Три королевы

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Джулиан

— Сэр Уильям… Дрейк, — швейцар, представляющий прибывших, запнулся на этом имени. Все головы присутствующих повернулись, и по толпе поползли шепотки.

Уильям двинулся вперед, не выказывая ни малейших признаков беспокойства и увлекая за собой свою миниатюрную спутницу. Мое сердце заколотилось, наполовину от надежды, наполовину от страха. Уильям не потрудился надеть маску или плащ. Видимо, он не собирался скрываться. Это была его вторая ошибка.

Первая заключалась в том, что он вообще появился здесь, независимо от того, приглашали его или нет.

— Эта женщина — твоя пара? — повторила Мариана. Я бросил на нее всего один взгляд.

— Она? — спросил я Мариану, глядя на спутницу Дрейка.

— Нет. — Она шагнула ближе ко мне и прошептала: — Женщина из моего видения. Та, которую я тебе только что показала.

Я не мог оторвать глаз от Дрейка и женщины рядом с ним, но мне удалось кивнуть.

— Ты должен немедленно привести ее ко мне, Джулиано.

— Почему… — Но, когда я обернулся к ней, она уже ушла. Это избавило меня от необходимости говорить ей, что я не собираюсь приводить Тею к кому-либо. Не раньше, чем я осмотрю каждую часть ее тела на предмет повреждений, а затем поцелую каждый сантиметр ее кожи на случай, если я что-то упустил. У меня пересохло во рту, когда во мне расцвела опасная надежда.

Но сейчас было не время для оптимизма. Оптимизм был уделом невинных и глупцов.

Я огляделся в поисках своей семьи и сразу же заметил Себастьяна, затем Торена и моего отца. Все были здесь. Каждый из них, похоже, занял позицию, которая должна была помешать Уильяму сбежать. Сабина могла приказать нам не нападать, но мы не собирались позволять ему уйти. Хотя сейчас мне не было дела до Уильяма. Вместо этого я пробирался сквозь толпу, пытаясь разглядеть сопровождавшую его женщину. Тяжелый капюшон плаща скрывал ее лицо, но она была невысокой и хорошо одетой.

— Неужели этот ублюдок действительно привел ее? — пробормотал Лисандр, присоединившись ко мне.

Это было именно то, о чем я подумал. Не может быть. Уильям не мог быть настолько глуп. Мое сердцебиение участилось, я с трудом дышал.

И тут я почувствовал ее.

Вернее, я почувствовал нашу привязанность. Это было похоже на тяжелую цепь, повисшую у меня на шее. Привязанность между нами была слабее, чем раньше, но она все еще существовала. Свет и тьма соединились воедино — сложное сочетание ее и меня. Я был рабом этой любви, но не выбрал бы другого хозяина.

— Она здесь, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Схватив брата за предплечье, я потянул его за собой.

Лисандр сунул руку в смокинг и достал небольшой нож с изогнутым лезвием.

— Похоже, мы отказываемся от плана.

— План был дерьмовый, — повторил я слова нашей сестры. Спутница Дрейка повернулась как раз в тот момент, когда наш путь преградил крепкий мужчина с глазами-бусинками. Я выругался и начал обходить его. Мой маневр прервала громко сплетничающая и совершенно ничего не замечающая группа итальянских вампиров, и он приблизился ко мне со зловещей ухмылкой.

— Буше, — холодно поприветствовала я его, пытаясь заглянуть ему за спину.

— Как странно, что мы не встречались после Парижа, но я слышал, что ты был помолвлен. — Он кивком поздоровался с нами обоими и проследил за моим взглядом. — Еще один вампир восстал из мертвых. Сначала твоя прекрасная сестра, а теперь ее муж. Люди называют это чудом.

— Скорее предзнаменованием, — сухо заметил Лисандр.

Буше приподнял густые черные брови.

— Учитывая их тесную связь с вашей семьей, я ожидал найти вас вполне счастливыми.

— Счастье — не черта семьи Руссо. — Я наблюдал, как гости окружили Дрейка, полностью скрыв их обоих. Я бросил взгляд на Лисандра. — Если позволишь…

— Желаешь поприветствовать своего шурина? — догадался Буше. В его словах сквозила скрытая злоба.

Я остановился и секунду изучал его, прежде чем наклонить голову.

— Да, если ты нас извинишь.

Я сделал шаг в сторону, и Буше сказал:

— Тебе, должно быть, не терпится вернуться к своей паре.

Мое терпение лопнуло, и я резко повернулся, чтобы схватить его. Подняв его в воздух за лацканы, я прорычал:

— Что ты знаешь о Тее?

Буше посмотрел на мои руки скорее с интересом, чем со страхом.

— Ничего такого, чего не знали бы все присутствующие. — Он прочистил горло, и я отпустил его. — Нельзя наводить справки по всей Венеции, чтобы новости не распространились. Ты знаешь, как все устроено в этом городе. Змеиные пасти повсюду.

Разумеется, люди доносили. Bocche dei leoni, ящики со львиными пастями, спрятанные по всей Венеции, пришли в упадок после того, как Совет Десяти был распущен, а церковь нашла новые способы шпионить за венецианцами. Но ящики Le regine, спрятанные в пастях скульптурных змей по всему городу, все еще использовались. Так вот почему Мариана потребовала встречи с моей парой? Неужели до их убитого горем двора дошли слухи о том, что я взял дело в свои руки?

— Не верь всему, что слышишь, — предупредил я его.

— То есть я не должен верить слухам о том, что твоя подруга — сирена? — Его темные глаза сверкнули едва сдерживаемой жадностью. — Как покровитель музыки, я отчаянно хочу познакомиться с ней.

Слухи распространялись. С таким же успехом я мог издать автобиографию. На губах Буше снова заиграла ухмылка, и я понял, что он меня дразнит. На протяжении веков у нас были непростые отношения, основанные в основном на общем интересе к искусству. Я не думал о нем как о друге, скорее, как о том, кого нужно держать рядом. Я никогда не доверял ему. И теперь уже никогда не буду.

Я наклонился ближе, понизив голос, чтобы никто вокруг нас не услышал.

— Если ты хоть раз взглянешь на нее без моего разрешения, я зашью тебе уши и сделаю так, что ты больше никогда в жизни не услышишь ни одной гребаной ноты.

— Похоже, ты действительно спарился. Только привязанный вампир может угрожать насилием старому другу, — сказал он резким тоном.

— Сколько вампиров ты знаешь? — спросил Лисандр с мягким смешком.

— У меня нет на это времени, — пробормотал я, возвращая свое внимание к Дрейку.

Но его уже не было.

Толпа рассеялась, а вместе с ней исчез и Уильям со своей спутницей.

— Черт, — сказал Лисандр, прочитав мои мысли.

Я ткнул пальцем в грудь Буше.

— Если я узнаю, что ты имеешь к этому отношение — к чему бы то ни было — моя первая угроза покажется тебе благословением.

Но улыбка Буше превратилась в злобный оскал.

— Я не приверженец идей Дрейка. — Он склонил голову, сверкая глазами. — Но теперь я и не твой друг. Желаю удачи, Джулиан.

Он повернулся и направился сквозь толпу, остановившись, чтобы завязать разговор с группой японских вампиров неподалеку.

— Почему мне не кажется, что он действительно желает тебе удачи? — спросил Лисандр со вздохом. — Разумно ли было превращать его в нашего врага?

— Буше — кукушка. Он мне не друг, и никогда им не был, — ответил я брату, пока мы осматривали толпу в поисках Дрейка. — Вопрос не в том, должен ли я относиться к нему как к врагу. Вопрос в том, кому он на самом деле служит?

— Я всегда считал его корыстолюбивым.

— Я тоже. — И это было ошибкой. В прошлом Буше уничтожал актерский состав не в одной постановке, оказывал давление на владельцев театров и делал многое другое. Но его вспышки ярости скрывали правду. Я думал, что любовь к музыке доводила его до безумия во всех этих случаях. Но у него всегда находился покровитель — вампир, готовый заступиться за него и вытащить из беды. Это означало, что он был в долгу у других вампиров — многих других вампиров. — Мы можем приставить к нему кого-нибудь?

— Учитывая, что мать практически репетирует свою речь для коронации, я не уверен, что она захочет выделить кого-то. — Голос Лисандра звучал мрачно. Его взгляд устремился куда-то, и я проследил за ним: моя мать разговаривала с Зиной.

— А я-то думал, что она отвергнет предложение Le regine.

— Я тоже. Интересно, что изменилось?

Магия, подумал я. Она делала это, чтобы магия не умерла совсем, и чтобы мы все не умерли вместе с ней. Это была единственная причина, по которой моя мать могла отказаться от своего современного образа жизни, чтобы сесть на трон — даже если ей придется посещать Венецию лишь раз в год, чтобы поддерживать существование Двора. Но, несмотря на провозглашаемое ею безразличие к своим будущим сестрам-королевам, она ухватилась за эту возможность обеими руками. Возможно, она просто хотела быть королевой.

Но с Сабиной Руссо всегда все было непросто.

— Если она не поможет, нам придется сделать это самим, — решил я.

Лисандр кивнул.

— Я поговорю с Тореном.

Наш брат-стоик был очевидным выбором. Несмотря на свои огромные размеры, он хорошо умел скрываться от посторонних глаз. Если кто-то из нас и мог незаметно следить за Буше, так это Торен.

— Скажи ему, чтобы был осторожен. — Я не знал, кто именно сейчас оплачивает услуги Буше, но чутье подсказывало мне, что если он что-то замышляет, то действует не один.

— Обязательно, — пообещал Лисандр. Он протянул руку с ножом, который достал раньше. — Нужен?

В памяти промелькнуло самодовольное лицо Уильяма, и я покачал головой.

— Оставь себе.

Против Уильяма мне не нужно было оружие. Я прикончу его голыми руками, выкачав из его крови каждую каплю магии. Меньшее меня не устроит.

Мой брат ничего не сказал, но мы обменялись понимающими взглядами. Не имело значения, что приказала наша мать. Сегодня Уильям Дрейк не уйдет отсюда живым.

— Я найду Торена. — Лисандр оставил меня, чтобы поговорить с нашим братом.

Снова оглядевшись вокруг, я почувствовал, что разочарование нарастает. Дрейка нигде не было видно. Неужели он ушел? Я закрыл глаза и сосредоточился на привязанности, которая соединяла меня с Теей. Она была на месте, такая же тяжелая, как и тогда, когда я почувствовал, что она вернулась после долгого отсутствия. Я отдался своей магии, позволив тьме клубиться внутри меня. Она почувствовала магию, связывающую нас, и ухватилась за нее, голодная и готовая поглотить. Я всегда считал свою магию проклятием. Я всегда боролся с ней. Но сейчас, когда она ухватилась за мою привязанность к Тее и натянула ее, я был благодарен. Открыв глаза, я последовал за невидимой цепью, зная, куда она меня приведет.

Я был так близко. Мы были так близко.

И тут я почувствовал запах жженого сахара и засахаренных фиалок. Аромат, который привел меня к ней в ночь нашей встречи, звал меня домой.