Улей. Книга 2

Глава 13

Не верится, что прошло всего десять минут. Они тянулись для нее, как целая вечность. Столько всего уместилось в короткий промежуток времени, вывернувший ее наизнанку. Каждый нерв оголен, каждая душевная рана кровоточит.

Двигаясь на свет в конце пресловутого тоннеля, Кая выходит на просторную шестиугольную арену, со всех сторон окружённую прозрачными стенами.

Это место вызывает в ней стойкое ощущение дежа вю, напомнившее чудовищную сцену с плескающейся в огромном бокале с кровью Науми. Эйнар упомянул, что организаторы не повторяются, и только эта мысль удерживает Каю от удушающего отчаяния.

Науми уже здесь. С ног до головы, покрытая багровыми пятнами и с залитым кровью мечом. Со своими испытаниями и ловушками падший ангел с черными крыльями справилась. Стекающие по смуглой коже и волосам густые алые подтеки вызывают у Каи тошнотворный привкус во рту и глубокое отвращение.

Скольких она убила за отведенное время? Двоих, троих? Или больше? Вряд ли Науми размышляла, кто перед ней — восковая статуя или реальный человек. К черту сомнения, если в твоих силах уничтожить любые риски. Пока разящий меч в ее руках, она не станет колебаться и тратить свое время впустую. Эта стерва заточена на победу и готова убить каждого, кто встанет у нее на пути.

Волоча за собой длинный хлыст, Каталея направляется в центр ринга. Злая, морально и физически истерзанная, но не выгоревшая дотла. Ее плечи расправлены, в глазах — смертоносная ярость и лютая ненависть.

Заметив соперницу, Науми победно скалится. Темнокожая сучка уверена, что Кая станет следующей жертвой.

— Добро пожаловать во второй этап, Каталея Гейден, — громогласно приветствует ее Кронос, заставляя пчелку отвлечься от воинственно настроенной Науми.

Королевская пара расслаблено восседает в массивных роскошных креслах, установленных в глубокую нишу в стене чуть выше уровня пола. Оба выглядят точно так же, как их недавно разбитые копии.

— Смелее, пчелка. Не заставляй нас ждать, — Кронос обводит зал концом своей трости.

Задержав дыхание, и пытаясь не показывать паники, Кая быстро пробегает взглядом по окружающему арену пространству. Столики для влиятельных гостей расставлены по кругу, а сами зрители уже успели выйти из наблюдательных ниш и занять свои места в новой локации. Сотни любопытных нетерпеливых и горящих предвкушением взглядов устремлены на ринг, где должно закончиться вечное противостояние света и тьмы. Черный окровавленный ангел с мечом против белокрылого с опаленным в огненной ловушке хлыстом. Все завершится здесь. Выживет кто-то один. Или… никто.

Содрогнувшись, Кая вскидывает подбородок, встречая свирепый взгляд Медеи. Венценосная пчелиная матка коварно ухмыляется, лениво поглаживая резные подлокотники своего трона. Дьявольски красивая, порочная и безжалостная. Ее ненависть и жажда убийства ощущаются даже сквозь стеклянную преграду.

Ответный взгляд Медеи ясно дает понять, что она не успокоится, пока не увидит ее истекающий кровью труп. Кронос ведет себя гораздо сдержаннее своей супруги. Под маской его эмоции угадать практически невозможно, но выверенные спокойные жесты говорят о том, что он полностью контролирует ситуацию. Хорошо это или плохо для Каталеи — покажут дальнейшие события.

— К сожалению, Сибилла не прошла во второй этап, хотя ее полоса препятствий была гораздо проще, чем у вас. — Бесстрастно продолжает Кронос. — Улей выбирает лучших, а худшие сходят с дистанции. В этом этапе вы обе получите преимущество огненного ангела, которым она не сумела распорядиться в свою пользу. Науми пришла первой, и второй этап мы начнем с нее, — он указывает тростью на темного ангела, а голову поворачивает ко второй пчелке. — Каталея, уйди с центра ринга и ожидай своей очереди. Вмешиваться в происходящее запрещено. Пока ты находишься здесь в качестве наблюдателя. Тебе все понятно?

Кивнув, Кая с облегчением отходит к ограждению, оставляя Науми в одиночестве. Привалившись крыльями к стеклянной стене, она позволяет себе на мгновенье расслабиться. Начинать первой — в данном случае далеко не радужная перспектива. Сибилла — живой тому пример. Точнее, уже мертвый, и Кае совершенно неинтересно, в какой именно момент огненный ангел сплоховала, и была ли ее смерть страшной и мучительной, или, наоборот, быстрой и легкой.

Расставив ноги на ширину плеч, Науми принимает боевую позу и приготовившись к новому испытанию, сжимает меч обеими руками. Ее крылья снова начинают дымиться, придавая облику темного ангела зловещий вид.

— Правила те же. Ты должна отличить живое от мертвого. Ошибки недопустимы. Ограничений по времени нет. Второй этап закончится, когда раздастся звуковой сигнал. Сколько он продлится, зависит от желания наших гостей, — Кронос коротко озвучивает условия, и Науми жадно впитывает каждое сказанное слово.

Медея выжимает из себя скучающую улыбку, элегантным жестом поправляя тяжелые украшения на тонкой шее. Взгляд недовольной королевы намертво прикован к Каталее. Не трудно догадаться, что она бы предпочла начать с другой участницы.

— Делайте ставки, господа, мы начинаем! — торжественно объявляет Кронос и вальяжно откидывается на спинку кресла.

Раздается стартовый гонг, и свет внезапно гаснет, погружая арену и зал, в котором та установлена, в кромешную непроглядную тьму.

Кая судорожно сглатывает, инстинктивно сжимая рукоятку хлыста. По помещению проносится возмущенный ропот зрителей.

Вокруг того места, где только что стояла Науми, из темноты одна за другой загораются неоновые двузначные числа. Всего восемь. На первый взгляд между цифрами нет никакого связующего алгоритма. Случайный числовой ряд, который может обозначать все, что угодно. Кая никогда не была сильна в решении математических логических задач, и Науми тоже не производит впечатление отличницы. Но, возможно, точные науки тут не причем.

Кронос говорил, что оставшимся участницам достанется преимущество Сибиллы.

Необходимо понять, в чем оно?

Почему полоса препятствий огненного ангела была проще, чем у остальных?

Кая мысленно возвращается к началу первого этапа, уверенная, что ответ спрятан где-то там.

Весы, меч и кнут.

Все три атрибута присущи древнегреческой крылатой богине возмездия Немезиде. Весы олицетворяли надзор, меч и плеть — наказание, крылья — быстроту неизбежной кары.

Крылья получила каждая из трех участниц. Меч достался Науми, кнут — Каталее. Сибилле — весы, как атрибут надзора, а не наказания и кары.

От волнения Каю прошибает пот. Все просто, практически на ладони. Это не только преимущество, а руководство к действию. Сибилла могла пройти свое испытание без ошибок и быстрее всех, но, по всей видимости, угодила в одну из смертельных ловушек.

Огненный ангел уверовал с свою удачу и потерял бдительность.

«Искушение сдаться будет особенно сильным незадолго до победы», всплывает в памяти восточная мудрость от пчелки Дао.

Сибилла не сдалась, а расслабилась, поддалась эмоциям и проявила неосторожность, стоившую ей жизни.

Весы… Числа означают вес, а воск гораздо легче человеческой плоти.

Когда в зале снова загорается свет, и вместо погасших чисел вокруг Науми возникают восемь неподвижных фигур, Кая уже имеет четкое представление, кто из них являются искусно созданными подделками, а кто живыми людьми.

Четверо из восьми состоят из плоти и крови. Две пчелки и два трутня. Пятьдесят на пятьдесят. Равновесие. И чтобы его сохранить Науми должна составить живое живым, а мертвое — разбить.

Успела ли она понять, в чем заключается ее основная задача?

Нет, скорее всего, нет. Темный ангел даже не думала над вариантами, а воспользовалась паузой, чтобы сгруппироваться перед атакой.

Каталее должно быть глубоко наплевать, даже если Науми снесет головы всем восьмерым, а именно этим она и собирается заняться, судя по воинственному кличу и решительному выражению лица, с которым та направляется в первой застывшей пчелке. Ее число — 54. Вес полностью соответствует форме, но лицо — словно восковая маска. Грим. Обманка. Живое выглядит мертвым и наоборот. Все организовано и сделано с целью запутать, натолкнуть на ложный путь.

Науми заносит руку, обрушивая меч на тонкую шею незнакомой Кае пчелки. Клинок рассекает плоть, словно масло, следом раздается хруст ломающихся позвонков, и отрубленная голова с глухим ударом летит на пол. Кровь фонтаном брызжет из обезглавленного рухнувшего тела. Какое-то время оно еще дергается в посмертных судорогах, но, Науми переступив через очередную жертву, неумолимо двигается дальше.

Следующий трутень-фальшивка разлетается на осколки от крепкого удара меча.

Третий — живой. Снова хруст, кровавое месиво и затихающие судороги.

Да, Кае должно быть глубоко наплевать, сколько еще голов упадет на арену, но это далеко не так, потому что один из двух живых трутней — Эйнар, а один из восковых копий — Бут.

Или наоборот? Черт, она уже не уверена, что запомнила числа правильно. Стоило увидеть обоих, как все цифры перепутались в голове.

Четвертая пчелка с рассечённой грудной клеткой бьётся в конвульсиях на полу. Через мгновенье пятая раскалывается на обломки. Осталось трое. Всего трое.

Кая задерживает дыхание, чувствуя, что вот-вот взорвется от бессильной ярости. Почему эта сука даже не пытается использовать элементарную логику? Прет напролом, не успевая стирать с лица кровавые брызги.

Следующий — Бут. Или его копия. Под оглушительное биение сердца Каи и улюлюканье возбужденной толпы Науми вдруг останавливается. Сводит брови, бросая взгляд на Кроноса, и снова нерешительно смотрит на батлера. Тяжелое дыхание со свистом срывается с приоткрытых губ, в глазах — сомнение. Опустив меч, Науми подходит ближе, пристально всматриваясь в неподвижные черты лица.

— Бей! — кричит кто-то из гостей. — Убей, — скандирует толпа.

Она не сможет. Не хватит сил. Эмоции и чувства — вот наша слабость. То, за что мы запинаемся на пути к цели. Даже если эта цель — собственное выживание. Убить, уничтожить, вырезать в себе все живое — вот чего на самом деле добивается от них Кронос.

Кая устремляет взгляд на удовлетворенно ухмыляющуюся Медею. Королева спокойна и в полной мере довольна происходящим. Батлер — фальшивка. Теперь Кая в этом уверена на сто процентов. Если Науми не тронет двойника Бута, а она не тронет, то тем самым автоматически вызовет старшего батлера на ринг.

Что последует дальше?

Никто не знает, кроме Кроноса и самого батлера, организовавших этот кровавый пир на костях.

Словно в замедленной сьемке Науми обходит Бута и разрубает на части предпоследнюю восковую пчелку. Остался только Эйнар.

Черт, она не может просто стоять на месте и смотреть. Стремительно приблизившись к Науми со спины, Кая делает то, о чем мечтала с первой секунды, как взяла в руки хлыст. Одним точным ударом плети, она выбивает меч из пальцев дымящегося ангела. Оружие отлетает в сторону, угодив под ноги к двойнику батлера.

— Идиотка, нужно было разбить его, — рычит Кая, глядя в изумленные бешеные глаза Науми.

Резко развернувшись, темнокожая пчелка наклоняется за своим смертоносным мечом, и в этот момент на ее спину снова обрушивается свистящий укус плети. Затем еще один, и еще. Науми кричит от боли, катаясь по полу и стараясь ускользнуть от хлестких тяжелых ударов.

За считанные секунды все ее тело покрывается кровавыми взбухшими бороздами, черные перья разлетаются по арене, платье разорвано в клочья, обломанные крылья висят изуродованными кусками.

Кая бьет соперницу, не щадя. Каждый удар сильнее и мощнее предыдущего. Никто их не останавливает. Никому нет дела до нарушенных правил. Игра продолжается.

Внутри орудующей хлыстом пчёлки клокочет животная ярость, и она выпускает скопившийся гнев на волю.

Гости ликуют, подстегивая со своих мест кровожадными выкриками. Теперь все эти монстры жаждут, чтобы она, Кая, убила ту, кого они поддерживали еще минуту назад.

Она не против, сегодня Каталея готова дать им то, что они хотят.

Эта сука заслужила. Каждый удар. Десятки ударов.

Сделав жалкую попытку встать на ноги, Науми вновь падает, как подкошенная. Кожаная плеть закручивается вокруг ее шеи, подобно лассо на взбрыкнувшей кобыле.

Корчась и хрипя, она задевает ногой Эйнара, и тот, накренившись, заваливается на бок и … разбивается.

Кая замирает, оглушенная ревом крови в ушах. По спине стекают ручейки пота, костяшки пальцев ломит от напряжения. Науми больше не дергается, застыв на полу в скрюченной позе.

Мертвая, живая, без сознания? Сейчас это волнует Каю меньше всего.

Высвободив плеть, она с опаской приближается к батлеру.

Зрители затихают, вместе с ней ощутив напряженность момента. Пошарив взглядом на полу возле единственной целой фигуры, она внутренне холодеет. Меча Науми нигде нет, но он точно был. Кая собственными глазами видела, как оружие отлетело под ноги двойнику Бута.

Остановившись в полутора метрах от облаченного в строгий черный костюм батлера, Кая подозрительно прищуривает глаза. Одна его рука в кармане брюк, вторая спрятана за спиной. Поза не изменилась, но сейчас внушает серьезные опасения. Если она ошиблась с Эйнаром, то и здесь ее может ожидать неприятный сюрприз.

Сосредоточив взгляд на Буте, она пытается разглядеть отличительные признаки, которые могли бы его выдать, но это дьявольски сложно, учитывая способности батлера сохранять хладнокровное спокойствие в любой ситуации. Он и без восковой маски частенько напоминает бездушную статую, а сейчас, когда ее саму колотит от волнения, разницу уловить практически невозможно. Подойти ближе Кая не рискует, как обойти его, чтобы убедиться, что за спиной он не прячет чертов меч.

— Ты должна принять решение, пчелка, — вторгается в ее тягостные раздумья нетерпеливый голос Кроноса. — Если уверена, что перед тобой фальшивка, используй кнут и заверши испытание. Если нет — брось свое оружие на пол и отойди назад. Но я должен напомнить, что ошибка будет стоить тебе жизни.

— А как же финал? — громко спрашивает Кая, не сводя взгляда с обездушенного лица батлера.

— Это и есть финал, — равнодушно отзывается Кронос. — Вмешавшись, ты сама приблизила развязку нашего шоу.

— Если я ошибусь…

— Тогда тебе придется сражаться за победу с ним, — перебив, заканчивает за нее беспринципная мразь.

Меняющиеся на ходу правила. Выбор без выбора. Снова.

Вспомнив довольное спокойное выражение лица Медеи, Кая делает глубокий вдох.

Он не может быть настоящим. Это невозможно. Бешеная маньячка Науми запросто могла отрубить ему голову.

Королева слишком дорожит любимой игрушкой, чтобы подставить его под удар.

Раскрутив над головой кожаную плеть, направляет ее на батлера. За хлестким ударом следует глухой звук рухнувшей на пол восковой куклы.

Она не ошиблась. Батлер — фальшивка. Во всех смыслах этого слова. Очередная ложь. Бут и не собирался участвовать в шоу. Он — гребанный организатор наравне с Кроносом. Возможно, между ними и нет никакой вражды, и все их тайные планы против друг друга — блеф и притворство. Игра внутри игры, цель которой не определена.

Повернувшись лицом к королевской паре, Кая застывает подобно одной из восковых подделок. Не двигаясь и не дыша, она напряженно ждет финального сигнала, но вокруг стоит гнетущая тишина. Молчат все, включая гостей, которым наверняка не хватило крови и зрелищ.

Все закончилось слишком быстро. Подозрительно быстро.

Кая готовилась к личному апокалипсису, массовой бойне, жёстким пыткам, но вышло как-то невнятно. Живой Эйнар так и не появился. Науми сдалась практически без боя. Сибилла и вовсе вылетела на первом этапе.

Какого черта тут творится?

Воскресший из мертвых Антон… Для чего ей его показали? Если он жив, то, возможно, и отца не убили, а держат где-то в Улье?

Нет, нельзя отвлекаться. Кая прячет мысли о брате и отце подальше, сосредотачиваясь на настоящем.

Повисшая зловещая тишина натягивает нервы, как канаты. Сердце колотится с перебоями, от нервного напряжения на висках пульсируют вены.

— Наши глубокоуважаемые гости желают продлить игру, — нарушает молчание Медея. — И мы не в праве им оказать в этой маленькой просьбе. Ты отважно сражалась, Немезида, но нарушила множество правил и заслужила дополнительное испытание. Чтобы одержать окончательную победу, ты должна вернуть себе один из утерянных атрибутов.

— Какой? — вскинув голову, упавшим голосом спрашивает Кая.

— Меч, — расплываясь в широкой улыбке, отвечает ядовитая сука.

Пчелиная королева радостно хлопает в ладоши, и зал снова погружается во тьму.

Ни черта не видно, ни малейшего проблеска. Обратившись в слух, Кая слышит скрежещущие и механические звуки, какую-то возню, приглушенные голоса и топот суетливых шагов. Вокруг нее что-то стремительно движется, меняется, грохочет, рычит, звякает цепями.

Когда свет загорается, пчелка проглатывает рвущийся наружу вопль. Игры в восковые куклы закончились. Осколки и останки тел исчезли. Вместо них на арене установлены два глубоких резервуара, наполненные непрозрачной жидкостью: белой, словно молоко и кроваво-красной. Над каждой емкостью нависают по две чаши огромных весов, подвешенных цепями к потолку.

Содержимое чаш над резервуарами разительно отличается. В первом случае, на правой чаше весов три худенькие одетые в откровенное бикини пчелки, на левой — Эйнар, на этот раз самый что ни на есть настоящий. Без бикини, но зато в джинсах и с голым торсом.

Над красным резервуаром — справа три крепких трутня, а слева — две особи тех, кого Кая надеялась не увидеть в сезонном стриме.

Шершни.

Голые, лысые, уродливые, с массивными телами, иссеченными глубокими грубыми шрамами и полностью покрытыми татуировками. Судя по первичным половым признаком, обе особи женского рода. Из сосков и гениталий торчат металлические кольца, от которых тянутся брякающие звенья цепей, припаянные к железному поясу на талии. Выглядит это стальное бремчащее украшение бесчеловечно жестоко и до омерзения дико.

Что ж, новый уровень игры обещает выдать жадным зрителям даже не сезонный, а годовой запас впечатлений.

— Возможно, меч находится на дне одной из ёмкостей. Тебе не нужно угадывать, в какой именно. Богиня справедливости и возмездия строго следила за соблюдением равного распределения благ среди смертных. Ты должна установить чаши весов так, как считаешь справедливым для тех, кто находится на них, ожидая твоего решения. Простыми словами, твоя единственная задача — отрегулировать чаш весов над каждым резервуаром.

— Как мне это поможет достать недостающий атрибут? — не понимая сути задания, растерянно уточняет Кая.

— Я сказала, что тебе следует сделать, — холодно отрезает Медея, оставив пчелку в неведении. — Есть еще кое-что, — внезапно добавляет она с задумчивой улыбкой. — Чаши, которые, согласно твоему решению, имеют наибольший вес, опустятся в воду вместе с содержимым.

Нахмурившись, Кая переводит взгляд на емкости с сомнительными жидкостями. Первые ассоциации кровь и молоко, но учитывая предыдущий опыт и кровожадные предпочтения гостей Улья, там вполне могут оказаться хромовая кислота, при взаимодействии с водой дающая красный цвет, и щелочь, окрашивающая воду в белый. И то и другое смертельно опасно для человека. Однако в таком случае, достать меч из резервуара физически невозможно, а значит испытание не имеет никакого смысла. Задача без правильного решения. Все предыдущие стримы указывают именно на этот вариант, как и неоднозначная фраза Медеи: ВОЗМОЖНО, меч находится на дне одной из емкостей. ВОЗМОЖНО, его там нет, и высока вероятность того, что меч — всего лишь отвлекающий маневр.

— У тебя минута на принятие решения. Время пошло, — Кронос торжественно объявляет о старте нового испытания, и сразу же начинается обратный отсчет.

На этот раз Кая не собирается просчитывать извращенную логику организаторов. Наученная горьким опытом, она в полной мере осознает провал подобных попыток.

Не зависимо от выбора, кто-то должен умереть. Иного не дано. Почетные гости Улья слетелись сюда именно за этим — увидеть пытки и мучения, вдохнуть запах крови и смерти, и насладиться воплями боли и страданий.

На сорок третьей секунде, пчелка готова огласить свой выбор:

— Белый резервуар. Правая чаша весов опускается вниз, — ее голос звучит уверенно и громко. — Красный — левая.

— Решение принято, — удовлетворённо отзывается Кронос.

Зрители снова заметно оживляются, когда механизм над белой емкостью приходит в движение. Первая чаша весов со скрежетом начинает опускаться вниз. Медленно, позволяя гостям оценить и запомнить, каждое мгновенье агонии приговоренных жертв.

Пчелки, погружающиеся в емкость с молочно-белой жидкостью, в панике кричат и отчаянно мечутся по бронзовой закругленной чаше, выбраться из которой можно, только нырнув вниз головой. Толкаясь и пихая друг друга, они пытаются забраться удерживающим чаши на весу цепям, как по канату. У одной даже получается подняться на пару метров вверх. У Каи сжимается сердце, когда она все-таки срывается и ударившись виском о металлический борт, оказывается затоптанной двумя другими пчелками. Как бы жестоко это не звучало, но потеря сознания спасает несчастную пчелку от страшной смерти.

Каталея не ошиблась. Белая жидкость не имеет никакого отношения к молоку. Это концентрированная щелочь, и медленное опускание в нее первой чаши весов превращается для девушек в длительную мучительную пытку. Крики о помощи, обожжённая кожа, захлебывающиеся от боли вопли, предсмертные хрипы, булькающее шипение, судорожно дергающиеся тела, тошнотворный запах, забивающий рецепторы…

К тому времени, как чаша полностью погружается в воду, все три девушки уже мертвы. Их страдания закончены, а Кае предстоит с этим жить. Окаменев от ужаса, она поднимает отрешенный взгляд на Эйнара, пытаясь успокоить свою совесть тем, что принесенные жертвы не напрасны.

Не выходит. Разъедающая, кислотная боль слишком сильна, чтобы заглушить ее любыми оправданиями.

Кая принимала решение, основываясь не на справедливости и не на количестве спасенных жизней, а руководствуясь собственной выгодой и личными предпочтениями.

Но кто бы на ее месте, поступил иначе?

Боги, если они когда-либо существовали, тоже не были справедливы, бесстрастны и безгрешны, иначе созданный ими мир был бы совсем другим.

В ответном взгляде Эйнара сквозит понимание и сочувствие, и она теряется в его глазах, не в силах смотреть, как и без того изувеченные тела шершней по миллиметру опускаются во второй резервуар. Звериное рычание, смертельная агония, плеск и шипение пожирающей плоть кислоты, ликование бездушной толпы…

Это не здесь, не с ней, а где-то в другой действительности.

Прячась от чудовищной реальности в синих и бездонных, словно океан радужках Эйнара, Кая находит убежище и приют, в которых так отчаянно нуждается сейчас.

— С этим этапом мы успешно закончили. Убрать контейнеры, — холодный голос Кроноса безжалостно выдергивает Каю из защитного кокона, возвращая в организованный человеческими монстрами ад.

Ей показалось или ублюдок остался чем-то недоволен? Он рассчитывал на другой исход? Странно. Она же не конченная идиотка, чтобы оставить в живых шершней, которых Кронос наверняка бы потом выпустил на арену.

Судя по активности в зале, в отличие от Кроноса, его мерзопакостные почетные гости пребывают в полнейшем восторге от устроенного зрелища. Цель достигнута. Разве нет?

— Господа, впереди нас ждет финальная часть представления. Я внес некоторые коррективы в ваши пожелания, но уверен, что мой вариант впечатлит вас не меньше…, — Кронос продолжает говорить, пока пчелка отрешенно наблюдает, как емкости с останками тел исчезают в образовавшихся в полу нишах, которые через мгновенье автоматически закрываются.

Опрокинутые чаши весов при помощи цепного механизма поднимаются вверх, а параллельные, с выжившими трутнями, наоборот, опускаются.

Буквально через минуту четверо крупных мускулистых парней оказываются с Каей на одной арене. С голыми рельефными торсами, мужественными привлекательными лицами и пустыми руками…

Меч, в качестве благодарности за спасение никто не припас, а жаль.

Хотя кто знает, может ей бы еще пришлось побороться с трутнями за этот чертов атрибут. Хлыст показал себя, как достойное и далеко не бесполезное оружие, но, черт возьми, против четверых здоровенных парней он просто игрушка.

Взглянув на Эйнара, она замечает мелькнувшую на его лице ободряющую улыбку. Что ж, один из трутней точно ей не враг, а на счет остальных она подобной уверенности не испытывает.

— Немезида сделала разумный выбор, обеспечив себя преданными защитниками, — снова разносится над ареной громогласный бас Кроноса. Поперхнувшись от неожиданной похвалы, Кая бросает на него подозрительный взгляд. — Пользуясь случаем, хочу сделать небольшое пояснительное отступление. В древнеримской мифологии Немезида считалась покорительницей воинов и гладиаторов. Я решил обыграть этот интересный факт в нашем представлении. Перед нами четыре отважных воина, которые выполнят священный долг и ценой жизни добудут утерянный атрибут для своей великодушной и справедливой богини-покровительницы.

Ценой жизни? Серьезно? Снова кому-то придется умирать? Господа-монстры, вы еще не устали от этого затянувшегося фильма ужасов? Холеные задницы не отсидели? Может, их тоже отправить на арену в одних портках? Пусть отдают свой священный долг перед всеми, кто их тут развлекает изо дня в день.

— Сражение не будет долгим, — словно прочитав ее мысли, уверенно произносит Кронос. — Доблестные безоружные воины вступят в смертельный бой с одним из сильнейших гладиаторов Улья и отвоюют у него меч Немезиды, — снисходительно поясняет он, заставив Каю похолодеть от чудовищной догадки. — Ваши ставки приняты. Мы начинаем, господа!

Выстроившись в линию в центре ринга, «доблестные и безоружные» поворачиваются к Кае широкими спинами, не позволяя увидеть, что происходит на другой половине арены.

Единственное, что ей удается рассмотреть, это раздвинувшийся проем в прозрачной перегородке и мелькнувшую в нем высокую фигуру в черном. Зал взволнованно гудит, взрываясь приветственными овациями. Она уже видела подобную реакцию… на главаря безликих во время стрима с Науми. Сомнений нет — роль сильнейшего гладиатора Улья досталась Буту. А кому же еще?

— Чтоб вы все сдохли, мрази, — разъярённо бормочет она под нос, инстинктивно пятясь к ограждению.

Кронос, мать его, все-таки запустил план по ликвидации старшего батлера. И он точно знает, что Бут разнесет этих бедолаг за считанные минуты.

Кая собственными глазами видела, на что он способен, и как неуловимо и слаженно умеет двигаться. Тогда Бут тоже орудовал мечом и надеяться, на то, что сегодня он внезапно утратил свои навыки — крайне наивно и глупо.

Про обещание не убивать Эйнара можно смело забыть. Бут еще не сдержал ни одного, и в сложившихся обстоятельствах вряд ли сделает исключение.

Все, ей точно хана. И Эйнару. Боже, да всем, кто находится сейчас на одной арене с батлером, рассчитывать можно только на чудо.

Черт, не раскисать, не отчаиваться.

Кая пытается взять эмоции под контроль, врезав себе мысленную оплеуху.

Кронос рассчитывает, что она убьет батлера, а не наоборот, иначе для чего устроен весь этот кровавый цирк?

В ее гибели для короля нет никакой пользы, и он поставил Кае конкретную цель. У Кроноса есть план. У Бута тоже есть. Должен быть. Вот только она не в курсе их планов, и это ей придется играть вслепую, подстраиваясь под обстоятельства.

Сжав рукоятку кнута вспотевшей ладонью, пчелка морально собирает себя в кулак, группируется, активируя резервные силы. Это помогает. Второе дыхание и правда открывается. Девушка чувствует, как напрягаются ее мышцы, как бешенная энергия и адреналин бушуют в крови, как желание выжить в этой смертельной схватке затмевает все остальные инстинкты. Она должна быть собранной и готовой …

Готовой к чему?

К смерти Эйнара?

Бута?

Своей собственной?

Как, блядь, к этому можно подготовиться?

Хочется завыть от бессилья, но она не позволяет слабости и страху взять верх. Ее эмоции — оружие врага. Отключить, не думать, не сожалеть. Важна только одна жизнь.

Ее жизнь.

До скрежета стиснув зубы, Кая фокусирует внимание на происходящем в центре арены. Пока она договаривалась со своей внутренней паникующей слабачкой, бой успел перейти в активную фазу. Все четверо «защитников» по-прежнему еще живы и уверенно стоят на ногах. Парни кружат вокруг Бута, уклоняясь от смертельных выпадов противника.

Да, это действительно он, и меч действительно у него, и Бут владеет им, как гребаный древнеримский бог. До гладиатора ему, конечно, как до луны. Не вышел телосложением, но это ни в коей мере не влияет на его способности в бою. В кожаном облегающем кителе и штанах из такого же материла, Бут больше напоминает Нео из «Матрицы», чем огромного верзилу в набедренной повязке. Поджарый, высокий, гибкий, ловкий, стремительный, как пуля. Четкие движения, выверенные просчитанные удары, молниеносная реакция.

Создается впечатление, что Бут полностью владеет ситуацией и, скорее, играет с противниками, а не сражается с ними в полную силу. Развлекается сукин сын, поднимая ставки вопящих от восторга гостей до заоблачных значений.

Интересно, в этот раз на кого поставил он сам?

На себя любимого?

Чееерт…Интересно тебе, Кая? Ты серьёзно? Последние мозги растеряла или еще не отошла от ночного сражения?

Идиотка. Полная дура. Да, он этим мечом кишки тебе выпустит и заставит захлебнуться собственной кровью.

Влепив себе еще парочку моральных пощечин, Кая мгновенно трезвеет.

Бут опасен, и он враг. На данном этапе враг.

И как бы батлер не был хорош, забывать об этом нельзя ни на секунду, которой вполне может хватит, чтобы остаться без головы или другой части тела.

Как только интерес зрителей начинает угасать, Бут переходит от умеренной обороны к активному наступлению, позволяя Кае мгновенно уловить разницу между игрой на публику и реальным сражением.

Сделав резкий разворот, батлер наносит молниеносный точный удар мечом, и не успевший вовремя отскочить трутень, ничком падает вниз. Корчась от боли, парень зажимает окровавленными ладонями вспоротую рану на животе. После неудачной попытки подступиться к Буту со спину к раненому трутню присоединяется другой.

Кая распахивает в ужасе глаза, не успевая следить за смертоносными движениями батлера. Когда на пол падает третий, ее снова охватывает паника.

В центре арены остались двое. Бут и Эйнар. Первый выше, второй крупнее. У обоих отличная реакция, мощная подготовка и отточенные в сражениях боевые навыки.

Мужчины ходят по кругу, присматриваясь друг к другу. Бут не спешит атаковать, и причина вполне очевидна. Противостояние поднимает градус напряжения среди оживившихся гостей. Сильные соперники. Причем во всем.

Ее сердце болезненно сжимается, осознавая обречённое положение Эйнара. Но она знает, что Эй не сдастся без боя. Будет драться до конца. Он так привык, так обучен.

Ни на что не надеясь, Кая бьет по арене хлыстом, пытаясь таким образом отвлечь внимание батлера на себя. И у нее получается. Бут поворачивает голову на резкий звук и, встретив ее воинственный взгляд, проницательно ухмыляется. Без злости, без обиды, без обещания кровавой расправы.

У пчелки перехватывает дыхание от жалости и понимания, проскользнувших в прозрачно-голубых глазах. За ребрами расползается тупая боль и что-то еще, щиплющее ее веки соленой влагой.

Прижав к дрожащим губам сжатый кулак, она до крови вгрызается в костяшки, пытаясь усмирить, переключить взбунтовавшиеся эмоции, но с обречённостью смертницы отчётливо понимает, что даже, если прямо сейчас ей поочерёдно отрубят все пальцы, эти чувства никуда не исчезнут. Слишком поздно. Кая упустила момент, когда еще был шанс удержать плотину, но она сама сделала все, чтобы ее разрушить.

Тем временем, использовав удачный момент, Эйнар делает внезапную подсечку, нанося сильный удар в левое колено батлера. Отшатнувшись, Бут на мгновенье теряет концентрацию. Эй подбирается ближе, и перехватив запястье противника с зажатым мечом, бьет его другой рукой в солнечное сплетение. Не согнувшись и не утратив равновесия, Бут заряжает кулаком Эйнару в подбородок. Эй отлетает в сторону, но удерживается на ногах.

Сплюнув кровь, парень собирается повторить недавний успех, нацелившись на второе колено прихрамывающего противника. На этот раз удача отворачивается, Кая бездействует, а Бут оказывается быстрее. Стремительный выпад, и клинок меча вонзается в дернувшееся мощное тело.

Вскрикнув, Кая смотрит, как Эйнар медленно оседает на пол, и завалившись на бок, замирает без движения. В глазах закипают слезы, сердце бьется на разрыв.

В жестоких пиршествах монстров Улья нет места жалости и сантиментам. Выживают сильнейшие, а остальные сходят с дистанции. Кажется, примерно так недавно выразился Кронос. Но кому нужны эти кровавые истины, написанные рукой самого дьявола? Что останется от человека, если он откажется от последнего, что отличает его от хищного зверя? Возможно, ответ на этот вопрос ей только предстоит узнать, и в довольно обозримом будущем.