, и есть, раз я его немного починил. О таких рассказывал мне дед, они очень древние, времен старых богов, а может быть, богов древних, — улыбается, — и очень любят вежливые просьбы. Очень вежливые и именно просьбы, ни в коем случае не команды, король Дей. Друид слишком привык, что ему никто не отвечал.

Золотое сияние в руках Вороны начинает гаснуть, что наводит на другие безрадостные мысли…

Ой-ой-ой, мой волк! Оглядись! Серые стенки поляны-чаши исчезли! Уровень магии опять опускается!

Она уходит не быстро, но оттого пытка ещё одной потери зрения кажется невыносимой! Мой волк опускает голову, не желая наблюдать за исчезающим миром, кладет руки на плечи растерявшемуся Бранну, смотрит в обеспокоенное лицо…

— Дей? — Ворона чувствует, что происходящее неправильно, что теперь мой волк растерял весь свой азарт, весь свой восторг завершившейся удачно схватки.

Указательный палец Дея утыкается ровно между бровей нашего неблагого, его глаза забавно скашиваются вверх.

— Я скоро опять перестану видеть, Бранн, — ох, мой волк! Все еще наладится! — Магия уходит.

Лицо неблагого выразительно меняется, Бранн полон сочувствия, но перьев на его голове тебе уже не видно, да, мой волк.

— Это не может быть навечно, Дей.

В голосе его тоже живая мука, думаю, он так сочувствует тебе, потому что сам же и лишил тебя глаз. Добавляет осторожно:

— А видеть сердцем ты уже научился!

Мой волк наблюдает, как чернота необратимо съедает мир: исчезает высокий скошенный лоб, хоть и ощущается под пальцем, теряются глаза, смешные гнутые брови, длинный нос. Длинные губы — шевелятся, Бранн что-то говорит, но мой Дей не слышит, не хочет слышать! Убирает руку, не дожидаясь, пока неблагой пропадет весь, отворачивается и садится прямо на землю.

В шаге от мертвого друида, в бесконечности от зрячего друга.

— Дей, ты сможешь видеть снова! Сможешь, — прорывается убедительный голос Вороны. Он стоит за спиной, раздумывая, договаривать или нет. — Для этого лишь надо снять Проклятие.

Да, Бранн, лучше тебе было промолчать! Какой милый маленький пустячок!

— Бр-р-р-анн, — рычит Дей. Ладони лежат на земле, пальцы то сгибаются, то разгибаются. — Оставь меня ненадолго!

— Хорошо, просто Дей, — неблагая Ворона присаживается рядом на корточки, улыбается тепло всем своим целым неблагим лицом, кладет руку на плечо, в опасной близости цвета папоротника, указывает на него, не дотрагиваясь. — Но не забывай, каждая цель достижима.

Поднимается и отходит, шурша листьями, не нарочито, обыкновенно, хотя сам по себе звук кажется слишком тихим.

Да, мой Дей, привыкать, похоже, придется заново.