Глава 7

Для ночлега выбрали уютную полянку в окружении могучих разлапистых деревьев. Жалея и Зара уже хаживали этой стороной леса и уверенно вывели компанию прямо на неё. Подкалывали, что с их темпами до Аржева можно целый месяц тащиться, но, с другой стороны, ни у кого из них не было особых причин для спешки. Да и полянка оказалась на редкость приятная, да ещё и с маленьким чистым озерцом посередине — не стоянка, а сказка!

Девушки быстренько приготовили ужин и, засадив мужиков спинами к озеру (кто повернётся, лично получит от Жалеи рапирой в бесстыжие глазюки!), убежали купаться. Слушая перемежающиеся плеском визги и смех, «мужики» во главе с плащом все изъёрзались на своих местах, но решили честно не подглядывать. Вполне может оказаться, что «амазонка» и не думала шутить. Глаза — не глаза, а что‑нибудь нужное точно оттяпает, не поморщится!

Марк мылся уже практически в полной темноте и в гордом одиночестве, а потом ещё побегал вокруг озера «для сугреву» — из‑за бьющих на дне холодных ключей вода казалась просто обжигающей. Гномы великодушно налили ему «напёрсток» самогона из своих запасов; второй принудительно всучили Весе — из‑за вчерашней беготни по лесу босиком она начала шмыгать носом. Не предложить двум другим девушкам было бы неприлично, а они, к досаде братьев, отказываться не стали, короче, половина драгоценного пойла ушла с наскоку. Зато после этого подружки оживились и предложили сыграть в «шотт» — разновидность карт, полный комплект которых прибыл на Мерцающий вместе с Жалеей и ценился ею немногим меньше любимой рапиры. Правила игры она тоже, как ни странно, не забыла и охотно научила всех желающих. Марку они напомнили родной преферанс, так что освоился он очень быстро, чего нельзя было сказать про Весю. В конце концов с ней «в команду» набился ушлый плащ, и началась азартная игра на четверых (гномы и Змеюн предпочли завалиться спать пораньше). Резаться «за так» быстро надоело. Петька предложил играть на раздевание, но остальные дружно покрутили пальцем у виска. Решили так: кто выиграет, задаст проигравшим по одному вопросу, и те должны ответить честно. Понятно, проигрывать не хотел никто, особенно девчонки.

Марк был абсолютно уверен, что выиграет Жалея — с таким‑то запредельным опытом! Но опыт опытом, а именно ей сегодня категорически не шла карта, и в результате победителем неожиданно стал он. О, какое это было разочарование, какое сердитое сверканье глаз! Сначала он решил не нагнетать и ограничиться вопросами типа «а какой у тебя любимый цвет?», но потом плюнул на свои благи намерения. И понеслось… У Петьки он, наконец, вырвал признание, почему в десятом классе к нему неожиданно переметнулась его любимая девушка (ну, Марк и так подозревал нечто подобное, и вообще дело махровой древности, но переживал он тогда знатно! короче, идти плащу до Аржева «ножками»…) У Веси едва не спросил, как она, по — честному, к нему относится, но в последний момент застремался. Побоялся слишком «плохого» ответа… да и слишком «хорошего», в общем‑то, тоже. Она ж от него тогда совсем шарахаться будет! Ладно…

— Скажи, ты могла бы выйти замуж без любви?

Веся резко вскинула на него глаза и тут же снова уставилась в костёр.

— Ну… ну… Наверное, да, — наконец, прошептала она.

— В смысле будущего, или это был как раз случай Арвиэля?

Девушка излишне резко откинула на спину прядь волос.

— Это уже второй вопрос. Уговор был на один!

— Всё — всё…

— А ты, Зара, хочешь замуж? Только правду! — без паузы брякнул Марк.

Брюнетка вскочила и машинально выхватила свой кинжал. Потом снова медленно опустилась на одеяло, заметно прикусив губу.

— Извини, я не думал, что мой вопрос так тебя разозлит…

— Да!! Доволен?! — рыкнула Зара. — Ну давай, теперь спроси Жалю что‑то подобное, и…

— Да нет, я ещё жить хочу! — поспешно перебил Марк. — Ладно… Тогда спрошу не о личном. Почему у вас с Зарой были такие странные лица, когда я упомянул бывшего жениха Веси? Вы с ним знакомы?

Они снова молниеносно переглянулись, и Жалея спокойно качнула головой.

— Нет, я его не знаю. Не пойму, что тебе привиделось, но, чтобы окончательно закрыть тему «любовь — морковь» скажу: некоторые неприятности моей любимой подруги связаны как раз с эльфами, мы обе их не выносим, практически в полном составе. Так что упоминание эльфийского имени заставило нас так прореагировать. Мы не хотим особенно афишировать своей антипатии, это как‑то некорректно, но с эльфами за один стол не сядем. Как‑то так.

— Понятно, — кивнул Марк. — Спасибо за такой развёрнутый ответ. Я и сам в Болотном предпочёл сесть с циклопом, а не с эльфами, но к чему это, блин, привело…

— Эльфы в Болотном? Прямо в гостинице? Почему мы их не видели?

— Жалеете, что не плюнули в их брезгливые морды? — уточнил Петька. — Они к вашему приезду как раз свалили, куда‑то на север вроде, не иначе жо… сердцем почуяли, что на них надвигается такая угроза! Это ведь они, гады, слышали, как циклоп за нашей Весенькой ночью гонялся, и ничего не сделали… Уроды уродские!

— Хватит вам! — не выдержала Веся. — Вы просто расисты какие‑то… Среди эльфов тоже много нормальных адекватных людей… нелюдей… тьфу… Один Далиниэль, например, чего стоит!

— И кто это, интересно? — ревниво поинтересовался плащ, опередив прикусившего язык Марка.

— Да тот самый, из Древних, ну, первый житель Мерцающего и по совместительству — основатель этой «международной» конторы для попаданцев, — объяснила Веся. — Про него в любой книжке написано.

— Ну, положим. А кто‑то «посвежее»?

— Между прочим, Далиниэль ещё жив и, к твоему сведению, прекрасно себя чувствует, — к удивлению ребят, подала голос Зара. — Я с ним разговаривала несколько раз. Мировой мужик! Самый могущественный маг из всех живущих в нашем мире. Справедливый, бескорыстный, мудрый… Только видно, что устал он уже сильно. Столько‑то жить… В глазах такая тоска…

— Похоже, вот за него бы она как раз не отказалась замуж выйти, — едва слышно шепнул плащ. — Да только ему всё это давным — давно без надобности…

— Кроме него, есть ещё несколько приличных товарищей, но это всё. А самих эльфов на Мерцающем несколько тысяч наберётся, вот и считай, — закончила Зара. — Те же гномы в большинстве своём прекрасные ребята, простые, как зуб паукка, но искренние и душевные. Гномов — интриганов я в жизни не видела, а вот эльфы — каждый второй. Причём выёживаются даже не столько из‑за личной выгоды, а «просто от скуки, мы так долго живём, надо же как‑то развлекаться», тьфу. Вот и развлекаются — за чужой счёт…

У девушки явно накипело. Веся ободряюще обняла её за плечо, погладила жёсткие, как верёвочки, растрёпанные пряди.

— Успокойся… Обещаю, будем обходить всех встречных эльфов стороной. И в Аржеве тоже…

Зара длинно вздохнула и расслабленно положила голову на плечо новой подруги.

— Спасибо… Давайте ложиться, что ли?

К неудовольствию Марка, Веся легла на одеяло к девушкам. Ну вот, а он только начал привыкать к хорошему! Вертись тут, да ещё Петька подленько хихикает втихомолку… надо его пнуть как следует…

На «женской» стороне поляны долго шушукались и шептались, заставляя поневоле напрягать уши. Но они же не эльфийские «локаторы», ничего не разобрать… Марк бы очень удивился, если бы узнал, что неромантичные с виду «амазонки» дружно уговаривают Весю рассказать про свой роман с Арвиэлем. Неужели эльфы всё‑таки умеют ухаживать? Веся, конечно, не жаждала ковыряться в заживающей ране, но бурные события последних дней порядком сгладили её душевные переживания. Да и то, надо, наконец, признаться себе хотя бы сейчас — несмотря на нежное отношение к белокурому эльфу, она не любила его по — настоящему. Да, не любила. А замуж бы вышла… Вот такая она непутёвая.

Девочки, в свою очередь, её утешили, сказав, что всё к лучшему, это же очевидно! Да, к лучшему — теперь она поняла это окончательно. Надо самой попытаться достичь чего‑то в жизни, реализоваться по — настоящему, нахвататься ярких впечатлений. А всякие замужества — кастрюльки — пелёнки подождут! Время ещё есть. Вот стать бы такой независимой, уверенной в себе, как Жаля! И как жаль, что для этого, очевидно, просто не хватит её короткой человеческой жизни… Ну ничего, она и без этого что‑нибудь придумает! Выше нос!

На такой феминистической ноте Веся заснула….А над утром проснулась от холода. Да, как это ни прискорбно, без мужчин на свете жить не очень‑то весело. Скукоженная тощенькая соседка с ледяными руками вместо тёплого уютного Змеюна или горячего, словно печка, Марка, с которым невольно чувствуешь себя в медвежьей берлоге. И сопит он так щекотно, зарывшись в её волосы. Приятно, мурр… Как бы завтра ненавязчиво подкатиться к нему под бок?

За следующий дневной переход компания как‑то незаметно сблизилась. «Мужики» уже не столь боязливо отпускали шуточки в адрес «амазонок», те бойко отвечали им тем же.

Раз они наткнулись на небольшое стадо смешных пятнистых свиней (местные дружно забыли их настоящее название). Жалея машинально взвизгнула:

— Стреляй!!

Зара сделала большие глаза и жестом изобразила натягивание тетивы.

— Они съедобные?

— Да! Лови их!

Свиньи были толстые и не особо пуганые, убегали от суетящихся охотников лениво и недалеко. И тут Марк вспомнил про арбалет. Вытащил, порассуждал, надо ли ему это — стрелять по живому, потом подумал о жареном мясе и смирился. Свиньи всё мелькали неподалёку, не желая покидать налёжанное место. Эх, была, ни была!

Болт, дзенькнув, устремился к цели и, к некоторому удивлению Марка, даже её достиг.

— Йес, йес!! — заорал плащ.

— Попал!

Марку сразу стало тошно. Он попросил гномов вытащить и вернуть ему болт попозже, и в свежевании туши принимать участие решительно отказался. Впрочем, никто и не настаивал — опытные братья шустро всё организовали. А уж жареная на костре, добыча оказалась выше всяких похвал! Так что бывшему городскому жителю осталось лишь примириться с новым для него положением вещей….Интересно, а в человека при надобности он бы смог?

Долго грузиться «герою дня» не дали девчонки: подсели с двух сторон с настойчивой просьбой показать чудо — оружие. Он и показал, и объяснил, и дал пострелять с условием самостоятельного возврата стрел — и подружки на радостях даже потрепали его по волосам, каждая со своего бока.

— Единственный шанс реально завоевать этих красоток — добыть где‑нибудь гранатомёт или винтовку с оптическим прицелом, — отметил подползший плащ. — Ну, или хоть компьютерную «мочилку» с эльфами в роли жертв!

Зара с Жалеей нашли пулемёт.

Вымерли эльфы в Мерцающем. Вот!

— Шедевр! — невольно хихикнул Марк. — Кстати, Петрович, как у тебя тут вообще с вдохновением? На Земле из тебя иногда просто пёрло, вечно на каких‑то огрызках строчил…

— Угу, а ещё на туалетной бумаге, — фыркнул тот. — А потом забывал и употреблял по назначению… Не, здесь пока как‑то не катит, настроения нету. Да и рук нету, — в очередной раз пригорюнился кожан.

— Ладно, если накатит, толкай в бок, запишу!

На вечернем привале Змеюн развлекал народ очередными историями про местных обитателей. Марк с Петькой «в лицах» изображали эпизоды из смешной передачи «6 кадров» и собственной студенческой жизни, которые зачастую заканчивались фразой «проснулся — и ничего не помню!» Ухохотались до слёз… Гномы в ответ рассказали парочку «бородатых» гномьих анекдотов, даже Веся, к своему удивлению, припомнила случай из школьной жизни, когда она с визгом запрыгнула на руки самому директору, испугавшись принесённого кем‑то из мальчишек огромного паука. Жалея на это заметила, что здешнее животное паукк — это вкусный двузубый грызун, а привычных землянам насекомых и рептилий нет в принципе. Круговорот местной природы спокойно обходится без них; все дружно согласились, что оно и к лучшему.

Угомонились поздно. «Предательница» Веся под предлогом холодных ночей вернулась к излюбленному месту между котом и Марком. «Пионерское» расстояние как‑то очень быстро сошло на нет, и Петька злорадно хмыкал, представляя, как назавтра распишет общественности «недостойное поведение отдельных личностей».

Зара проснулась от какого‑то неясного звука и на автомате нашарила под одеялом свой кинжал. Стояла глубокая ночь, когда птицы и те притихли, и только ветер тихонько шевелил над головой листья.

На месте сгоревшего костра застыла сутулая фигура. Приглядевшись, девушка поняла, что это всего лишь «оборотень» — плащ. Рукава медленно ворошат смешанную с сухим песком золу, едва слышное бормотание напоминает… да, какие‑то стихи. Стало любопытно, и она неслышно подползла поближе.

Если всё же захочешь уйти, я кивну — улетай.

Только сразу, зачем эту боль нам дробить на куски.

Если тесен тебе мой придуманный мир на двоих,

Я придумаю новый, где больше не будет тебя.

Ты прости за иллюзии, что вдруг рассыпались в пыль,

Как унылое крошево звёзд под ногами блестят.

Соберу их в ладони и спрячу поглубже в карман,

Чтоб вернуться во тьму своих будней, и жить, как и жил.

Мне не нужно тепла, всё равно меня не растопить.

Даже вдруг прилетишь, но я больше тебя не впущу.

Знаю, глупо, всех разом собак не спускают с цепей,

Только правда — когда не умеешь, не стоит…

— Любить?

Плащ резко развернулся. Интересно, какое у него было бы выражение лица, будь он человеком?

— Тупить! Чего не спишь? Разбудил, что ли? Ну, извини.

Он снова с шуршанием отвернулся и «уставился» на золу.

— Это чьи стихи?

— Ты ещё здесь? Иди спать.

Зара излишней обидчивостью не страдала и только улыбнулась в темноте.

— Понятно. Твои. Ты поэт?

— Скорее, музыкант, — неохотно ответил Петька. — Играл в группе на… впрочем, всё равно не поймёшь.

— Ты действительно такой… разочарованный? Или это просто слова?

Вопреки обыкновению, разговаривать сейчас с девушкой ему совершенно не хотелось. Если бы на месте Зары была Веся — тогда ещё может быть…

— Разочарованный я не больше, чем ты. Скорее, чёрствый, как недельный хлеб. Только, в отличие от тебя, не шарахаюсь от всего подряд.

— А я и не шарахаюсь! — повысила голос Зара.

— Неужели? Извини, но у тебя такой взгляд…

— Какой?

— Ну… типичной жертвы.

— Что?? — девушка возмущённо вскочила и едва удержалась, чтобы не запустить в него чем‑нибудь потяжелее. — Сам ты… А ты…

— Всего лишь кусок кожи, который почему‑то попал в самую точку? Ну, извини, у меня бывает… Спокойной ночи!

Зара, не ответив, тяжело затопала к спальному месту. Надо завтра не забыть, что с этим мерзким существом она не разговаривает!

Загрузка...