Улей. Книга 2

Глава 12

— Это несправедливо! — в повисшей напряженной тишине раздается обреченный голос огненного ангела.

— Чем ты недовольна, Сибилла? — вкрадчиво спрашивает Кронос.

— Как я могу пройти испытание, таща в руках тяжеленные весы? Их даже с места сдвинуть непросто, — она позволяет себе возмущенные нотки, но тут же осекается, когда Крон делает шаг вперед.

— Легко. Тебе не придется ничего тащить, — невозмутимо отвечает он. — Ты получила подсказку, которая позволит справиться с заданием, не применяя физическую силу. Мозг — твое оружие, пчелка. Используй его с умом. А теперь я озвучу условия и правила первого этапа, — ударив рукояткой трости по стеклу, Кронос разбивает стену, защищающую королевскую пару, и та осыпается грудой осколков им под ноги.

— Что происходит? — растерянно шепчет Кая, быстро взглянув на Науми. Та в недоумении пожимает плечами.

— Наглядный пример позволит вам быстрее понять суть игры, — зловещим голосом произносит Кронос.

В следующее мгновенье под оторопевшими взглядами пчелок, он со всей силы ударяет набалдашником трости по своей маске, и та разлетается на несколько кусков… вместе с лицом, частью лобной доли и глазным протезом.

Еще один удар и от головы остается только торчащая металлическая конструкция, обеспечивающая движение воскового двойника Кроноса. Качнувшись, сломанная кукла с грохотом падает на пол. Медея все так же улыбается, устремив равнодушный взгляд в пространство.

Первичный шок быстро проходит, сменяясь запоздалым осознанием виртуозного обмана, устроенного организаторами стрима.

Кая видела подобные экспонаты в Лондоне на выставке в музее Мадам Тюссо и еще тогда поразилась, как далеко шагнули современные технологии, подарив скульпторам огромные возможности для достижения максимально реалистичного эффекта. Двойники звезд и политиков двигались и говорили, как живые, но в музее они воспринимались совершенно иначе. Кая изначально понимала, что перед ней усовершенствованная модернизированная интерактивная кукла, а не живой человек, но здесь…. Ей даже в голову не могло прийти, что Кронос решит настолько заморочиться.

— Что все это значит? — громко спрашивает Кая, обращаясь к настоящему Кроносу, который наверняка покатывается со смеху, наблюдая за оторопевшими пчелками из надежного укрытия.

— Разве ответ не очевиден? — голос Кроноса разносится по всему пространству, создавая ложный эффект присутствия. — Отличить копию от оригинала. Вот — ваша задача на первый этап, — коротко поясняет он, прежде чем выдать очередной полубезумный бред с заявкой на обличающую философию. — В какой-то мере, все вокруг вас является подделкой. Лживые новости, продажные политики, переписанная десятки раз история, навязанные ценности. Ленивое запрограммированное общество давно разучилось замечать разницу между истинным и ложным и чувствует себя вполне комфортно в мире заблуждений, который создаем мы. Вам кажется, что все услышанное не относится к предстоящим испытаниям, но задумайтесь, насколько оригинальны вы сами? Истинны ли ваши чувства, эмоции и мысли?

Девушки не спешат отвечать, обмениваясь напряженными взглядами. Кронос специально не дает никакой конкретики, запутывая их и уводя от поставленной цели. Время неумолимо бежит вперед, а участницы по-прежнему стоят за своими трибунами. Зрители начинают волноваться и перешептываться.

— Итак, у каждой из вас будет ровно десять минут, чтобы добраться до конца коридора. Вы уже поняли, с кем или чем вам предстоит столкнуться внутри, и какой выбор сделать. Чтобы задача не показалась нашим гостям слишком легкой, я решил немного ее усложнить. Угадаете верно, проходите дальше. Нет — вам придется отвоевать это право у того, кто окажется подлинником, а не копией. Есть несколько условий, нарушение которых приведет к мгновенной дисквалификации. Я надеюсь, мне не стоит пояснять, что имеется в виду под словом дисквалификация?

— Как я должна отвоевывать свое право продолжать игру с пустыми руками? — визгливо спрашивает Сибилла.

— Ты еще не ошиблась, пчелка, но заранее программируешь себя на неудачу, — в голосе Кроноса появляются нетерпимые злые нотки. — Вернемся к правилам. Первое — на каждую фигуру дается одна минута. Второе — руками экспонаты трогать нельзя, только смотреть. Третье — если считаете, что перед вами копия, ее следует разбить.

— Чем? — снова вклинивается Сибилла.

— Восковые куклы весьма хрупкие. В твоем случае, удара ноги будет достаточно, — раздраженно отзывается Кронос. — Науми, ты должна использовать меч, Каталея — кнут.

— Это просто, — с облегчением ухмыляется падший ангел, любовно проводя пальцами по острому клинку. — Я исключу вероятность ошибки, если буду рубить головы всем подряд и заодно сэкономлю время, — смело заявляет она.

— Такой вариант возможен и не нарушает установленные правила, — отвечает Кронос. — Но я уверен, что задуматься пару раз тебе все-таки придется, — лукаво добавляет он.

— У двух других участниц изначально больше шансов, — продолжает паниковать огненный ангел.

Ее возмущение и страх не трудно понять. В отличие от Каи и Науми, она полностью безоружна, и, в случае ошибки, может рассчитывать только на свои силы.

— Ты хочешь отказаться от участия в шоу? — бархатистым тоном уточняет Кронос.

— Нет, — опустив голову, сдавленно выдыхает Сибилла.

— Тогда ты начинаешь. Подойди к Медее, — резкий приказ заставляет вздрогнуть всех трёх пчелок.

Не осмелившись ослушаться, шведка медленно обходит свою трибуну и приближается к застывшей пчелиной матке. Кая, еще минуту назад уверенная в том, что безмятежно улыбающаяся королева — плод кропотливых трудов скульпторов, внезапно ощущает, как ее накрывает сомнение, заставляя присматриваться к Медее более пристально и дотошно. Выбор только кажется очевидным. Королева не стала бы так рисковать, но, с другой стороны, без оружия Сибилла не представляет для нее серьезной опасности.

Запускается обратный звуковой отчет. Первая участница, нервно кусая губы, нарезает пару кругов вокруг не подающей признаков жизни Медеи. В каждом жесте пчелки сквозит отчаянье и неуверенность. Она боится подвоха и не без причин. От организаторов стримов можно ожидать чего угодно. Они готовы пойти на любое безумие, чтобы поднять ставки до небес.

За три секунды до конца отведенного времени, Сибилла останавливается за спиной окаменевшей королевы и наносит удар, но не ногой. С размаху бьет кулаком королеве в затылок. Медея с грохотом падает на пол, череп раскалывается на несколько частей, правая рука отлетает в сторону, ноги сгибаются под неправильным углом.

Жаль…

Кая разочарованно вздыхает. Жаль, что они оказались такими предсказуемыми.

Жаль, что выбор пришлось делать Сибилле, а не ей.

Она бы одним ударом точно не ограничилась и била бы сначала в висок, а потом раздробила бы ногами валяющиеся на полу обломки.

— Вот видишь, сломать куклу оказалось не так уж и трудно, — со смешком произносит Кронос и, не мешкая, объявляет старт: — Время пошло, пчелки. Встретимся через десять минут на другом конце игровой.

Приободрившаяся Сибилла резво ныряет в первый коридор. Науми, прихватив свой меч, торопливо бежит ко второму. Сжав в руке рукоятку хлыста и придерживая конец плети, чтобы не мешался под ногами, Кая решительно направляется в третий.

Лазерная сетка исчезает, открывая взгляду Каталеи тускло подсвеченный мерцающим золотым сиянием проход. Не обращая внимания на прикованные к ней взгляды оживившихся за прозрачными стенами гостей, девушка уверенно шагает вперед.

Внутренности сжимаются, глаза слезятся от напряжения, на лбу выступает нервная испарина.

Страшно, черт возьми. Еще как страшно. Поджилки трясутся, а идти надо. Тридцать секунд уже потеряно впустую.

Осторожно продвигаясь по проходу, Кая отмечает, что внутри достаточно места для маневра. В узком коридоре орудовать кнутом было бы сложнее. Второе важное наблюдение — фрагменты стен зеркальные, что слегка дезориентирует. Третье — как она и предполагала зеркально-стеклянный тоннель изгибается, подобно лабиринту. И самое главное — никаких ловушек и восковых фигур на ее пути.

Преодолев один сектор, Кая собирается повернуть направо, потому как именно туда ведет ее коридор, но в последнюю секунду внимание пчелки привлекает пульсирующая светодиодная полоса на полу.

Инстинктивно отпрянув назад, девушка спасает себя от неминуемой гибели. Из стены практически бесшумно выезжают серповидные ножи, насквозь прорезая пространство прохода. Одновременно с этим сзади раздается механический звук, и резко оглянувшись, Кая наталкивается взглядом на собственное отражение.

Бледное лицо, распахнутые в страхе глаза, идеально лежащие на плечах платиновые локоны, дурацкие крылья за спиной, кнут в левой руке…

Стоп, почему в левой? Нахмурившись, Кая шагает ближе, замечая, что отражение не повторяет ее движений. Очевидно, что перед ней не зеркало, а детально воссозданный восковый двойник. До жути и мурашек реалистичный. Взгляд, выражение лица, и даже мимика — все, как у нее. Копия моргает, дышит, улыбается, но все-таки это не она.

Замахнувшись, Кая без колебаний взмахивает хлыстом и бьет плетью по своей копии. Кукла опрокидывается назад и разбивается с неприятным хрустом.

Просто. Слишком просто, мелькает в голове не лишенная логики мысль. Отпихнув кончиком туфли отлетевшую к ее ногам часть зубного протеза, Кая разворачивается на сто восемьдесят градусов и пристально оглядывает пустой коридор. Лезвия убрались туда, откуда вылезли, проход свободен, разграничительная полоса погасла. Все указывает на то, что путь в другой рукав прохода свободен.

Решив проверить кое-какие подозрения, Кая щелкает кожаной плетью по полу, намерено задевая потухшую световую ленту. Секунда и огромные ножи снова выезжают из стен и, качнувшись пару раз из стороны в сторону, задвигаются обратно. Именно в этот момент, Кая проскакивает через опасный участок.

Далее она движется крайне осторожно, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Подозрительный световой сигнал появляется за пару шагов до следующего поворота. От стены к стене проскакивает что-то вроде электрического разряда. Проход резко заполняет сероватая дымка, свет становится заметно глуше, стены теряют прозрачность, отрезая от Каи происходящее в гостевой зоне. Стихают даже звуки голосов, улюлюканья и возбужденные хлопки. Вероятно, звукоизоляция включена не для устрашения, а чтобы кто-то из зрителей ненароком не предупредил пчелку своим несдержанным выкриком.

Едкий дымный запах проникает в легкие, вызывая удушливый кашель. Глаза разъедают слезы. Прикрыв рукой дыхательные пути, пчелка раскручивает хлыст над головой и лупит им во все стороны. Если ловушки рядом, они должны сработать. Впереди, в трех метрах от нее, из пола вырывается синее пламя и, достигнув потолка, постепенно угасает.

Дышать становится совсем невыносимо. Дым, запах гари, духота. Головокружение, отдышка, бешенный пульс. Кая наносит еще один удар плетью, вызывая голубое пламя. Когда его интенсивность начинает сходить на «нет», пчелка с разбегу перескакивает через затухающий огонь и, слегка подпалив подол платья, едва не врезается в Сибиллу. К счастью, она успевает вовремя отпрянуть, не коснувшись свирепо скалящего огненного ангела.

Гадать, кто перед ней — настоящая Сибилла или восковая фигура — времени нет. За спиной в любой момент может снова вспыхнуть огонь и поджарить не только платье, но и легко воспламеняющиеся крылья.

Проскользнув мимо не подающей признаков активности Сибиллы, Кая дожидается, когда в проходе снова появится пламя и ударом хлыста толкает туда рыжую пчелку. Она вспыхивает так быстро и ярко, как может гореть только огненный ангел…, созданный из воска.

Облегчено выдохнув, Кая бросает беглый взгляд на голограмму с обратными отсчетом, перемещающуюся следом за ней. Со старта прошло три минуты. Черт, всего три! А она уже выжата, как лимон. Вся в копоти, саже, взмокшая от пота.

Проверив проход на очередном повороте, Кая без первичного ужаса, а скорее, с маниакальным любопытством, смотрит на спустившийся сверху и раскачивающийся словно маятник огромный молот, который, судя по ритмичной скорости движений, останавливаться не собирается.

Молот раскачивается не поперек, как лезвия первой ловушки, и не снизу-вверх, как во втором случае, а вдоль, увеличивая радиус с каждым размахом. Обойти его можно, если плотно прижаться спиной к стене, но где гарантия, что механизм движения молота не сместится в ее сторону, раздавив о чертово стекло словно муху. Пардон, словно пчелу.

Расстояния между полом и раскачивающейся массивной частью молота вполне достаточно, чтобы проползти под ним на животе. Крылья, конечно, может переломать и сорвать, но и черт с ними. У нее к ним изначально душа не легла, поэтому и горевать не о чем. Будет гораздо хуже, если молот опустится ниже и превратит ее саму в отбивную.

Пока она в сомнении топчется на месте, не решаясь использовать ни тот, ни другой способ обхода смертельного маятника, еще одна драгоценная минута улетает впустую.

Выдохнув, Кая решается на риск, рассудительно подумав, что Кроносу крайне невыгодно убивать ее сейчас, и прижавшись лопатками, точнее крыльями к стене, медленно, шаг, за шагом продвигается к условно безопасному участку.

Когда раскачивавшийся молот остается на два метра позади, она позволяет себе расслабить плечи. Оторвавшись от стены, пчелка сгибается пополам и хватает ртом вожделенный воздух.

На передышку не дольше пяти секунд, и снова краткий обзор доступной территории. Свет в этой части коридора ощутимо приглушен, видимость не нулевая, но крайне дерьмовая. При таком освещении мать родную не узнаешь, не говоря уже об игре «найди десять отличий».

Увидев внезапно вынырнувшие из темноты три неподвижные фигуры, стоящие друг за другом, Кая внутренне собирается. Предварительно пройдясь кнутом по полу и стенам, пчелка смело направляется навстречу к новому испытанию.

До первой восковой копии шагов десять; в запасе чуть больше пяти минут. Должна успеть. Обязана.

Сократив расстояние до пары метров, Кая останавливается перед первой фигурой. Это мужчина, молодой, светловолосый, мускулистый, высокий, широкоплечий, почти полостью закрывающий собой находящихся за его спиной. Одет просто и строго: черные брюки и такого же цвета рубашка с длинными рукавами.

Кая уверена, что никогда раньше не видела этого парня. Смазливое лицо, длинные пушистые ресницы, полные губы, ямочка на подбородке, серо-зеленые глубоко посаженные глаза. Скудное освещение не дает возможности рассмотреть парня во всех подробностях, и как следствие, подключается воображение, дорисовывая недостающие детали. Ей начинает казаться, что парень дышит, едва заметно шевелит губами и даже моргает. От него ощущается тепло и энергия живого человека, но если она ошибется, то ей придется сразиться с этим верзилой за возможность пройти дальше.

Боже, это невозможно. У нее всего пять минут …

— Мне жаль… но я тоже хочу выбраться отсюда живой, — тихо шепчет Кая и, замахнувшись, попадает прямиком по шее парня.

Хлесткая плеть закручивается, стягиваясь тугой петлей на его горле. Ее пронзает ужас, когда фигура оживает и начинает шевелиться. Не позволив себе ни секунды промедления, Кая со всей силы дергает хлыст на себя, затягивая удавку туже. Выпучив глаза, трутень хрипит, хватается за плеть, пытаясь разорвать кожаную петлю, но чем больше он дергается, тем стремительнее теряет силы.

У него было бы больше шансов, если бы он набросился на Каю, и попытался вырвать из ее рук плеть. Но трутень или растерялся, или неопытный новичок, или причина кроется в чем-то другом. В любом случае ей повезло, что у него оказались проблемы с реакцией, иначе она была бы уже мертва.

Стиснув зубы, Кая затягивает петлю еще сильнее. Взгляд прикован к стремительно таящим секундам. Обессилев, парень грузно падает на колени. Последний резкий рывок, и трутень заваливается на спину, дергается всем телом и затихает.

Освобождая горло блондина от удавки, Кая не прощупывает его пульс, а смотрит исключительно на часы. Если парень просто в отключке, то вряд ли успеет оклематься до конца этого испытания. О том, что она могла его убить, Кая старается не думать, как вдруг с опозданием до нее доходит, что снова совершила ту же ошибку, что и на первом стриме.

«Трутни не причиняют вред пчелам. Это закон. И он даже работает.»

Но работает ли этот закон на сезонном стриме? Вот в чем вопрос.

Кронос ясно и четко дал понять, что ждет игроков в случае ошибки. Парня жалко, но рисковать было нельзя.

Кая приближается к следующей фигуре, и ее сжавшееся сердце пронзает дикая, чудовищная, невыносимая боль. Этот выбор мог бы стать самым легким… но у нее опускаются руки.

Нет ни капли сомнения в том, что перед ней качественная подделка, талантливо созданная копия, а не оригинал. Потому что Виктор Гейден мертв. Ее отца здесь нет. Только восковая фигура, пугающе сильно похожая на него. Мимические морщинки в уголках глаз, седеющие виски, строгая линия губ, тщательно выбритый волевой подбородок с едва заметной ямочкой, крошечный белесый шрам на брови и даже пара родинок на щеке… Он такой же, почти не изменился.

Какая варварская жестокость. Она не видела отца так много-много лет. Короткие переписки и звонки по закрытым каналам не в счет. Виктор обещал… обещал, что однажды она сможет вернуться домой. И Кая всем сердцем верит, что он сделал для этого все, что мог.

Девушку душат слезы, из горла вырывается сдавленный всхлип, и становится абсолютно плевать на кончающееся время и проклятые правила.

— Я не могу, — отчаянно хрипит она, не сводя глаз в обездушенного лица Виктора. — Прости, — расплакавшись, Кая гладит его по щеке мучительно нежным жестом, нарушая один из строгих запретов Кроноса, и зажмурившись, толкает восковую фигуру в сторону.

Ее сердце разбивается вместе с двойником ее отца. Она хотела бы оставить его таким… неразрушенным, словно живым, чтобы изредка смотреть, и помнить, как много он для нее сделал.

Мы остаемся людьми, пока способны испытывать боль и скорбь, и превращаемся в зверей, как только эти чувства исчезают. Кронос отлично понимал, какой мучительной для нее станет эта последняя встреча, но сам того не подозревая, он придал Кае сил, напомнив, что ей все еще есть за что сражаться. Она потеряла многое и многих, но не всех.

— Прости, — горестно всхлипывая, повторяет пчелка, мысленно прощаясь с тем, кого она бесконечно уважала и всем сердцем любила.

Если за границей смерти что-то есть, Кая хотела бы, чтобы отец увидел ее сейчас. Она отчаянно нуждается в его поддержке даже оттуда, откуда никто никогда не возвращался.

Две минуты до конца первого этапа. Один шаг вперед. Сжав кнут в руке, Кая распахивает глаза и взглянув на последнюю фигуру, снова застывает от ужаса и боли.

Кронос решил не мелочиться, хладнокровно рассчитав каждый чудовищный ход своей дьявольской игры, и Кая почти уверена, что перед ней не последний заготовленный им козырь.

Прижав дрожащие пальцы к губам, она чувствует, как земля уходит из-под ног, а в ушах раздаётся оглушительный гул. Старшего брата Кая не видела так же долго, как и отца, но не узнать его у нее не было шанса.

— Антон, — выдыхает она, сквозь мутную пелену слез глядя на игриво улыбающегося шатена в бежевых слаксах и пестрой футболке.

Загорелый, красивый, заметно возмужавший. В светло-карих прищуренных глазах горит знакомое лукавое выражение, напоминая Кае о днях их беспечной бурной юности. Поза максимально расслаблена: голова чуть опущена к плечу, одна рука убрана в карман брюк, вторая свободно вытянута вдоль тела. Ее охватывает отчаянное желание броситься к нему в объятия, прижать ухо к его груди и услышать там биение сердца. Но это невозможно… Кая протягивает руку, собираясь убрать с лица двойника Антона упавшую на глаза непослушную прядь.

— Ты уже нарушила одно правило. Больше никаких прикосновений, — разносится по коридору ненавистный голос Кроноса. — Используй свое оружие, чтобы разбить куклу. Тридцать секунд, Каталея. Ты не выйдешь отсюда, если не сделаешь этого.

Вскинув голову, она пытается найти взглядом камеры, но не обнаружив ни одной, отступает назад. Опустив руку, сжимающую хлыст, Кая отрешенно смотрит, как сгорают последние секунды ее жизни.

Двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три.

Она переводит взгляд на двойника Антона, выдавливая из себя слабую улыбку. Ей мерещится, что она видит в его глазах жалость и сожаление. От осознания, что это всего лишь игра воображения и нервного перенапряжения становится особенно горько и холодно.

Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

Они неподвижно стоят напротив другу друга. Между ними всего несколько шагов. И ей снова чудится, что грудная клетка брата медленно приподнимается и рвано опускается, сонная артерия пульсирует на крепкой шее, улыбка медленно сползает с побледневших губ.

Это тоже обман зрения или запущен механизм движения?

Десять, девять, восемь…

Девушку прошибает холодный пот, когда она замечает, как свободная рука Антона сжимается в кулак, а вторая выскальзывает из кармана. Действуя на инстинктах, Кая замахивается, и кнут оплетает мужское запястье, заставляя ожившую фигуру выронить раскладной нож.

Шесть, пять, четыре, три…

Заостренное стальное лезвие блестит в темноте. Как оглушенная, Кая смотрит на него, не в силах осознать происходящее.

Антон тяжело дышит и яростно шипит сквозь сжатые зубы:

— Из-за тебя я здесь, — намотав плеть на ладонь, он делает резкий рывок, и, потеряв равновесие, Кая летит вперед, падая на колени.

Антон надвигается на нее, вырывает хлыст из ослабевших пальцев, и бросив себе под ноги, сжимает руками ее горло. Она не успевает толком испугаться, когда барабанные перепонки взрываются от оглушительного звукового сигнала.

— Первый этап завершен, — разлетается по коридору синтезированный женский голос, и хватка на шее резко ослабевает.

Жадно глотнув воздуха, Кая потрясенно смотрит на застывшее ожесточенное лицо брата.

— Всем выжившим прекратить испытание и срочно выйти из коридоров. Следуйте по указателям.

Антон убирает руки и словно пьяный отшатывается назад. Развернувшись к ней спиной, он идет вперед за вспыхнувшими на стенах стрелками, указывающими на выход.

Все еще не веря в реальность творящегося безумия, Кая поднимает с пола брошенный хлыст, с трудом встает на ноги и плетется вслед за братом. Живым, настоящим, неподдельным братом, который минуту назад собирался ее задушить.

Он бы, правда, это сделал, если бы их не остановили?

Странно, но вопрос, как Антон оказался в Улье, пчелку волнует меньше всего. Возможно, потому, что последние события разучили ее чему-либо удивляться.

Раз он здесь, значит, это кому-то нужно. Кому именно — догадаться несложно.

— Антон! — набрав кислорода в легкие, хрипло кричит Кая. Брат останавливается и оглядывается через плечо:

— Не сейчас. Поговорим, если выживем, — едва заметная скупая улыбка, мелькнувшая на его губах, снова заставляет ее сердце содрогнуться от боли и облегчения… Это он. Действительно он.

— Мы выживем, — обещает Кая, глядя в родные глаза, в которых затаилась обреченность и горечь сожаления.

— Ты всегда была оптимисткой, и смотри, куда нас это привело, — тряхнув головой, он отворачивается и продолжает двигаться к выходу.

Кая, едва поспевает за его стремительными шагами. Ее мотает от волнения, в голове ни одной ясной мысли, тело сотрясает нервная дрожь. Увидев пресловутый свет в конце темного тоннеля, она непроизвольно замедляется, а Антон, наоборот, ускоряется и вдруг резко исчезает, рухнув в образовавшуюся под ногами пустоту. Завопив во все горло, Кая со всех ног несется туда, но зияющей щели в полу больше нет, словно никогда и не было.

Она понятия не имеет, что там внизу и выжил ли Антон после падения, но в глубине подсознания тлеет отчаянная надежда. Кронос не просто так ей его показал. Как и она, Антон нужен ему живым.

Дьявол еще не наигрался.