Встреча с мечтой

Глава 17

Грейс была так счастлива, пока ехала верхом на Сиу по булыжной мостовой небольшой деревеньки к Айви-Коттеджу. Ее сердце переполнилось радостью, когда рядом с собой она увидела Лару Пибоди из сиротского приюта, которая восседала на пони в розовых перчатках Грейс, оказавшихся слишком большими для ее крошечных пальчиков.

Звук копыт двух животных отдавался громким эхом, когда Грейс наконец очнулась от волшебного сна и обнаружила, что кто-то настойчиво барабанит в дверь ее спальни.

Грейс села и поняла, что находится в огромной кровати одна.

Он ушел…

Но тут ее внимание привлекла записка, лежавшая на прикроватном столике. Грейс натянула на себя одеяло и спрятала записку в руке.

— Войдите… Входите.

— Простите меня, леди Шеффилд, — появилась в дверях раскрасневшаяся Салли и присела в реверансе, — но я больше не могу их удерживать. Там внизу — вдовствующая герцогиня и ее друзья, и они грозят… ох… побеспокоить вас.

— Тогда помоги мне, пожалуйста, Салли. Миниатюрного вида служанка бросилась в спальню с двумя утренними платьями.

— Да, шелковое в горошек…

Пока Салли откладывала в сторону другое платье, Грейс торопливо прочла записку, которую оставил для нее Майкл, и на ее лице расцвела улыбка.

— Где ваш жемчуг, леди Шеффилд?

— Он у меня. — Грейс почувствовала, как волна краски заливает шею, когда она поспешно достала жемчужные нити. Она застегнула их на шее и шагнула за ширму, держа в руках пушистое полотенце, чтобы поплескаться, насколько это возможно, в воде, пока Салли раскладывала предметы ее туалета.

— Я принесу вам чай, миледи, — пробормотала служанка.

Но не успела она застегнуть последнюю пуговицу на платье Грейс, как в дверях появилось маленькое сморщенное лицо Эйты.

— A-а, так ты здесь. Слава небесам!

Следом за ней в комнату ворвались Джорджиана, Розамунда, Сара и Элизабет.

— А почему бы мне, не быть здесь? — спросила Грейс, пытаясь принять свой обычный спокойный вид. — Спасибо, Салли, — отпустила она свою служанку, и та мгновенно исчезла.

Розамунда с мертвенно-бледным лицом вложила в руки Грейс газету «Морнинг пост». Грейс мельком посмотрела на сложенную газету, и в глаза бросилась знакомая колонка «Высший свет» и первые слова из заметки…

«Их королевские высочества герцог и герцогиня Хелстон вчера вечером устроили прием для светских особ в честь празднования дня рождения герцога. В продолжение темы: здесь же был обнаружен давно пропавший граф, но только он снова пропал! Ах, но гигантскую фигуру таинственного лорда У. нетрудно будет отыскать, потому что графиня X. настаивает, что она заметила его входящим в городской дом с леди Ш., которая недавно пережила несколько разорванных брачных помолвок. Ого! Ну и суета на Портмен-сквер…»

Грейс опустилась на стул, который ей торопливо подставила Элизабет. С безучастным видом она уставилась невидящим взглядом в окно, которое замысловатым узором разрисовал мороз.

— Он здесь? — осторожно спросила Розамунда.

— Ну конечно, нет, — послышался ответ Грейс.

В полной тишине в комнату поспешно вошла Салли с чайным подносом в руках, где, кроме чая, высилась горка печенья, лежали тосты с маслом и абрикосовый джем.

— Спасибо, Салли.

— Миледи, — нерешительно начала служанка, — вы будете принимать сегодня, как обычно? Сегодня — четверг.

— Конечно, нет, — поспешила ответить Эйта.

— Конечно, да, Эйта, — заспорила Грейс, холодный разум возобладал. — Конечно, я буду принимать в обычное время, Салли.

Служанка кивнула и исчезла.

— Ты сошла с ума, Грейс? — спросила Розамунда. — Должна предупредить тебя, что Люк с Куином в это самое мгновение скачут сломя голову в приют. Мистер Браун по крайней мере счел нужным разбудить меня, прежде чем сам отправился следом за ними.

— Нам надо молиться, чтобы Куин остановил моего внука, — сказала Эйта.

— Хотя мне не хотелось бы тревожить вас, — Джорджиана нервно расхаживала по комнате, заметно хромая, — но я уверена, что это Куина надо будет сдерживать, Я никогда не видела его в таком состоянии. Он ушел, не проронив ни слова, не обратив внимания на просьбу подождать меня. Я… Я… — Она закрыла лицо руками и разразилась слезами. — Мне кажется, что он собирается вызвать его на дуэль.

Грейс с невероятным спокойствием повернулась к подносу с чаем и для каждой подруги приготовила чай в точном соответствии с тем, как они любят. Потом налила чашку чая себе и взяла небольшую изящную тарелочку. Положив на нее три тоста, она тщательно намазала их джемом и откусила большой кусок от одного из них.

— Что такое? — спросила она, заметив, что подруги смотрят на нее во все глаза.

— Просто мне кажется, — хихикнула Элизабет, — то есть мы все ждали, что у тебя, по крайней мере, пропадет аппетит.

— Она в шоке, говорю тебе, — фыркнула Эйта.

— Совсем нет. Я не беспокоюсь, что Люк или Куин найдут Майкла, так как я уверена, что он давно уехал, Грейс опять откусила тост и сделала глоток чая. — И я собираюсь уезжать, чтобы присоединиться к нему, поэтому весь этот шум не имеет никакого значения. Я не хотела говорить вам раньше, но не хочу, чтобы вы беспокоились за меня.

— О Господи, она опять сбегает! — простонала Эйта.

— Не сбегаю, а уезжаю. Чувствуете разницу?

— Да, а тебе не кажется, что разница здесь такая же, как между ветчиной и беконом? — простонала вслед за Эйтой Розамунда. — О, Грейс, не уезжай, пожалуйста, ради всех нас! Мы многое выдержим и преодолеем, если будем держаться все вместе, но мы должны быть вместе с самого начала. Ты не можешь опять уехать.

— Розамунда, любимая моя подруга, я не предполагала, насколько меня измучили все эти жалостливые пересуды.

— Но это ведь такая чепуха, — продолжала Джорджиана. — Если твой мистер Раньер действительно является пропавшим графом Уоллесом, тогда ты можешь выйти замуж, и через неделю все будет забыто.

— Правда, Грейс, — согласилась Сара, выходя вперед. — А мы всем расскажем, как романтично он за тобой ухаживал.

— Послушайте, — Грейс с сомнением смотрела на подруг, — мне трудно сейчас все объяснить. Просто скажу, что нам с Майклом необходимо немного времени и уединения, чтобы решить… э-э… несколько проблем деликатного характера.

— Время и уединение? — обиженно переспросила Эйта. — Я как раз считаю, что с этим человеком у тебя было предостаточно и того и другого. И меня не волнует, какие новые мысли засели у тебя в голове, мисси. Но тебе нельзя продолжать идти этой порочной дорогой, и не важно, насколько он высок или насколько соблазнительны у него глаза.

— Она права, Грейс. — Розамунда закусила губу, чтобы не рассмеяться. Мы тебя просто не узнаем. Но это не значит, что ты не нравишься мне такая, в новом облике.

— И не думай, — округлила глаза Эйта, — что ты сможешь вот так просто уехать, не рассказав нам в точности, до какого сумасшествия ты додумалась, Грейс.

Грейс окинула взглядом встревоженные лица ближайших подруг и наконец согласилась пролить небольшую порцию света на прошлое Майкла и на свое будущее. Она не стала раскрывать имени влиятельного человека, который выдвинул обвинения в убийстве, и не упомянула имя, данное Майклу в сиротском приюте.

— Нет, здесь, несомненно, кроется какая-то ужасная ошибка, — сказала Розамунда, приблизившись к Грейс. — Люк с Куином и лорд Палмер непременно объединятся. И с помощью их совместных усилий и участия других людей лорд Уоллес со временем будет полностью восстановлен в своих правах, а потом обвинения этого человека будут подвергнуты сомнению и сняты.

— Не знаю, Розамунда. Это так, как должно быть, но захочешь ли ты ставить под удар человека, которым дорожишь… — Грейс немного запнулась на этом слове, и Сара с Элизабет бросились к ней. — Нет, подождите, со мной все в порядке. Мы оба с ним решили, что нам надо исчезнуть на короткое время, чтобы иметь возможность определиться, как лучше поступить. Я не скажу вам, куда мы едем, но сразу напишу.

— Но Куин мог бы… — Слова Джорджианы были прерваны звуком шагов в коридоре.

Раздался стук в дверь, вошла Салли и присела в реверансе.

— Простите, мадам, но какая-то мисс Гиван так настойчива и…

— Приведи ее, пожалуйста. — Грейс пересекла комнату, чтобы приветствовать яркую красавицу. Виктория Гиван влетела как метеор, в ее одежде и в прическе царил беспорядок.

— О, леди Шеффилд, простите, что вторгаюсь так бесцеремонно, Простите, что…

— В чем дело, Виктория?

Мисс Гиван, наконец, заметила, что в комнате присутствуют и другие леди, и замерла, сжимая кулаки. Грейс подвела ее к креслу и присела рядом с ней.

— Майкл… — прошептала она. — Он… Он… ой, его забрали в Ньюгейтскую тюрьму! — зарыдала Виктория. — Сегодня утром нам об этом сообщил Гордон Лефрой, бывший воспитанник приюта, который по-прежнему работает у мистера Мэннинга.

Грейс почувствовала, как закружилась перед глазами комната, пока Эйта не взяла ее за руку.

— Боже мой, здесь замешан Роуленд Мэннинг? — спросила старушка. — Он очень влиятелен. Грейс, может быть, принести нюхательной соли?

— Нет-нет, — прерывисто прошептала Грейс.

Розамунда с Джорджианой о чем-то совещались, но Грейс уже не слышала их торопливых слов. Господи, она должна ехать к нему. Немедленно!

— Грейс, — донесся до нее сквозь клубок спутанных мыслей голос Розамунды — мы с Джорджианой отыщем Люка с Куином. Они разберутся с этим, обещаю тебе.

— Я знаю. — У Грейс уже сложился план действий в голове, и она направилась к двери. — Виктория, спасибо, что пришли ко мне. Боюсь, что у меня неподходящий вид. Я, с вашего разрешения, удалюсь, чтобы закончить свой туалет.

— Очень хорошая мысль, дорогая моя, — кивнула Эйта. — Ты такая рассудительная. Нам всем следует у тебя поучиться.

Дамы встали и парами потянулись к выходу из комнаты. Салли возглавляла это шествие, провожая дам в гостиную внизу.

Грейс схватила свою сумочку, плащ и перчатки, сосчитала до двадцати, а потом с фальшивой решительностью, рожденной невероятным страхом, бросилась вниз по винтовой лестнице для прислуги прямо в зимнее утро. Она неуклюже выскочила на Портмен-сквер и впервые в жизни окликнула двухколесный экипаж. Быстро юркнув внутрь, Грейс приказала ехать к тюрьме, пользующейся дурной репутацией.

Грейс едва дышала, ее голову наполняли ужасные видения: Майкла, закованного в тяжелые кандалы, волокут в цепях в глубокие темницы ада прямо в самом сердце Лондона. Она жадно вдыхала воздух в сжавшиеся легкие, пытаясь бороться с парализующим воздействием бессилия.

Бросив деньги изумленному кучеру, Грейс выпорхнула из экипажа и остановилась на мгновение перед зловещим и внушительным каменным входом в тюрьму.

Как только она оказалась внутри, в нос ей ударило ужасное зловоние немытой и неухоженной массы людей. В одной смешанной толпе беспорядочно двигались тюремные надзиратели, стражники и те люди, у которых кого-то отдали под суд. Пожилая женщина с ребенком на руках умоляла тюремщика дать ей возможность повидаться с сыном, а в этот момент закованный в наручники преступник пытался украсть очередной кошелек. В конце концов, Грейс удалось пробраться сквозь группу слишком дерзких и бросавших косые взгляды людей, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком в грязном парике, сидевшим за длинным, грубо обтесанным столом, заваленным папками.

— Что вам? — не глядя на Грейс, спросил он.

— Я слышала, к вам сюда сегодня доставили джентльмена, и я хочу увидеть его.

Услышав ее образованную речь, мужчина поднял голову. В его почти черных глазах проблескивали признаки ума.

— Ваше сиятельство?

— Я желаю увидеться с джентльменом, которого доставили сюда сегодня утром, — повторила Грейс более убедительным тоном.

— Джентльменов сюда не доставляют, ваше сиятельство, — с недоумением ответил мужчина.

— Я понимаю это, но его задержали по ошибке.

Он действительно джентльмен.

Из толпы послышался хохот, мужчина за столом поскреб голову, немного сдвинув набок парик.

— А вы кто?

— Графиня Шеффилд, — раздраженно ответила Грейс.

— Ваше сиятельство, — он просмотрел страницу, открытую перед ним, — сегодня утром сюда доставили только одного человека. Рослый тип, я сам его видел. И что такой очаровательной леди, как вы, надо от такого громилы, как этот кузнец-убийца? — У тюремщика дрожали челюсти, а лондонское просторечие коверкало почти каждое его слово. — Этот человек слишком опасен. Он сбил с ног тут четверых, да. Судья дал мне строгий приказ никому не позволять приближаться к его камере ближе, чем на пятьдесят футов.

— Тогда я хочу увидеть его с расстояния в пятьдесят футов, — не сдавалась Грейс, чувствуя, что ей все труднее справляться с нарастающим внутри напряжением. — О, сэр, пожалуйста, скажите мне, как у него дела? Скажите, что я должна сделать, чтобы увидеть его? Вы хотите денег? — Грейс протянула сумочку, и тюремщик стал вытирать платком красное лицо.

— Ну, в настоящий момент он в большой камере, тюрьма немного переполнена. Следующее заседание в центральном уголовном суде начнется через две недели после наступления нового года, ваше сиятельство. Прошу покорно извинить меня, мадам, но я скажу. Вы слишком красивы, чтобы находиться здесь, но я вам кое-что подскажу. — Тюремщик толстыми пальцами поманил Грейс подвинуться к нему ближе.

Она наклонилась к нему, несмотря на дурной запах из его рта.

— Если вы решились, то вам лучше обратиться к человеку, который заплатил сыщикам, чтобы найти вашего знакомого. Его зовут Роуленд Мэннинг. Ну тот, из конюшни Мэннинга, ваше сиятельство. Да, и еще, мадам, — едва слышно добавил тюремщик, — вот это вам лучше взять с собой. — Он подтолкнул назад ее сумочку и подмигнул Грейс. — Иногда типов, которые выдвигают обвинения, можно уговорить пересмотреть свое отношение, хотя мистер Мэннинг обещает быть несговорчивым.

— Сэр, спасибо вам, — кивнула Грейс. — В магистрате я скажу, какой вы добрый и организованный, мистер…

Э-Э…

— Фокс, — с неуверенной улыбкой, обнажив частокол зубов, ответил тюремщик.

—Мистер Фокс. Но еще я должна предупредить вас: если вовремя пребывания здесь мой знакомый пострадает, я лично приду наказать вас и любого другого, кто приложит к этому руку. — Грейс выпрямилась во весь рост, насколько могла. — Я понятно говорю, мистер Фокс?

— Вполне понятно, мадам. — Улыбка тюремщика стала шире, когда Грейс незаметно передала ему в руку часть денег.

Господи, она с греховной легкостью переходила к жизни, где есть место подкупу. Далеко ли до игры на деньги и до кражи? Грейс молила Бога, чтобы он дал ей мужество дойти до конца.

Примерно за двести ярдов отсюда и на пятьдесят футов ниже уровня улицы за несколькими прочными, запертыми на крепкие замки дверями Майкл молил Бога совсем о другом.