Три королевы

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Джулиан

Присутствие в доме Жаклин, Камиллы и Сабины означало только одно — кровопролитие неизбежно. Я ожидал, что первой кровь прольет моя мать, но, наблюдая за тем, как Жаклин и Камилла смотрят друг на друга, я подумал, что, возможно, они затеют драку первыми. По правде говоря, я никогда не понимал, что положило конец их дружбе. Жаклин знала, что Камилла была привязана к Уильяму, но все разрушилось не из-за внезапного исчезновения Камиллы из нашей жизни. Они рассорились задолго до свадьбы. Как бы то ни было, я не собирался позволять старой вражде отвлекать их от нашей цели. Нам нужно было найти Тею.

Прошло уже три дня с тех пор, как ее похитили, и каждая секунда была чистой, гребаной пыткой.

— Ты выглядишь как дерьмо, — сказала мне Камилла, когда мы поднимались по лестнице на главный этаж дома.

— Я тоже рад тебя видеть, — равнодушно ответил я.

— Он не хочет питаться, — сказала ей Жаклин. — Ни спать. Ни питаться. По сути, он ходячий зомби.

Неудивительно, что они нашли со мной общий язык.

— Из-за нее? — Камилла вздохнула, она выглядела раздраженной, ее это не впечатлило.

Прежде чем я успел швырнуть ее в стену, Жаклин развернулась и ткнула указательным пальцем ей в грудь.

— Тея — пара твоего брата, член твоей семьи. Разве ты не видишь, что он любит ее? Или тебе все равно? Тебя не волнует, что ему больно?

— Любовь всегда приводит к боли. — Камилла не сдвинулась с места ни на дюйм. Она так и осталась стоять на месте. — Ты должна это знать, или ты еще не усвоила урок?

— О, я его усвоила. — Глаза Жаклин прищурились, но она отступила назад и опустила руку. — Самым жестоким образом.

Камилла разгладила несуществующую складку на свитере.

— Я тоже.

О чем, черт возьми, идет речь?

— Вы двое можете отложить свою ненависть на время? — прервал их я. — И меньше беспокоиться обо мне? Все, что имеет значение, — это Тея.

— Конечно, — сказали они одновременно, хотя звучало так, будто они имели в виду разные вещи.

— Твоя комната там. — Жаклин не стала дожидаться Камиллу и направилась к лестнице, ведущей на верхние этажи.

У меня возникло желание последовать за ними, пока они не поубивали друг друга, но чем дольше я откладывал встречу с матерью, тем становилось хуже.

Я быстро поднялся по лестнице, не обращая внимания на препирательства моей лучшей подруги и сестры. Моя мать была в своей комнате и пристально следила за распаковкой своих вещей, отпуская резкие комментарии.

— Осторожнее с этим, — прикрикнула она на одну из горничных, которая аккуратно вешала длинное вечернее платье. — Это «Chanel».

— Да, мадам. — Горничная поклонилась, после чего скрылась с платьем.

— Означает ли это, что ты приняла решение в отношении просьбы Le regine? — спросил я.

— Нет, не означает. — Произнесла она отрывисто, рассматривая цветочную композицию на камине. — Я просто хочу быть готова к любому варианту развития событий.

— Ты возишь с собой бальные платья на всякий случай? — Я закатил глаза.

— Возможно, мои привычки кажутся тебе глупыми, но я здесь, потому что ты попросил меня об этом.

— Я попросил тебя организовать раут в Венеции, — напомнил я ей. Просьбу, которую она категорически отвергла.

— И ты до сих пор не назвал мне веской причины для этого. — Она вырвала лилию из вазы и бросила ее в огонь внизу.

— Мою пару похитили. Королевы требуют этого. Гвиневра мертва. Сколько еще причин тебе нужно? — Я был глупцом, раз решил, что ее приезд — хороший знак. Это было не так.

— Я бы посоветовала соблюдать осторожность, разговаривая со мной, — холодно сказала она. — Это ты просишь о помощи, и при этом что-то утаиваешь от меня.

Я не собирался предупреждать ее о королевах и пустующем троне. Я не мог рисковать тем, что она откажется встретиться с ними. Пока мы не найдем Уильяма и не узнаем, где он держит Тею. Если бы моя мать знала, что нужно королевам, она бы ни за что не согласилась на аудиенцию.

— И это ты хранишь секреты, — сказал я, меняя тактику. — Ты была готова рассказать нам правду на Корфу. О Совете. Ты сказала…

— Не требуй правды, скармливая мне ложь, — оборвала она меня. — Почему я здесь на самом деле? Почему Le regine хочет, чтобы сезон переместился сюда? До сих пор они никогда не удостаивали нас своим присутствием. У них есть свой собственный Двор. Какое им дело до нас?

Двор, к которому я когда-то принадлежал, потому что этого требовала моя мать.

— Из-за чего у тебя произошла размолвка с ними?

— Это неважно. — Она отмахнулась от вопроса, небрежно взмахнув рукой.

— А я думаю, важно, — тихо сказал я. — Что между вами произошло?

— Le regine цепляется за мир, которого больше не существует, — сказала Сабина.

Впервые за несколько дней мне захотелось рассмеяться.

— А мы нет?

— Не так. Они отказываются признать, что магии больше нет.

— Правда? — Было время, когда я тоже так думал. Я никогда не верил в рассказы о проклятии. Существовало слишком много разных версий этой истории. Но я прожил достаточно долго, чтобы понять, что магия исчезла, что часть ее была утрачена или забыта, а часть, казалось, струилось в крови, делая ее такой же недосягаемой, как если бы она тоже была утрачена.

— Ты говоришь как твоя сестра. Я никогда не думала, что мои дети станут мятежниками.

— Вряд ли нас можно так назвать. Ты только что сказала, что мир изменился. Чем ты лучше Le regine, если отказываешься это признать?

— Разве ты не такой же лжец, если отказываешься сказать мне, чего они на самом деле хотят? — возразила она.

Я закрыл глаза, понимая, что она этого так не оставит. Сабина могла таить обиду веками. Я видел, как она это делала. У меня не было времени, чтобы тратить его впустую.

— Им нужно найти замену Гвиневре. Если они этого не сделают, магия, которая течет в Rio Oscuro, исчезнет.

Сабина застыла на месте, кровь отхлынула от ее лица.

— Этого не может быть.

Я не ожидал такой реакции.

— Значит, это правда? — Я не мог в это поверить. Я доверял Конте. У него не было причин лгать мне, но я надеялся, что он драматизирует. — Вся магия умрет, и все те, в чьих жилах течет магия…

— Да, — тихо сказала она. Впервые за все время мама показалась мне маленькой. Она съежилась под тяжестью этой новости.

Я прочистил горло, пытаясь понять, что все это значит.

— Даже люди?

Именно поэтому мы питались ими — их неиспользованная магия поддерживала нашу жизнь. Она питала нашу собственную.

— Их магия слишком слабая, — сказала она хриплым голосом. Подойдя к креслу, она уселась рядом с огнем. — Для жизни она им не нужна. Они даже не заметят, когда она наконец умрет.

— Но мы…

Она кивнула в ответ на мой невысказанный вопрос.

— Без нее мы в конце концов умрем.

Сабина сжала переносицу длинными пальцами.

— Я должна была догадаться, что это произойдет.

— Как ты могла? — медленно спросил я, усаживаясь в другое кресло.

— Не говори глупостей. — Она скривилась, как будто лично обиделась на мое очевидное невежество. — Ты это чувствовал. Магия исчезает. Вампиров становится меньше. Почему, по-твоему, Совет хочет видеть тебя женатым? Единственный способ защитить наш род — укрепить кровные линии.

— Так вот в чем дело. — Я покачал головой. — Тогда зачем бороться с моими отношениями с Теей? Она обладает большей силой, чем все мы вместе взятые.

Мама наклонилась вперед, понизив голос, как делала, когда я был совсем юным вампиром, и хотела, чтобы я слушал.

— И почему это так? — спросила она. — Откуда берутся ее силы? Ты настолько ослеплен похотью, что никогда не задавался этими вопросами.

— А может, ты настолько ослеплена предрассудками, что не задумываешься о том, что Тея — именно то, что нам нужно, — вклинилась Камилла. Я поднял голову и увидел, что она слушает наш разговор, стоя у двери. Жаклин нигде не было видно. — Зачем еще Уильяму похищать ее?

Взгляд моей матери был острым, как два кинжала, когда она посмотрела на мою сестру.

— Он был твоим мужем. Это ты нам скажи.

Я открыл рот, чтобы возразить, ее слова пробудили дремлющее во мне желание защитить свою сестру, но Камилла ответила раньше, чем я успел вмешаться.

— Единственная иная причина, по которой он мог забрать ее, должна тебя пугать, — сказала она, прежде чем обратить на меня взгляд потемневших глаз. — И если причина в этом, то мы могли уже опоздать.

— Уильям никогда не поступил бы так опрометчиво, — прорычала Сабина. — Он знает, кто она, — это совершенно очевидно.

— Очевидно? — переспросил я. — Тогда почему ты не сказала мне, что она сирена, когда мы встретились?

— Я понятия не имела, что ты собираешься влюбиться в это бедное создание. Я предположила, что она — простое увлечение.

Камилла пристально посмотрела на нее, когда вошла в комнату и присоединилась к нам у огня. На мгновение ее лицо озарилось светом пламени, и я увидел в нем отражение той женщины, которую знал на протяжении веков. Но затем ее губы искривились в ехидной улыбке, такой злобной, что она стала похожа на чудовище.

— А ты терпеть не можешь чьи-то увлечения, не так ли?

— Сейчас не время для личных разборок. Нам нужно решить, что делать. — Сабина вздохнула, откидывая свои черные как смоль локоны за плечи, как будто мы обсуждали изменения в наших планах на ужин, а не судьбу моей невесты.

— Нам нужно выяснить, где держат Тею, — начал я.

— Твоя пара подождет, — прервала меня мать. — Я должна немедленно поговорить с Le regine.

— О чем? — спросил я, но кровь уже бурлила в моих венах. — Как мы можем сейчас беспокоиться о разговоре с двумя королевами, не имеющими отношения к делу? Ты же сама сказала, что их магия исчезла.

— А вот магия Rio Oscuro — нет. Слава богам, что так, — пробормотала она.

— Магия исчезла. Магия умирает, — бросил я ей в ответ, окончательно потеряв последние остатки самообладания. — Что именно, мама? Ты боишься моей пары. Ты думаешь, что она недостаточно хороша для меня. Просто скажи мне гребаную правду.

— Давай, — подзуживала ее Камилла. — Скажи ему правду.

— Ты, — я повернулся и ткнул пальцем в сестру, — не помогаешь.

— А ты — идиот. Ты ведь все это время знала, не так ли? — Она адресовала вопрос Сабине, которая пожала плечами.

Я некоторое время изучал сестру, размышляя, всегда ли так будет. Она изменилась. Я знал это. Но я не был готов к ее жестоким играм. Я не был готов к тому, как сильно Уильям изменил ее разум и чувства. Возможно, когда-нибудь я смогу ей доверять, но я не мог представить, что доживу до этого момента.

— А что насчет тебя? — тихо спросил я, прежде чем наша мать успела ответить. — Ты знала, что она — сирена?

— Признаюсь, у меня на это ушло больше времени, чем хотелось бы. — Камилла скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на меня. — Я слышала магию в ее крови, когда мы встретились, но я не знала, что она…

— Хватит, — оборвала ее Сабина с легкой дрожью в голосе. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы должны беспокоиться об источнике магии Rio Oscuro. Потом мы сможем разобраться с похищением твоей пары.

— Ты что-то хотела сказать, — подсказал я Камилле, не обращая внимания на попытки матери прервать нас.

— Мордикум уже много лет ищет сирену, — объяснила она мне, и сердитое бурление крови в моих венах замедлилось. — Ходили слухи, что одну нашли в Штатах.

— Тею? — Я знал, что за нами охотятся, но думал, что угроза исходит от Совета и самой Камиллы.

— Сомневаюсь, — сухо усмехнулась Камилла. — Слухи ходят еще с девятнадцатого века. Как ты думаешь, почему Уильям хотел уехать в Америку?

Ее слова врезались в меня, и я рухнул в кресло. Она намекнула, но я и сам догадывался. Но ничто не подготовило меня к моменту расплаты, который наступил сейчас.

— Уильям искал сирену, — прошептал я, и внутри меня зашевелился ужас. Я закрыл глаза и попытался найти в себе искру магии Теи. С тех пор как ее похитили, она стала слабее. Теперь я ее совсем не чувствовал. Я заставил себя посмотреть на сестру. — Зачем?

— Чтобы размножаться. — На этот раз в ее словах не было ни злобы, ни жестокой радости. Вместо этого ее глаза наполнились печалью, когда она нанесла этот последний удар. — Он одержим магией — одержим поиском способа снова пробудить истинную магию. Это все, что его интересовало. Я была частью этой одержимости. Дрейки верили, что с его и моей кровью мы создадим по-настоящему могущественного вампира.

Я бросил на мать косой взгляд. Так вот почему она прятала детей Камиллы? Знала ли она? Сабина поджала губы и отказывалась смотреть мне в глаза. Сейчас она могла избегать меня, но я буду настаивать на своем. Мне нужно знать правду, и, в конце концов, моей сестре тоже.

Камилла продолжила:

— Но Уильям никогда в это не верил. Ему нужна была жена как ширма, за которой он мог бы спрятаться, пока искал более сильную магию, и нет таких границ, которые бы он не переступил в своих поисках.

— Он нашел сирену? — спросил я, хотя подозревал, что уже знаю ответ. Если да, то зачем ему понадобилась Тея? Темная магия начала бурлить в моих венах, но я подавил ее. Сейчас не время терять контроль. Мне нужны ответы. Мне нужно знать, с чем мы столкнулись, чтобы защитить Тею.

— Насколько мне известно, нет, — сказала она, тщательно подбирая слова. — По крайней мере, до Теи.

Это была моя вина. Я втянул ее в этот мир. Моя магия пробудила ее. Это разрушило гламур ее матери, перечеркнув жертвы, на которые пошла Келли Мельбурн, чтобы уберечь свою дочь. Я обещал защищать ее как свою пару. Я поклялся в этом.

А вместо этого я привел дьявола прямо к ее порогу.

— Почему именно сирена? — пробормотал я.

— Не знаю. — Камилла пожала плечами и улыбнулась едва заметной улыбкой. Она была почти ободряющей. — Он в некотором роде коллекционер. Он всегда искал новые магические существа. Всегда запирал меня и уходил искать информацию о появлении фей или оборотней, а иногда…

— Что? — потребовал я, но она покачала головой. Я поднялся на ноги и сделал шаг к ней. — Просто скажи мне. Это не может быть хуже, чем то, что я себе представляю.

— Даже ты не можешь представить такой жестокости, — прошептала она. — Однажды я зашла к нему в кабинет. Он оставил его незапертым, и то, что я увидела… — Она замолчала, содрогнувшись от воспоминаний.

И теперь у него была Тея. Теперь он вытворял с ней все эти немыслимые вещи. Теперь он мог ставить эксперименты на ней. В глазах потемнело, и я почувствовал, как изнутри в меня впились когти, а в груди забились крылья. Я больше не мог сдерживать зверя внутри. Даже я не знал, чего ожидать, когда он наконец вырвется из клетки, в которой я держал его все эти годы.

— Я знаю, зачем ему нужна сирена, — ворвался в мой кошмар голос матери. Мы повернулись к ней. Половина меня была полна надежды получить ответ — любой ответ, — но ужас умерил ее, охладил и превратил в лед внутри меня.

Я ждал продолжения. Каждая секунда, которую она медлила, была как удар ножом в сердце.

— Именно поэтому я противилась вашим отношениям с Теей, — медленно объяснила она.

— Выкладывай! — Камилла выглядела так, будто готова была выбросить ее из окна, если она не перейдет к делу. Я не мог ее винить.

— Говорить правду для нее в новинку, — пробормотал я. — Она должна прочувствовать, как это происходит.

Сабина поджала губы, но продолжила:

— Я помню сирен, — начала она. — Такие милые создания, о которых говорили, что Деметра одарила их песней живых и мертвых.

— Ты действительно сейчас говоришь, что сирен создала греческая богиня? — спросила Камилла, удивленно моргнув.

Даже мне пришлось признать, что я был удивлен.

— Ты всегда верила, что старые боги существовали, — фыркнула Сабина. — Но кто может знать? В мифах всегда есть доля правды. Посмотри на нас. Посмотри на волшебный мир. Неужели в это так трудно поверить?

— Зачем она их создала? — Я заставил себя спросить.

— Чтобы найти Персефону. Она дала им крылья, чтобы они летали над полями и искали ее, а когда узнала, что Аид украл ее дочь, она научила их петь песню мертвых, чтобы они могли войти в подземный мир. Но сначала она научила их петь песню живых, чтобы они могли вернуться. Это древняя магия — магия созидания. Сирены могли перемещаться между жизнью и смертью.

Мне захотелось присесть. Опустившись в кресло, я попытался осмыслить то, что услышал.

— Ты должна была мне рассказать.

— А ты бы поверил? — она бросила мне вызов, и мы оба знали, что я бы проигнорировал ее слова. — Я почувствовала магию Теи, когда мы впервые встретились, но я не знала, что это такое. Я подозревала, что в ее жилах течет кровь сирен, но она была такой слабой, что я решила, что это просто остатки старой кровной линии.

— Гламур, — прошептал я. — Ее мать защищала ее. Из-за него она заболела.

Сабина кивнула.

— Именно так. Такая сильная магия, как у Теи, должна была бороться с попытками скрыть ее. Должно быть, она бесконечно боролась, чтобы сдержать ее.

— Но зачем ее скрывать? — спросила Камилла.

— Уильям был не первым, кто охотился на сирену, — объяснила Сабина.

— Почему? — потребовал ответа я, проведя рукой по волосам. — Что случилось с сиренами? Зачем она ему сейчас?

— Из-за того, что происходит, когда наша магия соединяется с их магией. — Она на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла их снова. — Я помню сирен, и я помню, что с ними случилось. Твоя подруга — поистине редкое существо.

Вампиры ревностно оберегали свою магию. О ней не говорили, и она редко использовалась. Большинство из нас не смогли бы призвать ее, даже если бы попытались. Мои родители были старыми — древними даже по вампирским меркам — и мне всегда было интересно, обладают ли они собственной магией. Интересно, почему мы никогда не говорили об этом.

— Что случилось с сиренами? — спросил я. — Куда они делись?

Сабина подняла подбородок, ее печаль сменилась решимостью.

— Их выследили и уничтожили.

— Уничтожили? — повторила Камилла. — Ты же не имеешь в виду…

— Вы убили их, — понял я с ужасающей ясностью.

— У нас не было выбора, — призналась Сабина. — Вампиры должны были убить сирен. Мы не могли рисковать тем, что случится, если один из нас спарится с одной из них.

Я вскочил с кресла, качая головой.

— Вы убили их!

— Мы защищали свой вид, — прорычала она, поднимаясь мне навстречу. — Сирены представляют опасность для всех нас. Почему, по-твоему, Мордикуму нужна твоя пара? Почему Уильям ищет ее? Ты даже не представляешь, что будет, если им удастся обрюхатить Тею!

— А я? — шокировано спросил я. — Что, если Тея забеременеет от меня? Я думал, Совет хочет именно этого. Маленьких детей-вампиров.

— Тее никогда не позволят выносить твоего ребенка. — К моему удивлению, ее слова прозвучали почти печально. — Я пыталась вмешаться, пыталась разлучить вас, пыталась спасти вас от этой боли. Но теперь ты должен знать — тебе никогда не позволят жениться на ней, тебе никогда не позволят иметь детей, и тебе повезет, если ей позволят жить.

Нет. Слова не шли у меня с языка, но я обнаружил, что приближаюсь к ней. Где-то на задворках сознания я услышал крик Камиллы. Рука попыталась схватить меня и оттащить, но я вырвался. И в тот момент, когда мои путы сжались вокруг меня, как руки, которыми я сжимал горло своей матери, я понял, что Тея жива. Я понял, что должен защитить ее.

Любой ценой.

— У меня нет выбора, — удалось выдохнуть Сабине, пока я душил ее. — Твои дети будут чудовищами.

Но я не слушал, продолжая сдавливать ее горло.