Туманная радуга. Том 2

Похищение

Веронике снился жуткий сон. Она лежала в своей кровати, как вдруг на пороге ее комнаты возник Селоустьев. Ей хотелось закричать, позвать на помощь, но крик застрял в горле.

— Тихо, тихо, — произнес он. — Здесь никого нет. Только ты и я. Твои подружки тебя бросили. Они тебе не помогут. Никто не поможет. Так что лучше не испытывай мое терпение своими визгами, милая, я уже и так на пределе.

Потом Вероника отключилась на какое-то время, а когда снова пришла в сознание, психопат уже тащил ее, завернутую в одеяло, вниз по лестнице. Она бы могла закричать, и соседи наверняка бы ее услышали, но какой смысл, если это всего лишь сон? Даже во сне девушка чувствовала себя очень плохо, и ей не хотелось тратить остатки сил на крики. Скоро с аптеки вернутся Ира и Зина и разбудят ее. А Селоустьев растворится в воздухе, как будто его и не было.

Затем была дикая тряска на каком-то неудобном диване. Шум дождя. Раскаты грома. Как ни странно, Веронику убаюкивал этот кошмар. Ей было так плохо и холодно, и одновременно так уютно и сонно под этим тонким одеялом, что она снова позволила себе провалиться в забвение.

Ее разбудило ощущение невыносимой жары. Приоткрыв глаза, она обнаружила себя закутанной в одеяло, на полу помещения, напоминающего подвал. Там было так душно и жарко, что все ее тело покрылось потом. Пижамные штаны и футболка насквозь промокли, вызывая острое желание принять душ и переодеться. Даже волосы, и те были мокрыми.

Она лежала лицом к стене, к которой прилегала большая труба, оббитая материалом серого цвета, мягкого на ощупь. Одна ее нога оказалась босой, а на второй по-прежнему был шерстяной носок, который связала Ритка. Значит, все это правда, и Селоустьев действительно куда-то ее увез. Осознание этого быстро привело девушку в чувство. Быстро оценив свое состояние, она пришла к выводу, что температура немного спала и теперь находится в районе тридцати восьми градусов. Что ж, уже не так плохо. По крайней мере, ее сознание не было спутанным.

Медленно повернув голову в противоположную от трубы сторону, Вероника убедилась, что действительно находится в подвале. Он был прямоугольной формы, довольно большой площади, но при этом почти пустой. Перед ее взором предстали серые стены и полы, тусклая лампочка на потолке, небольшой металлический стеллаж с коробками и одинокий деревянный стул, стоящий в дальнем левом углу помещения. На стуле кто-то сидел. Из-за того, что свет лампочки падал ей прямо в лицо, Вероника не могла разглядеть, кто именно. Втайне она надеялась, что это Костя. Уж лучше оказаться в подвале со знакомым тебе человеком, пусть даже с таким психом, чем столкнуться с полной неизвестностью. Человек на стуле молчал. Возможно, спал. Или же умер, что было бы куда лучше, учитывая ее текущее положение. Но она на это даже не надеялась — ей редко везло.

Девушка так и не решилась заговорить первой. Прислонившись рукой к мягкой обивке трубы, она немного отодвинулась в сторону, чтобы было не так жарко.

— Это вспененный полиэтилен.

Вероника вздрогнула, узнав голос Селоустьева. Он продолжал сидеть на стуле, так что она по-прежнему не видела его лица.

— Ты о чем? — как можно более приветливо поинтересовалась она, но ее тут же разобрал кашель.

— О материале, который ты только что потрогала. Он служит для теплоизоляции.

— Э-э, понятно, спасибо, теперь буду знать.

Вероника не решалась задать ему вопросы, коих у нее было великое множество. Ей вдруг стало очень страшно, что он прямо сейчас накинется на нее и сделает то, о чем, судя по всему, уже давно мечтает. От страха ей сразу захотелось в туалет, но было страшно даже заикнуться об этом.

— Знаешь, ты ведешь себя очень странно, учитывая, в каком положении сейчас находишься, — сказал он. — Я уже начинаю сомневаться в твоем здравомыслии.

«Странно, что ты до сих пор не засомневался в своем», — подумала девушка.

Вслух она ответила:

— Думаю, это все из-за температуры. Я немного приболела.

— Надеешься, что я сейчас кинусь тебя лечить? Этого не будет. Я не занимаюсь лечением шлюх. Кстати, знаешь, что общего между всеми шлюхами мира? Они всегда делают неправильный выбор. Ты не стала исключением. К счастью, мой брат, твой любовничек, станет твоей последней ошибкой. И все это благодаря мне. — Костя помахал ей рукой. — Ах да! Наверняка тебе не терпится спросить, как я узнал, где ты живешь. Это было нетрудно, учитывая, что наши с Виктором матери общаются между собой. К сожалению, мы с ним родственники, помнишь? Конечно, помнишь. А вот он, похоже, напрочь об этом забыл и прожужжал своей мамаше все уши, что собирается у тебя переночевать. Этот идиот преподнес мне на блюдечке всю твою жизнь. Все, что от меня требовалось — один раз проследить за ним. А потом я уже стал регулярно заходить к тебе «в гости». Ты ведь даже не подозревала об этом, правда? Я выяснил, на каком этаже ты живешь, нашел окна твоей квартиры, твою комнату, изучил твой распорядок дня. Я проникал в подъезд, поднимался к тебе на этаж и нюхал запахи твоей квартиры. Подслушивал разговоры… А пару раз даже здоровался с твоей тетей по имени Рита. Знаешь, какое-то время я продолжал испытывать к тебе что-то вроде привязанности. Мог часами стоять под окнами твоей комнаты, а когда наступал вечер, и ты включала свет, я любовался твоим силуэтом, мелькавшим сквозь занавески. Я даже знаю, какие обои на потолке твоей спальни. Голубые, со звездочками, которые, вобрав в себя свет, светятся по ночам. Правда, они быстро затухают. Прямо, как моя любовь к тебе. Скажи, ты смотрела на звезды на своем потолке, когда мой брат тебя трахал? Кто знает, возможно, в тот момент мы оба смотрели на них. Ты и я. Довольно забавно, не находишь?

— У нас с ним ничего не было, — сказала Вероника.

Она этого не планировала, но ее голос получился довольно жалким, словно она пыталась оправдываться. Ей стало стыдно за свою трусость, но она не собиралась геройствовать, ведь чувство страха все равно было сильнее.

Селоустьев расхохотался. Но этот смех не был проявлением радости и веселья, он звучал скорее истерически. Примерно так же в одной кинокартине смеялся одержимый дьяволом человек, над которым проводили сеанс экзорцизма. Это было довольно жутко, и в тот момент девушка по-настоящему испугалась за свою жизнь. Смех прекратился так же внезапно, как и начался. Костя зацокал языком:

— Ай да потаскуха! Вижу, ты приготовилась врать до последнего… Впрочем, для меня в этом нет ничего удивительного, другого я от тебя и не ждал. Знаешь, я всегда тяготел к средневековым порядкам. В те времена мужчины прекрасно управлялись с женщинами и не имели с ними никаких проблем. Все потому, что женщины с малых лет знали свое место и тренировали в себе необходимую кроткость. А те, кто этого не делал, получали справедливое наказание. После парочки подобных мероприятий даже самая тупая баба начинала вести себя как подобает. Славные были времена! Ты когда-нибудь слышала об уздечке для лжецов? Простое, но совершенно гениальное изобретение для лживых потаскух вроде тебя. Представляет собой металлический намордник, сконструированный таким образом, что в нем невозможно произнести ни слова. А если кто и пытался, то тут же чувствовал вкус своей крови, потому как специальные шипы внутри намордника ранили язык. Так вот: мужчина мог надеть такой намордник своей жене на лицо и водить ее по городу на поводке, как поганую собаку, чтобы все вокруг видели, какая она дряная и порочная. При этом любой прохожий мог плюнуть ей в лицо и как следует обругать. В некоторых случаях поверх конструкции крепили колокольчик, чтобы звон позора привлекал как можно больше людей, и провинившаяся сука сполна испытала на себе всеобщее презрение. Жаль, что у меня нет чего-то подобного для тебя. Хотя я сомневаюсь, что это бы хоть немного исправило ситуацию. Увы, но в твоем случае помогут только крайние меры. И ты сама протоптала эту дорожку. Сама.

Он резко поднялся с места и направился в сторону Вероники. Решив, что он идет ее убивать, девушка начала плакать. Сев на своем одеяле, она вцепилась в мягкую обивку трубы. Слезы градом катились по ее щекам.

— Заткнись! — вскричал Костя, приблизившись к ней. — Ты слышишь меня?! Закрой свой поганый рот! Твои фальшивые слезы ничем тебе не помогут. Я буду твоим судьей и палачом в одном лице. Справедливым и беспощадным. Заткнись, я тебе сказал! Заткнись, заткнись, ЗАТКНИСЬ!!!

Костя присел рядом с ней на корточки. Теперь девушка могла отчетливо его видеть. Из одежды на нем были только джинсы. Мокрые волосы спадали ему на перекошенное от гнева лицо. Судя по всему, он привез ее сюда совсем недавно, иначе волосы уже давно бы успели высохнуть.

Вероника не могла перестать плакать. Так страшно ей не было никогда в жизни. Все ее тело сотрясала дрожь, она никак не могла взять себя в руки.

— Заткнись! Заткнись!! — ревел Костя. Резким движением ладони он влепил ей пощечину. Сначала одну, затем другую. Потом схватил ее за волосы и приблизил ее лицо к своему. — Последний раз повторяю: заткнись. Я не буду считать до трех, просто убью тебя прямо здесь и сейчас. Ты даже не успеешь помолиться перед смертью. Усвоила, сука?

В тот момент Вероника поняла, что она явно не из тех киношных заложниц, которые дерзко плюют своему похитителю в лицо. Когда он держал ее за волосы, она боялась даже пошевелиться. Щеки жгло после ударов, слезы застилали лицо, бешено колотилось сердце, но, как ни странно слова психопата возымели нужный эффект. Веронике было жутко осознавать, что он собирается ее убить, но вместе с тем он четко дал понять, что не собирается делать это прямо сию секунду. Значит, у нее есть еще немного времени. А время — это шанс на спасение. Внутри нее вспыхнула надежда. Через пару мгновений она перестала плакать.

— Можно я высморкаюсь? — спросила она. — Пожалуйста.

Костя отпустил ее и ринулся к металлическому стеллажу. Порылся в одной из коробок, зачем вытащил оттуда рулон бумажных полотенец. Яростно отмотав около метра бумаги, он смял его в кулаке, затем вернулся к Веронике и швырнул бумажный ком ей в лицо.

— Да уж не помешало бы, — бросил Костя. Он все еще был на взводе, но его голос теперь звучал куда спокойней, чем до этого. — И не только высморкаться, но и привести себя в приемлемый вид. Ты выглядишь так, будто тебя поимел водитель грузовика, а затем на ходу вышвырнул из кабины прямо на трассу. Никогда не думал, что, явившись без приглашения в дом к девушке, можно застать подобную картину… Я был уверен, что ты спишь в сексуальной ночной сорочке, а днем ходишь по дому в коротком шелковом халатике, под которым кружевное белье. Что твои волосы всегда вымыты и уложены, а ресницы накрашены… И что я увидел? Вот это? Поначалу я даже не узнал тебя. Думал, что по ошибке забрался не в ту квартиру! Я был в ужасе, в панике. Ты поставила передо мной сложную задачу. Но, тщательно обдумав ситуацию, я все же решил брать что есть. На крайний случай, тебя можно привести в порядок уже после того, как доберемся до места. — Костя поднялся на ноги и критически оглядел Веронику. Затем он с сожалением покачал головой. — Жаль, здесь нет зеркала. Я бы показал тебе, в каком состоянии находятся твои волосы. Они все спутались! Даже помойные собаки, и те выглядят опрятнее тебя. Я принесу бутылку с водой, расческу и какие-нибудь салфетки. Не уверен, что ты станешь выглядеть намного лучше, но попытка — не пытка. Сиди здесь.

Нажав на ручку и потянув на себя, он открыл дверь и вышел из подвала. Судя по всему, дверь больше никак не запиралась. Вероника не увидела ни замочной скважины, ни какого-либо засова. Можно бы было попробовать совершить побег, но она заранее отказалась от подобных безумных идей. Вряд ли стоило надеяться, что, выбежав из подвала, она сразу же обнаружит выход на улицу, распахнутый от души и со всем гостеприимством специально для нее. Вероятнее всего, попытка диверсии только сильнее разозлит Селоустьева, и он прикончит беглянку на месте. Нет, так рисковать было нельзя, поэтому Вероника осталась послушно сидеть на своем одеяле, дожидаясь возвращения психопата. У нее все еще была температура, но она практически не ощущалась из-за повышенной концентрации адреналина в крови. В организме разом мобилизовались все внутренние силы и ресурсы. Нужно во что бы то ни стало спасти свою жизнь. Главное — придумать план действий.

Вероника начала рассуждать. Было ясно, что Ира и Зинаида, вернувшись из аптеки и не застав свою подругу дома, сразу же забили тревогу. К кому они могли обратиться за помощью? Вероника очень надеялась, что не к Ритке, которую наверняка бы сразу хватил удар. Да и какой смысл ей звонить, если она все равно находится у черта на куличках и сможет приехать не раньше, чем через несколько часов?

«Нет, они бы не стали звонить Ритке, — решила девушка. — Значит, остается только Витя. Мой умный и замечательный друг, который, узнав о случившемся, сразу же поймет, что дело не обошлось без его брата. Он быстро сориентируется и сразу же начнет действовать. Витя всегда знает, что делать, он обязательно во всем разберется. Все, что мне нужно, это тянуть время и не позволять Селоустьеву переходить к решительным действиям раньше, чем мои друзья смогут меня найти».

Надежда вспыхнула внутри с удвоенной силой. Вероника нутром чувствовала, что ее найдут. По-другому и быть не может. Нужно выиграть хотя бы пару часов. И здесь все зависело только от нее.

Она знала, что любые попытки оправдаться перед безумцем могут сослужить ей плохую службу. Спорить с психически нестабильными личностями — попросту опасно. Нужно заставить его поверить, что она его любит. Но как это сделать? Несмотря на все свое безумие, он не был глуп. Врать ему о любви было полнейшим безрассудством. В лучшем случае, это окажется бесполезно, в худшем — разъярит его еще сильнее.

«Думай, Вероника, думай…»

Сверху периодически доносился какой-то грохот и металлический лязг. Казалось, что с минуты на минуту психопат, облаченный в фартук мясника, закатит в подвал тележку с инструментами для пытки, как это обычно бывает в фильмах ужасов.

Светлые идеи часто приходят в самый последний момент. Когда понимаешь, что еще секунда — и бездна тебя поглотит. Шаги Селоустьева, спускающегося в подвал, стали тем самым катализатором, необходимым для ускорения принятия решений.

«Психопат не усомнится в правдивости слов, только если они выражают его собственные мысли и надежды! Нужно сказать ему то, что он жаждет услышать сильнее всего».

И Вероника уже знала, что именно. Мысленно извинившись про себя перед Витей, она приготовилась встречать своего похитителя.