Beg For Me Morally Gray Book 3

15

СОФИЯ

Картер удовлетворенно вздыхает, а затем усмехается.

— Кажется, я испортил твое милое пуховое покрывало. Упс.

— Не волнуйся об этом. Я куплю новое. Мне все равно это никогда не нравилось.

Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на него. Мы улыбаемся друг другу, как дураки.

— Не хочешь ли воспользоваться влажным полотенцем, чтобы вытереться?

— Если это не доставит тебе слишком много хлопот, то я не против.

— Никаких хлопот.

Мы оба под кайфом и улыбаемся друг другу, как пара цирковых клоунов. Я почти забыла, насколько сильными могут быть эндорфины, вырабатывающиеся во время оргазма.

Я целую его, обхватывая его лицо ладонями, затем велю ему лечь на кровать и ждать меня. Он вскакивает на ноги и по-лебединому ныряет на матрас, переворачиваясь на спину и раскидывая руки в стороны.

Его член между ног по-прежнему торчит, как флагшток.

Он прекрасен. Как и его улыбка, огромная и ослепительная. Картер выглядит так, словно только что обнаружил, что умеет летать.

— Если я начну называть тебя миссис Робинсон⁹, это не будет оскорблением?

— Не для меня. Энн Бэнкрофт была на десять лет моложе, когда снималась в «Выпускнике».

Я направляюсь в ванную, пока он продолжает говорить.

— Но в фильме она должна была быть лет на двадцать старше Дастина Хоффмана, верно?

— Верно. Но на самом деле между ними была разница всего в шесть лет. Так что разница в возрасте на самом деле ничего не значила. Это все было для виду.

Я останавливаюсь перед зеркалом в ванной и смотрю на свое отражение. Должна признать, я сияю. Моя кожа выглядит потрясающе. Эти румяные, как после полового акта, щечки.

Для моего цвета лица Картер лучше, чем все дорогие кремы, которыми я пользуюсь.

Я смачиваю полотенце теплой водой, выжимаю его и протираю между ног. Потом споласкиваю его и снова выжимаю воду, затем возвращаюсь к нему.

Картер смотрит на меня снизу вверх, наблюдая, как я подхожу к нему. Его прекрасное тело – это дар. Его сердце в его глазах.

Я забираюсь на кровать и вытягиваюсь рядом с ним. Взяв его член в руку, я осторожно начинаю протирать его полотенцем.

— Никто никогда не делал этого для меня, – бормочет он, наблюдая, как я ласкаю его.

— Они должны были это делать. Ты отличный пациент.

— Если я пациент, значит, ты врач, верно?

Наши взгляды встречаются. В его глазах светится озорство.

Усмехаясь, я приподнимаю брови.

— О, тебе нравится эта идея, не так ли?

Он прикусывает губу и кивает.

— Боже, ты восхитителен. Как ты можешь быть таким милым?

— Снова милый? Арррр!

— Прости меня. Как ты можешь быть таким… идеальным?

Картер скромно опускает взгляд на мои руки.

— Я не такой.

— Такой. — Я наклоняюсь и запечатлеваю поцелуй на его твердом животе. — Я могу съесть все свои блюда прямо здесь.

— Это можно устроить.

Мы улыбаемся друг другу. Я никогда не чувствовала себя так комфортно с мужчиной на таком раннем этапе. Я не уверена, что это значит. И хочу ли я знать.

— О-о-о. Ты задумалась. Это не к добру.

Картер дразнит, но беспокойство отчетливо сквозит в его голосе. Я качаю головой и, взяв его за руку, тоже вытираю ее полотенцем.

— На самом деле, я просто размышляла о том, как легко все складывается с тобой.

— Размышляла? Ты размышляла, пока мой член был у тебя в руках?

— Не обижайся. Я очень хорошо справляюсь с многозадачностью.

— Хорошо, но, если ты когда-нибудь признаешься, что, пока мы занимаемся любовью, ты еще и составляешь список покупок, я сброшусь с ближайшего обрыва. — Он быстро отступает. — Я имею в виду, что я не ожидаю……Я не предполагаю, что мы…

— Да, это так, — отвечаю я с легкой улыбкой. — И это нормально.

Картер тихо вздыхает с облегчением.

Закончив приводить его в порядок, я снова встаю с кровати и кладу полотенце в корзину для белья в гардеробной. Затем нахожу свои спортивные штаны и толстовку рядом с кроватью и одеваюсь.

Картер наблюдает за каждым моим движением, не предпринимая никаких попыток одеться самому.

Когда я вижу его таким покорным, с нежным взглядом и ожиданием, у меня перехватывает дыхание.

Может быть, это из-за текилы, которая заставляет меня так поступать. Или, может быть, это просто потому, что так кажется правильным. Какой бы ни была причина, то, что я говорю дальше, удивляет нас обоих.

— Я бы хотела, чтобы ты провел со мной ночь. Не думаю, что нам стоит пока заниматься сексом, но, если ты не против и тоже хочешь остаться, я хочу, чтобы ты остался.

Картер медленно вздыхает. Не отрывая от меня взгляда, он шепчет: — Да. Спасибо.

Этот мужчина за один вечер поблагодарил меня больше, чем мой бывший за двадцать лет брака. Если я когда-нибудь встречусь с его матерью, я сделаю ей комплимент по поводу ее родительских навыков.

Или, возможно, умру от смущения, учитывая, что она, вероятно, могла бы быть моей старшей сестрой.

— Прости, но у меня нет ничего, что ты мог бы надеть в постель.

— Я бы сказал, что это трагедия, но мы оба знаем, что я бы солгал.

— В чем ты обычно спишь?

— В трусах. В футболке, если холодно.

Я улыбаюсь.

— Сегодня не холодно.

Он скатывается с кровати и встает. Затем подходит ко мне, дьявольски ухмыляясь.

— Значит, ты хочешь, чтобы я был голым.

Глядя на его сильное, мускулистое тело, я бормочу: — Ты великолепен. Боже мой. Даже твои ноги идеальны.

Картер обхватывает меня руками и крепко прижимает к себе, зарываясь лицом в мои волосы. Обвивая руками его талию, я прижимаюсь щекой к его груди и слушаю ровный стук его сердца.

Он шепчет: — Ты тоже будешь голой?

— Лучше не надо. Слишком рискованно.

— Что, если я пообещаю вести себя хорошо?

— Я беспокоюсь не о тебе.

— Понятно. Ничего, если я разбужу тебя утром, прижавшись ртом у тебя между ног?

Он слишком хорош, чтобы быть правдой. Должно быть, с ним что-то не так. Никто не может быть таким замечательным.

— Это было бы более чем нормально, но ты должен позволить мне ответить взаимностью. Я не хочу, чтобы это было односторонним.

— Когда я доставляю тебе удовольствие, это доставляет удовольствие и мне. Это заводит. — Картер делает паузу, чтобы усмехнуться. — Не пойми меня неправильно. Я не говорю «нет» минету.

— Возможно, мои навыки немного подзабыты. Ты должен пообещать, что не будешь надо мной смеяться.

— Я гарантирую, что ни один мужчина в мировой истории никогда не смеялся, когда его член был у женщины во рту. Пойдем в постель.

Он поворачивается к кровати, откидывает покрывало и одеяло, затем заключает меня в объятия и плюхается на матрас, увлекая за собой. Мой смех прерывистый, но он переходит в визг, когда Картер начинает меня щекотать. Он переворачивается и прижимает меня к себе, ухмыляясь как сумасшедший.

Я говорю: — Я забыла спросить, храпишь ли ты.

— Я тоже забыл спросить, храпишь ли ты.

Я притворяюсь оскорбленной.

— Как вы смеете, сэр? Леди так не поступают.

Картер осыпает поцелуями мою шею с одной стороны, затем целует меня в губы.

— А ты леди? Надеюсь, что нет. Я хочу сделать с тобой слишком много грязных вещей, — он прижимается губами к моему уху и шепчет, — И заставить тебя сделать это со мной.

Картер переворачивает нас, устраивая так, чтобы я лежала на боку, отвернувшись от него, а он свернулся калачиком позади меня. затем он накрывает нас одеялом и придвигается ко мне, перекидывая руку через плечо, чтобы крепче прижать меня к себе. Он глубоко и удовлетворенно вздыхает.

— Мы правда собираемся спать с включенным светом?

— Вот черт. Прости, я отвлекся.

Картер вскакивает с кровати, подбегает к выключателю на стене у двери и нажимает на него, затем бежит обратно ко мне, когда комната погружается в темноту. Через несколько мгновений он снова оказывается на своем месте позади меня, поджимая ноги под мои, просовывает руку мне под толстовку и обхватывает мою грудь.

— Это нормально?

— Да. — Мы лежим так какое-то время молча, пока я не замечаю, что его эрекция упирается мне в задницу. — У тебя снова встал. Если только ты не взял с собой в постель кошелек.

— Я подумаю о чем-нибудь несексуальном, если тебе это не нравится.

— Мне нравится. Я просто удивлена.

— Ты что, издеваешься? Ты самая горячая женщина в мире. Конечно, у меня снова встал.

— Не нужно никакого периода воздержания, а?

— Да, минут пять. Его голос становится хриплым. — Я могу продолжать всю ночь, если хочешь.

Я улыбаюсь в темноту, думая, что, возможно, когда-нибудь подыграю ему в этом.

Вот так, удовлетворенная и улыбающаяся, я засыпаю.

Сон начинается в сказочном лесу.

Золотистый солнечный свет проникает сквозь пышные кроны деревьев над головой. Разноцветные птицы поют серенады на ветвях деревьев под игривую музыку флейт и колокольчиков. Где-то поблизости, но вне поля зрения, слышится звук водопада, и теплый, нежный ветерок доносит его журчание. В воздухе пахнет весной – распускающимися цветами и влажной от дождя землей.

Я брожу босиком в прозрачном свете, напевая что-то себе под нос, никуда не торопясь и не думая о конкретной цели. Покрытая мхом земля мягка под моими ногами. На мне бледно-желтое шелковое платье, едва прикрывающее мое обнаженное тело. Я ощущаю, как скользит по моим соскам ткань, заставляя их напрягаться, вызывая приятное покалывание между ног.

Внезапно из-за ствола высокой магнолии выходит огромный сатир.

Это мужчина по пояс, с телосложением воина, его грудь широкая и мускулистая, кожа блестит на солнце. У него красивое суровое лицо, волосы темно-золотистые, уши заострены. На подбородке неопрятная борода.

Нижняя часть его тела покрыта толстым слоем коричневого меха. Ноги у него как у животного, лошади или козы, с копытами вместо ступней.

Между его мохнатых ног торчит огромная эрекция.

Мое сердце бешено колотится, я замираю на месте и смотрю на него широко раскрытыми глазами.

— Привет, милая нимфа, — рычит он. Горящие голубые глаза скользят по моему телу. Он облизывает губы и похотливо улыбается. — Какая ты хорошенькая, маленькая нимфа. Но немного грустная. Я думаю, тебе нужен хороший, жесткий трах, чтобы стать счастливой.

Его огромная эрекция вздымается. На набухшей головке блестит жидкость. По всей длине проходят толстые вены, в которых пульсирует кровь. Я смотрю на его пенис, зачарованная и испуганная, мое сердце бьется как сумасшедшее.

Я поворачиваюсь и бегу.

Позади меня раздается звериный смех.

Я несусь через лесной рай, задыхаясь от паники, вслепую убегая от этого звериного смеха, который все еще эхом отдается среди деревьев. Моя грудь подпрыгивает при каждом шаге. Мои длинные волосы распущены и развеваются вокруг лица, когда я бегу.

Я перепрыгиваю через замшелое поваленное бревно, и сатир подхватывает меня в воздухе. Он прижимает меня к своей сильной груди и смеется, когда я пытаюсь высвободиться, бесполезно дрыгая ногами.

— Милая маленькая нимфа, тебе не сбежать. Ты создана для меня.

Он садится на бревно и сажает меня лицом к себе на колени, лаская мои груди одной большой, грубой рукой, пока я визжу и сопротивляюсь. Его мускулистые, покрытые шерстью бедра щекочут мой зад, а чудовищная эрекция упирается мне между ног.

Сатир огромный и горячий везде, и я точно знаю, что он собирается со мной сделать.

— Пожалуйста! Отпусти меня!

Он щиплет мои соски через шелк, смеясь от восторга, когда я вскрикиваю. Потом срывает платье, его сильные пальцы с легкостью разрывают его, обнажая мою грудь. Он наклоняется, чтобы жадно пососать мои соски, одновременно ощупывая мою попку.

Моя борьба и крики отчаяния бесполезны. Кажется, они только возбуждают его. Сатир захватывает мой рот в диком поцелуе, срывает с меня оставшуюся часть платья, затем засовывает свою мозолистую руку мне между ног и ласкает меня там, поглаживая пальцами мою обнаженную киску.

— Мокрая маленькая нимфа, — говорит он, смеясь.

Я издаю протестующие звуки, умоляя его освободить меня, но падаю духом, когда он засовывает свои пальцы внутрь меня. Сатир вводит и выводит их, безжалостно погружаясь в мою нежную плоть, когда снова наклоняется, чтобы облизать мои ноющие соски.

Наслаждение восхитительно, но мой страх перед тем, что он собирается сделать со мной, горит огнем в моих венах. Если он попытается засунуть в меня свой огромный член, я наверняка умру.

Сатир переворачивает меня к себе на колени и держит там, пока ласкает и шлепает по моей попке, наслаждаясь игрой со своим пойманным питомцем. У меня между ног влажно и пульсирует. Я не могу отдышаться.

— Пожалуйста! Пожалуйста! Отпусти меня, скотина!

Он смеется и щиплет мой набухший клитор, заставляя меня подергиваться. А когда проводит пальцами взад-вперед по нему, с моих губ срывается беспомощный стон. Его налившееся тело трется о мой вход. Мои бедра начинают непристойно покачиваться.

— Ты не хочешь, чтобы я отпускал тебя, милая нимфа. Ты хочешь, чтобы я заполнил твою розовую дырочку своим твердым членом и трахал тебя до тех пор, пока ты не начнешь кричать, не так ли?

В моем бормотании слышится отрицание, которое только заставляет его снова рассмеяться.

— Я думаю, нам нужно положить что-нибудь в этот рот.

Сатир ставит меня на колени, так что я оказываюсь между его волосатых бедер, затем обхватывает меня за шею, пока его огромный член проходит мимо моих губ. Я хочу возразить, но не могу. Когда он двигает бедрами, я открываю рот и член входит мне в глотку.

Он у него огромный. Горячий и толстый, с легким привкусом соли и запахом животного мускуса.

Меня должно бы стошнить от этого. Вместо этого я посасываю и наклоняю голову, пытаясь вобрать его поглубже, медленно проталкивая в горло. Он запускает руку в мои волосы и одобрительно рычит, двигая бедрами. Я хватаю его за волосатые бедра и сжимаю их, пока он страстно трахает меня в рот.

Сатир тянет и щиплет мои соски, пока я сосу его, шлепая меня по груди, пока те не начинают болеть. Он ласкает мои плечи и спину, ворча от удовольствия.

Движения его бедер ускоряются, пока я сосу, сосу и сосу. Моя киска ноет от желания.

— Моя прелестная маленькая нимфа хочет попробовать семя своего сатира, не так ли?

Я всхлипываю, жадно наслаждаясь его огромным членом, и сжимаю ладонями его волосатые яички. Затем обхватываю обеими руками основание его члена и поглаживаю его, посасывая головку.

Он с ревом кончает.

Горячая жидкость стекает по моему языку и горлу, ее так много, что она вытекает у меня изо рта и стекает по подбородку. Я глотаю его сперму снова и снова, дыша через нос и слизывая ее.

— Очень хорошо, маленькая нимфа. Сейчас самое время ввести этот член в твою нежную маленькую щелку.

Сатир подхватывает меня руками под мышки и укладывает животом на бревно. Он еще несколько раз сильно шлепает меня, смеясь над моими беспомощными мольбами.

Держа меня за бедра, он входит в меня.

Я вскрикиваю, когда его огромный член проникает в мою киску. Несмотря на то, что он освободился, он все еще тверд как сталь. Сатир начинает входить в меня резкими толчками, безжалостно трахая, рыча от удовольствия и крепко удерживая на месте. Он толкает меня и ощупывает мои груди, пощипывая соски, в то время как его волосатые яйца тяжело ударяются о мои бедра.

У меня кружится голова. Я в бреду. Он использует меня, вдалбливается в меня, кряхтит и щупает все, что ему нравится, на моем обнаженном теле. Моя грудь отяжелела и болит, подпрыгивая в такт его толчкам. Мои дрожащие бедра широко раздвинуты.

Когда сатир засовывает свой влажный палец мне в попку, я стону от желания.

Его смех мрачен. Он продолжает проникать в мою ноющую дырочку, растягивая меня и безжалостно насилуя, пока его стоны удовольствия не становятся громче, и я понимаю, что он снова близок к разрядке.

Когда сатир выстреливает в меня своим горячим членом, моя киска сжимается. Я кончаю с криком.

Эхо разносится по деревьям, когда он замедляет движение бедер и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею.

— Моя прелестная, идеальная нимфа. Ты хорошо сослужила мне службу. Давай приведем тебя в порядок, хорошо?

Он вынимает свой член из моей мокрой киски и осторожно переворачивает меня на спину, перекидывая через бревно. Опустившись на колени между моих раздвинутых ног, он прижимается ртом к моей набухшей промежности, облизывая ее своим большим языком, высасывая из меня свою сперму и глотая ее, а я беспомощно прижимаюсь к его лицу, чувствуя, как его борода царапает внутреннюю поверхность моих бедер.

Его огромные грубые руки блуждают по моему обнаженному телу, лаская мою грудь и теребя твердые соски. На мои тихие крики удовольствия он реагирует стоном, затем засовывает один палец в мою киску, а другой – в попку. В экстазе я хватаю его за волосы, скачу на его лице и трахаю его толстые пальцы, пока удовольствие не становится невыносимым.

Меня настигает оргазм. Я просыпаюсь со стоном.

Это не голова сатира между моих раздвинутых бедер. Это не его рот наслаждается мной.

Это рот Картера.

Уже почти рассвело. Мягкий утренний свет просачивается сквозь щель в занавесках. Он стоит на коленях на кровати между моих ног, посасывая мой клитор, и трахает меня пальцами, доводя до оргазма, пока я не начинаю изнемогать.

Когда я обмякаю и тяжело дышу, словно тряпичная кукла без костей в его руках, Картер поднимает голову и улыбается мне.

— Доброе утро.

— И тебе доброе утро, король сатир.

Он в замешательстве хмурит брови, а я начинаю смеяться.

Я уже могу сказать, что день обещает быть прекрасным.