Туманная радуга. Том 2

Выставка кошек и пакеты для мусора

Ровно в одиннадцать утра Вероника стояла у входа в выставочный центр. Тимур настойчиво предлагал заехать к ней на такси, но она отказалась. Хватало уже того, что ей пришлось добавить номер его телефона в адресную книгу. Теперь он мог воздействовать на нее не только при встрече, но также через звонки и сообщения. Девушка понимала, что при желании он вполне сможет ее вернуть. Ей было ужасно стыдно за свою мягкотелость, но она четко понимала, что ее броня слабеет с каждым днем.

Стеклянная дверь позади нее открылась, и оттуда выглянул Тимур.

— Ника, заходи, кошки уже ждут.

«Ника?? С каких это пор я перестала быть безымянной?»

Они зашли внутрь, Тимур помог девушке снять верхнюю одежду и даже сам сдал в гардероб.

— Раньше ты не называл меня Никой.

— Называл. Но у тебя в тот момент как раз случилась кратковременная потеря памяти, и ты все забыла.

Судя по его тону, он по-прежнему был уверен, что она прекрасно помнит тот их разговор, просто придуривается.

— Если что, я действительно ничего не помню.

— И часто с тобой такое?

— Нет, только когда передо мной стоит статный парень в строгом костюме, — сказала она с укором. — Вырядился…

— Ты считаешь меня статным?

— Там было много эпитетов. Я выбрала самый нейтральный. В общем, нечего было так наряжаться.

Было заметно, как Тимур доволен. Ну разумеется, ведь ему в очередной раз польстили тем, какой эффект он оказывает на девушек.

Они зашли в нужный павильон, и резкий запах сразу же ударил в нос. Впрочем, было вполне терпимо, а через пару минут кошачьи ароматы и вовсе перестали ощущаться. Вероника все ждала, когда же Тимур озвучит какую-нибудь дурацкую шутку про кисок, но он и не думал этого делать.

— О, смотри, мейн-куны! — воскликнула она. — Пойдем туда!

Она машинально взяла его за руку и потянула за собой, но, когда они дошли до места, резко ее отпустила.

— Я бы хотел себе такого, — сказал Тимур, с любопытством разглядывая огромного рыжего кота, лежащего на переносном вольере. — У него башка размером с мою.

Кот снисходительно взглянул на них сверху вниз и зевнул.

— Почем зверюга? — поинтересовался какой-то мужчина у хозяйки.

— Рыженького за тридцать пять отдам, — ответила та. — А вообще он идет за сорок. У нас папа — чемпион Европы.

— За сорок! Ты слышал? — Вероника потрясла Тимура за плечо. — За сорок машину можно купить. На ходу!

Ей стало интересно, как ее экономная бабушка могла приобрести кота такой дорогой породы. Родители регулярно присылали пожилой женщине деньги, но обычно та покупала только необходимые вещи, а остаток откладывала на счет. На черный день. Видимо, под черным днем бабушка подразумевала черного кота.

— Они все так стоят, это же выставка элитных кошаков. Хотела бы себе такого домой?

— А у меня уже есть. Кот не мой — бабушкин — но пока она в отъезде, он проживает у нас.

— Как зовут? Пушок?

— Почему Пушок? Я ж тебе рассказывала, что Игорь.

— А, точняк. Отличное имя! — Тимур показал палец вверх.

Они двинулись вперед, останавливаясь напротив каждого кота. Вероника постоянно спрашивала у хозяев разрешения погладить их питомцев, и почти всегда те благосклонно давали свое разрешение. Девушка успела заметить, как хорошо Тимур обращается в животными. Он очень аккуратно их гладил, а еще ласково чесал за ушком. За этим было приятно наблюдать. Он казался очень милым в эти моменты.

— Если бы тебя сейчас видел Диего, он бы начал ревновать, — сказала Вероника, когда Тимур гладил по макушке очередного кота.

— Я думаю, Диего не помешает новый друг, — задумчиво произнес тот. — Ему скучно одному, и он пускается во все тяжкие. Нужно завести ему кота. Будут вместе разносить квартиру.

Вероника остановилась возле сереньких котят, похожих на тех, что снимались в рекламе корма известной марки. Они играли с перышками, висящими на веревке, которую держала их хозяйка.

— Котенок может подрать вашу мебель. Игорь, к примеру, подрал обои у нас в коридоре. — Говоря это, девушка на мгновение представила Старкова, дерущего у них обои вместо кота. — Родители не будут против?

— Будут, конечно. До первого визита на выставку. Примерно так произошло с Диего. Правда, я хотел ротвейлера, а получил корги.

— Жалеешь, что Диего не ротвейлер?

— Нет, конечно.

Тимур рассказал, что долго выпрашивал у родителей ротвейлера, но те были категорически против. Точнее, против была только мама, а папа не хотел с ней ругаться. После переезда в новую квартиру она как-то столкнулась в лифте с пожилым соседом, держащим на поводке собаку породы корги. Пес так ей понравился, что вскоре она потащила всю семью в один из питомников выбирать щенка.

Тимур был настроен скептически, ведь он всегда мечтал о большой собаке, которая бы ходила на прогулку в металлическом ошейнике с шипами и пугала прохожих. Пока родители разговаривали с заводчиком, парень чисто из любопытства подошел посмотреть на маленьких корги, играющих друг с другом в специальном манеже. Он присел рядом и наклонил голову, чтобы получше рассмотреть то, что скоро возможно окажется у него дома. Внезапно один из щенков подбежал к нему и лизнул в нос, после чего радостно завилял хвостом.

— Они все были похожи на игрушечных, — объяснил Веронике Тимур. — Я вообще не понимал, как эта маленькая пушистая фигня может быть живой и умудряется так быстро передвигаться на своих коротеньких лапках. Но, получается, он сам меня выбрал. Я сразу вытащил его из манежа и сказал, что мы едем домой.

Вероника с Тимуром подошли к пожилой женщине, у которой были пушистые, идеально белые кошки сибирской породы.

— Смотрю на вас двоих, и душа радуется, — сказала женщина. — Какие же вы молодые, румяные и красивые! — Она вытащила из вольера папу-кота и посадила его наверх, чтобы ребята могли его погладить. — Когда-то и мы с мужем были такие же. Уже почти сорок лет вместе, душа в душу. И вы точно так же идеально подходите друг другу, уж я это сразу различаю, глаз у меня наметан. Так что берегите друг друга, охраняйте вашу любовь от завистливых глаз, не позволяйте посторонним соблазнам вставать между вами, если вы понимаете, о чем я.

На последней фразе она почему-то пристально посмотрела на Тимура, как будто каким-то образом сумела определить, что перед соблазнами может не устоять именно он. Вероника обменялась с ней понимающими взглядами, и они обе засмеялись.

— Все соблазны закончились в прошлом году, — серьезно сказал Тимур и, положив руку Веронике на плечи, привлек ее к себе, от чего она тихонько взвизгнула.

— Они не закончились. — Девушка убрала его руку и отстранилась. — Их наоборот становится все больше.

— Ага, только я их уже не замечаю.

Он снова притянул ее к себе и широко улыбнулся.

— Подарить свое прощение один раз — не зазорно, — глядя на Веронику, сказала женщина. — Главное — не делать этого дважды.

— Смотри, какая мудрая хозяйка кошек! — шепнул Тимур, когда они отошли в сторону.

— Интересно, что бы ты сейчас сказал, если бы это не ты, а я изменила тебе? Как думаешь?

Проследив за его меняющимся выражением лица, девушка криво усмехнулась и, как ни в чем не бывало, принялась рассматривать троицу сиамских котят, играющих друг с другом. Она этого никак не выдала, но слова женщины действительно показались ей занятными. Было в них что-то, о чем хотелось поразмыслить. Но все размышления она решила отложить до сегодняшней ночи, когда останется в своей комнате наедине с собой.

Закончив второй круг, Вероника засобиралась домой, но Тимур потащил ее на фудкорт.

— Нам нужно поесть, иначе не будет сил подниматься в гору.

— В какую гору?

— Тут недалеко есть большая, длинная горка. Мы же идем кататься.

Он произнес это таким тоном, будто им обоим должно быть ясно, что без горки никак не обойтись.

— Хорошо, — кивнула Вероника, давно привыкшая к подобным поворотам. — Но на чем? У нас же ничего нет.

Он поднял указательный палец вверх:

— У нас есть энтузиазм.

Пообедав бургерами и картошкой фри, они направились в ближайший супермаркет, где Тимур приобрел рулон мусорных мешков на двести сорок литров. В один такой мешок можно было легко поместить их обоих.

— Значит, сегодня мы будем кататься на мусорных мешках? — спросила Вероника скорее себя, чем его.

— Конечно. Не на куртках же.

— Здраво, — кивнула она. — Только давай недолго. К трем часам мне нужно быть дома, чтобы к четырем успеть к Ирке на день рождения.

— Веселая, должно быть, намечается вечеринка, — хмыкнул Тимур и поглядел на часы. Он был явно огорчен этой новостью и даже не пытался этого скрыть.

— Ладно, пошли, у нас чуть осталось больше часа. Кстати, а что с твоим днем рождения? Закатишь пати хард?

— Не думаю. Я не люблю шумные вечеринки. Особенно, если они в мою честь. Это как-то чересчур эгоцентрично.

— Тогда я сам устрою вечеринку в твою честь.

— Зачем?

— Чтобы ты не переживала насчет эгоцентричности.

— Ты даже не знаешь, когда у меня день рождения.

— С чего это ты взяла? — удивился он.

— С того, что когда мы… тесно общались, ты при упоминании моего дня рождения раза четыре называл разные даты и месяцы, хотя вся информация была у меня на странице.

— Семнадцатое февраля, — сказал он.

Вероника покачала головой и хлопнула в ладоши:

— Ну надо же!

Тимур проигнорировал ее иронию:

— Так что насчет вечеринки? Может, аквапарк?

— Спасибо, конечно, но мы с тобой не в тех отношениях, чтобы вместе планировать мой день рождения.

Одарив его ослепительной улыбкой, она вытащила из рулона один мешок и побежала на горку. Развернула пакет, села на него и, придерживая его края руками, плавно покатилась вниз. Склон был довольно крутой, и поэтому где-то на середине спуска пакет начало крутить во все стороны. Вероника боялась, что врежется в чьи-нибудь санки и переломает себе все кости, но все обошлось. Правда, приземлилась она не очень эффектно. В самом низу горки была большая кочка, которая образовывала что-то вроде трамплина, и девушка кубарем вылетела с нее, ударившись об лед. Она поднялась на ноги и, потерев ушибленное место, посмотрела вверх. Тимур уже начинал спуск. Он лежал на животе головой вперед. Девушка испугалась, что он может сломать себе шею, но он почему-то катился куда собраннее, чем она, и завершил спуск в том же положении, что и начал.

— Больно ударилась? — поднявшись на ноги, поинтересовался он.

— Было скорее страшно, чем больно. Наверное, я как-то неудачно села. Но на животе я съезжать точно не буду, это еще страшнее!

Тимур улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой и заботливо поправил Веронике шапку, съехавшую набекрень. Она почувствовала, что снова тает под его обаянием. Взгляд ее затуманился, в голову полезли всякие дурацкие мысли. Пока Тимур, держа ее за руку, помогал ей подняться наверх, она понемногу сходила с ума.

«Он так эффектно съехал с горки, ему даже не было страшно. А посмотри, как легко ему удается взбираться в гору да еще и тащить за собой тебя! Он такой красивый, сильный, уверенный! Рядом с таким парнем любая почувствует себя в безопасности. Он сможет решить любую проблему, победить дракона и вызволить принцессу из заточения. Не парень, а мечта!»

И только, оказавшись наверху, Вероника вновь начала мыслить здраво. Взгляд ее посуровел, и она резко одернула руку.

— Давай покатаемся вместе, — предложил Тимур. — Сядешь сзади и будешь держаться за меня.

— Не хочу я, — буркнула она.

— А я не хочу везти тебя на скорой в травмпункт, так что делай, как я сказал.

Неожиданно для самой себя она кивнула, уселась на мешок позади Тимура и обхватила его за талию. Оказалось, что кататься вдвоем очень весело! Свежий морозный воздух и немного адреналина в крови делали свое дело. Девушку все время тянуло на смех, и она хохотала без умолку. Они с Тимуром периодически в кого-нибудь врезались, но это тоже было весело. Ребята помладше подходили к ним и спрашивали, где купить такие же мешки, и Тимур отрывал от рулона несколько штук и делился с ними. Вскоре на горке стало много тех, кто предпочел санкам мешки для мусора. Некоторые по трое залазили внутрь и под всеобщий хохот летели вниз, переворачиваясь на ходу. Увидев это, Тимур предложил Веронике скатиться так же.

Они забрались в мешок, натянули его по плечи и покатились вниз. Места для комфортного расположения рядом друг с другом было недостаточно, и при спуске Тимур порвал мешок со своей стороны так, что одна его нога высунулась наружу. Приземлившись, Вероника начала так сильно хохотать от этого зрелища, что никак не могла остановиться. Увидев это, Тимур не стал брать новый мешок и продолжил кататься в рваном, каждый раз высовывая ногу все сильнее. В какой-то момент мешок окончательно прорвался снизу, и Тимур перестал контролировать траекторию спуска, так что Вероника при приземлении оказалась наполовину лежащей у него на груди. Из-за того, что оба находились внутри мешка, встать или поменять расположение было не так уж просто. Девушка попыталась пролезть вперед, но для этого ей надо было карабкаться прямо по Тимуру. В итоге, ее попытки привели лишь к тому, что расстояние между их лицами сократилось еще сильнее. Создалась неловкая ситуация, правда, неловкой она была только для Вероники. Еще немного — и при желании их губы могли бы соприкоснуться в поцелуе.

Тимура вполне устраивало положение дел. Он закинул руки за голову, как будто прилег отдохнуть на сеновал в чистом поле, и довольно прищурился на солнце. Он жевал мятную жвачку, и Вероника чувствовала знакомый запах ментола, который навевал воспоминания об их поцелуях и той страсти, с которой Тимур ее целовал. От этих воспоминаний она густо покраснела.

— Ты собираешься вылезать? — максимально, насколько это было возможно в этом положении, отвернувшись от его лица, спросила она.

— Не-а. — Он блаженно прикрыл глаза. — Мне норм. А тебе?

— Нас сейчас переедут санями.

Обхватив Веронику руками, он одним рывком он перекатился на бок и оказался с ней лицом к лицу.

— Мы лежим далеко, так что никто нас не переедет, — шепнул он и посмотрел на ее губы тем самым взглядом, который она все еще прекрасно помнила.

Ей вдруг захотелось послать к черту все обещания, данные себе, и сделать то, чего ей так хотелось. И она сделала. Сама приблизилась к нему и начала целовать. Поцелуй был страстным, долгим и говорил обо всем, чего бы она никогда не выразила словами. Она целовала его как в последний раз, потому что больше не собиралась идти на поводу у своих сомнительных желаний. Мороз обжигал кожу, кругом было полно людей, но ее это не волновало. Тимур был удивлен такой внезапной инициативности с ее стороны, но ему явно все понравилось.

— А я смотрю, я не один скучал, — хмыкнул он, когда поцелуй закончился.

— Ага. — Вероника отвернулась от него и резким движением разорвала мешок по шву, чтобы выбраться. — Ладно, — посмотрев на часы, сказала она, — уже полтретьего. Я — домой. Пока.

Тимур опешил от столь неожиданной перемены событий. Он выбрался из мешка, скомкал его в руке и последовал за ней.

— Погоди, сумасшедшая, — сказал он. — Я провожу тебя.

— Тебе в другую сторону, — сказала она. — Так что езжай. Я прекрасно дойду сама.

— Нет. Нам многое надо обсудить.

— Что, например? — удивилась она.

— То, что произошло минуту назад.

— Я тебя поцеловала, чего тут обсуждать?

— Прекрасный повод начать все заново, как считаешь? — Тимур остановил ее и развернул к себе. — Я никогда не буду к тебе приставать, как делал раньше. И больше никаких других баб. Клянусь. Ты согласна? — Он подал ей руку для рукопожатия.

— Не-а.

— Почему? Ты меня любишь, я же не слепой.

— Забавно, что ты даже сейчас говоришь только за меня. Но это не удивительно, ведь ты привык, что все любят тебя, а ты сам — никого, да?

— Ты дура что ли? — опешил он. — Я тебе сто раз говорил, что люблю. Иначе зачем мне за тобой бегать? У меня миллион других вариантов.

Он слишком поздно понял, что последняя фраза была лишней.

— Знаешь что? Да пошел ты. — Вероника отпихнула его от себя и быстро пошла прочь. Развернувшись на ходу, добавила, грозя ему пальцем: — И не вздумай за мной идти, Ханин.

Тимур швырнул скомканный мешок в урну и покачал головой.

Когда она уже ехала в автобусе, от него пришла СМС: «Чокнутая. Мне на хрен не нужен этот миллион вариантов. Мне нужна ты. Я засыпаю и просыпаюсь, думая о тебе. У меня на телефоне все заставки с твоими фотками. Что я должен сделать, чтобы ты мне поверила? Надеть в школу футболку с твоим лицом??»

Такое красноречие в исполнении Тимура было для Вероники чем-то из ряда вон выходящим. Он никогда не говорил и не писал ей ничего приятнее. Может, это было не особо поэтично, но зато искренне. Ей захотелось остановить автобус, побежать назад, к нему, и все простить. Хорошо, что она не была настолько отчаянной, иначе было бы сложно избежать глупых, опрометчивых поступков. Она решила, что прежде чем принимать какое-то решение, сначала нужно посоветоваться с Риткой.

***

Рассказать обо всем тетке удалось только днем следующего дня, потому что Ира настояла, чтобы в ее день рождения обе подруги остались у нее с ночевкой. Несмотря на то, что основное торжество состоялось в субботу, в пятницу Вероника и Зинаида тоже явились в школу во всеоружии. Первая принесла с собой большую связку гелиевых шариков, и упитанную плюшевую игрушечную белку, а вторая — цветные бенгальские огни, небольшой шоколадный торт и шестнадцать праздничных свечек. Они дождались, пока Ира зайдет в раздевалку и совместно с другими ребятами устроили ей сюрприз.

— Мой любимый торт, — чуть не плача, проговорила растроганная виновница торжества, — и толстая белка, мое тотемное животное! Девочки, вы у меня самые лучшие!

Это были далеко не все подарки, которые ждали Иру, но все остальное было решено вручить ей на следующий день. Как и планировалось, после уроков Вероника и Зинаида доделали коллаж из фотографий. Получилось очень красиво и трогательно. Девушкам удалось собрать самые памятные кадры, на которых запечатлена история дружбы их троицы. Они разместили их в хронологическом порядке на разукрашенном листе ватмана, подписали даты и добавили забавные комментарии к каждой фотографии. Сверху и снизу коллажа было две больших ярких надписи: «СИЛА ТРЕХ» и «ВМЕСТЕ НАВСЕГДА». Когда Ира увидела свой подарок, она уже не смогла сдержать слез, но при этом ее лицо сияло от радости.

***

В воскресенье днем, вернувшись домой, Вероника застала родственницу активно собирающейся на свидание. Ритка наносила макияж и одновременно отвечала на сообщения, которые ей присылал Олег Александрович. На ее лице блуждала рассеянная улыбка, а глаза светились задорным блеском. На туалетном столике вальяжно расположился Игорь, закрывая своей тушей половину зеркала. Периодически на него поглядывая, Ритка делала в воздухе чмок, а тот в ответ довольно подмурлыкивал.

— Гош, ты такая красивая! — восхитилась Вероника. — Да еще и умная. Повезло твоему Олегу. Отхватил такое сокровище.

— Говори, лиса, чего ты хочешь? Тетка все купит и без твоих комплиментов.

— Когда это, интересно, я делала тебе комплименты в корыстных целях? Я сказала, как есть: ты красивая и умная. А все, что мне нужно — это десять минут твоего времени и пара советов. — Девушка скромно потупилась и присела на краешек теткиной кровати.

— Судя по тому, как ты подлизываешься, мне не понравится тема, которую ты собираешься обсудить, — прищурилась Ритка, дорисовывая стрелку. Отложив в сторону кисточку, она развернулась к племяннице. — Тимур?

— Тимур, — вздохнула девушка.

— И что же такого, интересно мне знать, случилось на вчерашней выставке кошек, что ты теперь хочешь его простить?

— Прекрати угадывать все события, ты меня пугаешь!

— А чего тут угадывать? Все ведь очевидно, иначе зачем тебе со мной советоваться, да еще и с таким виноватым видом? Рассказывай давай.

Вероника тезисно поведала тетке обо всем, что произошло вчера, утаив только пятиминутный поцелуй. О таком ей было слишком неловко говорить. Да это было и не важно, самое главное — она передала все слова Тимура, которые были главной причиной, заставившей ее подумать о возможности примирения.

— В общем, он никогда ничего подобного не говорил, — подытожила девушка. — Я ему верю. А ты? Как думаешь, он говорил искренне?

— Вполне. Другое дело, что через неделю он легко может передумать. Понимаешь, о чем я?

— Вот этого я и боюсь. Не могу поверить, что он способен любить кого-то долго. Но вместе с этим мне так хочется начать все заново! Боже, Рита, когда он рядом, все вокруг начинает сиять!

— Ох уж эта подростковая восторженность. — Тетка закатила глаза и улыбнулась. — Я задам тебе всего один вопрос: что с тобой будет, если он снова тебя обманет?

Вероника пожала плечами:

— Переживу, если ты об этом. Просто больше никогда не прощу, что бы он ни делал.

— Уверена, что больше не станешь морить себя голодом, сутками плакать в подушку и не натворишь никаких других дел?

— Думаю, я скорее разозлюсь, — серьезно сказала Вероника. — Делать себе плохо из-за него я точно больше не стану.

— Хорошо, — кивнула тетка. — Тогда три недели. Дай себе и ему три недели. Все это время — никаких прогулок, свиданий, выставок, и уж тем более чего-то более серьезного. Ты можешь с ним разговаривать, но полностью игнорируй все предложения начать все заново. Подростки имеют одно постоянное качество — они непостоянны. Так что посмотрим, насколько его хватит. Если до конца этого срока он останется тверд в своих намерениях и не найдет себе девицу посговорчивее, так уж и быть — дай ему второй шанс. Я этого не одобряю, но и запрещать не стану. Иногда мне даже нравится почерк твоего Тимура. Если перестанет творить ерунду, однажды из него может выйти толк.

— Именно три недели? Почему, к примеру, не две или четыре?

— Можно и четыре, — охотно согласилась тетка. — Но не меньше трех. Три недели — отличный срок, учитывая буйство гормонов, которое нормально для вашего возраста. Если он недостаточно серьезен, он не выдержит и двух. Но если выдержит все три — это что-то да значит.

Тетка была права. Если простить его сразу, он не усвоит урок. Если ждать слишком мало — тоже. Кроме того, он и вправду может передумать за эти три недели. Для него это большой срок, серьезная проверка на прочность. Вероника решила, что все это время будет улучшать свои знания по физике. Тем более, что занятия уже перестали быть для нее лишь способом убежать от проблем. Теперь это начинало по-настоящему ее увлекать. И если вдруг Тимур сдастся раньше срока, у нее все равно останется интерес к физике, который поможет отвлечься от дурных мыслей.