Джулиан
Она наложила на нас гламур. Только так можно было объяснить отсутствие интереса к нам со стороны туристов, особенно по мере приближения к площади Сан-Марко. С каждым шагом переулки становились все более запруженными людьми, рассматривающими итальянские кожаные сумочки и вульгарные безделушки, предназначенные для путешественников. Мы проскользнули мимо них, не удостоенные даже любопытного взгляда.
Когда Le regine искали место для средоточия своей власти, они последовали примеру церкви и дожей и выбрали центральную часть Венеции. В то время это имело смысл. А сейчас? Это был гребаный кошмар.
Я уже был готов бросить в канал несколько зевак, чтобы быстрее пробраться сквозь толпу, когда мы свернули в неприметный переулок. Для случайного прохожего он был совершенно неинтересен по сравнению с оживленным магазином джелато и бистро по обеим сторонам от прохода. Маленький магазинчик в конце темного тупика не привлекал особого внимания. На нем не было вывески. Его витрины были заполнены пыльными старыми книгами. Те немногие, кто заглядывал сюда, никогда не задерживались надолго — отчасти из-за быстро наступающей клаустрофобии, но в основном из-за шипящей кошки, которая охраняла это место от нежелательных посетителей.
Немногие люди оказывались в «Libreria Notte8». Еще меньше людей задерживались там дольше, чем на мгновение.
Не успели мы подойти к двери, как она с грохотом распахнулась, и двое студентов выскочили наружу, оглядываясь на воющий клубок рыжей ярости, преследующий их.
Я шагнул внутрь, и кошка мгновенно успокоилась. Она неторопливо приблизилась ко мне и стала виться между моих ног. Фрейлина отошла от нас, ее темные глаза наблюдали за мной из-за маски.
— Здравствуй, графиня. Давно не виделись. — Я опустился на корточки, чтобы почесать ее за ушами. Она закрыла глаза, и ее ярость сменилась мурлыканьем. За спиной я почувствовал знакомое присутствие. — И тебе привет, Конте.
Поднявшись, я обернулся к хозяину магазина. Как и город, он изменился в соответствии со временем, отказавшись от мантии в пользу костюма-тройки, который дополнял элегантный шарф, завязанный на шее. Темные волосы мужчины были зачесаны назад, очки, в которых он не нуждался, лежали в кармане. Он выглядел вполне современным венецианским джентльменом для того, кто вбивал сваи в болотистые земли, чтобы построить этот город более восемнадцати столетий назад.
— Я думал, тебя изгнали. — Несмотря на то что Конте был римлянином, как и мой отец, за годы службы на посту у входа в Rio Oscuro у него развился сильный итальянский акцент. Эта должность принесла ему титул, подаренный венецианской аристократией и самими королевами.
— Так и было. — Я протянул ему руку. Конте было наплевать, был я изгнан или нет.
— И все же ты здесь. — Он взял ее и крепко пожал. — Il flagello вернулся.
— Это ненадолго, — солгал я. Мне нравился Конте. Всегда нравился. Но мои дела с королевами нужно было держать в тайне, пока я не пойму, какие силы противостоят мне.
— Они могут попытаться тебя задержать, — предупредил он, когда графиня запрыгнула на прилавок. Она тыкалась носом в его руку, пока он не отпустил мою, а хвост торчал вверх, демонстрируя ее раздражение от отсутствия внимания с моей стороны.
— Я здесь по поручению, — беспечно ответил я ему. Сейчас было не время и не место упоминать Тею. Когда любой представитель магического сообщества мог зайти сюда в поисках входа в тайный квартал Венеции.
— Понятно. — Он взял кошку на руки. — В любом случае, позволь мне первым поприветствовать твое возвращение.
— Спасибо. — Я наклонил голову в знак признательности. Повернувшись, я жестом пригласил свою спутницу пройти мимо стопок книг в заднюю часть магазина. Прежде чем я успел последовать за ней, Конте поймал меня за плечо.
— Будь осторожен с Le regine. Они уже не те, что были раньше.
Прежде чем я успел спросить, что это значит, он исчез за очередной стопкой книг.
Я поспешил догнать фрейлину. К тому времени, когда я это сделал, она уже успела зайти в тесную подсобку. Затхлый запах мокрой формовочной бумаги ударил мне в нос, когда я вошел следом за ней. Большинство книг и журналов здесь были мусором, в основном из-за того, что дверь за магазином выходила прямо к каналу. На полу была вода и края моего плаща намокли.
— Черт! — Я вдруг вспомнил, почему плащи были такой занозой в заднице.
Но фрейлину это, похоже, не волновало — она пробиралась по лужам, направляясь к старой гондоле, привязанной к причальному столбу.
Я уже подумывал снять этот чертов плащ, пока брел по воде. Обувь тоже промокла, и я снова выругался. Забравшись в гондолу, я ждал, когда она присоединится ко мне, но она не двигалась.
— Ты идешь?
Она покачала головой, жуткая маска была такой же безэмоциональной, как и ее молчание. Затем она указала на север, вниз по каналу.
— Я знаю дорогу, — мрачно сказал я. То, что королевы хотели меня видеть, было плохим знаком. Еще хуже было то, что они хотели поговорить со мной наедине.
Отвязав гондолу, я взял весло и погрузил его в мутную воду. Как только оно коснулось поверхности воды, мир вокруг меня замерцал. Город стал неподвижным и безмолвным, как моя недавняя спутница. Со всех сторон меня окружали старинные здания, открывая взору площади в их первозданном великолепии. В цветочных ящиках распускались розы, которым не мешал зимний холод. Из открытого окна надо мной доносились резкие ноты фортепиано. Воздух настолько был наполнен магией, что я чувствовал ее вкус: густой, землистый аромат дерева и смолы, смешанный с травянистым запахом смерти и разложения.
Потребовалось всего несколько гребков, чтобы добраться до причала, соединявшего Rio Oscuro со скрытым магическим кварталом за его пределами. На причале меня никто не встретил. Я не стал привязывать гондолу. Как только я вышел из лодки, она медленно поплыла назад, возвращаясь в «Libreria Notte». Она приплывет за мной, когда я вернусь на пристань.
Если вернусь.
В отличие от тайных кварталов в Париже и на Корфу, сюда можно было попасть только по приглашению. Проблема заключалась в том, что и покинуть дворец можно было только получив разрешение.
Больше, чем когда-либо, мне хотелось почувствовать, как внутри тлеет огонек магии Теи. Возможно, приезд сюда был ошибкой. Королевы могли помочь, но также могли решить оставить меня здесь, и тогда я рисковал потерять Тею навсегда.
Я мог сделать только одно — предложить Le regine то, что им нужно больше, чем я. Что бы это ни было, черт возьми.
Слова Конте не выходили у меня из головы, пока я пересекал каменную площадь. Он сказал, что королевы уже не те, что были раньше. Теперь я понимал, что он имел в виду. Несколько столетий назад я оказался бы окружен толпой льстивых придворных, каждый из которых строил свои козни, чтобы возвыситься в глазах королевы. Обычно они расступались, шепча слова вроде «убийца», когда я проходил мимо. Сегодня их не было. Никаких бездумных льстецов. Никаких двуличных друзей, приветствующих меня. Если не считать музыки, играющей где-то вдалеке, место казалось немного… мертвым.
Когда я добрался до ступеней дворца, ворота оказались закрыты. Перед ними были разбросаны розы, одни увядшие, другие свежие. Все они были одного и того же мрачного оттенка.
Траурные цветы.
Если в каком-то городе и сохранился доступ к магии, с помощью которой они создавались, то это была Венеция. Вероятно, потому, что королевы заперли всех фамильяров, обладавших семейной магией, необходимой для этого.
Я осторожно обошел цветы и открыл ворота. Хотя двор угас, похоже, кто-то здесь еще был — тот, кто-то оставил эти цветы, и, учитывая такую преданность, я не рискнул бы их расстраивать.
Сам дворец был пуст. Ворота вели в великолепные сады, полные волшебных трав и растений. Обычно, магические огни парили в воздухе, а фавориты королевы отдыхали, смеялись и развлекались со своими слугами. Сейчас здесь не осталось ни единой травинки. Засохшие лозы цеплялись за каменные стены, отделявшие двор от остальной части квартала. Магия, поддерживавшая жизнь Rio Oscuro, словно осталась у ворот. Казалось, что все это место медленно превращалось в ничто.
Но королевы ответили. За мной пришла фрейлина. Все это не имело смысла.
Положив одну руку на кинжал, который я сунул за пояс, — оружие было скрыто плащом, который они прислали, — я вошел через массивные дубовые двери в тронный зал.
Там никого не было. Канделябры, затянутые паутиной, указывали путь к возвышению в дальнем конце зала. Мой взгляд устремился к стоящим там тронам. Слева, на троне, вырезанном из деревянных свай, на которых была построена Венеция, восседала смуглокожая вампирша Мариана. Ее черные волосы рассыпались по плечам, переливаясь сине-зеленым блеском венецианских вод, а тело скрывал синий бархатный плащ, и я предположил, что под ним на ней была одежда, более подходящая для шестнадцатого века, чем для двадцать первого. Спинку ее трона венчала большая морская раковина, окружавшая Мариану, словно корона.
Ее сестра Зина спокойно восседала на троне справа. На ее лице, удивительно совершенном после стольких прожитых лет, не было и следа узнавания. Ни теплоты. Ни приветствия. Это не было неожиданностью. Зина выглядела так, словно была вырезана из идеального черного камня, как и мраморный трон, на котором она сидела. Ее серебристые волосы были туго собраны и уложены вокруг головы. На подлокотниках ее кресла были вырезаны две идеальные маски: грустная и веселая. Обе такие же совершенные и неизменные, как она сама.
А между ними возвышался третий трон. Много веков назад при дворе шептались, что он сделан из лунного камня и золота. Возможно, истина заключалась в древних, забытых словах, вырезанных на нем. Его дугообразная спинка возвышалась над остальными тронами, и на ней были вырезаны солнце и луна, изображенные как одно целое. На троне никто не сидел.
Я слишком долго колебался, пустой трон застал меня врасплох, поэтому я бросился вперед. Остановившись у возвышения, я низко поклонился.
— Джулиано, — поприветствовала меня Мариана. — Ты можешь подняться.
Ее царственное превосходство раздражало меня. Королевы вели себя так, будто не сидели в разрушающемся дворце с пустым троном между ними. Сколько людей за этими стенами знали правду? Я пришел сюда за помощью, чтобы найти Тею. Теперь я понимал, что зря потратил время и поставил под угрозу свою свободу. Хорошо, что баута все еще была на мне и скрывала мою реакцию. Поднявшись, я устремил взгляд в пол, опасаясь, что мое раздражение станет очевидным.
— Ты просишь нашей помощи, il flagello, — сказала Зина, не выказывая никаких эмоций. — Но, как ты видишь, нам нанесен сильный удар. Боги забрали нашу сестру.
— Боги? — спросил я.
— Кто еще может убить одну из нас? — прорычала она. На мгновение ее маска сползла, обнажив порочную женщину, которая скрывалась под ее безупречной внешностью.
— Прошу прощения, — быстро сказал я. — Я просто удивился тому, что трон Гвиневры пуст.
— Она была глупа, — загадочно ответила Зина. Я не решился поинтересоваться подробностями.
— Итак, нам тоже требуется твоя помощь, — добавила Мариана, бросив предостерегающий взгляд в сторону Зины.
— Боюсь, моя проблема — это вопрос жизни и смерти, ваши величества. Я не уверен, что смогу…
— Твоя пара, — перебила Мариана. — Ее похитил другой вампир. Это было против ее воли?
Внутри меня вспыхнула ярость, и я с трудом сдержал ее.
— Да, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Она в опасности.
— Как и мы все, — тихо сказала Мариана. — Новая королева должна быть коронована, пока воды не превратились в кровь.
Мариана всегда была странной, и, похоже, это не изменилось. Она видела сны с пророчествами и предзнаменования в приливах и отливах. Сложность заключалась в том, чтобы понять, какие из них были лихорадочными снами, а какие — предупреждениями.
— Моя сестра пытается сказать, — раздраженно произнесла Зина, — что нам нужна помощь твоей матери, прежде чем мы поможем тебе.
— Моей матери? — Я почувствовал, как у меня внутри все сжалось. Шансы уговорить Сабину помочь Le regine были невелики, а если она узнает, что это нужно для того, чтобы спасти Тею, то почти безнадежны.
— Кто еще может занять этот трон? — спросила Мариана. — Мы должны связаться с ней, пока не стало слишком поздно, но она игнорирует наши сообщения.
Еще бы. Единственное, что менее вероятно, чем помощь Сабины, — это то, что она присоединится к ним.
— Моя пара. — Я заставил себя вернуться к Тее, хотя слабая надежда, которую я почувствовал, когда пришло их письмо, умерла. — Я должен найти ее.
— Тогда ты должен убедить свою мать вернуться. — Зина подняла голову и пристально посмотрела на меня. — Ты у нас в долгу, il flagello. Ты покинул нас без предупреждения. Видишь, как пострадал наш двор?
Я сомневался, что отсутствие придворных имеет какое-то отношение ко мне, но я молчал, надеясь, что они примут это за раскаяние.
— Три дня, — сказала Зина. — Передай матери, что следующий светский прием для высшего общества через три дня. Мы позаботимся об остальных приглашениях.
Я наклонил голову.
— Другие приглашения?
— Сейчас в Венеции много вампиров, — сказала она, постукивая острыми ногтями по резным маскам на подлокотниках кресла. — Присутствовать должны все, даже те, кто не принадлежит высшему свету. По крайней мере, так считает Мариана.
Мариана торжественно кивнула.
— Мордикум? Уильям Дрейк?
Зина вздрогнула, когда я заговорил, но все же кивнула. Меня охватили подозрения. Кто из них виновен в смерти Гвиневры? Я решил, что рискну спросить об этом у Конте.
— Может пролиться кровь, — предупредил я их.
На этот раз Мариана улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы.
— Именно поэтому мы вернули тебя, il flagello.
Когда я добрался до причала, гондола уже вернулась за мной. Фрейлины нигде не было видно. Наверное, это было к лучшему. Мне не хотелось ничьей компании, даже той, которая не разговаривает. Я спустился в лодку, и только после этого снял маску. Венецианский воздух приятно холодил мою разгоряченную кожу. Баута может и хорошо скрывала мою личность, но она плохо пропускала воздух. Сбросив с плеч плащ, я свернул его вокруг маски и засунул за спину, после чего взялся за весло.
Солнце палило над головой, когда я опустил его в воду. Уже перевалило за полдень, а я все еще не знал, где Тея. Весло в моих руках стало тяжелее. Возможно, магия канала сопротивлялась мне. Или, возможно, это было из-за поражения, которое свинцом оседало у меня в желудке. В любом случае, это не имело значения. Помощь королев зависела от того, удастся ли убедить мою мать отказаться от своих праздничных планов и приехать в Венецию.
Возможно, мне повезет больше, если я расклею объявления о пропаже.
Обратный путь в «Libreria Notte» занял больше времени, потому что я пытался решить, что мне делать дальше. Когда я почувствовал, что магия рассеивается в воздухе, я понял, что у меня нет выбора. Магазин был таким же пустым, каким себя чувствовал я, когда наконец выбрался из гондолы на покрытые водой ступени. Как только я оказался на суше, меня встретила кошка. Я рассеянно погладил ее.
Она последовала за мной через весь магазин, мурлыкая и требуя внимания.
— Тебе обязательно так драматизировать? — спросил ее Конте из-за старинного кассового аппарата. Графиня прищурила свои желтые глаза, подняла хвост и ушла прочь, чтобы показать, что она обиделась. Он вздохнул и посмотрел на меня. — Маску снял, как я вижу.
— Вряд ли она потребуется, — ответил я, перекладывая сверток под мышку. — Скажите честно, кто-нибудь сейчас приходит во дворец?
Его широкие плечи опустились, и он покачал головой.
— Очень немногие. Ты первый за последние месяцы.
Месяцы? Было время, когда приемы Le regine продолжались без остановки десятилетиями. А теперь…
— Когда умерла Гвиневра?
— Несколько лет назад, но Двор угасал гораздо дольше.
Для вампира несколько лет могли означать пять или сто. Но он ответил на мучивший меня вопрос. Зина и Мариана могли сидеть на своих тронах, но они правили Двором, у которого больше не было власти.
— Значит, я зря потратил время, — сказал я в ярости. — Мне пора идти.
— Точно? — Его вопрос заставил меня остановиться.
— Я приходил за помощью. Это вопрос жизни и смерти, — ответил я ему.
— Твоей жизни?
Не было смысла и дальше скрывать информацию от него. Раньше я был осторожен — боялся, что кто-то может нас подслушать. Но никто больше не приходил в «Libreria Notte». Никто не обращался к королевам. Учитывая, что Конте большую часть времени проводил в реальном мире, от него могло быть больше пользы, чем от них.
— Моя пара, — признался я.
— Ты и впрямь нарасхват, — сказал он, моргая. — Это разобьет сердце графини. Но в какой опасности находится твоя пара? Она больна?
— Похищена. — Я ненавидел это слово. Ненавидел то, что оно означало. Я ослабил бдительность. Моя работа заключалась в том, чтобы защитить ее. В этом заключалась цель моей жизни, и я потерпел полное фиаско. — Врагом.
— У Венеции сейчас много врагов. Я уверен, что Le regine поставили тебя в известность об угрозах, нависших над городом. — Он наклонился и через мгновение выпрямился с бутылкой виски. Он не стал спрашивать, нужно ли мне выпить. Он просто налил два бокала и кивнул на один.
Я взял его и осушил одним глотком. Он обжег мое горло и осел в пустом желудке, как горящие угли. Конте изучал меня, пока я ставил бокал на стойку.
— Возможно, тебе нужно что-то более существенное, — предположил он.
— Я давно не питался. И не буду, пока не найду ее.
— Это глупо. — Он сделал глоток своего напитка и слегка поморщился. — Тебе нужны силы, если тебе предстоит встретиться с врагом.
Я сглотнул комок, образовавшийся в горле. Он был прав. Я знал это. Но я не мог заставить себя даже подумать о том, чтобы питаться чужой кровью. Это было слишком похоже на признание поражения.
— Я поклялся своей паре не пить чужую кровь.
— Твоя пара… человек? — догадался он.
— В основном. — У меня не было времени объяснять подробнее.
Его черные брови приподнялись.
— Твоя мать, должно быть, в восторге.
Я выдавил из себя мрачную улыбку. Но отсылка к матери напомнила мне, что я должен вернуться к Жаклин и решить, что делать.
— Королевы просили тебя поговорить с ней, не так ли? — спросил он, словно читая мои мысли.
Я склонил голову.
— Дурацкая затея.
— Нет, боюсь, что это не так.
— Ты хочешь сказать, что втягивать мою мать в это дерьмо — хорошая идея?
— Я говорю тебе, что у тебя нет выбора, если ты хочешь спасти свою пару.
Я уставился на него. Он не мог говорить серьезно. Конте сделал паузу, чтобы налить нам еще по бокалу.
— Они хотят короновать новую королеву, — сказал я ему. — Сабина ни за что на это не пойдет. Не… — Я замолчал, прежде чем сказал то, о чем мог потом пожалеть.
— Не тогда, когда Двор лежит в руинах, — закончил он за меня. — Без новой королевы магия в Венеции умрет.
— Это случится не в первый раз, — фыркнул я. — У меня есть дела поважнее, чем беспокоиться о заброшенном Дворе!
Но его следующие слова оборвали мою ярость.
— Если магия умрет в Венеции, она умрет везде. Венеция — это источник.
— Это невозможно. — Я посмотрел на бутылку виски в его руке. Сколько он уже выпил?
— Если наша магия умрет, — продолжил он, не обращая внимания на мою паузу, — то умрет вся магия.
— Ты вычитал это в одной из своих книг? — Я закатил глаза.
— Ты слишком долго ходишь по земле, чтобы быть таким высокомерным. Без трех королев на троне магия продолжит угасать. Без третьей сестры-королевы они не смогут подпитывать источник. — Он сделал паузу, словно ожидая, когда до меня дойдут его слова.
— Есть и другие источники, — с горечью сказал я. — Прямо сейчас мне нужно найти свою пару. — Каждая секунда без нее была мучительной. Ослабление привязанности лишало меня опоры. Без Теи ничего из этого меня не беспокоило.
— Полагаю, это не повлияет на твою человеческую пару. — Его слова были полны отвращения. — Но неужели ты оставишь ее без защиты?
Вопрос ударил меня, и я бросился вперед. Мои кулаки разбили стеклянную витрину перед ним, отправив кассу и бутылку виски в стопку книг.
— Никогда!
Никогда больше. Я никогда больше не оставлю ее без защиты.
Он скривил губы, убирая осколок стекла со своего шарфа.
— И что, по-твоему, случится с тобой, когда вся магия умрет?
— Ты не можешь иметь в виду… — Я был слишком охвачен своим страхом и стыдом, чтобы понять, что он имел в виду.
— Если магия умрет, то вместе с ней умрут все, в чьей крови она течет, — повторил он. — Все до единого.