Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка (СИ)

Эпилог

Дверь со стуком распахнулась, явив Мира во всей красе — в неизменно порванных на коленях штанах, да ещё наполовину мокрого после знакомства с ведром.

— Мама!!

Я строго смотрю на него, прижимая палец к губам.

— Тихо, Аделька спит!

Он подбегает, обнимает колени мокрыми руками, совершенно не обращая внимания на недовольного Змеюна.

— Мама, — уже громким шёпотом. — Я ненарочно! Бежал к тебе, а там ведро, и хвост прямо на дороге…

— Ага, на дороге, — кривится кот. — Ты мне его специально отдавил!

Мир украдкой показывает ему язык. Бедный Змеюн! Нашего деятельного дитятю и вправду непросто выносить…

— Мирослав, не ври, пожалуйста! И извинись перед дядей Змеюном!

— Можно, потом? — мордашка расплывается в хитрой улыбке. — Я бежал сказать, что папа идёт!

— Далеко?

— Да сейчас уже зайдёт! И дядя Далик с ним, и Жаля с Данкой, и…

— Батюшки! Что ж он не предупредил‑то? — я вскакиваю и начинаю бестолково метаться по кухне. — И чем эту ораву кормить?!

— А у нас всё с собой!! — в дверь просовывается Марк и, улыбаясь, посылает мне воздушный поцелуй. — Доча спит? Тогда идите все в зал!

— Только тихо…

— Ясен перец!

Я плохо представляю, как такая толпа народу может даже в теории посидеть "тихо". Помимо эльфа, феи и их лапочки — дочки, тут ещё, конечно же, соседушки Лопуховы (Зара до сих пор ужасно злится, если её называют по фамилии мужа), Ядик с Ядей и близнецами (слава Богу, хорошо воспитанными, не то, что остальные оболтусы), Кир — Бор и их "сыр — бор" (вместе семеро) и — сюрприз! — Зарин брат и мой бывший жених Арвиэль со своей женой (сына у родителей оставили). В общем, планируется очередной беспредел с шутками — песнями — воплями и поминутными хи — хи — хи… Тут не то, что грудной ребёнок, глухая бабуля с соседней улицы проснётся!

И всё же я ужасно люблю наши посиделки. Да и пятимесячная Аделька, сказать по правде, спит обычно настолько крепко, что грех жаловаться. Я на всякий случай заглядываю к ней, а потом радостно сбегаю к друзьям. Счастливый Мир и утешившийся огромным окороком Змеюн давно уже там.

Дом у нас большой и не такой пафосный, как у эльфа с феей (им по статусу положено), поэтому и собираемся в основном у нас. Зара с Петькой снимают по соседству крошечную квартирку — вовсе не из‑за недостатка средств, а потому, что почти не бывают дома, всё в разъездах да гастролях. Петька, как и грозился, организовал музыкальную группу "Чёрный плащ" и в короткие сроки добился ошеломляющего успеха. И было с чего: репертуар у него самый широкий, от композиций собственного сочинения до (по заявками трудящихся) разнообразнейших иномирских песен. В составе группы, помимо музыкантов, маг — иллюзионист, обеспечивает выступлениям совершенно фантастические спецэффекты. А ещё — сногсшибательная эльфийка в подпевке — подтанцовке, что способствует привлечению мужского интереса к группе. Заодно Зара бдит за муженьком и отгоняет от него слишком ретивых поклонниц. Среди последних, кстати, не только девочки — подростки, но и тёти — дяди постарше, вплоть до мастодонтов вроде Далика. Ничто "человеческое" и ему не чуждо, в чём можно лишний раз убедиться, глядя, к примеру, на его бедную жену. Жалея сейчас поперёк себя шире, жалуется, что даже летать толком не может. Но, конечно, она тоже ждёт не дождётся рождения сына. Далик ещё на первой неделе всё "увидел" и с тех пор чуть ли не на ушах от радости ходит, трясётся над ними… Данку, то есть Данилею, они обожают оба, хотя девица та ещё шкода, Миру да неё далеко. Такой очаровательный кудрявый ангелочек с острыми ушками и хитрой улыбочкой — и при этом способна запросто в прямом смысле разнести в щепки столетнее дерево или сарай, скоро на каменные дома замахнётся… Вот что значит гибрид эльфийской и фейской боевой магии! И на всё один ответ: "Я нечаянно!" Наш Мирослав с ней очень дружит, и с гномами тоже. Ядиковы близнецы для него слишком пресные, игры‑де у них какие‑то заумные, но лично я от этих малиновых "слоников" в полном восторге. Марк, кстати, тут солидарен с сыном, и вообще с семьёй Даррэно до сих пор общается более отстранённо, чем со всеми. Как‑то признался, что ничего не может с собой поделать, ревнует до сих пор, хоть и понимает, что это глупо. Даже нашего сына упорно называет на русский манер Славкой, во избежание ненужных ассоциаций. Я не возражаю… У нас с Ядиком и его женой прекрасные тёплые отношения, о прошлом мы постановили не вспоминать и не мучиться какими‑то призрачными угрызениями совести. Какие могут быть обиды, когда эти двое друг для друга Единственные! Я же до сих пор благодарна Ядику за то, что именно он невольно подтолкнул Марка к окончательному осознанию чувств в отношении меня. Мы любим друг друга по — настоящему, и, кажется, что со временем эта любовь становится только крепче. Я очень счастливая женщина…

Может, я и не достигла каких‑то особых высот в профессии — учёбу в Университете пришлось отложить из‑за рождения сына, но для меня теперь в приоритете семья. И Мирослав, и крошечная Аделька, и, конечно, любимый Марик. Пока именно он является воплощением моего скромного честолюбия: несмотря на молодой возраст, его научные изыскания вкупе с магическими "добавками" уже неоднократно прославили его на весь Мерцающий. Чего только он вместе с единомышленниками не придумал и не воплотил в жизнь! Например, "ИнтерМаг" — какую‑то сложную невидимую сеть, благодаря которой значительно упростился обмен информацией и переписка между отдалёнными уголками нашего мира. Сейчас работает над её улучшением и каким‑то "суперскайпом", чтобы "удалённые" собеседники могли друг друга ещё и видеть. Я, честно говоря, плохо в этом разбираюсь, в моё земное время таких штучек ещё не было. Далик обеспечил группе "магических программистов" самые лучшие условия для работы, и они с энтузиазмом трудятся на благо родины. Кстати, у Тоши и Марка давным — давно ровные, чисто дружеские отношения: японский "эльф" нашёл свою "истинную любовь" в лице (точнее, морде) обаятельного бармена из того же "Приюта". Вот как, оказывается, может сложиться жизнь!

Прежде, чем начать потихоньку передавать дела более молодым, Далиниэль навёл приличного шороху среди своих соплеменников. Более уже не сомневаясь в грязных делишках клана Серебряного Папоротника и им подобным, Далик произвёл массовую "зачистку": кому мог, с помощью своих эксклюзивных умений в области внушения (оказывается, и такие есть!) "подправил ауру", тем самым отвращая от склонности к интригам. Того же, чью энергию направить в мирное русло было уже невозможно, ожидала временная, а на самом деле очень длительная перспектива предаваться философским размышлениям о жизни в виде тотемного растения своего рода. Далиниэль всегда старался сначала договориться полюбовно, но это удалось далеко не со всеми; многие кланы, конечно же, активно сопротивлялись чрезмерному вмешательству Верховного в свои дела. Временно оставшиеся без главы рода, Папоротники пошли дальше всех. Объединив усилия, они попытались напасть на сильно беременную в это время Жалею, показать зарвавшемуся Древнему, что он им не указ. Мы узнали обо всём задним числом. Говорят, Далик едва ли не в первый раз за всю историю так капитально вышел из себя. Говорят, что у заброшенного ныне зловещего замка в северных горах растёт целое море папоротников… Впрочем, уничтожать их (пока?) строго запрещено, к явному разочарованию Зары. Далик признавался, что ему было нелегко решиться на такие масштабные репрессии, но другого выхода он не видел. Он считал своим священным долгом защищать Мерцающий, не давать распространяться той заразе из низменных человеческих (и, конечно же, эльфийских) склонностей и желаний, что испортили энергетическую ауру не одному хорошему миру. И Мерцающий, как мне кажется, ему за это благодарен…

Героический сказитель Змеюн сейчас не так активно шастает по городам и весям, предпочитая большую часть времени проводить в Аржеве. Он теперь официальный заместитель Ядимира, копается с ним в Архиве и строчит новые истории для потомков. Жить, несмотря на порой непростые отношения с Мирко, предпочитает именно у нас. Говорит, в основном из‑за моих кулинарных талантов, но, смею надеяться, дело не только в них. Все гости говорят, что у нас хорошо, уютно и как‑то душевно, и поневоле хочется задержаться подольше. А мы разве против?!

Вот и сейчас я с улыбкой вхожу в огромную гостиную, выделенную как раз для дружеских посиделок. Стол уже заставлен разнообразной натащенной едой, кто‑то хихикает, кто‑то увлечённо звякает приборами, а кто‑то (естественно, гномы) — огромными пивными кружками. Я забираюсь на своё законное место рядом с супругом, с удовольствием отвечаю на уже "материальный" поцелуй и обвожу взглядом переполненную гостиную. Если кто‑то назовёт семейную жизнь скучной — то только не я!

Зара обречённо переглядывается с мужем и на минутку просит тишины.

— Петя решил, что нашу группу пора прикрыть.

Вот так заявочки!

— Почему??

— На самом пике успеха!

— Ты чего, белены объелся?!

Жалея незаметно толкает своего благоверного в бок, и он так же незаметно (но не от меня) протягивает руку в направлении эльфийки. Хмыкает и кивает.

— И кто?

— Пацан, конечно. Рыжий, веснушчатый, нос картошкой и уши до забора, в мамашу.

У меня медленно отвисает челюсть. Далик шутить изволит!

— Урра, Зара наконец‑то беременная! — вопит со своего места Марк. Он тоже сразу всё понял, не дурак. — Даёшь Петровича!!

Все сразу радостно загалдели, а Лопуховы обиженно скривились.

— Фу, провидцы хреновы, даже не дали самим рассказать!

— Вы планировали, или случайно? — интересуется Марк. — Зная вас, уверен, что второе. И хорошо, нефиг от коллектива отрываться!

— Кто это мне предсказывает страшного ребёнка?! — свирепо уточняет Зара. — Сейчас не посмотрю, что Верховный, как дам по башке! Подушкой… — поймав взгляд Жалеи, добавляет она.

— Внимание! Бои беременных, эксклюзив, покупайте билеты! — горланит Петька и получает сразу два подзатыльника. — Эх, женщины, женщины… Почему я до сих пор вас люблю, а не ушёл, как Тошик, к какому‑нибудь тигрёнку…

— И в самом деле. Почему? — сощурясь, спрашивает Зара.

Петька делает вид, что думает.

— Наверное, я мазохист. Люблю помучаться. Ну — и просто люблю свою вредную девчонку. Ужасно люблю…

Он прижимает к себе притворно хмурую эльфийку, и она поудобнее устраивает голову на его плече. Несмотря на постоянные выяснения отношений, вслед за бурными ссорами всегда следуют не менее бурные примирения. Марк говорит, что у них итальянская модель семьи — когда темперамент бьёт через край, скандалы только на пользу. Наверное, он прав, ведь за всё это время они ни разу не поссорились по — настоящему, не обижали друг друга всерьёз. А что до криков и битья посуды — у всех свои привычки. Для нас такое совершенно неприемлемо, ведь мы с Мариком оба уверены, что любой конфликт можно решить, просто спокойно всё обсудив. Но то мы, а то они, "люди искусства"!

Я замечаю, что Змеюн опять украдкой что‑то строчит в своём блокнотике. Вот же кому везёт! Не надеясь на свою феноменальную память, сказитель привычно записывает всё интересное, что происходит с ним и окружающими за день. А потом нагло отправляет в Архив. Даже отдельную полочку завёл специально для нас. На все возмущения лишь отмахивается — для истории! Сколько он уже на основе этого новых сказок выдумал — одному Ядику известно, да и то не факт. Я, со своей стороны, тоже всё собираюсь написать о тех событиях, свидетельницей и скромной участницей которых была пять лет назад. Даже ручку с тетрадкой завела. Но, в отличие от по — прежнему холостого Змеюна, даже начать пока не могу, всё руки не доходят. Дом, дети, попытки параллельно закончить учёбу… Но я верю, что когда‑нибудь всё‑таки сяду, выставлю всех за дверь и подробно изложу нашу историю. Если не для потомков в широком смысле слова, то хоть для своих собственных. А что, вдруг получится?;)

"Однажды, давно, но не очень, в самый разгар весны, в одном прекрасном вороватом мире…"