Трудное счастье мое (СИ)

Глава 6

"Ты мне все равно не поверишь, но я хочу, чтобы ты знала правду. Пообещай мне только одно — о том, что я сейчас расскажу, не должен знать никто."

Раз за разом я прокручивала в голове эту фразу, после которой Артем поведал мне абсолютно невероятный, но очень интересный рассказ об оборотнях.

И я отчего-то послушно его выслушала от начала до конца и даже задала несколько уточняющих вопросов, когда он замолчал и вопросительно посмотрел, ожидая реакции.

Ну какая у меня могла быть реакция? Читать я любила всегда, люблю и сейчас, причем сфера моих вкусов очень разнообразна — здесь и ироничные детективы, и бульварные романы, и любимый Чехов, и модные современники. И, конечно, фэнтези, захватившее мир в целом и меня в частности. Эльфы, драконы, гномы, вампиры, ведьмы, ну и оборотни. О последних я знала из тех же книг и фильмов много разного, так что и сама могла рассказать Артёму кое-что.

Но говорил он, а я с трудом удерживала челюсть на месте и слушала, слушала, слушала…

Для начала Артем представился альфой стаи оборотней, на что я рассеянно кивнула, но секундой позже, когда до перегруженного сегодняшним днём мозга дошел смысл его слов, я споткнулась на ровном месте и почувствовала теплые пальцы на своем локте — новоявленный альфа заботливо поддержал меня. Темные глаза беспокойно прошлись по моему лицу в поисках признаков недоверия, а я почему-то вспомнила его укус.

— Точно оборотень? Не вампир? — Уже задав свой глупый уточняющий вопрос, я поняла, что, кажется, перечитала книг и пересмотрела фильмов.

— Вампир? — Артем выглядел таким обескураженным, что я с трудом сдержала усмешку. — Почему вампир?

— Ты меня за шею укусил, — пожала плечами я, а Артем в ответ нервно дёрнул уголком рта и тяжело сглотнул.

— Нет, это другое… Очень сложно объяснить… Но я рад, что ты так хорошо держишься.

Ага, хорошо. Знал бы ты, как пуста сейчас моя бедная голова и как просты помыслы. Мне бы поесть сладкого, да поспать, и чтобы никто не трогал хотя бы полчасика. Так что, вещай "альфа", и не забывай двигать ногами в сторону базы. А я послушаю, раз другого способа отделаться от тебя нет.

Послушать, кстати, было что, особенно в части нападения на меня в лесу.

— Мне нужно извиниться за тот укус и за произошедшее. На самом деле оборотни так не делают, но у меня не было другого выхода. Мой волк почувствовал в тебе свою пару и сходил с ума от невозможности немедленно связать нас.

Я нахмурились, настороженно посмотрела на серьезного Артема и прибавила шаг. Он собирался связать меня? Мамочки!

— Я чувствую твой страх. Я тебя напугал?

Я мотнула головой, стараясь не смотреть в его сторону. Артем грустно вздохнул.

— Напугал. Лен, ты не должна меня бояться. Ты моя пара, я не могу навредить тебе.

Я машинально потянулась рукой к зажившей шее, и сразу же отдернула пальцы, услышав:

— Это другое. Вынужденная мера, чтобы успокоить волка и показать другим оборотням, что ты занята, у тебя есть пара.

Я хоть и собиралась отмолчаться, после этого странного заявления не выдержала — подняла руку, растопырила пальцы и продемонстрировала обручальное кольцо.

— Все и так знают, что я замужем.

— Лена! — Артем так сильно и вымученно выдохнул, что от движения воздуха у меня зашевелились волосы на макушке. — Посмотри на меня, пожалуйста

Я прикинула расстояние до ближайших домиков и с тоской подумала, что вряд ли преодолею оставшиеся триста метров быстрее лёгкого и спортивного Артема. Ладно, придется узнать, чего он там еще придумал.

Артем, напряжённый и торжественный до невозможности, смотрел проникновенно и строго. Волновался, по всей видимости, и своим прожигающим взглядом заставлял тревожиться и меня.

— Лена, то, что ты замужем ничего не меняет.

Я терялась в догадках, но терпеливо ждала продолжения, так как то, что упорно лезло в голову никак не могло быть правдой. Вот просто никак!

— Ты МОЯ пара. И этого никак не изменить. Это нужно просто принять.

Дождалась. Невероятная мысль подтвердилась и отозвалась дрожью рук и слабостью коленей.

— Не говори сейчас ничего. Я все понимаю и, поверь, если бы я мог как-то иначе сообщить тебе это, — я бы так и поступил. — Теплые ладони легли на мои плечи и невесомо погладили, успокаивая.

— Я не понимаю… — от растерянности я не знала о чем говорить с человеком, так легко подвинувшим мой десятилетний брак. — О чем вы? Я не могу быть вашей парой, у меня муж есть..

— Я знаю. — К рукам на плечах добавился мимолётный поцелуй в лоб, и это оказалось последней каплей, — я с силой оттолкнула наглого мужчину, возомнившего невесть что. Видимо, было ошибкой слушать его бредни и поддерживать разговор. Он совершенно запутался в своих фантазиях и бессовестно втянул меня в них.

— Извините, — всё-таки решила извиниться я перед Пашиным начальством, хотя, на мой взгляд, это ему нужно было делать, а не мне. — Мне пора.

Артем, слава Богу, больше не пытался приблизиться и дотронуться до меня, но смотрел так, что мне стало жарко и страшно. За себя, за Пашу, за нашу семьи и детей. Не должен посторонний мужчина так смотреть на чужую женщину.

— Я дам тебе время свыкнуться с этой мыслью. Только помни — никто не должен знать об оборотнях.

Я ничего не ответила на это, быстрым шагом преодолела оставшееся расстояние до ближайшей аллеи, прошла по брусчатке между высоких хвойников, спустилась по ступенькам к нашему домику и тут же взобралась по пристроенной лестнице на балкон второго этажа.

Моих ещё не было, дом заперт, ключи у Паши, а здесь можно было спокойно посидеть и подождать семью с прогулки. Заодно и обдумать сложившуюся ситуацию.

"Ты мне все равно не поверишь, но я должен открыть тебе правду.."

*****

К возвращению семьи я успела изрядно извести себя бесполезными размышлениями об Артёме и мотивах его поступков. Так и не придумав ничего толкового, кроме очевидного психического расстройства у мужчины, я решила сходить в четвертый корпус, где на первом этаже в башкирском кафе купила вафельные трубочки с вареной сгущенкой и, довольная предстоящим чаепитием, вернулась к домику. Тут и мои любимые подошли. С тремя букетами цветов, счастливые и оживленные, они обступили меня, затормошили, зацеловали и одарили лесными васильками.

— В магазин ходила? — Паша с улыбкой заглянул в полупрозрачный пакет, изучил содержимое и попенял. — Трубочки? Ужин через полчаса.

— Ничего страшного. Я и трубочки съем и ужин, — отмахнулась со смешком от нравоучений, но не тут-то было.

— Столько сладкого детям вредно. И не только им.

От Пашиного тона повеяло раздражением, но я решила не обращать на это внимание, иначе опять поссоримся.

Паше легко говорить о вреде сладкого — он его не любит и практически не ест. Мы же с детьми просто не можем без шоколадки или вкусного десерта, и ничего с этим поделать нельзя. Я пробовала совсем не покупать сладкое, но дети тогда начинали есть сахар ложками прямо из сахарницы, и смотреть на это я просто не могла. Ничего страшного от конфетки после обеда и ужина не случится, зря Паша так нервничает.

После ужина мы немного посидели на парковой скамейке, дожидаясь пока неугомонные отпрыски наиграются с новыми друзьями, а после Паша сбегал в номер и переоделся в пляжные шорты — на спортивной площадке намечался турнир по пляжному волейболу.

Парни в разноцветных шортах и девушки в купальниках и спортивных топах разбились на команды и началась игра.

Я с детьми заняла места во втором ряду уличных кресел. Рядом устроилась Наталья с дочерьми и Арина, по лицу которой было видно — она страшно тяготилась данным спортивным мероприятием и с удовольствием провела бы время по-другому.

Паша, Иван и Дима играли за одну команду вместе с остальными сотрудниками своего отдела, и мы, конечно, болели за них. Наталья чуть голос не сорвала, Арина тоже постепенно втянулась в ряды болельщиков, а я глаз не могла отвести от своего красавца-мужа и с волнением отслеживала каждое его движение. Сама я человек неспортивный, поэтому чужие умения и физические возможности приводили меня в восторг и вызывали уважение. А уж в исполнении Паши — тем более.

Я любовалась его стройным телом, подтянутым прессом, выверенными движениями и спортивным азартом, с которым он уверенно вел команду к победе, а мы с детьми громко скандировали:

— Проектники, вперёд! Проектники лучшие!

Пашина команда и правда была на высоте. Ребята побеждали соперников одного за другим, и мы были уверены в чемпионском титуле, пока не объявили ещё одних участников — команду управленцев.

Три ряда трибун умолкли, а затем и дружно пораженно выдохнули, когда на песчаную площадку вышли новые игроки во главе с генеральным директором. Команда управленцев состояла из одних мужчин, некоторых из них я встречала ранее, а каких-то видела впервые, и искренне не понимала, чем они там все занимаются в управлении, раз выглядят так сногсшибательно. Я считала, что Паша у меня спортивный? А эти тогда какие?

Мужчины ещё не начали игру, они просто стояли и вполголоса что-то обсуждали, но от их тел мои соседки просто не могли отвести глаз. Да что там соседки! Я тоже смотрела с жадным любопытством и с твердой целью отыскать хоть какой-то изъян, но все было бесполезно. Просто до ужаса идеальные парни, и даже те, кто начал менять цвет волос на седой, демонстрировали абсолютно молодые функциональные тела.

Первый пас. Иван закинул пробный мяч на сторону управленцев, и меня оглушило зрительским аханьем. Артем упруго прыгнул в сторону и легко отправил мяч назад, так непринужденно, что все поняли — эту команду вряд ли получится переиграть.

Пас начальства отбил Аринин Дима, но далось ему это не просто, ценой падения, зато мяч улетел обратно управленцам.

— Боже, какие они красавцы! — Наташа от избытка эмоций схватилась за мою руку и сжала ее. — Лена, держи меня!

— Девчонки, вы тоже представляете себя на месте мячика? — не смешно пошутила Арина, а я шикнула на нее и глазами указала на детей.

Но в чем-то я девушек понимала — команда голоторсых управленцев вызывала в душе странное волнение. И, как бы не стыдно было это признавать, особенно интересовал меня их капитан — Артем. Я честно пыталась сосредоточиться, как и раньше, на муже, но Бесстужев постоянно перетягивал внимание на себя. И вот я уже любуюсь плавными, как у охотящегося хищника, движениями, резкими бросками и точными ударами по плотной поверхности мяча.

Заходящее солнце подсвечивало гладкую кожу красноватыми бликами, тренированное тело ублажало взгляд слаженной работой мышц, и в какой-то момент я поняла, что сижу с закушенной губой и дышу через раз от волнения и странного томления внутри.

Паша пасует. Сильным нервным ударом направляет мяч соперникам, пас принимает седовласый мужчина, передает Артёму и тот неожиданно резко отправляет его нашим. Отбить этот бросок не смог никто.

Восторженные крики зрителей приветствовали победителей, я тоже вместе со всеми машинально похлопала в ладоши, рассеянно наблюдая за тем, как игроки разбредаются по площадке. Кто-то одевался, кто-то обмахивался полотенцем, несколько человек собрались группой и оживлённо обсуждали игру, а один продолжал стоять на месте и смотреть на меня.

— Чего это он? — Наташа обернулась, огляделась кругом. — На нас что-ли смотрит?

Я промолчала, хоть мое сердце и попыталось выскочить из груди при мысли, что навязчивое внимание Артема ко мне может перестать быть тайной. Страшно даже представить реакцию Паши, да и всех окружающих. Это только говорят, что нужно быть свободными от предрассудков и стереотипов, но попробуй только выйти за рамки общепринятого поведения и увидишь, чего стоит твоя свобода.

Сердце билось все яростнее, тревожнее, а он все смотрел, да так, что я не знала куда деться от этого взгляда.

— Лен, тебе плохо? Побледнела прям..

Наташа сунула мне в руки бутылку воды и нахмурилась, увидев, что Артем так и не двинулся с места и не сменил позы.

А я не придумала ничего другого, как умоляюще беззвучно прошептать ему: "Пожалуйста".

И он, что невероятно, услышал, или, скорее, прочел по губам, — дёрнул уголком рта в усмешке, прижал ладонь к области сердца и склонился в поклоне, — присел и сделал вид, что увлечен обуванием.

Наташа успокоилась и отвлеклась на детей, я с облегчением выдохнула, перевела взгляд на мужа и вздрогнула. Паша, не отрываясь, хмуро смотрел на меня.

****

К Павлу подошёл Аринин Дима, заговорил, отвлек, и я, воспользовавшись шансом, улизнула с глаз долой от собственного мужа.

Но разозлилась на Бесстужева я знатно. Это ж надо такую свинью подложить! И как теперь с Пашей объясняться? Ведь не виновата ни в чем, а чувствую себя преступницей.

Артёму же мои переживания были глубоко безразличны, так как вел он себя свободно и выглядел довольным — общался со всеми желающими, фотографировался, смеялся и до неприличия часто смотрел в мою сторону, отчего я нервничала и чувствовала себя все хуже.

В конце концов, моему терпению пришел конец, — я оставила детей играть под присмотром аниматоров, а сама, пользуясь всеобщим весельем и сгущающимися сумерками, ушла с этого праздника жизни и кое от кого в частности.

Мне необходимо было время и тишина, чтобы собраться с мыслями и придумать убедительное оправдание для Паши. Говорить ему о том, что Артем наболтал мне на лесной дороге я не хотела — все равно не поверит. Я и сама не поверила, а я там, между прочим, была и слышала этот бред собственными ушами, так чего я могла ожидать от мужа?

На темных аллеях никого. Все веселье и иллюминация возле спортивных площадок в центре базы, а здесь, среди деревьев, только я. И это отлично. Одиночество — это то, чего мне очень не хватает в последнее время. Андрей пока дома, у Марины тоже каникулы, и с утра до позднего вечера мне обеспечена беспокойная компания собственных детей и их друзей. Это не плохо, я все понимаю, — дети растут мгновенно, по племянникам это хорошо вижу, да и своим только успеваю отсчитывать года, но бывают моменты, когда я отчётливо понимаю, что превращаюсь, вернее, давно превратилась в женщину-мать. Именно так, с приставкой-послесловием.

Я полностью растворилась в семье и забыла о том, что сама могу чего-то хотеть. Построила режим, удобный для всех, готовлю то, что полезно растущим организмам, да даже одежду и обувь покупаю такую, в которой можно безбоязненно залезть в песочницу или на горку. Все для своих любимых, а как иначе? И совершенно не важно, что раньше я любила каблуки. Это всё мелочи, нужно смотреть в суть и выделять главное.

Кстати, о главном. Сейчас, в тишине и одиночестве, самое время подумать о странном поведении Артема. Как бы его отвадить раз и навсегда, пока он не навредил моему браку?

При одной мысли о назойливом мужчине, тело обдало жаром. Я неожиданно вспомнила его руки, не перекаченные, но с четко различимым рисунком мышц и сухожилий, и такие поразительно сильные! Как он мастерски управлялся с мячом во время игры, и как твердо удерживал вырывающуюся меня там, у дерева в Губерле.

Боже, о чем я думаю! Зачем мне руки малознакомого сумасшедшего, когда рядом есть родные, знакомые до каждой мельчайшей родинки, руки мужа? С широкими ладонями, крупными длинными пальцами, ногтями правильной удлиненной формы и крошечным родимым пятнышком между большим и указательным пальцем левой руки. Руки моего мужа! Знающие мое тело, как свое. Качающие наших детей, варящие кофе для меня. Помогающие обуться мне, беременной. Зарывающиеся в мои волосы, сжимающие в горячих объятиях..

Но сколько бы я себя не убеждала, не воскрешала воспоминаний в голове, результат был один — лицо мужа расплывалось, силуэт размывался, и на его месте возникал ненавистный Артем.

Я трясла головой, крепко зажмуривалась и поскуливала от обиды, но даже под опущенными веками видела обнаженного по пояс Бесстужева и поверить себе не могла, что успела запомнить его в мельчайших подробностях. Каждый кубик плоского пресса, каждую линию косых мышц, да, черт возьми, я, кажется, пересчитала все темные волоски на его животе! Что за ерунда происходит! И ладно бы я просто видела его, так нет же — мое разбушевавшееся воображение подкидывало ужасно порочные картинки с его участием. И моим, конечно. То, что происходило между нами в моей голове, я не рассказала бы никому даже под пытками, но самое ужасное, — эти видения жутко заводили своей порочностью и первобытной страстью, и мое тело словно омывали горячие волны, оседая жгучей тяжестью внизу живота.

Я бессильно оперлась рукой о шершавый ствол дерева, уткнулась лицом в сгиб локтя и всхлипнула. Что со мной происходит? Это невыносимо.

Да, я иногда фантазировала на тему личных отношений, воображала, как моей благосклонности добивается известный актер или тот красавчик-политик, улыбающийся с предвыборного билборда, но это все такая платоническая ерунда по сравнению с тем, что творилось сейчас.

— Ле-на… - тягучий голос и одновременное прикосновение обжигающей ладони к спине заставили меня вздрогнуть и отшатнуться от дерева, терпеливо выслушивающего мои всхлипывания и стоны.

Руки, так долго терзавшие в мыслях, теперь материализовались и нежно прижали мое дрожащее тело к другому, сильному и твердому.

Буря возмущения и отторжения взметнулась внутри, вспыхнула бесноватым пламенем и осыпалась невесомым пеплом к ногам. Вместе с гордостью и твёрдыми моральными принципами.

Как же хорошо было в его объятиях. Тёплых, уютных, оберегающих и почти невинных. Я чувствовала его каждым сантиметром своего взбесившегося тела, но вместе с тем знала, — он ничего плохого и предосудительного не сделает. Хотя я не могла гарантировать, что в нынешнем своем состоянии стала бы протестовать и сопротивляться.

Да, именно так. Я бесконечно ненавидела себя, ругала, взывала к совести, но с каждым вдохом превращалась в тающее мороженое и ничего не могла поделать с этим ощущением.

— Бедная моя… Как же тебе плохо. — Жаркое дыхание коснулось влажной от испарины кожи шеи, губы скользнули по зажившим следам от зубов и мое тело прострелила волна чувственного удовольствия. — Я могу тебе помочь..

Губы мягко сомкнулись на шее, язык упруго толкнулся в шрам, и я не сдержала протяжного, вымученного стона на который Артем ответил рычанием и резким движением бедер. Этот толчок прижал меня к дереву, щеку оцарапала грубая кора, и резкая боль вернула меня в реальность.

Боже, что я творю! Чужой мужчина трётся об меня, обнимает, распускает руки, а я, вместо того, чтобы прекратить это, разрешаю ему делать такие вещи с собой.

— Прекрати… те! — Огромным усилием воли я стряхнула мутное оцепенение, а вместе с ним и тяжёлые руки со своего плеча и талии, и с облегчение поняла — Артем отпустил меня и отступил. — Что вы… Как вы можете!

В голосе зазвенели подступающие слезы от отвращения к себе и от запоздалого сожаления, а ещё от мужского вероломства, и меня совершенно не успокоили слова Артема, брошенные в спину, когда я, не оборачиваясь, побежала в сторону шумного праздника:

— Я хотел как лучше!

****

Артем.

"Беги, птичка, беги. Пройдет немного времени и мы с тобой вместе побежим по лесу. Ух, как побежим!"

Артем с улыбкой смотрел вслед упорхнувшей Лене и в миллионный раз убеждал волка подождать. Терпение зверя давно иссякло, но то, что произошло сейчас придало новых сил и освежило надежду на скорое торжество справедливости.

Лена уже чувствует его. Метка работает, заставляет её думать в нужном направлении, будоражит мысли, навевает фантазии и тоску по своему волку.

Ничего не понимающую пару было даже жаль, но все шло так, как задумано природой — Лену тянуло к нему, к Артёму. И тянуло очень сильно, Артем это явно ощущал и упивался ее сладкой тягой. А уж как он хотел ей помочь с этим! До болезненный судорог в руках и ногах, до скрипа зубов, до красного марева перед глазами.

Но кем бы он был, если бы пошел на поводу у волка и природных инстинктов? Он альфа и этим все сказано. У него сильнейший волк, но зверем управляет непревзойденный разум человека.

Хотя никто и не спорит, — даже несмотря на исключительные волевые качества, Артёму приходилось тяжко, но и из этого он извлекал для себя пользу. Практический опыт, — он такой. Как говорится — "вместо тысячи слов…"

В прошлом году в стае Артема побывали сразу две новообразованные истинные пары, и он отлично помнил, как им пришлось трудно. В обоих парах девушки не были волчицами, и их парням-волкам выпали те еще испытания. Но все, в итоге, успокоилось, одна из парочек даже успела обзавестись первенцем, и присылала Артёму фото счастливой семьи. Вторая пара, совсем молодые ребята, жили здесь же, в городе, парень работал у Артема на комбинате и пару раз в неделю приезжал в стаю навестить новых друзей.

У обоих пар все было хорошо, младшими Артем откровенно любовался и ощущал себя кем-то вроде крестного отца семьи, что не удивительно — первый оборот Никиты прошел только с помощью Артема, и к воспитанию его внутреннего волка он приложил немало сил. Да и за Настей Бесстужев присматривал, сдерживал порывы Никиты в отношении нее, давал им обоим мудрые советы.

Кто бы сейчас дал такой совет ему. Поделился, так сказать, своей мудростью.

— Ты тут долго торчать собираешься?

Услышав брата, Артем поморщился. Нет, не из-за того, что ему неприятно его присутствие, а от того, что, занятый своими мыслями, пропустил его приближение. Недопустимая оплошность для альфы.

— Наши хотят пробежаться, по хвойному лесу соскучились.

Сергей поднял голову к темному звёздному небу с хрупким серпом растущей луны, и Артем повторил его движение.

Богатая природа Башкирии сильно отличалась от степей восточного Оренбуржья, где, если и встречались островки леса, то не сильно большие по площади и, в основном, лиственные. Берёза, тополь, немного ольхи по влажным ложбинам, да мелколистный вяз, — вот и все разнообразие.

Здесь же совсем другое дело — высоченные старые ели с голубоватым налетом на темно-зеленых иголках, величественные сосны, да и не только они. В горном лесу базы все чрезмерно большое, высокое, дикое, щедро переплетенное не окультуренной ежевикой и колючим кустарником.

Такой лес очень нравился волкам, и Артем не раз за сегодняшний день ловил предвкушающие взгляды членов стаи — им не терпелось хорошенько выгулять зверей.

— Пробежимся обязательно, только позже, когда люди по номерам разойдутся.

Сергей согласно кивнул, и братья не спеша побрели к центральной площади базы.

— Есть прогресс с Леной? — Волк зарычал, услышав имя пары от другого мужчины, и ему было все равно, что потенциальный соперник не претендовал на нее и, вообще, состоял пусть не в идеальных, но отношениях, от которых у него была дочь.

— Метка начала работать. Она чувствует меня, зовёт… Пока неосознанно, но сильно. Еле сдержался..

Сергей присвистнул.

— Это же отлично! Какой у тебя план?

— Пока не знаю. Сейчас нужно, чтобы мы чаще виделись, но как это организовать? Работала бы она у нас, тогда и проблем никаких. А так… Не каждую же неделю нам тимбилдинги организовывать?

Сергей задумался, потёр заросший за день щетиной подбородок, а после повернулся к Артёму.

— У меня есть идея. Наши секретари постоянно жалуются на нехватку рук. У нас три новых отдела запустились только за последние пару месяцев, а впереди ещё расширение. Нам нужны дополнительно, как минимум, два-три человека.

— Ты предлагаешь просто подойти к Лене и позвать её к себе на работу? Она не согласится. — Артем за недолгое время знакомства успел составить мнение о своей паре, и, судя по нему, его упрямая и крайне порядочная Луна будет всеми силами избегать личных встреч и, тем более, общения.

— Нет, сами мы не пойдем и ничего предлагать ей не будем. — Сергей вовсю улыбался и на ходу развивал мысль. — Думаю, действовать нужно через мужа. Вызовем их отдел, расскажем о планах, ненавязчиво поинтересуемся занятостью вторых половин, намекнем на выгоду. Допустим, если в управлении будут работать оба родителя, то детям путевки в санаторий без очереди, дополнительные пару дней к отпуску одному из родителей, премию повышенную, что-то в этом роде. Садик хороший можно оплачивать или раздать карты на фитнес с большой скидкой. Нужно продумать условия, при которых мужья сами жён уговорят работать.

— А если они все придут? Куда мы столько народа пристроим? — Артем подкидывал возражения брату, но сама идея ему очень понравилась.

— Конкурс устроим по итогам испытательного срока. Лена, конечно, победит. Но не думаю, что тебе понадобится много времени. Главное — заманить ее к тебе поближе, а там уже метка поможет.

Сергей хлопнул брата по плечу и, насвистывая, вышел из-за плотного ряда деревьев ко второму корпусу.

Его появление спугнуло парочку, доверительно беседующую в жёлтом пятне света фонаря, и Артем, задержавшийся в плотной тени старой липы, узнал во вскинувшем голову мужчине Филатова, а в девушке — одну из сотрудниц его отдела.

Первой мыслью Бесстужева было то, что Сергей не послушал его и подослал к Павлу специально обученную соблазнительницу, но он тут же отбросил ее. Эта сотрудница никак не была связана со стаей. Обычная человеческая женщина. Ее никто не мог подослать, а это значит, что Паша, сам того не зная, своим поведением решил помочь увести у себя жену.