Тристан
Спасательная команда рассказывает мне, как они узнали, что мы все еще живы. Несколько недель назад в аэропорте Манауса, было добавлено новое направление полета, которое проходило сразу за пределами запретной зоны. Мы с Эйми находились в зоне видимости маршрута этого рейса. Самолет, летевший по маршруту, заметил черный дым от костра, который Эйми регулярно зажигала. Аэропорт дал указание самолетам, летящим по этому маршруту, следить за районом, опасаясь, что это может быть лесной пожар, сомневаясь, что дым исходил от сигнального огня. После того, как еще несколько самолетов сообщили, что пожар не распространился, они больше не сомневались, что это был сигнальный костер. За последние пять лет ни один самолет, кроме нашего, не потерпел крушения на Амазонке. Они знали, что это должны быть мы.
Спасательная команда легко уничтожает ягуаров несколькими выстрелами. Они не могут так легко позаботиться об Эйми. Она наполовину мертва. В команде есть врач, но у него нет с собой необходимого оборудования и лекарств, чтобы спасти ее. Мы отправились пешком почти сразу после их прибытия, но до места, где вертолету разрешат приземлиться, еще несколько дней пути. Крис говорит мне, что он пытался получить разрешение на пролет вертолета в запретную зону, но потерпел неудачу, несмотря на взятки и призывы к благосклонности со стороны всех. Приехать на машине тоже было невозможно, потому что деревья стояли слишком близко друг к другу. Мы с Крисом несем ее на носилках. Он узнал о нас в ту минуту, когда вошел в самолет — его взгляд упал на ее имя, нацарапанное на моем плече, и мое имя на ее. Он посмотрел на это с ошеломленным выражением лица, но не стал говорить об этом. Теперь главное — это спасти ее. Я цепляюсь за надежду, что мы доберемся до больницы вовремя. Но когда я смотрю, как женщина, которая значит для меня весь мир, слабеет с каждой секундой, эта надежда превращается в пепел.
Жизнь ускользает от нее с каждым шагом.