Три королевы

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Жаклин

Проблема вампирских вечеринок всегда заключалась в отсутствии закусок. Я притопнула ногой, нахмурившись, когда мимо прошел официант с очередной порцией шампанского. Его всегда было предостаточно. Но мне хотелось что-нибудь пожевать, чтобы отвлечься от нелепого плана Сабины. В глубине моего желудка плавало кое-что еще — стыд.

Это я была виновата в том, что Тею похитили, и до сих пор я не сделала абсолютно ничего, чтобы вернуть ее домой. Стоять и наблюдать за прибытием гостей не казалось существенным вкладом в общее дело. Я подняла голову и увидела, что Джулиан с каменным лицом встречает людей у ворот внутреннего двора.

По крайней мере, мне не досталось это.

Я стащила бокал шампанского с ближайшего подноса и отпила из него.

— Предполагается, что шампанское пьют маленькими глотками, — сообщил мне резкий голос.

Я тут же пожалела, что не взяла два бокала. Мне явно потребуется больше, чтобы пережить этот вечер. Повернувшись, я улыбнулась маме.

— Обычно я пью прямо из бутылки.

— Не сомневаюсь. — Ее губы сжались в тонкую линию, когда она осмотрела меня с ног до головы. — По крайней мере, в этом платье ты привлечешь к себе внимание. Нам следует согласовывать, что ты будешь надевать на будущие мероприятия, раз уж ты отменила нашу встречу. Ты все еще планируешь участвовать в Обрядах, я полагаю?

Я планировала? Я умоляла свою мать позволить мне занять место Джессики. Моя сестра была на полтысячелетия моложе меня — слишком молода, чтобы выходить замуж. Как бы мне ни хотелось отказать матери, я не могла позволить, чтобы ее выдали замуж в столь юном возрасте. Не успела я кивнуть, как к нам присоединились остальные члены моей семьи.

— Привет, старшая сестра. — Джессика улыбнулась мне, держа нашего отца за руку. — Рада тебя видеть.

Минуту я могла лишь смотреть. Отношения с моими родителями были натянутыми уже несколько столетий. Никто не приглашал меня на семейные рождественские праздники, но Джессике удавалось отправлять мне письма. В последние годы мы даже несколько раз переписывались. Но в моем воображении она все еще была неуклюжим столетним подростком — по вампирским меркам.

Но в Джессике, на которую я смотрела сейчас, не осталось ничего неуклюжего. Она была почти моего роста, чему немало способствовали золотые туфли на шпильках, которые приподнимали ее на несколько дюймов от земли. Она тоже была похожа на нашу мать, но было странно видеть ее оформившуюся фигуру в платье, которое наша мать выбрала для демонстрации ее достоинств. У платья розового цвета была юбка длиною в пол, которая расходилась спереди и открывала более короткую юбку, демонстрирующую ее ноги. Вырез без бретелек приподнимал ее грудь и подчеркивал тонкую талию.

— Ты выглядишь великолепно, — сказала я ей, пока она поправляла перчатки, сшитые из той же ткани, что и платье. — Ты повзрослела.

— Именно поэтому я здесь. — Ее улыбка погасла, когда наш отец прочистил горло.

Я сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом.

— Здравствуй, папа.

— Жаклин, — он произнес мое имя ровно, не выдавая ни намека на эмоции или чувства. — Прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Это случается, когда от тебя отрекаются, — выпалила я, прежде чем смогла остановиться.

У мамы перехватило дыхание, но она быстро взяла себя в руки.

— Или ты меня изгнала? — спросила я, не желая давать ей передышку. — Я не могу вспомнить.

— Давайте не будем об этом говорить, — вмешалась Джессика, прежде чем я успела ее остановить. — Давайте просто посмотрим, какую симпатичную партию мы сможем тут найти.

— Симпатичную? — повторила я. Может, она и не выглядела как неловкий подросток, но очевидно, что она все еще находилась в подростковом возрасте, если беспокоилась о внешности. Может, мне нужно было отвести ее в сторону и напомнить, что вампиры женятся на всю жизнь, и это длится очень долго.

— Мы это уже обсуждали, — со вздохом сказал отец. — Тебе нужно беспокоиться о положении, а не о привлекательности.

— Это то, что ты сделал? — Я улыбнулась ему. Он проигнорировал меня, но мы все знали, что это правда. Брак моих родителей был больше похож на договор, чем на отношения. — И ей совсем не нужно об этом беспокоиться.

Моя мама закатила глаза и повернулась к Джессике.

— Мы уже обсуждали подходящие семьи, помнишь?

— Подождите, — медленно произнесла я, когда до меня дошло, что они говорят, — вернее, кому они это говорят. — Джессика не обязана выходить замуж. Зачем ее готовить?

— Если она сможет найти себе пару в этом сезоне, то вполне может.

— Ни в коем случае. — Я сдерживала свой пыл, но теперь мой фитиль был зажжен. — Я сказала, что займу ее место.

— И ты официально займешь, — добавила моя мать. — Но она уже представлена. Она принимала участие в Бале Солнцестояния.

Конечно, представлена. Я слишком отвлеклась на появление Камиллы в тот вечер, чтобы следить за ними.

— Если вы собираетесь заставить ее выйти замуж…

— Что такое один сезон? — прошипела моя мать. — Совету нет дела до ее возраста.

Еще один повод сказать Совету, чтобы он шел на хрен.

— Все сошли с ума? Ей всего триста лет.

— Джессика гораздо взрослее тебя в этом возрасте.

Моя сестра прикусила губу, нервно переводя взгляд с меня на мать.

— Не ссорьтесь. Я не возражаю.

— Ты никогда не возражаешь, — пробормотала я. В этом-то и была проблема. Она была хорошей девочкой. Она делала то, что ей говорили, не задавала вопросов и следовала правилам.

Но к моему удивлению, жизнерадостность исчезла с ее лица. Джессика прищурилась и наклонилась ближе.

— Я могу принимать собственные решения.

Прежде чем я успела ответить, мой отец встал между нами, подняв руку.

— Это Энтони Девлин. — Он помахал рукой фамильяру средних лет, чтобы привлечь его внимание. — В их роду в каждом поколении рождается наследник.

— Хорошее племенное поголовье, да? — сказала я, чувствуя, как у меня свело нутро. Мало того, что я застряла здесь, пока моя семья пыталась пристроить меня какому-то старому фамильяру, как визитную карточку, так я еще и уклонялась от своих обязанностей перед Джулианом. — Если позволите, мне нужно увидеть Джулиана.

Рука сомкнулась на моем запястье, прежде чем я успела сделать хоть шаг.

— Останься и поздоровайся с мистером Девлином.

Я бросила взгляд на мать, но не попыталась отстраниться. Вместо этого я бросила умоляющий взгляд на сестру.

— Может, тебе стоит найти кого-нибудь, с кем можно потанцевать?

— Здесь нет музыки. — Джессика несколько раз моргнула, выглядя искренне смущенной моим предложением.

— Будет, — сказала я, толкая ее к центру зала, пока квартет занимал свои места неподалеку.

— Твоя сестра тоже останется и познакомится с ним, — твердо сказала мама. Я не могла не почувствовать, что она выстраивает нас как товары на полке. Она придвинулась ко мне ближе и понизила голос. — Если у тебя есть хоть немного мозгов в голове, ты выберешь себе мужа и покончишь с этим.

— Я не готова лишиться свободы, — пробормотала я.

— Глупое дитя, брак для женщины-вампира — это не кандалы. Это ключ.

Я не успела спросить, что это значит, до того, как подошел Девлин. Ему должно быть не меньше сорока пяти, поняла я, когда музыка заиграла вокруг нас. Это не имело значения, поскольку я была явно старше его. Но люди не только быстрее взрослели, но и быстрее старели. Судя по его редеющим волосам и постоянной хмурости, ему вполне могло быть пару тысяч лет.

— Дафна. — Он склонил голову перед матерью, прежде чем выдавить улыбку для моего отца. Выглядело это болезненно. — Стюарт.

— Рада видеть тебя здесь. — Моя мать подошла ближе к нему. — Мы задавались вопросом, многие ли смогут прибыть, когда нас предупредили за такой короткий срок.

— Планы изменились довольно неожиданно, — согласился он. — Но я рад присоединиться. — Он не выглядел счастливым, но трудно было сказать, был ли он недоволен или его лицо просто не меняло выражения.

У меня было несколько вопросов к Девлину, но один был самым насущным. Почему он не женат в своем возрасте? Люди обычно не ждут так долго. Не с их продолжительностью жизни.

— Ты один? — спросила я, заслужив яростный взгляд родителей. — Путешествуешь один, я имею в виду?

— Со мной несколько моих людей, — сказал он, изучая меня, — если ты это имела в виду.

Я кивнула, изобразив на лице фальшивую улыбку. Это был не совсем ответ на мой вопрос. Но, по какой-то причине, казалось, что он был холост.

— Жаклин — наша старшая дочь, — сказал мой отец.

— Намного старше своей сестры? — спросил Девлин, словно нас здесь и не было.

— Всего на шестьсот лет, — без обиняков ответила я.

— Женщина, — многозначительно произнес он, — простите за выражение.

Я уже собиралась сказать ему, что не прощу, когда он протянул руку.

— Не хочешь потанцевать?

Танцевать с ним было последним в списке моих желаний, но моя нерешительность дала ему возможность перевести взгляд на Джессику. Во мне взыграл защитный инстинкт, и я схватила его за руку.

— Давай потанцуем.

Я потащила его в центр зала, где уже кружились несколько пар. Девлин взял меня за талию и повел в вальсе. По крайней мере, во время танца я могла получше осмотреться.

— Я был удивлен, когда узнал, что семья Дюбуа выставила двух дочерей в этом сезоне, — сказал Девлин, кружа меня.

Я мельком взглянула на Джулиана, наблюдавшего за нами от ворот. Казалось, он вот-вот улыбнется. Я подумала, что если мои страдания заставят его смеяться, то я смогу потерпеть еще минуту.

— Выставила? Ты говоришь так, будто мы скот.

— Конечно, нет. — В его голосе звучало раздражение. Если я хотела избавиться от этого парня, это было хорошим началом. — Я просто имел в виду, что вы обе имеете на это право.

— Джессике всего триста, или мои родители не сказали тебе об этом?

— Триста? — повторил он потрясенно. — А ты?

— Достаточно взрослая. — Лучше было свести к минимуму любую информацию. Меньше всего мне хотелось заполучить поклонника-фамильяра средних лет.

— Может быть, ты хотела бы пойти… — Похлопывание по плечу прервало его.

— Простите. — Камилла мило улыбнулась ему. Я знала, что этой улыбке лучше не доверять. Мышьяк был сладким и смертельно опасным, в конце концов. — Могу я ее одолжить ее на время? Моей маме нужно с ней поговорить.

— Конечно, — ответил Девлин, послушно отпуская меня. Он снова нахмурился. — Мы можем закончить наш танец позже — и ты сможешь ответить на мой вопрос.

Я натянуто улыбнулась. Ни за что на свете мы не будем заканчивать ничего позже. Я последовала за Камиллой прочь от танцующих в коридор, который вел к задней кухне. Я не была уверена, должна ли я быть благодарна ей за вмешательство или беспокоиться из-за того, что Сабина спрашивала обо мне.

Мой взгляд скользнул по спине Камиллы. Платье без плеч открывало спину, обнажая ее кремовую кожу. У меня в горле образовался комок, когда я попыталась отвести от нее взгляд, но тут она прошла под висящим фонарем. Свет заиграл на ее спине, выделив едва заметные шрамы. Не задумываясь, я протянула руку и провела пальцем по одному из них.

Камилла резко остановилась, и я чуть не налетела на нее. Отдернув палец, я постаралась придать лицу презрительное выражение, когда она резко обернулась.

— Что ты делаешь?

— Шрамы, — пробормотала я, удивляясь, почему после стольких лет у меня все еще заплетается язык, когда она смотрит на меня. — Уильям…

— Я имела в виду танцы, — оборвала она меня, ткнув указательным пальцем в сторону приема. — Я думала, ты ищешь Уильяма. — Взгляд Камиллы пронзил меня насквозь, но я отказалась отступать.

— Я могу делать и то, и другое, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Ее рот приоткрылся, и она моргнула, прежде чем взять себя в руки.

— Прошу прощения, я думала, мы здесь, чтобы помочь Джулиану. А не для того, чтобы искать мужей.

— Я не собираюсь искать мужа!

— Да ладно. Твои родители практически пускали слюни. Я слышала, у него большое приданое — его первая жена оставила ему свое состояние.

Комок в горле, казалось, мог задушить меня. Я сглотнула, но это не помогло.

— Как ты могла подумать, что мне есть до этого дело?

— А разве нет? — С вызовом спросила Камилла, встретившись со мной взглядом.

Было время, когда я думала, что могу утонуть в этих глазах. Теперь, глядя в них, я поняла, что это не изменилось. Возможно, это всегда было проблемой между нами. Наша любовь была смертельно опасной.

— У меня есть свои деньги, — выговорила я с трудом.

— То есть у тебя есть родители…

— Мои деньги, — оборвала я ее. — Они были не в восторге от выходки с оборотнем. Мне пришлось самой позаботиться о себе. Оказалось, что я отлично разбираюсь в инвестициях.

— Вот как? — Камилла наконец отвела взгляд, и я смогла вздохнуть.

— Ты бы знала, если бы оставалась на связи, — холодно сказала я. Я больше не была той сломленной девушкой, которую она оставила. Но я не была и той девушкой, в которую она влюбилась. Я уже никогда не смогу стать ни той, ни другой. Из осколков, которые она оставила, я создала себя заново.

— У меня не было выбора. — И на секунду ее жесткие черты смягчились, показывая правду. — Ты не представляешь, каково это, когда у тебя крадут жизнь.

— И поэтому ты стала такой? — спросила я. — Ты присоединилась к Мордикуму. Ты нападала на невинных.

— Почему я решила, что ты поймешь? — Она покачала головой.

— А почему я должна? — выплюнула я. — Ты могла вернуться домой. Ты могла связаться со своей семьей. Ты могла связаться… — Я чуть не подавилась последним словом, не в силах его произнести.

Со мной.

— Потому что я имею право злиться! — закричала она. — Я имею право причинять боль. Я заслужила. Я проливала за это кровь.

Она была права. Осознание этого поразило меня так сильно, что я чуть не упала.

— Я понимаю.

— Нет, не понимаешь, — решительно сказала она. Камилла сделала шаг ко мне и еще один, медленно оттесняя меня к стене. — Потому что если бы ты понимала, то не смотрела бы на меня так.

Она была так близко, что я почувствовала запах ее духов — благоухание цветов апельсина. Волна воспоминаний захлестнула меня: украденные поцелуи в библиотеке, послеобеденные прогулки по лавандовым полям на юге Франции, то, как она выглядела в вечер представления — в ночь, когда она встретила Уильяма.

— Как? — спросила я, затаив дыхание.

Ее дыхание участилось, когда она подошла ко мне вплотную.

— Как будто ты меня ненавидишь.

— Я не испытываю ненависти к тебе, — прошептала я, глядя ей в глаза. — Это было бы проще.

— Проще чего? — Она провела языком по алой губе.

Я потянулась, чтобы провести кончиком пальца там, где только что был ее язык, внезапно пожалев, что надела перчатки.

— Чем любить тебя.

Никто из нас не пошевелился. Мы так и остались стоять, наши тела почти касались друг друга. Но ни одна из нас не сделала и первого шага. Мир стал другим. Может быть, теперь и у нас все могло бы быть по-другому.

Но не слишком ли мы изменились?

— Жаклин. — Мое имя прозвучало как поцелуй на ее языке. Я слегка вздрогнула, вспомнив этот голос — тот, что прошептал мое имя в темноте.

Я обвила рукой ее шею, обхватив у основания, и притянула ближе. Она не сопротивлялась, и когда наши губы встретились, оказалось, что столетия, разделявшие нас, не имели значения. Наши различия не имели значения. Существовали только она и я. Казалось, что не было этого времени в разлуке.

Я крепко обняла ее и притянула ближе. Она вздохнула, прижавшись к моим губам, а затем впечатала меня в стену и углубила поцелуй, который уже начал становиться довольно интенсивным, когда нас прервало тихое покашливание.

Мы отскочили друг от друга, но было уже слишком поздно. Нас поймали.

— Ну, это многое объясняет.