Beg For Me Morally Gray Book 3

20

СОФИЯ

В ту ночь не было никаких проникновений, кроме пальцев, только вариации на уже известную нам тему. Много оральных ласк в разных позах, много петтинга и грязных разговорчиков, еще несколько оргазмов с обеих сторон.

И так много смеха. Он смешит меня больше, чем кто-либо из моих знакомых.

Мы засыпаем, сплетясь потными руками и ногами, за несколько часов до восхода солнца. Я сплю как младенец, пока какой-то повторяющийся звук не тревожит меня настолько, что вырывает из сна.

Я поднимаю голову, щурясь от яркого утреннего света и пытаясь понять, что это за шум. Картер тихо и неподвижно спит на боку рядом со мной, обхватив меня рукой за шею и закинув ногу на мою ногу.

Снаружи дома раздается женский голос: — Картер! Дружище, открой дверь!

Звук, который вырвал меня из сна, раздается снова: стук.

За входной дверью стоит женщина и колотит в нее.

Я трясу Картера за плечо. Он что-то бормочет и переворачивается на другой бок. В дверь звонят три раза подряд.

— Картер, проснись. Кто-то пытается позвать тебя к входной двери. Похоже, что это срочно.

В дверь снова звонят. Стук продолжается.

— Черт.

С тяжелым вздохом Картер садится. Он несколько раз проводит руками по волосам, затем подходит голый к окну. Отдергивает занавески и выглядывает наружу.

— Что происходит?

— Это Кэти.

Я вспоминаю обтягивающую розовую лайкру и длинные светлые волосы, грудь, бросающую вызов гравитации, и радужный холодный напиток. На золотом браслете – брелок о вручения диплома.

— Кэти из кофейни?

— Да.

— Почему она стучит в твою дверь?

Он оборачивается и смотрит на меня через плечо.

— Сегодня воскресенье. Я забыл, что мы должны были сегодня кататься.

Сев в постели, я натягиваю простыню на обнаженную грудь и смотрю на него, как я надеюсь, с безмятежным, безразличным выражением лица, в то время как мое сердце совершает кульбиты в грудной клетке.

— Ты забыл.

Картер смущенно улыбается, отворачивается от окна и поднимает свои джинсы с пола, где оставил их прошлой ночью. Он натягивает их на ноги.

— Да. Мы договорились встретиться в прошлое воскресенье, чтобы повторить это сегодня. Из-за всего происходящего это вылетело у меня из головы.

Они назначили свидание.

Свидание.

На меня нахлынуло сразу несколько десятков эмоций. И все они плохие.

— Давай я просто пойду и скажу ей, что должен все отменить.

Он отворачивается, но поворачивается обратно, когда я говорю: — В этом нет необходимости. Если ты договорился о свидании, тебе следует прийти. Мне потребуется всего несколько минут, чтобы одеться.

Картер прищуривается на меня. Сонный и одурманенный, с растрепанными волосами, он все равно самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

— Ты злишься на меня?

Не на него, а на себя. Я ведь знала, что так будет, и вот мы здесь.

— Я не злюсь. Спустись и впусти ее.

Выдавив улыбку, я встаю с кровати и нахожу свою одежду на полу. Она разбросана по всему ковру. Картер все еще стоит на том же месте, с сомнением глядя на меня.

— Иди, пока она не выбила твою дверь, глупыш!

Он возвращается ко мне, по-медвежьи обнимает, целует в щеку, затем выходит и глубоко вздыхает, когда в дверь снова звонят.

Я надеваю вчерашнюю мятую одежду, потому что моя сумка с вещами все еще внизу. Затем я иду в его ванную, ополаскиваю лицо водой, выдавливаю на палец каплю зубной пасты и чищу зубы этим же пальцем.

В зеркале над раковиной мое отражение так сурово осуждает меня, что мои щеки горят от смущения. Стараясь не смотреть на себя, я быстро провожу руками по волосам, пытаясь привести их в порядок.

Снизу доносится звонкий женский смех.

Женщины, множественное число.

Очевидно, Кэти привела с собой подругу.

Повернувшись к зеркалу, я тычу пальцем в свое сердитое отражение.

— Не осуждай меня, сучка. Мы справимся с этим вместе.

Я отворачиваюсь, прежде чем она успевает сослаться на временное помешательство, но замираю, когда слышу, как Картер зовет меня по имени.

— София! Спустись сюда!

В глубоком раздражении я закрываю глаза и молюсь, чтобы он больше не звал меня.

Но, конечно, он зовет. Этот человек неумолим.

Хотя моим первым желанием было выпрыгнуть из окна и сбежать, я вздергиваю подбородок, делаю глубокий вдох и натягиваю улыбку на свое застывшее лицо. Я спускаюсь по лестнице, сохраняя, как я надеюсь, солидный вид, грацию и невозмутимость.

Мое притворство почти сходит на нет, когда я замечаю в фойе у Картера не одну и не двух, а целых трех очаровательных юных блондинок.

Ни одна из них не выглядит достаточно взрослой, чтобы легально употреблять алкоголь.

Все они одеты в обтягивающую спортивную одежду, которая не оставляет простора для воображения. На самой высокой из них, настоящей красавице с широко посаженными глазами и рельефными скулами, надет розовый топ, сквозь который я отчетливо вижу розовые округлости ее полной груди.

Они смотрят на меня без любопытства или удивления, просто с легким ожиданием, как будто я главная уборщица в их женском сообществе, и им нужно починить туалет.

Интересно, принимают ли они меня за домработницу Картера. Которая по какой-то неизвестной причине убирается в мятой одежде и босиком.

— Привет, — говорит Кэти. — Я помню тебя.

— Привет, Кэти. Приятно снова тебя видеть.

— Ты поедешь с нами? — говорит она.

— Куда поеду?

— На прогулку на велосипеде.

Должно быть, на моем лице отразилось все, что я думаю об этой идее, потому что она рассмеялась.

— Да ладно, сегодня прекрасный день! Я обещаю, мы не будем тебя нагружать.

Ах, так она заметила мои слабые мышцы – неопровержимые признаки того, что я миллениал в возрасте, который проводит свою жизнь в помещении, сидя за столом. Потом она, наверное, предложит мне начать принимать большие дозы витамина Д.

Я натянуто улыбаюсь троице молодых, атлетически сложенных королев красоты.

— Спасибо за приглашение, но мне пора идти. Надеюсь, вам будет весело. Где Картер?

— Он пошел в гараж за своим велосипедом.

Думаю, я пойду домой пешком. Как это галантно с его стороны. Слава богу, он живет не в Малибу.

Уши горят, я иду в гостиную, где нахожу свои туфли и надеваю их. Я собираю свою дорожную сумку, когда входит Картер.

Он бросает взгляд на меня, стоящую с сумкой в руке, и хмурится.

— Что ты делаешь?

— Ухожу.

— Но почему?

— Потому что у тебя свидание. С тройняшками.

Он приподнимает брови, удивленный моим резким тоном.

— Ты сказала, что не злишься.

Я отвожу взгляд.

— У меня миллион дел в списке на сегодня, вот и все. И почему ты позвал меня вниз, а сам исчез до того, как я спустилась?

— Я хотел познакомить тебя с девочками.

Девочки. Что-то в его тоне заставило меня стиснуть зубы. Как будто они были его подтанцовкой или любимыми поклонницами.

Как будто он постоянно с ними тусуется.

Или делает нечто большее, чем просто тусуется с ними. Возможно, я не первая, кого он называет своей милой маленькой шлюшкой на этой неделе.

Боже милостивый. О чем, черт возьми, я только думала?

Успокойся. Не паникуй. Все в порядке, все в порядке, ты будешь плакать из-за этого самое большее несколько недель.

Ты тупица.

— Я только что с ними познакомилась. Кэти пригласила меня покататься со всеми вами, но, как я уже сказала, мне нужно идти.

Когда я направляюсь к застекленным дверям, ведущим на задний двор, он говорит: — София, пожалуйста. Не уходи так. Я же сказал, что отменю встречу. Это не важно…

— Все в порядке.

— Это не так.

Картер подходит и закрывает дверь, прежде чем я успеваю ее открыть. Я закрываю глаза и медленно дышу через нос, унижение сочится из каждой поры моего тела.

Он берет у меня из рук сумку и ставит ее на пол у моих ног. Затем берет мое лицо в ладони и нежно целует.

— Эй. Красавица.

Я открываю глаза и смотрю на него снизу вверх. Он без улыбки качает головой.

— Здесь нечему ревновать.

— Скажи это моему сердцу, которое сейчас застряло у меня в горле.

— Мы друзья. Вот и все.

— У тебя самые красивые друзья противоположного пола, о которых только можно мечтать.

— Я говорю тебе правду.

— И я очень стараюсь тебе верить.

Обиженный, он убирает руки от моего лица и отступает на шаг.

— Я не сделал ничего, чтобы заслужить это.

— Нет, за исключением того, как ты жил всю свою жизнь до сих пор.

Его глаза вспыхивают гневом. Картер резко выдыхает и отворачивается, чтобы провести рукой по волосам. Когда он оборачивается, то складывает руки на обнаженной груди и свирепо смотрит на меня.

Он решительно говорит: — Возьми свои слова обратно.

— Пожалуйста, говори потише.

— Почему? Ты боишься, что девочки услышат, как ты ведешь себя со мной как дура?

Мое сердце колотится сильно и быстро. Желудок сжимается, а руки трясутся.

— Мы уже прибегли к обзывательствам. Мило.

— Ты не возражала против этого, когда мое лицо было у тебя между ног.

— Ладно, хватит. Отойди с дороги, пожалуйста. Я хочу уйти сейчас же.

— Черт, София, перестань.

Меня бесит то, как он это сказал, как будто я беспричинная заноза в заднице. Как будто я слишком остро реагирую. Как будто мое сердце не разрывается на части.

Понизив голос и отведя взгляд, я говорю: — Я могу выйти либо через эту дверь, либо через парадную, мимо твоих поклонниц, но я ухожу. Я больше не хочу здесь находиться.

— По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой.

— Я предпочитаю пройтись пешком, спасибо.

— Это чертовски несправедливо, ты знаешь об этом? Ты злишься без причины.

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Жизнь несправедлива, Картер. Ты поймешь это, когда вырастешь.

Его губы приоткрываются. Он издает тихий звук недоверия. Затем качает головой и отводит взгляд. После недолгого молчания, стиснув зубы, он говорит: — Это было ниже твоего достоинства. Позвони мне, когда успокоишься и будешь готова обсудить это разумно.

Картер уходит, не сказав больше ни слова и не оглянувшись. Он заворачивает за угол и исчезает из виду. Я слышу, как он окликает девушек в фойе громким, счастливым голосом, хлопая в ладоши, как тренер группы поддержки.

Я беру свою сумку и выхожу за дверь, пока не сделала что-нибудь, что поставило бы меня в неловкое положение, например, не расплакалась.