Beg For Me Morally Gray Book 3

26

СОФИЯ

Я отдаю Картеру должное, по крайней мере, в одном. Этот человек патологически пунктуален.

Ровно в полночь фары его Corvette освещают темную улицу, когда он проезжает мимо дома. Он паркуется где-то вне поля зрения, затем бежит по тротуару и пересекает лужайку. Я распахиваю дверь, прежде чем он успевает постучать. Мы оба говорим шепотом.

— Привет.

— И тебе привет. Заходи. Пойдем наверх. Харлоу уже спит.

Я закрываю и запираю за ним дверь, затем веду его наверх, в свою спальню. Прикрыв дверь так тихо, как только могу, я прислушиваюсь, чтобы убедиться, что ничего не слышу, затем поворачиваюсь.

Я оставила одну лампу гореть на туалетном столике. В тусклом свете я вижу, что он широко улыбается.

Картер одет в черное с головы до ног, как настоящий вор-домушник.

Он шепчет: — Это захватывающе! Мы что, играем в ролевые игры, в которых я глава преступной семьи, а ты федеральный агент, которому поручено расправиться со мной, но вместо этого она влюбляется в меня?

Я подхожу к нему и толкаю, чтобы он присел на край кровати. Глядя на него сверху вниз, я тихо говорю: — Никаких игр. Только прямые вопросы и прямые ответы. Ты в мафии?

Картер качает головой.

— Нет.

— Кто-нибудь из членов твоей семьи состоит в мафии?

— Нет.

Когда я, прищурившись, смотрю на него, он поднимает руки, сдаваясь.

— Это правда.

— Тогда что это была за история с деликатными вопросами, о которых мы не могли поговорить по телефону?

Картер открывает рот, чтобы ответить, но затем подозрительно оглядывает комнату, разглядывая все вентиляционные отверстия и электрические розетки.

— Что не так?

— Когда ты в последний раз проверяла свой дом на наличие жучков?

Я знаю, что он имеет в виду не насекомых. Широко раскрыв глаза от ужаса, я зажимаю рот руками.

Он падает навзничь на матрас, схватившись за живот и сотрясаясь от беззвучного смеха.

Он дразнил меня.

Склонившись над ним, я шиплю: — Ты придурок!

Картер садится, хватает меня и тянет к себе на кровать. Наваливаясь на меня сверху, он ухмыляется, видя, что я веду себя как дура.

— Видела бы ты свое лицо.

Раздраженная, я ворчу: — Тебе доставляет неестественное удовольствие пугать меня до полусмерти.

— Только потому, что я знаю, что тебя мало что пугает. Боже, ты прекрасна. Эти завораживающие глаза. Если бы ты была ведьмой, то наложила бы на меня заклятие?

Я закрываю глаза и вздыхаю. Он покрывает поцелуями все мое лицо, сладкими поцелуями милого маленького психопата.

Во что я вляпалась?

Открыв глаза, я свирепо смотрю на него.

— О, черт, — выдыхает он. — Мне не нравится этот взгляд. Ты действительно хочешь убить меня прямо сейчас, не так ли?

— Может быть, совсем чуть-чуть. Но если бы я это сделала, то потом чувствовала бы себя виноватой. По крайней мере, в течение пяти минут. Ты можешь мне помочь, пожалуйста?

Вместо этого Картер ложится поудобнее, устраиваясь на мне так, что его мускулистые бедра прижимаются к моим с обеих сторон, а большая часть его тела придавливает меня к матрасу. Приподнявшись на локтях, он смотрит на меня сверху вниз с выражением крайнего удовлетворения на лице.

— Угадай, что я сделал сегодня днем?

— Помимо приобретения бульварного журнала и увольнения его редактора и фотографа? Хм. Давай посмотрим…что делает сумасшедший миллиардер в пятницу днем? Ты купил новостной канал?

— Нет, я купил здание.

Почему у него такой самодовольный вид, я не знаю.

— Коммерческое здание?

— Многоэтажный элитный кондоминиум.

Я вижу, что ему до смерти хочется, чтобы я расспросила его обо всем этом, поэтому я снова вздыхаю и уступаю.

— Ладно, я согласна. Зачем ты купил многоэтажный элитный кондоминиум?

— Чтобы у нас была возможность уединиться.

Я морщу лоб.

— Объясни.

— Ну, этот фотограф не смог бы сфотографировать нас крупным планом, если бы мы были в пентхаусе высотного здания, верно?

— Думаю, что нет, если только он не арендовал вертолет. Итак, ты решил переехать из дома в Санта-Монике в пентхаус?

— Да. Ну, нет, не совсем. Я переезжаю в другое здание.

— Я в замешательстве. Ваши офисы тоже будут там?

— Нет. Это только для меня. Я и ты, чтобы у нас было уединение.

Я пытаюсь осмыслить то, что он говорит, но он заставляет меня бегать по кругу.

— Это здание в стадии строительства?

— О нет. Оно полностью занято. Я даю всем шестьдесят дней на переезд.

— Ты выгоняешь людей из их домов? Это ужасно!

Его забавляет мое смятение, и он утыкается лицом мне в шею, чтобы заглушить смех. Я лежу, раздраженная, пока он не берет себя в руки.

— Я не выгоняю их, а выкупаю их квартиры. Мой адвокат по недвижимости разошлет всем индивидуальные предложения к концу следующей недели, а пока мое официальное предложение по недвижимости будет представлено совету ТСЖ в понедельник. По закону, нам нужно, чтобы по крайней мере восемьдесят процентов домовладельцев согласились на это, поэтому я убедился, что мое предложение было достаточно выгодным. Все эти люди заработают кучу денег.

Я смотрю на Картера с полным недоверием.

— Насколько велико это здание?

— Двадцать пять этажей с вертолетной площадкой наверху. — Он хмурится. — А что, по-твоему, мне следовало выбрать дом побольше?

— Картер, это… экстравагантно. И странно. Ты говоришь мне правду?

— Конечно, я говорю тебе правду. Ты просила меня об этом, помнишь?

Я беспомощно машу руками по сторонам от него.

— Но почему ты просто не купил пентхаус? Зачем тебе все это чертово здание?

Его ответ звучит как само собой разумеющееся.

— Да, я думал об этом. Но тогда нам пришлось бы беспокоиться о том, что другие жильцы увидят, как мы поднимаемся на лифтах, или что парковщики предупредят папарацци в любой момент, когда мы соберемся уходить, и все такое прочее. Просто мне показалось, что так проще решить все эти проблемы. Если мы стремимся к уединению, нам нужен свой собственный маленький двадцатипятиэтажный остров.

У меня не хватает слов. Я продолжаю прокручивать в голове это разговор, пытаясь понять смысл, но не могу.

Это нелепо.

Глядя на выражение моего лица, Картер говорит: — Я знаю, о чем ты думаешь.

— В самом деле? Пожалуйста, поделись. Потому что у меня такое чувство, что мой мозг взял отпуск.

— Я не жду, что ты переедешь ко мне. Знаю, ты любишь этот дом, и тебе нужна стабильность для Харлоу, и все такое прочее.

— Переехать к тебе? — Еле слышно повторяю я. Мне кажется, что я чувствую запах гари – это горят все синапсы в моем мозгу.

— Я сказал, что не жду, что ты переедешь ко мне. Имею в виду, если только ты сама этого не захочешь. Это было бы чертовски здорово. Но я подумал, что ты не захочешь, так что это всего лишь временная передышка.

— Временная передышка для чего?

— До тех пор, пока мы не поженимся. А потом ты сможешь выбрать, где мы будем жить.

Я смотрю на него с открытым ртом, и мне кажется, что комната кружится, как будто я выпила слишком много вина.

Картер снова начинает смеяться, на этот раз громче, кладет голову мне на плечо и пытается подавить смех, чтобы его не услышала моя спящая дочь в своей комнате дальше по коридору.

Я решительно говорю: — О, я понимаю. Это еще одна твоя маленькая шутка. Ха-ха, забавный человек. Какую песню мне спеть на твоих похоронах?

— Мне жаль. Я ничего не могу с собой поделать. У тебя такое замечательное лицо!

Я резко выдыхаю и закрываю глаза. Он целует меня в шею, зарываясь носом в мои волосы, и шепчет: — Итак, о моей семье.

Я распахиваю глаза.

— Да?

— Я хочу, чтобы ты с ними познакомилась. Скоро свадьба Коула. Ты будешь моим плюс один. — Он поднимает голову, чтобы увидеть мою реакцию. — Что скажешь?

— Ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоей семьей, которая может быть, а может и не быть мафиози?

Картер закатывает глаза.

— Они не состоят в мафии.

— Да, ты продолжаешь это повторять, но почему-то это звучит так, будто они с ней связаны.

— Мы хорошие парни, ясно? Я имею в виду, я не должен ничего знать об этом, и мои братья и папа думают, что я ничего об этом не знаю, но, когда тебя никто не слушает, потому что ты ребенок, ты можешь многому научиться.

— Например, чему?

Он на мгновение задумывается.

— Считай нас филантропами. Но строго неофициально.

— Ты ходишь вокруг да около.

— Ты поможете мне обставить пентхаус?

— Ты пытаешься сменить тему.

— Извините, просто у меня СДВГ. О чем мы говорили?

— Мафия!

— Верно. Мы не состоим в мафии.

Не уверенная, верю ли я ему, я снова закрываю глаза.

— Хорошо.

— Послушай, если бы мы были плохими парнями, об этом бы писала вся пресса.

— Пресса принадлежит вам!

— Не вся. Например, мы не владеем компанией TriCast. И вы, ребята, никогда не публиковали о нас плохих историй. О, это напомнило мне кое-что. Куда мы поедем в наш медовый месяц? Как тебе Аруба? Я действительно люблю белый песчаный пляж.

Когда я издаю стон, Картер снова заливается смехом. Затем целует меня, обхватывая мое лицо руками и прижимаясь бедрами к моим, чтобы я могла почувствовать его возбужденный член.

— Ладно, хватит болтать. — Его голос понижается до рычания. — Пора полизать твою киску.

— Нет. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, когда моя дочь спит в соседней комнате.

— Технически, оральный секс – это не секс.

— В самом деле? Слово «секс» есть прямо в описании.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Да, я понимаю, и ответ по-прежнему отрицательный.

Он перекатывается с меня на спину и театрально вздыхает, глядя в потолок. Я переворачиваюсь на бок и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть на него.

— Ты действительно хочешь, чтобы я пошла с тобой на свадьбу твоего брата?

— Да.

— Я проигнорирую то, что ты говорил в точности как моя четырнадцатилетняя дочь, и перейду к той части, когда я скажу, что не уверена, что это такая уж хорошая идея.

Картер поворачивает голову и смотрит на меня, нахмурив брови.

— Почему бы, черт возьми, и нет?

— Наши отношения еще только начинаются.

— Это твой способ сказать, что ты не уверена, хочешь ли ты продолжать встречаться со мной?

— Нет, Картер, вовсе нет. Я действительно хочу продолжать видеться с тобой.

Когда он с сомнением смотрит на меня, я глажу его по лицу.

— Только потому, что я не позволяю тебе овладеть мной прямо сейчас, не значит, что я больше не хочу тебя видеть.

— Это кажется довольно хорошим показателем.

— Не будь таким сложным. И не дуйся. Это слишком мило.

Картер закрывает глаза и вздыхает.

— Снова чертовски мило. Я не могу дождаться, когда стану на десять лет старше и смогу быть суровым и мужественным, а не милым.

Это заставляет меня улыбнуться.

— Я постараюсь больше не употреблять это слово, раз оно такое оскорбительное для тебя. — Я становлюсь серьезнее, когда думаю о Нике и его угрозе забрать у меня Харлоу.

Мгновение спустя, положив пальцы мне на подбородок, Картер поворачивает мое лицо к себе.

— О чем ты задумалась?

Удивительно, как чутко он реагирует на мои эмоциональные колебания, словно барометр, показывающий изменения в атмосфере.

— Сегодня вечером я мило поболтала со своим бывшим.

Его голос становится более резким.

— И под мило ты подразумеваешь…?

— Он сказал, что я никудышная мать и угрожал забрать у меня Харлоу.

Встревоженный, Картер резко выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.

— Потому что ты со мной?

— Потому что он засранец.

— Ты думаешь, он это серьезно?

Вздохнув, я заставляю себя принять сидячее положение.

— Я не знаю. Но я точно знаю, что он был пьян.

— Для него это обычное дело? Он сильно пьет?

— Нет. По крайней мере, не пил, когда мы были вместе.

Картер на мгновение замолкает, задумавшись.

— Обязательно запиши, как ты с ним общалась.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, если он попытается манипулировать тобой с помощью юридической системы, тебе придется дать отпор. С этого момента каждое твое общение с ним должно быть задокументировано. Каждый телефонный звонок, каждое электронное письмо, каждый раз, когда он проезжает мимо твоего дома. Считай его врагом и действуйте соответственно.

От этих слов у меня по спине пробегает холодок.

— Это просто здорово. Из-за него и угрозы со стороны Хартмана я провожу фантастический день.

Картер замирает. Его глаза злобно сверкают.

— Какая угроза?

Я пренебрежительно машу рукой в воздухе.

— Я же говорила тебе, у него был нервный срыв.

— Ты не говорила мне, что он угрожал тебе.

Я пристально смотрю на него, мое любопытство разожжено новым опасным тоном в его голосе.

— А зачем? Вы с братом собираетесь выкопать еще одну яму в пустыне Вегаса?

Картер не улыбается моей шутке. Он просто смотрит на меня, ожидая объяснений.

— Ты немного пугающий, когда становишься таким, конюх.

— Хорошо. Это даже лучше, чем мило. Что тебе сказал твой босс? В частности.

Я встаю, уперев руки в бока, и обхожу спальню. Когда я останавливаюсь и оглядываюсь на него, Картер сидит на краю моей кровати с таким видом, будто собирается отправиться в открытый космос. Он так напряжен, что я почти слышу, как скрипят пружины.

— Хартман сказал, что собирается проконсультироваться с юристами.

— Насчет нас?

— Да. И сказал, что это выглядит плохо и некрасиво, когда мы «встречаемся тайком», и владельцы акций будут недовольны.

Над головой Картера сгущаются мрачные и угрожающие тучи.

— Прежде чем пойдешь на дело и совершишь убийство, ты должен знать, что ничто не запрещает сотрудникам вступать в личные отношения с конкурентами. Хартману это может не понравиться, но технически он ничего не может с этим поделать.

— Он может сделать все, что угодно. Ты знаешь, насколько жесток этот бизнес. Если он действительно захочет, он может сделать твою жизнь невыносимой.

Я прислоняюсь к туалетному столику и скрещиваю руки на груди.

— Тогда уместно было бы сказать «поиграй и узнаешь», потому что я не позволяю людям помыкать мной. Если он попытается отомстить, то пожалеет об этом.

Впечатленный, Картер усмехается.

— Мой отец будет без ума от тебя. Он, вероятно, предложит тебе должность в компании. Он, вероятно, даже предложит тебе мою должность в компании.

— Если я смогу получать твою гигантскую зарплату, я соглашусь.

Скривив губы, Картер встает и медленно приближается ко мне.

— О, так вот в чем дело, да?

Я невозмутимо отвечаю: — Да. Все это было подстроено, чтобы случайно встретиться с твоим отцом, и украсть твою работу.

Опустив веки, он растягивает слова: — Случайно. Я понимаю, что ты задумала.

Я притворяюсь невинной, как будто забыла, что он использовал те же слова, когда признавался, что планировал встретиться со мной.

— Я не понимаю, о чем ты.

Картер хватает меня, прижимая мои руки к бокам, и лихо улыбается, глядя на меня сверху вниз.

— Конечно, нет, ваша светлость. Вы – само воплощение добродетели.

Он наклоняет голову, чтобы поцеловать меня, но его прерывает громкий стук, доносящийся снизу.

Кто-то колотит в мою входную дверь.

Уже за полночь.

И тут я подумала, что хуже этого дня уже быть не может.