Улей. Книга 2

Глава 21

Дэрил

Следующий день проходит вполне мирно, без ярких неожиданностей и глубоких потрясений. Признаков намечающегося вторжения пока нет. Горизонт со всех сторон острова чист, в небе не замечено никаких подозрительных летательных объектов, помимо мелких наблюдательных дронов. Спецназ все так же уныло охраняет территорию, с ленивым равнодушием наблюдая за тем, как Антон на пару с Эйнаром закладывают взрывчатку вдоль периметра. Некоторые даже умудряются давать советы, и никому, абсолютно никому нет дела до того, зачем вообще эти двое парней минируют территорию. Словно происходящее является рутинной нормой для охраняемой четверки отдыхающих.

Больше всех напрягается Диана, остерегаясь того, что, запаниковав, в суете может сама подорваться на одной из минных ловушек.

— Держись рядом, и ничего не случится, — опустив на глаза темные очки, я ободряюще улыбаюсь и, обняв за плечи, увожу в сторону причала с пришвартованными, покачивающимися на волнах скоростными катерами, гидроциклами и белоснежными яхтами.

В первый же день «медового месяца» я проверил все плавательные судна. В техническом плане они казались исправными, но отсутствие горючего не позволяло убедиться наверняка. Организаторы нашего отпуска предусмотрели все варианты и позаботились о том, чтобы мы не искушали судьбу, попытавшись уплыть в неизвестном направлении.

Единственное, что осталось в нашем распоряжении — это голубой катамаран с педалями и снаряжение для серфинга. Узнав, что местная акватория кишит акулами, Диана благоразумно отказалась от обоих видов водных развлечений. Я тоже решил не рисковать здоровьем и своими конечностями, которые мне еще пригодятся.

— Удивительно, здесь почти ничего не изменилось, — дойдя до края причала, задумчиво замечает Диана.

После жаркой ночи со мной и довольно миролюбивого завтрака с братом, ее настроение заметно улучшилось, но к обеду нависшее над всеми нами напряженное ожидание снова стерло расслабленную улыбку с нежно-розовых губ.

— Словно я была здесь совсем недавно, а не шесть лет назад. Яхта Янга… та самая. Вон она, — Диана указывает на крупную пафосную посудину. — Как Улей заполучил все его имущество, находящееся на острове? Неужели семья не протестовала? — в ее голосе сквозит искреннее недоумение.

— Есть одна деталь, которую ты должна знать, — осторожно начинаю я.

Диана напрягается, но продолжает грациозно шагать босыми ступнями по разогретым доскам, придерживая рукой норовящую слететь широкобортную пляжную шляпу.

— Это касается контрактов, заключаемых с клиентами Корпорации. Ты уже в курсе, что доверие — громкий, но пустой лозунг, которым хозяева Улья заманивают любителей экстремального досуга. На самом деле никому из них не позволяют ознакомиться с контрактом целиком. В самом конце есть пункт, касающийся форс-мажорных обстоятельств. В случае гибели клиента на территории Улья по причине несоблюдения правил внутренней безопасности, все его движимое и недвижимое имущество переходит во владение Корпорации. Это своего рода цена за доставленные хлопоты и риск, которому подвергают себя чистильщики Улья, организовывающие клиенту естественную смерть, чтобы та не вызвала вопросов у близких и общественности. Согласно официальным источникам, Габриэль Янг погиб во время прогулки на яхте. Неисправности в двигателе привели к столкновению с другим судном. Произошло возгорание, а потом взрыв. По обнаруженным фрагментам тела невозможно было определить настоящую причину смерти.

— Так же, как с Сэнди. Закон кармы все-таки существует, — оглянувшись, Диана удовлетворённо улыбается. — А если серьезно, то это чистое надувательство. Не могу поверить, что самые обеспеченные и влиятельные люди настолько глупы, что, не глядя подписывают контракты с какой-то мутной засекреченной конторой.

— В тот момент, когда гости впервые попадают в башню Улья, они готовы подписать договор хоть с самим Дьяволом, лишь бы им дали то, ради чего был проделан долгий путь.

— Как на них выходит Улей?

— Так же, как и на пчел с трутнями. В Корпорации действует целый отдел, специализирующийся на поиске подходящих кандидатур. Сборщики информации определяют цель, собирают первичное досье. Затем приходит черёд наблюдателей, ведущих объект несколько недель или месяцев, и после окончательного одобрения кандидата в ход идут вербовщики, которые работают в индивидуальном порядке с каждым потенциальным клиентом. Вербовщиками могу выступать и действующие гости Улья, желающие повысить свой статус.

— А они как-то отличаются? Я имею в виду по статусу, — Диана снова удивленно оглядывается.

— Разумеется, отличаются, — серьезным тоном отвечаю я. — Обычным гостям недоступны выездные мероприятия, сезонные и годовые стримы. Они платят исключительно за онлайн-трансляции с пчелами и трутнями до десятого уровня. Чтобы получить почетный статус, они должны привести в корпорацию «крупного» клиента.

— Напоминает сетевой маркетинг, — скептически ухмыляется Диана.

— Так и есть. В первую очередь Улей действует через Даркнет.

— Что дает почетный статус?

— Платный доступ во все устраиваемые Корпорацией стримы, включая аукционы и частные заказы на отлов пчелы или трутня. Но для того, чтобы получить доступ, необходимо подписать контракт. На моей памяти не было ни одного отказа.

— После почетного статуса есть следующий? — обмозговав услышанное, любопытствует Диана.

— Да, привилегированный. Это так называемые «друзья» Корпорации. Статус без каких-либо запретов и ограничений. Для них Кронос устраивал вечеринки для своих, вроде той, что ты видела в самом начале, — объясняю я.

— С Науми? — тон Дианы леденеет.

Сев на край причала, она опускает ноги вниз, касаясь ступнями плещущихся волн. Выражение лица становится закрытым и отчужденным.

— Да.

— А имущество привилегированных как-то защищено или тоже может пойти в карман Корпорации в случае неосторожной смерти? — не скрывая сарказма, уточняет моя дотошная супруга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Неосторожных смертей среди привилегированных и почетных гостей не случалось до инцидента с господином Мином.

— Выходит, Габриэля выставили виновным за то, что мы с Эйнаром укокошили этого ублюдка, — ухмыляется она. — Очень предусмотрительно.

Положив шляпу на нагретые солнцем доски, Диана поднимает вверх руки, собирая волосы в хвост. Ветер треплет ее свободную полупрозрачную ядовито-лимонную пляжную тунику, под которой угадывается белый купальник. У нее сногсшибательная подтянутая фигура, но она редко раздевается полностью, все еще стесняясь своей татуировки, которую не так давно грозилась свести.

— Диана, этот пункт внесен не для того, чтобы убивать и грабить клиентов, — опровергаю я ее искаженные домыслами выводы. — Гибель Мина — исключительный случай. Если смертей станет больше, пострадает репутация Улья, а у гостей возникнут сомнения в гарантиях безопасности. Корпорации крайне невыгодно подставлять себя.

— Не все ли равно, если контракт невозможно расторгнуть? Ты сам говорил, что Улей нельзя покинуть никому, включая самих организаторов, их гостей и обитателей. — Всерьёз рассуждает Диана. — Корпорация может извлечь огромную прибыль от «неосторожной» гибели всех почетных и привилегированных гостей на том же годовом стриме, а затем набрать новых. Если породистых пчел и трутней можно убивать, то чем лучше застрахованные своим имуществом гости?

— Ты сейчас говоришь в точности, как Медея, — присев рядом, я нечаянно задеваю Диану плечом. Вздрогнув, она резко поворачивается ко мне с выражением смертельной обиды на лице. — Только не заводись, — накрыв ее кисть своей ладонью, я медленно переплетаю наши пальцы. — Сначала послушай, а истерику устроить всегда успеешь.

— Я не истеричка, — возмущается Диана, пытаясь освободить руку из моего захвата. — Не смей даже сравнивать меня с этой сукой.

— И в голову бы никогда не пришло. Ты ни на кого не похожа. Абсолютный неповторимый эксклюзив, — коснувшись губами пылающей щеки, с умасливающей улыбкой говорю я. Диана самую малость расслабляется, но все равно смотрит с откровенным недоверием. — Тем не менее кровь у вас общая.

— Как ее звали на самом деле? — решив не продолжать спор, любопытствует Диана.

— Марджи.

— Хмм, есть что-то общее с Медеей, — поморщившись, замечает она. — А какие имена дадут нам? Надеюсь, мы не унаследуем те, что использовали наши предшественники?

— Нет. Конечно, нет, — отрицательно качаю головой. — У нас есть время, чтобы выбрать подходящие. Есть идеи?

— Ни одной, — устало вздыхает Диана. — Я столько имен успела поменять за свою короткую жизнь, что пока не готова примерять следующее.

— Спешить некуда, — пожав плечами, я устремляю взгляд на горизонт и тихо сообщаю жене: — Сегодня я буду дежурить на пляже вместе с Эйнаром.

— Считаешь, это необходимо? — с беспокойством уточняет Диана.

— Мы не знаем, когда и откуда придет опасность.

— Ты уверен, что нам действительно что-то угрожает? И почему именно сейчас ты решил усилить меры безопасности? — она снова включает режим повышенной подозрительности.

— Потому что сейчас нас четверо, и это самый удобный момент, чтобы устроить зрелищную заварушку, — поясняю я.

— Не слишком ли сложно для проверки? — скептически допытывается она.

— Самый раз, — мрачно ухмыляюсь я. — Улей не ищет легких путей.

— А если мы не пройдем проверку?

— Мы пройдем, — подняв очки на лоб, сосредоточенно смотрю в серебристые глаза. — Ты так и не дала мне объяснить, почему я провел параллель между твоими словами про выгодное убийство гостей и идеями Медеи на этот же счет.

— Не уверена, что мне интересно, — отвернувшись, раздраженно бросает Диана.

— Это касается годового стрима и предложенного бывшей королевой сценария, — серьезным тоном начинаю я. — С подачи Кроноса Совет его одобрил, но сейчас, вероятно, внес существенные коррективы.

— Что за сценарий? — мне удается полностью вернуть внимание жены и пробудить горячий интерес к моим словам.

— Максимально простой, — убрав с ее губ прилипшую прядь волос, бесстрастно сообщаю я. — День открытых дверей. — выдерживаю короткую паузу и продолжаю. — Понимаешь, что это значит?

— Нет, — она отрицательно качает головой. Пальцы в моей руке холодеют и напрягаются.

— А если подумать?

— В башне откроют все двери?

— Кроме внешних, — киваю я.

— И те, что находятся на подводных уровнях?

— Да. Все минусовые уровни на час откроют свои двери. Шершни, узники, пчелы и трутни всех уровней окажутся в открытом пространстве.

— Шершни? Они же перебьют всех без разбора, — в нервном оцепенении бормочет Диана.

— А теперь главный момент — приглашенные почетные гости останутся внутри башни и до финального гонга будут участвовать в стриме наравне со всеми обитателями.

— Но… — опешив, Диана не находит подходящих слов, чтобы описать творящийся в голове сумбур. — А как же репутация Корпорации, о которой ты разглагольствовал? Выжившие не будут молчать… Подожди… — она снова осекается, в ужасе прикрывая рот ладонью.

— Их выживание не предполагается, — озвучиваю я то, что не смогла произнести вслух Диана.

— И Совет согласился пойти на такой риск? Это же безумие! — в ужасе восклицает она.

— Я сам был уверен, что главы Совета не пропустят сценарий, но Кронос сумел его отстоять и добиться одобрения. Привилегированных гостей заочно опросили, и они практически поголовно поддержали сценарий. Еще бы — такие перспективы откроются после массовой бойни, в которой чужими руками уничтожат целый пласт бизнес-конкурентов. Представляешь, какими заманчивыми будут лоты на параллельно идущих аукционах? Каждый постарается урвать кусок пожирнее. Разумеется, определённые нюансы есть, и они будут учитываться. Некоторые привилегированные и почетные гости состоят в родстве, и во избежание неприятных последствий, приглашения на годовой стрим получат не все почетные гости, а только согласованные с большинством. Кстати, я не исключаю, что это Кронос подкинул идею сценария Медее, он умеет внушить что угодно и заставить поверить, что ты сам все придумал.

— Но…а как же общественность? Родственники, пресса, следственные органы, — она умолкает, встретив мой ироничный взгляд.

— Спецслужбы придумают логическое объяснение. Крушение лайнера, направляющегося на очередной саммит, форум или что-то другое. Тебя это не должно волновать. Ты все еще не задала правильный вопрос.

— Откроет ли двери королевский лофт? — едва слышно выдыхает Диана. Я одобрительно киваю. — И? — неосознанно вцепившись свободной рукой в мое колено, требовательно спрашивает она.

— Королевский лофт останется закрытым.

— А где будут находиться главы Корпорации и их… друзья? — сбивчиво уточняет Диана.

— Там же, где король и королева Улья. В лофте установят экраны, на которых будет транслироваться происходящее на всех уровнях.

Диана

Дэрил с сосредоточенным выражением лица продолжает что-то рассказывать, а я не могу сконцентрироваться ни на одной четкой мысли. Они мечутся в моей голове, опережая друг друга и разлетаясь в противоположных направлениях.

Хаос, ужас, отрицание. Я не хочу верить, что все сказано Дэрилом — правда, и не могу не верить. Но больше всего ужасает его спокойная сдержанность. Непробиваемое хладнокровие, отчасти восхищавшее меня ранее, сейчас вызывает острое отторжение.

Как он может с таким равнодушием описывать чудовищный сценарий кровавой массовой бойни, не демонстрируя ни одной человеческой эмоции?

Еще недавно я размышляла о том, почему никто из делающих ставки гостей не задумывается о том, что однажды может настать и их черед сыграть в смертельную игру. А сейчас, когда это стало почти реальным, я не испытываю ни злорадства, ни удовлетворения. Меня охватывает всеобъемлющий ужас, сковывающий по рукам и ногам.

Никаких правил нет….

Никто не защищен.

Чем выше я карабкаюсь, тем глубже пропасть под моими ногами.

— Что с лицом? — заметив мое состояние, Дэрил весьма правдоподобно изображает беспокойство, а я мысленно задаюсь вопросом: был ли он настоящим со мной? Хотя бы раз?

— Не будь я наследницей Кроноса, ты бы даже не взглянул в мою сторону. Так? — не отвожу взгляд, хотя мне мучительно страшно увидеть в его глазах положительный ответ. — Для тебя я тоже не более, чем выгодный инвестиционный проект. Ты не защищаешь меня, Дэрил, ты повышаешь ставки за мой счет. Тебе плевать, что в конечном счете будет со мной, но я нужна тебе живой, чтобы довести свою игру до финала.

Он не отрицает, продолжая смотреть на меня прозрачным пронзительным взглядом. Стеклянным, холодным и пустым, как его черное сердце. Меня снова охватывает отчаянная злость.

Пересилив порыв нырнуть с головой в океан, я высвобождаю руку из теплых мужских пальцев. Судорожно сжимаю кулаки и отворачиваюсь. Мне плохо, по-настоящему плохо и мерзко.

Понятия не имею, что за план вынашивает Дэрил, но он точно не предусматривает спасения попавших в смертельную западню ни в чем неповинных людей. Мне плевать, что станет с почетными гостями, и какой чудовищной будет их гибель, когда до них доберутся кровожадные одичавшие шершни. Они заслужили то, к чему заочно приговорены, но высшей справедливостью тут и не пахнет. Вместе с собой, эти зажравшиеся мрази заберут и тех, кто попал в Улей не по своей воле.

— Боже… — дернувшись, выдыхаю я.

До меня только сейчас отчетливо доходит, что если все внутренние двери Улья откроются, то под угрозой быть растерзанными шершнями окажутся не только пчелки, трутни и гости, но и заключенные узники на минус втором.

— Некоторые узники не менее опасны, чем шершни, — выслушав мои опасения, произносит Дэрил. — Насчет своей матери можешь не волноваться. Она — важный свидетель, как и ты, и нужна Корпорации живой.

— Ее вывезут с острова на время годового стрима? — с надеждой спрашиваю я, прижимая ладонь к бешено бьющемуся сердцу.

— Марии, вообще, не место на минус втором уровне, — утвердительно отвечает Дэрил. — Если за ее побегом действительно стоит Кронос, то она не совершила никакого преступления, — последняя фраза звучит не так убедительно, как первая. А когда Дэрил сомневается, я начинаю нервничать еще сильнее.

— Зачем ему это было нужно? — прикусив от досады губу, восклицаю я. — Спрятать жену и дочь, жениться на другой, а потом спустя два десятилетия вернуть обратно?

— Я тоже всю голову сломал над этим вопросом, — задумчиво отзывается Дэрил. — Возможно, он укреплял свои позиции и выжидал подходящий момент, чтобы ввести в игру тебя.

— Для чего? Чтобы убить тебя и Медею, а заодно окончательно убрать меня из списка наследников?

— Ты получила от него именно это задание. Следовательно, ответ положительный, — Дэрил недовольно хмурится, словно эта мысль ему самому кажется абсурдной. — Поверь, Диана, я так же, как и ты не могу понять, почему Кронос ждал столько лет, чтобы в конечном счете проиграть. Он — расчётливый сукин сын, каждый шаг которого выверен и продуман до мелочей.

— А если Кронос не проиграл? И все происходящее — часть его грандиозного замысла? — схватив мужа за руку, я заставляю его взглянуть на меня. — Что, если Верховный Совет с ним заодно, а нас с тобой обвели вокруг пальца?

— Когда я доберусь до Кроноса, то непременно задам ему эти вопросы, а пока мы можем только предполагать, — сухо отвечает он, заправляя мне за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Согласна?

— А у меня есть варианты? — передернув плечами, вздыхаю я.

Какое-то время мы молчим. Ветер усиливается, принося спасительную прохладу. Положив на колени пляжную шляпу, я нервно тереблю ее поля, чтобы чем-то занять руки. Каждый раз, когда Дэрил немного приоткрывает завесу преступной деятельности Корпорации, я погружаюсь в бездну обреченного отчаяния.

— Приближается шторм, — внезапно произносит он, показав пальцем на сгустившиеся на горизонте темные тучи, темными кляксами расползающиеся по небесному полотну.

Грозовой фронт надвигается довольно быстро, и, пока я раздумываю над еще одним мучающим меня вопросом, полностью закрывает солнце. Небо сразу темнеет, белые огромные чайки с криками летают над самой водой. Порывы ветра едва не вырывают шляпу из моих рук.

— Надо уходить, — командует муж, вставая на ноги и протягивая мне руку. — Дежурство отменяется. В грозу сюда никто не сунется, — с досадой добавляет он.

— Тебя это огорчает? — поднявшись, я бросаю на него удивленный взгляд.

— Я хочу поскорее убраться с этого острова, — признается Дэрил, стремительной походкой направляясь на берег.

Я стараюсь не отставать, быстро перебирая ногами. Обескураженная и сбитая с толку его неожиданными шокирующими откровениями, я не могу сосредоточиться и вернуть утраченное самообладание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пока мы торчим тут, в Улье Совет наводит свои порядки. Мне это не нравится, Диана. Чувствую себя связанным по рукам и ногам, — раздраженно продолжает он.

— Я так чувствую себя с момента пробуждения в белой соте. Ощущение не из приятных, но выжить можно, — запыхавшись, рассеянно отвечаю я. — Дэрил, если я задам тебе вопрос, пообещай, что ответишь честно, — резко остановившись, хватаю его за локоть, вынуждая замедлиться.

Взглянув на почерневшее небо, он переводит на меня нетерпеливый взгляд. Губы недовольно сжимаются.

— До дома твой вопрос не ждет?

— Чем закончился брачный ритуал? — нервно спрашиваю я, пока внезапный порыв храбрости не сдуло грозовым ветром.

Его лицо каменеет, заставляя мои внутренности сжаться от неприятного пугающего чувства. Все потаенные страхи вылезают из темницы подсознания, волоски на затылке встают дыбом.

— Что ты помнишь? — Голос Дэрила звучит глухо, отстраненно. Бесчувственно….

Я в очередной раз напоминаю себе, что связана с этим бездушным монстром до конца жизни. Он — мой муж и, возможно, отец будущих детей. Одна мысль о совместных детях приводит меня в леденящий парализующий ужас. Начать плодиться в аду — это последнее, что мне сейчас нужно.

— Что ты помнишь, Диана? — повторяет Дэрил. Знакомый вкрадчивый тон, поднимает внутри новую волну гнева.

— Практически ничего. Смутные обрывки. Храм, люди в красных и черных мантиях, музыка, алтарь, свечи. Ты порезал мне руку… нам обоим, потом мужчина с узким лицом в красном балахоне читал книгу, которая лежала на алтаре, и мы пили нашу кровь из чаши. Затем ты снял с нас одежду. Или это было до? Боже, говорю и сама себе не верю. Звучит, как какой-то шизоидный бред.

— Это древний, но довольно примитивный брачный обряд, через него проходят все члены правящих семей, — бесстрастно сообщает Дэрил. — Если бы у нас было чуть больше времени, я бы подготовил тебя и все объяснил, но Совет очень спешил заключить наш союз.

— Не помню, чтобы ты возражал, — со злостью выплевываю я, отступая назад и спотыкаясь на ровном месте. Дэрил успевает поймать меня за руку и силой удержать на месте. — Чем меня накачали?

— Чем обычно, но в сниженной дозировке. Частичная вменяемость была необходима.

— В отсутствие одежды — тоже была необходимость? — я отчаянно скрываю нервозность за ядовитым тоном.

— Причащение кровью, совместные клятвы, публичная консуммация брака — это обязательные ритуальные действия.

— Публичная… что? — едва дыша от клокочущей внутри ярости спрашиваю я.

— Ты поняла. — Он пристально смотрит мне в глаза, поглаживая большим пальцем середину моей ладони. — Но вряд ли вспомнишь сам процесс. — уголки его губ лениво ползут вверх. Козел! Его это веселит?

— То есть ты трахал меня на глазах у кучки наряженных в балахоны извращенцев, пока я была в отключке? — вне себя от праведного гнева, шиплю я.

— Ты не была в отключке, — не дрогнув, спокойно возражает Дэрил, — Но твой мозг намеренно вытесняет эти воспоминания, определив, как травмирующие.

— Какой мудрый у меня мозг, — я истерически смеюсь, ударяя его кулаком в плечо. На этот раз намерено попадаю по свежему шраму от пули. Сукин сын даже не кривится.

— Обычный. Это стандартная реакция. То же самое произошло на твоем втором стриме во время секса с Эйнаром, — холодно добавляет он, заставив меня съёжиться.

Я пристально всматриваюсь в напряженные черты мужского лица. Ему однозначно не безразлично, хотя он и пытается продемонстрировать мне совсем другое.

— Во время обряда был только ты? — озвучиваю я свой главный страх, взятый отнюдь не на пустом месте. Я видела, что эти же нелюди в костюмах ангелов делали с моей матерью…

— Только я, — резким тоном отвечает Дэрил. — Я не Кронос, Диана. Со мной тебе нечего бояться. Никто против воли тебя не тронет, — звучит, как клятва, но я помню, как дешево стоят его обещания.

— А если я сама захочу, чтобы меня кто-то тронул? — в его глазах вспыхивает опасный блеск, но вместо того, чтобы подразнить и съехидничать, я иду на попятную: — Это чисто риторический вопрос.

— Как только захочешь кого-то еще, просто скажи мне, и я сделаю так, чтобы ты расхотела, — не колеблясь, отвечает Дэрил. — Я уже говорил, что тебе не нужно следовать примеру Медеи. Она использовала статус королевы Улья так, как считала приемлемым для себя. Наркотики, скука, одиночество, вседозволенность, врожденная жестокость — причин можно назвать десятки, но сути это не изменит. Ей нравилось все, что она делала. Возможно, в какой-то мере Дея пыталась удержать внимания мужа, поразить, заслужить одобрение. По началу это работало, но со временем ее маньячные наклонности надоели даже ему.

— И тогда она переключилась на тебя, — пренебрежительно хмыкнув, предполагаю я.

— Медея питала ко мне особый интерес еще во времена, когда Уильям жил с твоей матерью. Марджи часто навещала сестру, используя Марию, как повод, чтобы забраться в постель и к ее мужу, и к его пасынку.

— Какая мерзость. Ты же был подростком… — меня аж передергивает от отвращения. — Ты жил в одном доме с мамой и Уильямом? — решив не заострять внимание на гнусных подробностях, я выхватываю главное, что имеет для меня значение.

— Да, — нехотя отвечает Дэрил. — После суда над первой женой, он оставил меня при себе. Никто из моих родственников не возражал. Я держал тебя на руках в день, когда ты родилась.

Я нервно растираю ладонями покрывшиеся мурашками плечи. Новые откровения Дэрила вызывают смешанные чувства. Моя детская память сохранила о нем смазанные выборочные фрагменты, в то время как он помнит меня с младенчества. Это обескураживает, вызывает внутренний диссонанс и в какой-то мере пугает.

— И какой я была?

— Крошечной, тихой и очень милой, — он искренне улыбается, заставляя меня нервно сглотнуть.

— Врешь, — вспыхиваю я. — Все новорожденные красные уродливые крикуны.

— Ты много видела младенцев? — смеется Дэрил.

— Нет, но и тебя знатоком не назвать, — фыркнув, бросаю я. — Не похоже, чтобы на острове присутствовало родильное отделение. Кстати, неужели не бывает случайных залетов?

— Случайных — не бывает, — помрачнев отвечает он. — Под давлением Совета Медея планировала беременность, но немного запозднилась. К тому же я был против.

— Ты? — я в недоумении смотрю в застывшее лицо мужа. — А ты к ее детородным возможностям каким боком?

— Кронос староват, чтобы стать отцом, и немолодые супруги решили, что можно использовать мой биоматериал.

— Они совсем поехавшие? — От шока и омерзения, меня снова начинает потряхивать. Жаль, что Медея подохла не от моей руки. Жаль, что нельзя одного человека убить дважды…

— Больные фантазии Медеи умерли вместе с ней. Твоя злость и ревность бессмысленны. Пойдем, дождь вот-вот начнется, — отвернувшись, он быстрым шагом удаляется с причала, а я снова, как полная дура, вприпрыжку несусь за ним.

— Ревность? Да причем тут ревность? — возмущённо кричу ему в спину.

Первые тяжелые капли падают на мои плечи и волосы, ветер все-таки вырывает из рук чертову шляпу и уносит прочь. На берегу поднимается настоящая песочная буря.

— Успокойся, пчелка. Уговорила, моих детей рожать будешь только ты, — раскат грома заглушает его смех и мой возмущенный вопль, когда он внезапно разворачивается, сгребает меня в охапку и закидывает себе на плечо, как мешок с мукой. Не обращая внимания на мои жалкие попытки вырваться, Дэрил переходит на бег.

Тем временем гроза полностью накрывает остров, ливень поливает стеной, песок попадает в глаза и скрипит на зубах, вспышки молний мелькают совсем близко. До виллы мы добираемся насквозь промокшие. Дэрил — выдохшийся после быстрой пробежки с грузом на плечах. Я — жутко злая.

***

В гостиной тепло, светло и умопомрачительно вкусно пахнет. Эйнар растапливает камин, Антон потягивает вино за накрытым столом. Оба сухие, довольные и сытые, судя по полупустым тарелкам. Идиллия, одним словом.

— Вы решили поплавать в грозу? — выгнув бровь, Антон окидывает нас с Дэрилом выразительным взглядом.

Эйнар оглядывается через плечо, но воздерживается от комментариев. Хмурое выражение его лица говорит красноречивее любых слов. Утром он смотрел на нас так же, с едва скрываемым раздражением. Парень ревнует, хотя и пытается сохранять приличную мину при плохой игре. Ему бы у Дэрила взять пару уроков самообладания, он в этом знаток.

— Еле выловил эту русалку из воды, пришлось тащить на себе. — Поставив меня на пол, мой драгоценный супруг подхватывает с кресла плед и накидывает мне на плечи. — Марш в душ. Поужинаем у себя, — он по-хозяйски подталкивает меня к лестнице, а внутри меня внезапно пробуждается непокорная истеричная жена.

— Я голодная, Дэрил! — капризно встаю в позу, отказываясь подчиняться. — Никуда не пойду!

Мой терпеливый муж не настаивает и не топает в гневе ногами. Смешно даже представить его в такой роли… но мне бы хотелось. Хотя бы раз. Довести его до ручки, сорвать все предохранители, чтобы одним глазком заглянуть за непрошибаемую броню, добраться до закаленного чёрствого сердца.

— Как хочешь, — равнодушно пожав плечами, он в одиночку направляется к лестнице, ведущей на второй этаж, оставляя меня, раздосадованную и разочарованную, в компании сводного брата и Эйнара.

— Высокие отношения, но ты молодец. Не прогибайся, иначе этот напыщенный мудак сожрет тебя с потрохами, — ухмыляется Антон, наполняя вином чистый бокал.

— Если он услышит, как ты о нем отзываешься, то сожрет с потрохами тебя, — огрызаюсь я.

— Да и похер. Выпей со мной, сестренка, — похлопав по соседнему стулу, Антон приглашает меня присесть.

Стоит ли говорить, что ужин с двумя парнями, один из которых хочет меня убить, а другой жаждет со мной переспать, заканчивается полным фиаско?

Но начинается все вполне сносно…

Завернувшись в промокший от одежды плед, я опускаюсь рядом с братом. Своевременно появившаяся в гостиной прислуга начинает суетливо предлагать мне различные блюда из богатого ассортимента меню. Я останавливаюсь на греческом салате и сочной отбивной из телятины, от одного вида которых желудок начинает урчать от голода.

Мне некомфортно, сыро и холодно, но я ни за что не признаюсь, что Дэрил был прав. Прежде, чем набивать желудок, мне стоило принять горячую ванну и переодеться в сухую одежду. Спрашивается, кому я в итоге сделала хуже своим глупым упрямством? Ему-то сейчас хорошо… Он наверняка стоит под тёплыми струями, потом завалится в нашу огромную кровать, вызовет горничную с разогретым ужином…

— О чем задумалась? — насмешливо уточняет Антон.

— Ни о чем, — отмахиваюсь я, не понимая какого черта он опять ко мне прикапывается.

На время забыв про неприятные ощущения, с аппетитом набрасываюсь на еду. Отбивная идеальной прожарки, вино бесподобное, салат дико вкусный. Настроение стремительно улучшается. Нависшая над нами угроза, по всей видимости, отодвигается до улучшения погодных условий. Так что можно без опаски получать удовольствие от приятных мелочей.

Услужливая симпатичная азиатка на плохом английском вежливо уточняет, чем еще может быть нам полезной.

— Я дам щедрые чаевые, если снимешь свои тряпки и ляжешь на стол, — с похабной ухмылкой заявляет Антон, шлепая ладонью по ее тощей заднице.

Девчонка испуганно дергается, нечаянно задевает бокал с вином, и красная жидкость выплёскивается на светлые джинсы и рубашку моего брата.

— Безрукая узкоглазая сука… — зарычав, Антон порывается к девушке, но та успевает отскочить в сторону.

— Сядь на место, — резко рявкает Эйнар, вставая между трясущейся девчонкой и явно перебравшим алкоголя Антоном. Ему, вообще, можно пить после отравления? — Беги, и не появляйся тут до утра, — последнее адресовано перепуганной азиатке.

Девушка ретируется, едва я успеваю дать непредвзятую оценку случившемуся. Эйнар в роли заступника — зрелище привычное, но я впервые задумываюсь, что его действия носят выдрессированный до автоматизма характер. В Улье трутни защищают пчелок, если те находятся в их «команде», но могут и убить, если получают конкретный приказ. Медею он выпотрошил без лишних колебаний. Почему, черт возьми, я снова о ней думаю?

— Какого хрена, ты влез? Эта девчонка за пару сотен баксов отсосала бы нам обоим, — раздраженно негодует Антон.

Я неприязненно морщусь, но ничуть не удивляюсь развязному хамству брата. Он действительно так думает, и мог бы без зазрения совести устроить все, что озвучил, не стесняясь моего присутствия.

— Ничего, что нас трое? — Эй выразительно смотрит на меня.

— Да, брось. Чего я только не насмотрелась на студенческих тусовках, которые он устраивал, когда предков не было дома, — небрежно пожав плечами, я опрокидываю в себя половину бокала. Терпкое вино разливается по телу приятным теплом, согревая и чуточку кружа голову.

— Мне рассказать, что творила ты на этих самых тусовках? — Антон снова по-хамски ухмыляется. — Или позвать твоего мужа, чтобы веселее было слушать?

— Когда ты успел стать таким мудаком? — со звоном поставив хрустальный бокал, я швыряю в него смятой салфеткой.

— Когда ты успела стать такой стервозной блядью? — кривая наглая улыбка расползается по знакомым до боли чертам. — Прости, детка. Ошибочка вышла, ты всегда такой была.

— Если ты так сильно меня ненавидел, то почему не сказал? — взбешенно рычу я.

Эйнар переводит растерянный взгляд с меня на Антона и обратно, размышляя стоит ли вмешиваться в семейные разборки или дать нам выпустить пар и успокоиться.

— Не хотел расстраивать папочку и твою блаженную мамашу, — брат все-таки перегибает палку, и в его наглую физиономию выплескиваются остатки вина из моего бокала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прежде, чем он набросится на меня, Эйнар успевает схватить Антона за шиворот и скидывает со стула. Тот неудачно приземляется на спину и шипит от боли.

— Ты забыл, чем заканчиваются подобные выходки? — Эй подходит вплотную и угрожающе нависает над Антоном.

Удивительно, они оба примерно одинаковой комплекции, но на фоне Эйнара брат выглядит жалким трусливым мальчишкой. Не хочу верить, что он сказал правду, но, судя по неприязни, горящей в обращенных на меня глазах, Антон не солгал.

Как я раньше этого не замечала? Хотя ответ очевиден. Я была слишком зациклена на себе, мне казалось, что весь мир создан, чтобы ублажать мои прихоти. Так оно и было, пока однажды все не изменилось… пока за каждый новый день не пришлось сражаться, изворачиваться, лгать, причинять боль, убивать… иногда испытывая от этого изощренное удовольствие.

— Или вали отсюда, или веди себя уважительно, — Эй сверлит моего брата взглядом убийцы, от которого меня саму бросает в дрожь.

— Наверное, будет лучше, если уйду я, — встреваю в конфликт, чтобы успокоить обоих.

— Ты не доела свой ужин, — отрезает Эйнар. — А Антону пора отдохнуть. Он еще не до конца пришел в себя после вчерашнего инцидента. Сейчас он отправится к себе и еще раз обдумает свое поведение, а утром извинится перед сестрой, которую очень сильно любит, — надавив подошвой кроссовка на грудную клетку Антона, Эй буравит его требовательным взглядом. — Как тебе план, парень?

— Отличный, — сквозь зубы цедит он, в знак согласия поднимая вверх большие пальцы рук. Эй убирает ногу, жестом показывая моему брату направление, в котором ему стоит убраться.

— Зря Дэрил дал ему блокатор, — дождавшись, когда Антон исчезнет из поля зрения, Эйнар плюхается на его место. Рядом со мной. Наши взгляды встречаются, я неодобрительно поджимаю губы. — От него не будет никакого толка. Твой брат — идиот, избалованный бесполезный мальчишка. Слабое звено. Не могу поверить, что вы росли в одной семье.

— Виктор уделал мне в разы больше времени, — признаю я то, что, возможно, и стало спусковым крючком для озлобленной ревности Антона.

— Потому что в тебе есть характер. Только слепой этого не заметит. Никто не будет вкладываться в пустышку, даже если это твой ребенок, — уверенно произносит Эйнар и пододвигается ко мне.

— Я не согласна, — отрицательно качаю головой. — Детей воспитывают родители, они не становятся пустышками сами по себе.

— Тогда объясни, что с ним не так? — в его голосе появляется знакомая хрипотца.

— Ты был чем-то лучше до того, как попал в Улей? — я отвожу взгляд, чувствуя себя не в своей тарелке. Эйнар слишком близко. Наши локти соприкасаются, он смотрит на меня совсем не по-дружески.

— Я был гораздо хуже. Ты даже представить не можешь насколько. Но отец продолжал, как ты выразилась, вкладываться, — Эй кривит чувственные губы в усмешке, и я невольно задерживаю на них взгляд. Нервно сглатываю, сжимая пальцами края пледа на груди. Мне больше не холодно, скорее, наоборот, и это все чертовски неправильно. — А я делал все, чтобы он от меня наконец отвалил.

— Зачем? — севшим голосом, спрашиваю я.

— Потому что мне так хотелось, детка, — запальчиво и эмоционально отвечает он. — Без всяких причин. Представляешь, так иногда бывает. Не все дети благодарны за попытки родителей воспитать их по своему образу и подобию.

— Теперь ты жалеешь?

— Нет, — он медленно качает головой, наклоняясь ко мне. — Теперь я его ненавижу еще сильнее. Ты же знаешь, каково это — ненавидеть всем нутром собственного отца? Задумайся на мгновенье, какой бы ты стала, если бы тебя воспитывал Кронос? Ты смогла бы его любить так, как любила Виктора Гейдена?

— Нет, никогда, — быстро отзываюсь я, облизывая пересохшие губы, и ощущая на них жадный взгляд Эйнара.

От парня исходит горячий жар и неприкрытая животная похоть. Мое сердце предательски сбоит, надо остановить его, заставить отвернуться, либо встать и уйти, но я словно парализованная, не могу оторвать взгляда от обжигающих темно-синих глаз. В них столько тоски, страсти и обожания, что у меня поджимаются пальцы на ногах и перехватывает дыхание.

В спальне наверху меня ждет муж, и ему совершенно точно не понравится, то, что делает новоиспеченный старший батлер в следующую секунду.

— Вот и я не смог, — зарывшись пальцами в мои влажные волосы, Эйнар натягивает их на затылке и прижимается носом к моему виску. — Но мне не предоставили запасного безупречного папочку, — шумно втянув воздух, он дотрагивается губами до мочки моего уха.

— Виктор предал меня. Он предал нас. Мы с мамой были для него средством для получения большей власти, — с горечью отвечаю я.

— Я не предам. Никогда, — горячая ладонь опускается на основании моей шеи. — Все для тебя сделаю, только попроси.

— Прекрати, — упираюсь ладонью в его вздымающуюся каменную грудь, ощущая под пальцами бешеное биение сердца.

Словно ошпарившись, я убираю руку и резко встаю. Плед сползает на пол. Он хватает меня за запястье, пытаясь удержать, и смотрит в глаза с отчаянной мольбой.

— Прости, — иступлено шепчет он, нежно целуя мои пальцы. — Я дурею, когда вижу тебя с ним. Не могу с этим справиться. Ненавижу его за то, что сам согласился на эту дурацкую игру. Влюбился, как конченый идиот, отлично понимая, что никогда тебя не получу.

— Эйнар, хватит, — вырвав руку, я обхватываю его лицо ладонями. — Остановись, — мягко шепчу, поглаживая точеные скулы. — Ты просто выпил лишнего. Завтра ты пожалеешь обо всем, что наговорил мне. Иди спать, а я притворюсь, что ничего не слышала.

— Научи, как мне притвориться, что я ничего не чувствую? — с тоской в голосе спрашивает Эйнар, прикрывая глаза.

Я провожу пальцами по густой светло-русой шевелюре, сердце болезненно ноет в груди, в висках барабанит пульс. У нас гораздо больше общего, чем он думает. Мне его искренне жаль, а еще больше жаль себя. Я могла бы сказать, кто может научить виртуозно притворяться, но Эйнар это и так знает.

— Извини, Эй, ты не по адресу, — тихо выдыхаю, отступая назад.

Подняв взгляд, я застываю, увидев на лестнице высокую фигуру Дэрила. Кровь резко отливает от лица, спина покрывается холодной испариной, конечности леденеют.

Как давно он там стоит?

Что успел услышать?

О чем мы, вообще, говорили?

Мысли хаотично разбегаются, я сама не понимаю причин внезапной паники. Дэрил видел нас с Эйнаром в гораздо более интимных ситуациях. Черт, да он сам их и спровоцировал.

— Куда Антона дели? — будничным тоном спрашивает Дэрил, начиная неторопливо спускаться.

Он выглядит расслабленным и спокойным, наблюдая за нами с изучающим прищуром без малейшей примеси агрессии. И все же мне до чертиков страшно.

— Решили побыть вдвоем, — опрометчиво бросает Эйнар.

Вспыхнув, как факел, я пихаю его локтем в бок и шиплю, чтобы заткнулся. Эй кривит губы в вызывающей усмешке. Сумасбродный ревнивый мальчишка.

— Я вам помешал? — Дэрил вопросительно выгибает бровь, медленно приближаясь ко мне.

— Нет, конечно. Эй неудачно пошутил, — чтобы не накалять обстановку, я на ватных ногах иду к нему на встречу.

Дэрил не сводит с меня глаз. На лице по-прежнему ни одной читаемой эмоции. Когда расстояние между нами достигает минимума, он непринужденно обнимает меня за талию.

— Ты замерзла? — ощутив мою дрожь, невозмутимо спрашивает муж.

— Немного, — Вскинув голову я всматриваюсь в идеальные черты лица, безуспешно пытаясь найти в них хоть чуточку напряжения или недовольства.

— Тогда мне срочно нужно тебя согреть, — Он сдержанно улыбается, погладив меня по щеке. — До завтра, Эй. У тебя пять часов, чтобы проспаться, — прощается с мрачным, как туча, парнем, и утягивает меня к лестнице.

Я обескуражено следую за мужем, все еще почему-то боясь оглянуться назад. Удивительно, еще минуту назад опасалась его реакции, а сейчас до глубины души обижена тем, что ему абсолютно плевать. По идее, беситься и включать самцовые замашки особого повода нет, но мне однозначно не хватило драмы. Точнее, хватило с лихвой, но не от мужа.

Только я собираюсь высказать свои претензии вслух, как сквозь раскаты грома за стенами дома прорезается четкий звук вертолетных лопастей. Судя по тому, как сжимается на моей талии рука мужа, он тоже их слышит.

— У нас снова гости, — стиснув челюсти, мрачно констатирует Дэрил. — Эй, проверь окна и двери, — кричит он, таща меня за собой в спальню. С ноги открывает дверь. Она с грохотом ударяется в стену. Я в страхе жмусь к плечу мужа, не отставая от него ни на шаг.

— Уже, — отзывается Эйнар. — Черт, Дэрил, вертушка по ходу не одна.

— Уходи, — рявкает муж, а я невольно прислушиваюсь к нарастающему рокоту приближающихся к острову вертолетов и с ужасом понимаю, что парень прав.