Туманная радуга. Том 2

Новые проблемы

К факультативному кабинету Вероника подошла за пару минут до начала занятия, едва не опоздав. Задержалась она потому, что после уроков они с Зинаидой тщетно пытались разговорить Иру, которая весь день была сама не своя. Подруга выглядела так, будто бы у нее стряслось что-то серьезное, но на все уточняющие вопросы неизменно отвечала, что все в порядке. В это было сложно поверить: Ира была хмурой, молчаливой, не участвовала в беседе и витала в облаках. На большой перемене она почти ничего не ела, отказалась даже от своей любимой булочки с сахарной пудрой и повидлом. Что-то явно было не так, но она не захотела делиться этим с подругами, сколько они не просили. Отпустив ее наконец домой, Вероника и Зинаида посовещались и решили, что нужно дать ей пару дней. Скорее всего, за это время она придет в себя и сама расскажет, что произошло. Пытаться расспрашивать о чем-то Ирку, когда та не хотела говорить, всегда было бесполезным занятием.

Пытаясь унять беспокойство за подругу, Вероника вошла в класс. Профессор уже сидел за своим столом и заполнял какие-то бумаги. Девушка поздоровалась с ним и села за свою парту. Слева раздалось тихое «привет». С чего бы это Старкову с ней здороваться? Не поверив своим ушам, она повернулась в его сторону и убедилась, что ей не кажется.

Она выдала что-то наподобие улыбки:

— Э-э, привет… Игорь.

Затем Вероника краем глаза покосилась на свою соседку. Та сменила серую водолазку на коричневую, в остальном все было как прежде. Все та же бесформенная одежда, конский хвост, сальные волосы, скрюченная поза. Девушка сидела, ссутулившись и глядя в какую-то книгу. Страницы она не переворачивала, просто смотрела в одну точку. Руки по швам, ноги вместе. «Господи, да что же с ней такое?»

— Привет, Лен.

В ответ та промолчала, но в этот раз ее молчание как будто носило положительный характер. Она не цыкнула, не стала бурчать нечто невразумительное, никак не нагрубила. Вероника заметила, что Лена даже села немного ближе, а не на самый край, как в предыдущие разы.

Началось занятие.

— Знаете ли вы, что делал Исаак Ньютон со своим собственным глазом в попытках понять, имеет ли восприятие света механическую природу? — поинтересовался Леонид Вениаминович и, не дождавшись ответа, пояснил: — Тыкал в него шпилькой. К счастью, у нас с вами нет нужды выяснять что-то подобным образом, потому как правда давно нам известна. Цвет — это не что иное, как ощущение человека при попадании ему в глаза световых лучей. Поэтому там, где нет света, все теряет свою окраску. Нет света — нет цвета, как говорится. Что любопытно, световые волны сами по себе бесцветны, окраску им придает лишь наше восприятие. Поэтому любые споры о цветах бессмысленны. Если я вижу желтый цвет, а кто-то — синий, значит, правы мы оба. А вот при чем здесь электромагнитное излучение, мы сейчас узнаем все вместе.

Когда он вывел на доске заголовок «Электромагнитное излучение», Вероника тихонько вздохнула. Уже третье занятие, и опять оно. Она практически ничего не понимала в этой теме и все, что ей оставалось делать — это заучивать лекции наизусть. А задачи по теме — это вообще пиши пропало. Хорошо хоть на факультативе не было никаких проверочных работ.

Профессор продолжил рассказывать классу про особенности зрительного восприятия, а затем начал задавать вопросы. Один из них был почти точной копией того, что попался Веронике в тесте, и касался зрительного процесса. Именно на этот вопрос ей отвечал Тимур, когда они сидели в кафе «У Артура». И его ответ про родопсины и фотоны был куда лучше той информации, что ей до этого удалось отыскать в интернете. Он звучал более лаконично и без лишней «воды». Поэтому, подняв руку, Вероника ответила именно словами Тимура. Профессор похвалил ее ответ, что здорово подняло девушке настроение.

Все шло не так плохо, как она думала, но радоваться пришлось недолго. Похоже, она поспешила с выводами насчет проверочных работ. Под конец занятия Леонид Вениаминович сообщил, что в феврале планируется большая проверка знаний по физике, инициатором которой выступило руководство школы. Предположительно, это должна быть объемная контрольная работа. Пройти проверку мог любой учащийся по своему желанию, и только для тех, кто посещает факультативные занятия, это будет на обязательной основе. Если кто-то из группы провалит контрольную, он автоматически потеряет свое место на занятиях у профессора. Подробностей Лесин пока не знал, но посоветовал ребятам начать готовиться уже сейчас.

— Будет много расчетов, задач и теоретических вопросов без вариантов ответа, — предупредил он. — Я в этом никак не участвую, поэтому помочь вам вряд ли смогу. Но есть и хорошая новость: проверять вас будут только в рамках школьной программы.

Многие вздохнули с облегчением, но только не Вероника с Леной. Обе впали в состояние, близкое к панике. При этом Вероника еще как-то держала себя в руках, а ее соседка даже не предпринимала попыток успокоиться. Он дрожала всем телом, медленно покрывалась испариной и через пару мгновений уже вся чесалась от испуга.

— По итогам проверки будет сформирован рейтинг, — продолжал Лесин, — который вывесят на стенде почета на первом этаже. То есть, испытания вы будете проходить на время. Вас в сумме двадцать два человека. Соответственно, ваша задача — войти в число первых двадцати двух человек, чтобы сохранить свое место на факультативе. Всего в рейтинге почета будет двадцать пять позиций. Так что придется постараться. Все, кто сможет оказаться в их числе — большие молодцы. Подобные испытания также касаются факультативов по алгебре и химии, так что если кто-то из вас их посещает, то готовьтесь сразу к трем проверочным работам.

Домой Вероника шла в ужасном настроении. Если на факультатив она попала благодаря доброте профессора, то на этой контрольной ей придется надеяться только на себя. Главной проблемой она считала то, что испытания будут проходить на время. Она может неплохо написать работу, но при этом не успеть попасть в число первых двадцати двух человек. Тогда факультатива ей не видать. Что с этим всем делать, она пока не представляла, поэтому решила начать уделять физике еще больше времени, чем обычно.

На следующий день тревоги о контрольной отошли на второй план, потому что с Иркой происходило что-то очень странное. На большой перемене она даже не пошла в столовую. Вежливо попросив подруг оставить ее в покое, Ира осталась в классе, аргументировав это тем, что ей нужно побыть одной и подумать. О чем именно она собирается думать, подруга решила не уточнять.

— Вчера вечером я несколько раз пыталась до нее дозвониться, но она не брала трубку, — сказала Вероника, рассматривая пирожок, лежащий перед ней на тарелке. Аппетит полностью пропал, и девушка не могла заставить себя откусить хотя бы кусочек. Так всегда происходило, когда ее сильно что-то тревожило. — А это нехороший знак, ведь все знают, что наша Ира всегда отвечает на звонки. Всегда, во сколько ей ни позвони!

Откусывая кусок от второй пиццы, Зинаида энергично закивала. Ее аппетит всегда был стабилен.

— Я тоже ей звонила, — прожевав, сказала она. — И даже отправляла сообщения — ноль реакции. Понятия не имею, что с ней делать, Каспраныч. И главное — из нее же ничего не выбить, у нее дед был КГБэшником. — Ее взгляд упал на пирожок, лежащий перед Вероникой. — Ты это, доедать-то будешь? А то я чего-то разнервничалась, не могу смотреть, как еда лежит без дела.

Вероника пододвинула к ней тарелку и сказала:

— Давай сходим к ней на следующей перемене. Попробуем ее разговорить. Мы же не из любопытства, в конце-то концов, мы помочь хотим!

Еле дождавшись конца урока, девушки помчались к Ирке. Та сидела за своей партой и нервно рисовала объемные геометрические фигуры. Ребята с впереди стоящей парты куда-то вышли, и Вероника с Зинаидой присели на их места. Увидев подруг, Ира так сильно надавила на карандаш, что хрупкий стержень треснул. На тетрадном листе оказалось множество мелких грифельных частиц. Вместо того, чтобы смахнуть их в мусорное ведро, она зачем-то начала толочь их прямо на бумаге. Зрелище показалось ее подругам странным и даже пугающим.

— Слушай, Приходько, — начала Зинаида, — мы ведь переживаем за тебя. Может, расскажешь, в чем дело?

— Ир, мы хотим помочь. Что у тебя случилось? Расскажи нам. Пожалуйста! — сложив ладони вместе, взмолилась Вероника.

Ира подняла на нее свои полные печали глаза. От ее взгляда Веронике стало не по себе. Она сразу почувствовала себя виноватой, хотя готова была поклясться, что не сделала ничего плохого. Но почему же тогда подруга так на нее смотрит?

Снова переведя взгляд на тетрадь, Ира сказала:

— Вы мне не поможете. Мне просто нужно время. Девочки, пожалуйста, уйдите.

Вероника хотела было предпринять еще попытку, но Зинаида потянула ее за рукав. Когда девушки покинули класс, их окликнул Витя, который вышел вслед за ними.

— Твоих рук дело? — спросила его Зинаида, кивнув в сторону кабинета.

— Скорее ваших, — хмыкнул он. — Она со вчерашнего дня такая. Но сегодня все совсем плохо. Сидит на своем месте и ни с кем не разговаривает, хотя обычно тусуется на переменах с вами. Сегодня ее в шутку спросили, где она потеряла своих подружек, а она взяла и расплакалась. Все так испугались, что теперь ее никто не трогает и ни о чем не спрашивает. Я здесь недавно, но, похоже, Приходько не так часто балует публику своими переживаниями.

Вероника с Зинаидой переглянулись. Витя прав: Ира всегда была очень сдержанной на эмоции и никогда не плакала. По крайней мере, в школе никто не видел ее слез.

Девушки вернулись в класс, и на какое-то время их отвлекла Росомаха, сначала объяснив новую тему, а затем, заставив всех готовить диалоги.

— У меня такое ощущение, что это я сделала что-то не так, — шепнула Вероника, пользуясь тем, что все ребята разговаривали между собой. — Она так на меня смотрела…

— Врать не буду, я тоже это заметила, — кивнула Зинаида. — Не знай я тебя, я бы точно решила, что это твой косяк. Но я знаю тебя как облупленную. Ты ничем не могла обидеть Приходько.

— Чумакова, Каспранская, — крикнула им Росомаха. — Разговариваем по-английски!

— Well, — переключилась Вероника, — let’s talk about that a little bit later, right after the lesson.

— Чего?? Ладно, на всякий случай: yes, I do.

***

Всю неделю Тимур был как никогда настойчив. Ловил Веронику в коридорах школы, угощал булочками из столовой и провожал до остановки на пару с Витей. Парни прекрасно находили общий язык, и Вероника диву давалась, наблюдая, как увлеченно эти двое обсуждают футбол, компьютерное железо и видеоигры. Ей казалось немного странным, что Тимур не предпринимает в ее сторону никаких активных действий. Он просто всегда был где-то поблизости. По словам Ритки, его поведение напоминало тактику исследователя диких животных, который добивается их доверия, постоянно находясь неподалеку. Со временем животные привыкают к его обществу и начинают вести себя расслабленно в его присутствии, не опасаясь нападения. А когда исследователь уезжает, они даже начинают по нему скучать. Тетка считала, что это очень умная тактика для такого идиота, как Тимур.

Хорошо хоть по вторникам и четвергам Вероника оставалась на факультативе, а по средам у десятого «Б» было на один урок больше, иначе бы Тимур мозолил ей глаза каждый день. Это было ни к чему, ведь она никак не могла избавиться от мыслей об Ирке и предстоящей контрольной по физике. Это все делало ее нервной и чересчур восприимчивой. В таком состоянии она легко могла сдаться под натиском Тимура и броситься к нему в объятья, чего никак нельзя было допустить, пока не пройдут положенные три недели.

В воскресенье Вероника сидела над конспектами с факультатива и по старой, проверенной схеме пыталась закрепить в памяти новые формулы, мысленно рисуя их в воздухе. Звонок Зинаиды застал ее врасплох. Он вызвал необъяснимую тревогу, как будто сейчас подруга сообщит что-то очень неприятное. Интуиция не подвела: по одному голосу на том конце было понятно, что хорошими новостями здесь и не пахнет.

— Каспраныч, я только что приехала от Ирки. Разругались с ней в пух и в прах. Похоже, у нее совсем крыша поехала! Она сняла со стены коллаж с фотками, который мы дарили ей на днюху, вырезала оттуда тебя и повесила обратно. Я ей так и сказала, мол, шафер-то у тебя знатно подтекает, мать. В общем, если вкратце: она считает тебя предательницей, но не говорит, почему.

Несмотря на то, что Вероника сидела в кресле, она почувствовала, как земля уходит из-под ног. В висках стучало, по спине пробежал холодок. «Предательница??»

— Погоди, Зин, давай по порядку… — Вероника закрыла глаза, пытаясь на ходу собраться с мыслями. — Зачем ты вообще решила к ней пойти? Она сама позвала?

— А я разве не говорила? Мне позвонила ее мама. Она зашла в Иркину комнату и увидела изрезанный коллаж. Спросила, что случилось, а Ирка ей и говорит: «Вероника мне больше не подруга». Все остальные расспросы не дали никаких результатов, и поэтому Наталья Николаевна набрала меня. Я ей говорю, вы извините, но я знаю не больше вашего, нам Ирина тоже ничего не объяснила. И тут ее мама выдает мне новость про коллаж. Каспраныч, я была в шоке! Сразу собралась и поехала к этой ненормальной выяснять, в чем дело. А дело, как оказалось, совсем плохо… — Зинаида тяжело вздохнула. — Из-за чего она могла так на тебя ополчиться? Может, у тебя есть догадки?

— Да я понятия не имею! — чуть не плача, воскликнула Вероника. — Я бы никогда не сделала ей ничего плохого и уж тем более не смогла предать! А знаешь, что… Я сейчас вызову такси и поеду к ней. Уж мне-то, «предательнице», она должна сказать, что я такого натворила.

— Попридержи коней, а. Я ж тебе русским языком говорю: Приходько в полном неадеквате. Думаешь, я не пыталась ее вразумить? Ты меня знаешь — я и мертвого достану, но в случае с Иркой все оказалось бесполезно. С тобой она даже разговаривать не станет, даже не пытайся. Теперь ты для нее предательница и все тут.

— Зин, ну хоть ты-то мне веришь? Я бы никогда… Это ведь наша Ирка…

Голос Вероники задрожал, по ее щекам покатились слезы. Она поняла, что если попытается закончить фразу, то не сможет сдержать рыданий, и потому остановилась.

— Да знаю я, Каспраныч, — сказала Зинаида, — знаю. Уж кто-кто, а ты точно никакая не предательница. Не заводи свою шарманку, я и без того тебе верю. Если уж кому и можно полностью доверять, так это тебе. Я и нашей сумасшедшей подруге так же сказала.

— А она что?

— Говорит, мол, я тоже так раньше думала, но, поверь мне, я ошибалась. А я ей в ответ: уж извини, но в этой ситуации я на стороне Вероники. Знаешь, что она мне заявила? А, хотя неважно. Она несла такой бред, что я не выдержала и послала ее ко всем чертям.

— Зин, да говори уже, как есть. Нет смысла что-то от меня утаивать, хуже уже все равно не будет.

— И то верно… В общем, она сказала примерно так: «Вероника не такая безгрешная, как ты о ней думаешь. Она хорошая актриса, но, к сожалению, играет не только на сцене. Я убедилась в этом на собственном опыте. Тебе она действительно не сделала ничего плохого, но это пока. Как только у вас с ней появится один общий интерес, она притворится хорошей, выждет удобный момент и всадит тебе нож в спину. Сделает все, лишь бы заполучить желаемое. На твоем месте я бы не стала так безоговорочно ей верить». Разве не напоминает бред сумасшедшего?

— Общий интерес говоришь? — хмыкнула Вероника. — Кажется, я знаю, о чем она. Точнее, предполагаю.

На той стороне повисло короткое молчание, а затем Зинаида воскликнула:

— Ты о корейце что ли? Так я тоже о нем сначала подумала. Но вы же с ним просто друзья! Я видела, как ты на него смотришь. Примерно так же, как и на нас с Иркой. Так о каком ноже в спину она толкует??

— Может быть, она считает, что мы с ним никакие не друзья и втайне ото всех встречаемся, или что-то в этом роде. Но это сущий бред!

— Конечно, бред, — поддержала Зинаида. — Но послушай… Тебя-то я давненько знаю, а вот Егая — нет. Может, это он посеял в ее голове сомнения? Не специально, а просто как-то так вышло. Сказал что-то не то, намекнул… Опять же, эта ситуация с Ханиным, когда они оба договаривались, кто из них будет с тобой гулять… А еще не забываем о школьных слухах! Многие до сих пор думают, что Ханин и Егай собираются драться из-за тебя на прудах. Да и вообще, кто знает, что еще Ирка могла услышать в наше отсутствие? У нее и так зверская нагрузка, а тут еще стресс из-за неразделенной любви. Между прочим, ей и так несладко пришлось: кореец мелькает у нее перед глазами каждый божий день! Может, это все ее и доконало? Расспроси-ка своего приятеля как следует. Только при личной встрече, чтобы ему было сложнее соврать. Если это он виноват, я ему такое устрою… У него разрез глаз сузится, станет похож на вьетнамца!