Возвращение домой

Пролог. Спящая королева и Злая королева

Облака за высокими окнами замка потемнели, налились закатными красками. Близился вечер, надвигалась гроза. По небу пробежали отблески. Над пиками гор загрохотало.

Мужчина, сидящий за письменным столом, замер, будто заворожённый, глядя на набирающую ярость стихию. В его бледно-зелёных глазах отражались зарницы. Его злые думы, подобно молниям, метались в забытом было прошлом.

Там, за далёкими горами и годами, остались их дом и лес, их любовь, предначертанная Единым Создателем, и их страсть, затмевавшая самое яркое пламя.

Были они: Джѝва и Заро̀н. Была их общая задача, самое важное дело жизни, предназначение – рука об руку хранить мир Хора̀т и оберегать его детей.

Затем, словно что-то сломалось, треснуло единое целое. Врата мира Хорат распахнулись, а хранители не смогли сомкнуть их вновь. Души их детей – кто случайно, а кто и намеренно – ускользнули в междумирье. И Хорат, оставшись без пастырей, продолжил распадаться…

Джива бросила своих подданных, затворилась в этой башне-библиотеке и в своих исследованиях. Когда Зарон понял, что никакие его увещевания не помогут вернуть королеву ко двору, он унизился до грубости. Это было его величайшей ошибкой. Гордая Джива отвернулась и от любимого.

Мёртвая вода без живой, как и живая вода без мёртвой, несут погибель. Ко всему прочему гнев и обида разъедали душу короля… Зарону пришлось передать свою власть людям и уйти в леса.

А его прекрасная королева, словно одержимая, не замечала ничего вокруг. И подданных, и друзей, и любимого ей заменили книги да свитки. Вскоре случилась последняя встреча Зарона и Дживы. Затем королева бросила свой мир… Что же теперь?

– Ходят слухи, будто Джива вернулась, – процедил Зарон, обернувшись к вошедшему. – Ты за этим искал встречи со мной, да ещё в её библиотеке?

– Здравствуй, брат, – приветственно склонил голову гость.

Шара̀н – добрый и мудрый, всегда спокойный и улыбчивый хранитель королевства Нагара̀т и живой воды – был так не похож на мрачного звероподобного Зарона, в чьих руках находилась сила воды мёртвой.

Среброволосый Шаран всегда носил белое, черноволосый Зарон предпочитал тёмные одежды, за что братьев прозвали – Белый и Чёрный. Сегодня не только любовь к разным оттенкам отличала их. Одеждой звероподобному Зарону служили шкуры животных. Но самым жутким в его лике была улыбка.

Мёртвая вода, придающая тёмный оттенок рукам некромантов, слишком глубоко впиталась в плоть бывшего хранителя. Там, где под кожей любого существа проступают белые кости, у Зарона сгущалась тьма. Сам его скелет налился мраком, и бледная кожа не могла скрыть этого.

– Здравствуй и ты… – Бывший король окинул чистенького, ухоженного брата презрительным взглядом и показал в улыбке чёрные клыки. – Я не слишком люблю это место, так что давай перейдём к делу.

– Это случилось прошлой весной, ровно год назад, незадолго до нашествия демонов, – проговорил Шаран. – Ко мне явилась твоя дочь…

– …Дочь? – только и смог произнести ошарашенный новостью Зарон.

Шаран выдержал паузу, дав возможность брату осмыслить сказанное, затем мягко продолжил:

– В этом воплощении она выбрала одно из прошлых имён – Май.

– Май… – с нежностью повторил Чёрный.

Он отчётливо вспомнил эту личность. Среди хранителей Май была одной из самых могучих душ. Держа в подчинении витали живой воды, она обладала безмерной харизмой. Не было создания, что не полюбило бы Май: и в роли матери, и в роли дочери… кто не угодил бы в ловушку её обаяния.

Взгляд Зарона упал на картину, висящую над письменным столом. Изображённые на портрете смотрели на него с улыбкой. У матери волосы были цвета ночной синевы; у отца – белые, точно снег; а у трёх дочерей, которых любовно обнимали родители, переливались белым, рыжим и золотым огнём.

Сколько счастья их душам было дано… когда-то, в прошлом воплощении. Однако же во взгляде черноволосой и черноокой Май на портрете угадывалась лёгкая усмешка. И в роли матери, и в роли дитя, она всегда любила игры… игры с другими живыми существами, игры с Законами мироздания.

Как дети проверяют на прочность мир, родных, самих себя, так и Май, даже будучи зрелой хранительницей, постоянно играла во что-то… и в кого-то. Женщины, любящие матери ли, дочери – не замечали, что ими манипулируют. Зарон, чей ум охлаждала мёртвая вода, всегда это видел.

Впрочем, знание не уменьшало его любви. А игры Май не шли во вред. И Зарон молчал. Возможно, в этом крылась трагическая ошибка.

– Я был удивлён не менее… но это Май, сомнений нет, – заявил Шаран.

– Значит, в ту последнюю нашу ночь всё было не зря… – еле слышно, скорее для себя, проговорил Зарон.

Перед тем, как покинуть Хорат, Джива навестила своего короля в их доме, расположенном посреди дикой пущи. Чтобы вызволить дочерей, она должна была подготовиться к материнству. Женской энергии была необходима мужская сила.

Двигал королевой лишь расчёт или же веление сердца, Зарон не мог угадать. Сейчас он злился и был уверен, что Джива искала лишь его семя. Тогда же, в пылу страсти ему казалось, что они снова любят друг друга, как было когда-то давно.

Тогда они были близки и в танце соития сплели колыбель энергий для новых душ, что должны прийти в плотный мир через Дживу. Если Май вернулась, замысел Дживы удался. Дочь или даже дочери покинули темницу чужого непригодного для их жизни мира.

– История рождения невероятна, но вполне в её духе, – продолжил тем временем Шаран. – Твоя Джива, Май, другие дочери её семьи – прирождённые исследовательницы, бунтарки. Ты знаешь, мы, хранители, не слишком ценим эти качества… Границы, которые переходят исследователи в поисках новых знаний, порой падают вместе с их мирами… Исследователи нарушают законы Времени, Жизни и Смерти…

Зарон кивнул. С детства они с братом расходились во многом, но в этом были единогласны. Зарон всем сердцем ненавидел исследователей и предательницу Дживу. Лишь дочерей он не мог ненавидеть: роль отца была превыше. Сила предназначения свела их с Дживой тогда… в последний раз.

– Почему Май не пришла ко мне? – произнёс Чёрный, пряча за грозным тоном тоску. – Моя дочь…

– Ты затерялся в туманах Спящей пущи, – пояснил Белый. – Я сам едва нашёл твой след, чтобы вызвать на эту встречу.

И снова мудрый добрый хранитель оказался прав. С тех пор, как Джива отреклась от них, Зарону не оставалось ничего больше, как сделать то же. Он оставил дом и пропал в диких лесах.

Бывший король сам стал подобен примитивному зверю и только так мог сохранить рассудок. Он забыл высокие цели хранителя, владыки, мага, отринул своё предназначение. Он просто жил – заставлял своё тело выживать, а свою душу заботиться лишь об этом.

Он забыл о нарядных камзолах и мягких сапогах, о столовых приборах и изысканных яствах. Он не помнил о балах и советах. Он презирал тепло перин и женских объятий.

Бывший хранитель охотился без оружия. Бросался в бой с громадными хищниками, меряясь с ними остротой когтей и клыков, силой мускулов и твёрдостью кожи. Он носил шкуры добытых зверей. Спал на холодной земле.

Зарон довольствовался простыми радостями последнего из своего вида. Он думал, что род его прервался. Что же он слышит теперь?

– Дочь… Май, – отшельник поднял глаза на брата, произнёс: – А Джива?

– Май выразилась довольно пространно насчёт королевы, – продолжил Шаран. – Дело в том, что Джива попала в мир, из которого ей не выбраться до самой смерти. Она вызволила дочерей, пожертвовав собой. Но в нашем мире оказалась некая королева, которая помогла Май. Она же, по словам дочери, поможет вернуть равновесие сил между Жизнью и Смертью. Напоминаю, о повелитель мёртвой воды, что мир Хорат на грани гибели…

– И я ничего не могу с этим поделать, – огрызнулся Зарон, вновь показав чёрные клыки.

Он бился над течениями Золотой и Синей рек, исследовал неупокоенных мертвецов и бесплодных живых, изучал энергии, ткал новые узоры – тщетно! В конце концов он опустил руки. Раз Единый счёл, что Хорат близится к концу, – какой-то хранитель тут бессилен. Проще отвернуться, забыть…

– Я никого не виню: ни моих сил, ни твоих не хватает, – подтвердил Шаран. – Нам поможет третья сила. Но пока она дремлет.

– Что это значит?

– «Королева спит мёртвым сном. Она ждёт своего короля», – так сказала Май.

– Бессмыслица… – тряхнул гривой спутанных чёрных волос Зарон. – Джива пожертвовала собой, а какая-то королева вместо неё ждёт… кого?

– Я думаю, мы должны отыскать её и выяснить это, – со вздохом вымолвил Шаран.

– К чему поиски? Май забыла, где оставила спящую королеву? – фыркнул Зарон. – Да и ты нашёл меня, так почему Май не пришла на нашу встречу? – встревожился он, предчувствуя неладное. – Почему не объяснила всё сама?

Шаран ответил не сразу. Он сжал губы в тонкую линию, отвёл взгляд.

Гроза приближалась. За окнами грохотало всё сильнее. Небо почернело. Порыв ветра принёс запах дождя.

– Май должна была прийти и дать все ответы, – прошептал он. – Случилось что-то неладное…

* * *

Пламенеющий шар солнца медленно плыл к холмистому горизонту. Смеркалось. По небу, исполосованному облаками, будто разливались кровавые реки. Реки крови струились по тверди земной – там, где когда-то стояли деревни.

О сотнях прерванных жизней напоминали они. О горе и скорби тех, кто потерял кров и близких. Брошенные вещи рассказывали о тех, кому удалось бежать от демонов и восставших мертвецов. Разрушенные хижины – об огне и отчаянье.

Сожжённые селения и степи, истоптанные ногами нездешней орды, примолкли. Не было слышно привычного стрёкота насекомых, пения птиц. Лишь в далёкой дали на западе подал голос одинокий волк. Взвыл – и тут же затих.

Женщина вздрогнула, обернулась в ту сторону. Эхо волчьей песни отразилось тоской в её карих глазах. Завыть бы вместе, да что-то мешает. Женщина была не одна, да стая была не её.

За спиной темнело несметное полчище. Безмолвно выстроилась жуткая армия: рогатые твари о нескольких мордах. Щупальца, клешни, когти – вместо рук… глаза – на месте ртов, рты – на месте глаз. Из звериных спин вырастали крылатые головы. На змеиных телах топорщились угловатые человечьи руки и ноги.

Рядом с женщиной возвышался предводитель армии, громадный демон: смесь льва, змея и крокодила с рогами.

– Какие будут указания? – сухо произнёс он, даже не подумав выказать уважение своей повелительнице.

– …Я твоя королева, не забывай, – напомнила та. – Пока остаёмся здесь. Не нравятся мне эти ходячие мертвяки на севере. Спалить бы и их, да из-за снегов сила пламени невелика… – Она подняла голову, её ноздри дрогнули. Женщина резко выдохнула, поморщилась: – Даже здесь воняет смертью… Смерть витает повсюду. Этот мир задыхается… – она помедлила, гордо вскинула голову. – Его будет несложно покорить.

– Зачем это тебе… королевское величество? – демон распахнул зубастую пасть, будто с усмешкой произнеся последние слова.

– Зачем?! – хохотнула в ответ женщина. – Об этом спрашиваешь меня ты? Демон войны!

– Я носил многие маски, играл разные роли… – дёрнулась в кивке его звериная голова. – Я чую, что тебе нужна не война… королева.

– Верно, – согласилась та. – Мне нужна месть. Я дышу ею! – женщина нервно провела рукой по недлинным тёмным и давно нечёсаным волосам. – Я живу местью…

– Ты не удовлетворилась, пленив дочь той, которую так ненавидишь? – в низком голосе демона прозвучала издёвка.

– Мне мало, – женщина недовольно поморщилась, поглядела на пленницу.

Та смиренно застыла на коленях у её ног. Некогда белое платье потемнело от пыли и пепла. Длинные чёрные волосы сбились в колтуны, как и у королевы. Пленница не пыталась противиться, бежать, но и глаз не опускала. Во взгляде тёмных, почти чёрных очей читалось спокойствие.

На миг королеве почудилась усмешка в этом взгляде. Женщина склонилась ближе к лицу пленницы, оскалилась в улыбке.

– Почему же ты так ослабла в этом мире, хранительница? – обратилась она к девушке. – Ты почти бессильна. Зато я чувствую мощь… Я могуча как никогда. Я как будто… дома.

– Дома лишь та часть тебя, которую ты украла, – мягко ответила пленница. – Украла у моей матери вместе с её кровью.

– Хищник не крадёт мясо, он жрёт, чтобы выжить, – оспорила женщина.

– И всё же ты вор, – покачала головой пленница. – Однако удачливый. Тебе необычайно повезло уцелеть в последней Буре, повезло найти амулет… Единый дал тебе ещё один шанс жить.

– Похоже, что ты рада за меня, – королева подняла брови.

– Единый ничто не делает просто так, – ответила девушка. – Но я рада и за свою матушку. А она будет рада встретиться с тобой лично и…

Пленница не успела закончить фразу. Удар кулака оборвал скрытую издёвку. Королева потёрла руку и отвернулась.

– Дженна спит мёртвым сном по твоей же воле, – бросила она. – Вместе с кровью я поглощаю не только силу, но и воспоминания… Твоя кровь показала мне много интересных картинок.

– Когда-нибудь Дженна проснётся, – изрёк демон.

– Это смотря кто первым до неё доберётся, – усмехнулась королева. – Может быть, именно тебе, мой раб, будет суждено подарить Дженне поцелуй смерти? Ты так окреп в той битве… Погляди на себя и на свою армию, владыка демонов! Единый подарил всем нам шанс. А я подарила новую войну твоим солдатам…

– И демон-боец, и простой солдат только слабеет, убивая крестьян, женщин, детей, – прорычал владыка демонов. – Ты достойна той твари, что владела тобой. Ты несёшь лишь разложение и пустоту, превращаешь цветущие степи в пустыню!

– Мы вместе превратили степь в пустыню… – рассмеялась Безымянная, сжав в руках статуэтку в виде чёрной женской фигурки. – Ты же любишь пустыню, Дэзерт?