Теплое сердце зимой

Глава 8

В это время в клинике, Куин повернул голову, лежащую на подушке такой же мягкой как зажаренный хлеб. Рядом с ним в кресле, пододвинутом вплотную к койке, сидел Блэй, уставившись в свой телефон, он читал только что поступившее сообщение. Потолочные лампы приглушили, и в тусклом свете его рыжие волосы блестели и отливали медью.

Свежая стрижка в технике «фейд» от Ви была суперкороткой по нижней части, придавая дополнительной маскулинности челюсти, а в вихрь надо лбом так и хотелось запустить пальцы.

С другой стороны, когда речь шла о его супруге, Куин хотел прикасаться к любой части его тела.

— Что там? — спросил он.

Все вышли из операционной, Лейла с детьми, Элена и Мэнни — после того как отцепили от него датчики. В учебном центре стояла тишина, не было слышно голосов вдалеке или топот шагов, приглушенных хрипов из качалки или спортзала. Наверное, близилась Последняя Трапеза или, может, Роф созвал собрание.

— Расписание на завтра, — сказал Блэй, нахмурившись.

— Где я патрулирую?

Блэй поднял взгляд. Очень серьезный. Чертовски сексуальный.

— Нигде. Ты в бане на сорок восемь часов из-за ранения. Ты знаешь правила.

— Я надеялся, что они забудут. Ты на смене?

— Никто не вышел. — Блэй повернул «Самсунг». — График пустой.

— Что, черт возьми, случилось?

Блээй начал набирать сообщение.

— Сейчас выясню.

Куин терпеливо ждал, и когда щелканье прекратилось, он слямзил устройство из рук Блэя и уложил экраном вниз на прикроватную тумбочку.

Блэй посмотрел на телефон.

— Да?

— Иди ко мне. — Чтобы помочь парню с направлением движения, Куин протянул руку и схватил супруга за перед рубашки. — Привет.

Их губы встретились на краткое мгновение, а потом когда Блэй хотел отстраниться, Куин усилил нажим на ткань.

— Мм, — простонал он, снова добравшись до любимых губ.

Все шло в нужном направлении, когда он скользнул в рот Блэя языком, лаская, оглаживая…

— Черт, — прошипел он. С негативным окрасом.

Куин со стоном боли снова откинулся на спину и положил руку поверх марли и пластыря на своем животе. Веса ладони было достаточно, чтобы спровоцировать дальнейшие выстрелы резкой боли, поэтому он позволил руке скользнуть вдоль бока. К тому, что вряд ли станет легче, если трогать швы?

— Давай потерпи, — сказал Блэй, взывая к логике. Поправляя член в штанах.

— Нет. — Куин снова дернул его за рубашку. — Дай мне. Ты обещал.

— Не было такого. — Блэй улыбнулся, чуть смежив веки. — Я ничего не обещал.

— Ладно, обещание сквозило намеком. От твоей эрекции. — Дернул. Еще раз. И еще. — Я запер дверь. И в клинике никого нет.

— Куин, ты даже на бок лечь не в состоянии…

Стон, прервавший все разумные аргументы, его очень радовал. И Куин именно этого и добивался, когда опустил руку вдоль ряда пуговиц на добротной отглаженной рубашке, устремившись южнее, к поясу дорогих отглаженных брюк.

Прямо на жесткую эрекцию Блэя.

— Я уже говорил, — пробормотал Куин, скользнув языком по верхней губе. — Мне не придется напрягаться. Активные действия на тебе. Я просто открою рот.

— Куин…

Так, это было «да». Тон, мольба в голосе — стопроцентное большими буквами «ДА».

— Нужно только вставить его в рот. Потом вытащить. Затем еще раз вставить, но глубже, я возьму горлом. Еще и еще. Ты сделаешь все сам. Я буду только сосать. Заставлю тебя кончить своими…

Блэй издал такой протяженный стон, полный муки и голода, что бедра Куина дернулись произвольно.

— Вот так, — сказал он, опуская веки. — Позволь расстегнуть ширинку и достать твой член.

Блэй перевел взгляд на дверь.

— Мы закрыты?

— Намертво.

Сейчас, принимая все во внимание, Куин не имел ничего против секса на публике. С другой стороны, когда ты профи в чем-то, позерство не считается плохой чертой. Но его любовник считал иначе, и он всегда уважал желание Блэя в уединении.

И, хэй, Куину нравился, что эту свою сторону он разделил только с самый дорогим и любимым человеком во всем мире.

— Покажи мне его, — попросил Куин, когда Блэй встал со стула. — Я хочу его увидеть…

Руки Блэя дрожали, когда он потянулся к ремню, расстегнул пуговицу и дернул молнию. Шорох… шорох. А потом рывком две половины разошлись в стороны.

Из штанов вырвалась внушительная эрекция, которую так жаждал увидеть Куин.

— Без белья, — простонал он с одобрением. — Это судьба.

Когда правая рука супруга обхватила ствол, Куин сам не смог сдержать стона. Вот только Блэй резко отступил назад.

С таким звуком игла слетает с пластинки.

— Уверен, что стоит? — спросил Блэй. — Что, если кто-то ворвется…

— Ворвешься только ты, в мой рот…

— Куин, я серьезно.

— Я тоже. — Когда Блэй остался на месте… за пределами досягаемости его руки, и тем более языка с пирсингом… Куин попытался придать взгляду безразличие и притвориться, что ничего не скажет, чтобы получить желаемое. — Они даже не усадили меня в то кресло. Мне разрешено уйти на своих двоих. И я уже чувствую себя наааамного лучше.

— Ты не можешь повернуться на бок.

— Это мои бедра, а не голова. К тому же всю работу ты сделаешь сам.

Наверное, это нечестно — сверкать своим пирсингом, но как там говорят? В любви и минете все средства хороши.

Ну ладно. Никто так не говорит.

— Умоляю, — прошептал он. — Я обещаю, что скажу, если что-то заболит.

Последовала пауза. А потом Блэй скользнул ладонью по своему члену.

— Отлично, — заключил Куин с улыбкой.

— Я не сказал «да».

— Нет, сказал. Надрачивая себе.

Блэй опустил взгляд, словно не понимал, что творит его ладонь.

— Предательница, — пробормотал он.

— Ты разговариваешь со своей рукой?

— Нет, конечно.

— Блэй, просто дай мне мое лекарство. Ты не причинишь мне боли.

На него посмотрели обеспокоенные голубые глаза.

— Не могу допустить этого.

— Я знаю. Это одна из нескольких причин, почему я тебе доверяю.

Когда решение, наконец, было принято, они отбросили разговоры, округлую головку направили к губам Куина, как он и просил. И да, он широко раскрыл рот и принял ее в себя, глубоко засасывая член, наслаждаясь теплом, вкусом плоти, гортанными стонами своего супруга. Подняв взгляд, он с удовольствием наблюдал, как Блэй запрокинул голову и уперся рукой в стену позади себя, чтобы устоять на ногах.

Влажные звуки у паха Блэя чертовски, до боли возбуждали. Ритм был медленным, Блэй специально не торопился, наслаждался процессом. И хорошо… но потом стало еще лучше, когда захотелось большего. Скользнув рукой вперед, Куин обхватил своего любовника за бедро и раскрыл рот шире, принимая его член на всю длину до самого основания, его голова двинулась дальше на подушке.

Блэй охнул и начал двигаться основательно, из его груди рвались стоны, дыхание шумно вылетало из легких. И все же он сдерживался.

Куин оторвался от своей награды, с влажным звуком выпуская головку изо рта.

— Трахни меня, я хочу, чтобы ты отымел меня. Дай мне все.

Голубые глаза распахнулись. Но потом он опустил взгляд на пресс Куина.

— Это шикарно, но…

— Может быть круче. — Куин положил руку Блэя себе на затылок. — Трахни меня как следует. Ты же знаешь, чего хочешь.

— Ты только после…

Обрывая разговор, Куин вытянул язык и намеренно скользнул по головке Блэя пирсингом, серебряный шарик дразнил, ласкал… искушал, если, конечно, он все правильно делает.

— О, Боже, Куин…

Да, он делал все как надо. И, вот неожиданность, в ответ Куин получил именно то, чего хотел: поначалу медленно, а потом — с нарастающей скоростью, Блэй принялся вгонять член в рот, который так этого жаждал. Внутрь и наружу. Вперед и назад. Жестче. Быстрее. И широкая ладонь на затылке Куина служила проводником и позволила это сделать.

Ну, она и его бедра, стройные бедра с мощными мускулами.

Тело Блэя было вылеплено мастером, каждый его дюйм. Особенно те, что Куин принимал в свой рот.

И да. Именно это лекарство ему и требовалось.

***

Блэй чувствовал дикую вину за происходящее. Ради всего святого, его мужчина лежал на больничной койке, Куина совсем недавно отцепили от мед. оборудования, каких-то двадцать минут назад, а на страшной ножевой ране еще сияли свежие швы…

И вот он, трахает парня в рот…

Куин поднял взгляд, его голубой и зеленый глаза светились, губы были широко распахнуты, щеки раскраснелись от возбуждения. И он урчал.

Ну что ж. Ладно, очевидно, его супруг наслаждался происходящим. Хотя Блэй вбивался в рот Куина, мужчина принимал всю длину… и получал удовольствие. И если о том, как ему хорошо, не говорили одобрительные стоны, то вставший член под больничной простыней служил очевидным знаком…

Рычание, вырвавшееся из горла Блэя барабанной дробью, ознаменовало близость его оргазма, оно нарастало, становилось громче… и, черт, сейчас он бешено врывался в рот Куина, проникновения становились беспорядочными, и он не отводил глаз от этого действа.

От вида широко раскрытого рта, его члена, скользившего внутрь и наружу, влаги на стволе… это было слишком.

Блэй сорвался с вершины, его охватил сокрушительный оргазм.

К счастью, здесь Куин взял все в свои руки. Когда Блэй застонал, вжимаясь бедрами в лицо своего любовника, а все его тело задеревенело, каждая мускулатура от макушки до пят, именно Куин продолжил двигаться, облизывая головку члена, засасывая и продлевая разрядку, выдаивая его.

Ноги, что до этого держали Блэя, превратились в бумагу, и он подался назад, чтобы прислониться спиной к стене. Угол был неудобным, пришлось выгнуть спину, напрячь задницу, но не пофиг ли?

Он не сводил глаз с разноцветного взгляда Куина…

Этот язык, этот талантливый язык с пирсингом снова прошелся по головке Блэя, тревожа чувствительную кожу металлом.

Блэй резко нахмурился.

— Я сейчас…

Снова кончу. Да. Вот оно, наслаждение достигло пика во второй раз, выстреливая струями в теплый рот Куина. Тот в ответ еще раз втянул его плоть. И еще.

Блэй зажмурился и рухнул вперед, на торс Куина… а он все не останавливался.

И продолжал. Очень долго. Пока Блэй полностью не обрушился на больничную койку, вытянувшись рядом со своим любовником, чтобы не раздавить его. И когда он устроился, супруг притянул его к себе, устраивая голову Блэя на своей широкой груди, отмеченной шармом Братства.

— Я должен нежить тебя, — пробормотал Блэй. — Я должен о тебе заботиться…

— Ш-ш. — Широкая ладонь медленно выводила круги на плече Блэя. — Ты позаботился обо мне.

Блэй поднял голову.

— Могу тебя уверить, все было как раз наоборот.

— Вовсе нет.

— Я в долгу перед тобой. Дважды, как минимум.

— Трижды, но кто считает? И я с нетерпением жду возможности истребовать долг. — Улыбка Куина была такой искренней, такой открытой. — При первом же случае.

— В любой момент, только, скажем, не сразу после операции.

— Нет уж, в любой значит в любой. Как насчет сейчас?

Блэй моргнул.

— Мы уже обсуждали это. Тебе нельзя двигаться.

— Ноги и руки — возможно, но я мог бы перевернуться.

— Нет, не можешь. — Блэй поднял голову, чувствуя, как важен зрительный контакт, чтобы донести свою точку зрения. — И я не стану заниматься этим сейчас.

— Обломинго.

Уставившись друг на друга, они рассмеялись. Но потом Блэй снова стал серьезным, восхищаясь жестким лицом своего супруга, его мощной грудью, неуемным либидо, в любой момент готовый к сексу. Он перестал видеть что-то еще, и было забавно… можно подумать, что после долгого времени вместе мир перестанет замирать в такие моменты. Но это случилось снова: исчезла больничная койка, палата, клиника, город и вся планета. Остался только его мужчина, который смотрел на него.

— Я никогда не устану смотреть на твое лицо, — прошептал Блэй, погладил черно-фиолетовые пряди, которые взлохматились в процессе… ну, самого шикарного минета в его жизни.

Куин кивнул.

— А твое является моим компасом. Не меньше.

Улыбнувшись, Блэй хотел продолжить сыпать комплименты, но потом его осенило…

— Вот черт, я все еще со спущенными штанами.

— Там им самое место.

— Хорошо хоть дверь заперта… — Когда Куин зашевелился, Блэй накрыл его плечо рукой. — Подожди, ты куда?

— Никуда.

Лицо Куина напряглась, когда он сел и шумно втянулся воздух. Но когда Блэй попытался уложить его обратно, он воспротивился этому, что причинило ему еще больше боли.

— Что ты делаешь? — спросил Блэй.

А. Покрывало, свернутое в изножье кровати.

Куин потянул мягкую ткань, встряхнуть, расправить полотно и аккуратно накрыть ноги Блэя. Хотя он сам побледнел из-за ощущений в ране, Куин отмахивается от всех попыток ему помочь, самостоятельно накрывая своего любимого.

Внезапно Блэй быстро заморгал.

Было множество способов сказать «я тебя люблю».

И порой — без единого слова.