Три королевы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Джулиан

Камилла превратила сбрасывание бомб в искусство. Я пристально смотрел на нее через всю кухню, размышляя, считается ли дурным тоном проливать кровь в Рождество.

— Это было необходимо? — прорычал я.

Она даже не вздрогнула. Вместо этого она бесстрашно встретила мой взгляд. Было странно смотреть ей в глаза после столь долгой разлуки. Себастьян не ошибся, когда назвал ее сукой. Она была неизмеримо далека от той Камиллы, которую мы все так любили. В глубине души я задавался вопросом, может, при других обстоятельствах, такая ее версия понравилась бы мне больше. Но сейчас она была невыносимой занозой в моей заднице.

— Я думала, пары не могут хранить секреты друг от друга, — сказала она, взяла все еще открытую банку с арахисовым маслом и понюхала ее. Она сморщила нос, прежде чем поставить ее на место. — Зачем это вообще нужно? Зачем делать вид, что нам нужно что-то, кроме крови?

Я не стал объяснять ей, что это для Себастьяна. Или что наш младший брат обожает это дерьмо. Потому что я знал, что ее это не волнует. Это было просто еще одно из ее политических заявлений.

— Позвони своим людям и скажи им освободить ее мать.

Ее бровь насмешливо изогнулась.

— С чего бы им меня слушать?

— Я думал, ты их лидер.

— Не будь глупцом, — сказала она со смехом, который прошелся напильником по моим расшатанным нервам. — У нас с Мордикумом общие интересы, но я не их лидер. Более того, я уже давно сама по себе.

— И поэтому ты разглагольствуешь об их идеях при каждом удобном случае? — возразил я.

— Я согласна с ними насчет места вампира в пищевой цепочке. — Она пожала плечами. — Но они используют меня так же, как и я их.

— Для чего? — Теперь я был опасно близок к потере самообладания. В детстве Камилла избегала конфронтации, но где бы она ни была в последние несколько десятилетий, она научилась держать удар. Именно поэтому я боялся потерять контроль над собой. Наша мать будет в ярости, если кто-то из нас вылетит в окно.

Она наклонилась ко мне, поманив пальцем, и я придвинулся ближе.

— Разве тебе не хотелось бы знать? — прошептала она. Камилла рассмеялась над моим выражением лица и выбежала из комнаты как раз в тот момент, когда я ударил кулаком по мраморной стойке.

Ситуация вышла из-под контроля. То, что Камилла оказалась здесь, не могло быть случайным совпадением. Она сеяла семена раздора. В этом заключался ее план? Уничтожить нас изнутри? И если так, то она это делала по приказу Мордикума? Или ею двигала чистая злоба?

Я смотрел ей вслед, размышляя, зачем она здесь на самом деле — и что мне с этим делать.

Мы не могли долго избегать решения этой проблемы, но сейчас мне нужно было найти Тею. Войдя в гостиную, я обнаружил, что она пуста.

Я прошел по первому этажу и спустился на нижний. Обыск нашей бывшей спальни ни к чему не привел. Я нашел своих братьев в бильярдной с открытой бутылкой виски и коробками рождественского печенья.

— Хочешь? — спросил Себастьян, протягивая бокал.

Я покачал головой.

— Ты не видел Тею?

— Уже потерял ее? — Лисандр поднял голову с дивана.

Я проигнорировал его и осмотрел комнату, заметив, что кое-кого еще не хватает.

— А где Жаклин?

— Она разговаривала по телефону, — сказал Торен. — Она выглядела расстроенной.

Конечно, он заметил. Он был самым внимательным из моих братьев.

— Может она с Камиллой, — предположил Себастьян.

Жаклин скорее согласилась бы на чаепитие с нашей матерью, чем на общение с Камиллой. Мне было интересно, помирятся ли они когда-нибудь или их дружба закончилась навсегда.

— Они где-то рядом. — Бенедикт пожал плечами, прежде чем прицелиться и нанести удар бильярдным кием.

Я не стал дожидаться от них помощи. То, что моя лучшая подруга и моя пара пропали, не предвещало ничего хорошего, особенно если Жаклин была на взводе. Поднявшись наверх, я распахнул входную дверь и обнаружил, что машины Жаклин нет.

— Черт!

На этот раз я облажался по полной программе. По крайней мере, Тея была в безопасности, но если она уехала, не сказав ни слова, значит, она сильно разозлилась.

Я уже собирался выйти за дверь, но вспомнил о наших подарках. Если я не смог успокоить Тею, то, возможно, Страдивари сможет. Я повернулся и направился в гостиную, как раз в тот момент, когда из холла вошла моя мать. Она нахмурилась, увидев, что все ушли.

— Что происходит? — спросила Сабина, пока я собирал подарки. Она стояла рядом со мной. — Где все?

— Думаю, твое мирное семейное Рождество закончилось. По крайней мере, если Камилле есть что сказать по этому поводу, — ответил я, не глядя на нее. После того, что она выкинула, мне было абсолютно наплевать на то, чего она хочет.

— Твои братья?

— Пытаются выпить твой бар. Я понятия не имею, где отец, и мне все равно. — Мне нужно было найти Тею. И немедленно. — Мне нужно идти.

— Мы даже не поужинали, — продолжала причитать она.

Теперь она говорила о еде? Конечно, говорила. Единственное, что моя мать не любила больше, чем когда ее разоблачали, — это когда другие меняли ее планы.

— Значит, ты не собираешься съесть мою невесту?

Ее ответный взгляд можно было бы охарактеризовать как испепеляющий. Она стояла в стороне, пока я забирал запонки, которые подарила мне Камилла. Там было еще несколько подарков, но я оставил их.

— Ты не заберешь их? Я потратила время на выбор, — фыркнула мама.

— Как жаль. — Учитывая, что моя пара сбежала с моей лучшей подругой, не сказав ни слова, у меня не было настроения разбираться с эмоциональным состоянием матери. Однако я был готов к драке. Я встал и бросил на нее свирепый взгляд. — Пока ты будешь продолжать относиться к Тее так, будто она не достойна тебя — не достойна нашей семьи, — я не хочу иметь с тобой ничего общего.

У нее перехватило дыхание, но она и глазом не моргнула.

— Ничего? А свадьба? Полагаю, ты собираешься сбежать и пожениться втайне?

— Может, и так. — Я не хотел сбегать. Я хотел увидеть Тею в белом платье. Я хотел, чтобы это было нечто такое, о чем она будет вспоминать на протяжении веков. Но больше всего на свете я хотел быть рядом с ней, в окружении людей, которые нас любят. В настоящее время моя мать не относилась к этой категории. — Почему тебя это волнует? Твоя настоящая наследница вернулась. Тебе больше не нужно делать наследника из меня.

— Настоящая наследница, как же, — прошипела Сабина. — Мы оба знаем, что она что-то замышляет. И я ни за что не пропущу свадьбу своего ребенка.

— Даже если это будет свадьба с сиреной? — спросил я. — Ты посылаешь мне неоднозначные сигналы, мама.

— Ты выиграл, — заметила она. — Я публично признала твою помолвку. Что еще?

Серьезно. Я хотел спросить, что с ней не так, но вместо этого я решил сосредоточиться на том, что имело значение.

— Уважение.

— Я всегда…

— Уважение к Тее, — оборвал я ее. — Я знаю, что вампиры медленно меняются, но я не позволю тебе обращаться с ней как с дерьмом в течение следующего столетия.

— Столетия? — повторила она. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Нет, — быстро сказал я. На самом деле Тея не согласилась, но я верил, что она это сделает. Я бы использовал все имеющиеся в моем арсенале средства убеждения, если бы дело дошло до этого. Мысль о том, чтобы провести с Теей человеческую жизнь и потом потерять ее, была совершенно невыносима. — Она слишком молода, но я не оставляю надежд.

— Значит, она заменит меня. — Мама села в кресло рядом с елкой. Ее голубые глаза устремились к окну и быстро темнеющему за ним небу.

Я не стал напоминать ей о Камилле.

— Так вот почему ты ее ненавидишь? — спросил я, — Она не намерена занимать твое место.

— И от этого мне должно стать легче? — Она подняла на меня глаза. — Никто не отменял естественный ход вещей. Я не буду жить вечно.

— Плохо себя чувствуешь? — сухо спросил я.

— По крайней мере, твоя пара, похоже, относится к этому серьезно. — Она скрестила свои стройные руки на груди. — Должна признать, что она произвела на меня впечатление. Она умна.

— Я мог бы сказать тебе это, если бы ты меня послушала.

— Ты простишь меня, если я сочла твою очевидную жажду крови слишком безумной, чтобы доверять ей, — сказала она. — Возможно, пришло время узнать ее получше.

— Сейчас?

— Сейчас праздники, если у вас нет других планов. — Я понял, что она действительно рассматривает такую возможность.

— Вообще-то, скорее всего, мы скоро отправимся в путешествие.

— До Нового года? — ответила она ледяным тоном.

— Мои источники нашли ее мать, и это сложно.

— Мать, которая отвергла ее из-за любви к вампиру? — спросила она.

Я начал кивать, когда меня осенило.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Я мало что не знаю о жизни своих детей, — сказала она и быстро продолжила, заметив мою ярость, — и, поверь, порой мне хотелось бы, чтобы это было не так. Однако я в курсе ситуации с Келли Мельбурн.

— Что именно ты знаешь? — с подозрением спросил я.

— Я знаю о раке и ее исчезновении, — призналась она. — Полагаю, она тоже сирена?

— Похоже на то. — Остальные наши теории о происхождении Теи я оставил при себе.

Но мама, похоже, почувствовала, что у меня на уме.

— А ее отец?

— Тея не знает своих родителей.

— И мы думаем, что это совпадение?

Я так не думал, но ничего не сказал.

Мама вздохнула и поднялась на ноги, разглаживая складки на халате.

— Я тебе не враг.

Наши взгляды встретились, и я понял, что она верит в это, но я не был готов простить ее.

— Ты сделала все, чтобы разрушить мои отношения. Ты даже обратилась в Совет, чтобы остановить это в Париже.

Я ждал, что она начнет отрицать обвинение, но она этого не сделала. Я так и предполагал. Несмотря на ее страх в тот вечер, когда Совет посетил ее и потребовал, чтобы я прекратил романтические отношения с Теей в пользу магического союза, я знал, что она слишком могущественна для того, чтобы ей диктовали свою волю простые члены Совета.

Она не боялась того, что они сделают. Она боялась того, что сделаю я.

— Ты знала, что я люблю ее, — обвинил я. — Ты знала, что судьба выбрала ее в качестве моей пары, но пыталась помешать этому.

— Я твоя мать. — Она сделала шаг ко мне, по какой-то причине выглядя менее могущественной, чем за всю мою жизнь. — Я думала о твоем будущем с тех пор, как носила тебя в своей утробе.

— И будущее, включающее смертную, не входило в твои планы?

Ее глаза закрылись, а ноздри затрепетали, когда она сделала глубокий вдох.

— Есть вещи, которые ты не понимаешь о нашем мире и своем месте в нем.

— Только не это дерьмо снова. — Я вскинул руки вверх. Мне надоели загадочные угрозы и таинственные предупреждения. — Камилла говорит то же самое, но она утверждает, что это тебе нельзя доверять. Что Совету нельзя доверять.

Мама ничего не ответила. Она молчала какое-то время, потом открыла глаза и посмотрела куда-то над моим плечом.

— Это правда?

Я обернулся и увидел, что за моей спиной стоит сестра.

— Я знаю о Совете, — сказала она, пожав плечами. — Мордикум знает о них.

— Ты ничего не знаешь, — мягко сказала Сабина. — Ты слишком молода, чтобы понять.

— Тогда расскажи нам, — вмешался я. — Хватит придумывать отговорки.

Я взглянул на Камиллу, которая кивнула, давая понять, что согласна со мной. В ближайшее время мы не станем лучшими друзьями. Возможно, наши отношения никогда не восстановятся, но мы оба заслуживали того, чтобы знать правду. Камилла так много потеряла. Даже если ее дети были живы, она никогда не станет прежней. У моей пары тоже были вопросы. Я понятия не имел, может ли правда о Совете что-то прояснить, но мне нужно было это услышать.

— Завтра, — хрипло сказала моя мать. — Возвращайся со своей парой, и я все тебе расскажу.

В доме было слишком тихо. Я заехал на частную подъездную аллею, отметив, что внутри не горит свет. Ночь поглотила небо, и лунный свет разливался по территории. Машины Жаклин здесь не было, и я знал, что моя лучшая подруга ни за что бы не высадила Тею и не уехала. Но если их здесь не было, то где же они?

Холодный ужас пронзил меня насквозь. Я припарковал машину и медленно пошел к входу. Часть меня уже знала, что я увижу, но я отказывался в это верить, пока не открыл дверь и не обнаружил, что система безопасности все еще включена. Но именно полное отсутствие жизни подтвердило мои худшие опасения. Теи здесь не было.

Неужели они вообще не возвращались?

— Не будь контролирующим придурком, — приказал я себе, даже чувствуя, как наша привязанность сжимает меня тисками. Существовала дюжина объяснений их отсутствию. Может, Жаклин решила прокатить ее на машине? Моя лучшая подруга любила водить с безрассудством бессмертной. Я надеялся, что она не подвергнет мою пару опасности, пока представлял, как она гонит эту немецкую смертельную ловушку по извилистым дорогам острова. Если повезет, они просто отправились выпить.

Я прошел на кухню, надеясь найти на столе записку. Еще одна тщетная надежда. Не было никаких признаков того, что они вообще сюда заезжали.

Я достал телефон, прошел в гостиную и набрал номер Теи. В углу темнела наша рождественская елка. Утром никто из нас не включал свет. Все выглядело так, как я и чувствовал, словно Рождество и не наступало вовсе.

— Привет! Вы позвонили Тее, — ответил ее телефон, и я завершил звонок. Я не решился оставить ей сообщение. Я не был уверен, что смогу произнести что-то большее, чем просто зарычать.

Потирая грудь, я вышел на террасу, прилегающую к главной гостиной и уставился на бескрайний океан, раскинувшийся передо мной. Ночное небо отражалось в ласковых волнах. Было время, когда я бы почувствовал мгновенное успокоение. Именно по этой причине я приобрел свой частный остров. Океан говорил со мной. Так было всегда. Он успокаивал меня.

До сих пор.

Ничто не могло ослабить узел вокруг моего сердца. Мне хотелось верить, что Тея сейчас войдет в дверь, немного навеселе, но не более того. Но что-то подсказывало мне, что она не катается и не пьет.

Уступив требованиям своей привязанности, я набрал номер Жаклин. Раздалось четыре гудка, и я уже собирался повесить трубку, когда она ответила.

— Привет, Джулс. — Голос у нее был веселый, и я понадеялся, что это хороший знак.

И тут меня словно ударила молния.

А вдруг Тея вообще не с ней? Что, если она высадила Тею, а кто-то поджидал ее здесь?

— Тея с тобой? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

Наступила такая долгая пауза, что я умер миллионом смертей.

— Подожди, — наконец сказала она.

— Подождать? — прорычал я в трубку. — Пожалуйста, скажи мне, что она с тобой.

— Она со мной, — сказала она успокаивающим голосом, который только еще больше натянул мои расшатанные нервы.

— Дай ей трубку, — приказал я.

— Подожди, пещерный человек.

Пещерный человек? Мои клыки выдвинулись, как будто мой генетический материал обиделся на шутку. Тем не менее, она была не так уж далека от истины. Если бы она только знала. Каждый инстинкт в моем теле хотел найти Тею и затащить ее обратно в мою постель. Может быть, я не так далек от древних людей, как мне хотелось думать.

— Послушай, Джулс, — мягко сказала Жаклин, — она не хочет с тобой разговаривать, но сказала, что позвонит тебе позже.

— Позже? — повторил я, словно никогда раньше не слышал этого слова.

— Да, это время, которое наступает после сейчас, — сухо сказала она.

— Я в десяти секундах от того, чтобы отправиться на ваши поиски. — На самом деле я уже направлялся к входной двери.

— Это может быть проблемой. — Жаклин что-то не договаривала. И это было что-то нехорошее.

— Жаклин, — сказал я голосом, в котором было почти столько же яда, сколько у меня во рту, — где моя пара?

— Сидит напротив меня, — сказала она чересчур беспечно.

— А где сидишь ты? — подозрительно спросил я.

Я тихо выругался, отчасти радуясь, что рядом со мной нет моей лучшей подруги, потому что я бы разорвал ее на части. Стеснение в груди усилилось, пока я не почувствовал, что вот-вот задохнусь.

Жаклин прочистила горло.

— В моем самолете.

— Ты не можешь отвезти ее в Венецию, — выдавил я. — Неизвестно, что сделает Мордикум, если она попадет к ним в руки.

Жаклин молчала так долго, что я взглянул на экран телефона, чтобы убедиться, что звонок не прервался. Я до сих пор не понимал, почему эти чертовы мобильные телефоны считались прогрессом, учитывая, какими хрупкими и нестабильными они были. Но секунды продолжали отсчитываться на экране. Наконец она ответила:

— Поговори с Теей.

Это было то, чего я хотел, но когда моя пара взяла трубку, она произнесла лишь несерьезное «Алло».

— Тея, скажи Жаклин, чтобы она развернула самолет. — Возможно, часть ее души не хотела улетать, и если так, то моя просьба активировала бы нашу привязанность.

— Мне нужно найти маму, — сказала она ровным голосом.

Моя последняя надежда растаяла. Она словно ударила меня кулаком в живот. Она не сомневалась в своем решении оставить меня и отправиться в Венецию. Я знал, что она расстроена, что она считает, что я подорвал наше доверие, но я не ожидал, что она меня бросит.

— Ты не сможешь ее вернуть, — сказал я ей. — Не обратившись в Мордикум.

— Тогда я пойду к ним, — сказала она, словно добавляя еще один пункт в список продуктов.

— Ты не можешь просто так взять и пойти в Мордикум! — прорычал я. Она должна была меня выслушать. Как она могла быть такой безрассудной, когда видела в Опере, на что они способны?

— Я не боюсь этих придурков, — прошипела она в ответ, — и если я захочу, то просто войду в Мордикум, и ты не сможешь меня остановить.

Мне нужно было сменить тактику. Я должен был заставить ее образумиться. Она рисковала не только собой, но и своей матерью. Может быть, если она поймет это, то подождет, и мы придумаем план получше.

— Тея… — Но моя попытка убедить ее была прервана окончанием звонка.

Я уставился на экран.

Она бросила трубку.

Моя пара бросила трубку.

В тот момент моя привязанность натянулась, как цепь, у которой закончился запас длины. Но даже если бы это было не так, я знал, что должен делать. Если Тея летела в Венецию, то и я отправлюсь туда же.

Я лишь надеялся, что не опоздаю.