Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+

Глава 13

Мысль о том, чтобы разблокировать телефон перед ней, показалась Игорю самоубийственной. Малейшее неловкое движение, случайный тап по экрану — и эта «бомба» замедленного действия, лежащая в его кармане, рванёт прямо здесь, в салоне.

Его взгляд, искавший спасения от этой настырной девочки, устремился вперёд, в лобовое стекло. И тут он заметил перемену. Ровный гул асфальта под колёсами сменился глухим, укатывающим шуршанием грунтовки. Свет фар выхватывал из темноты уже не придорожные столбы, а частокол древесных стволов по обочинам. Ветви, словно руки, местами почти касались крыши машины. Они свернули куда-то вглубь, в ночной лес.

Облегчение, сладкое и пьяное, волной разлилось по его телу. Проблема с телефоном решалась сама собой.

Игорь обернулся к Миле, и на его лице расплылась широкая, чуть торжествующая улыбка.

— Мы, похоже, уже доехали, — сказал он, и в его голосе звучали неподдельные радость и лёгкий намёк на то, что её просьба теперь автоматически теряет всякий смысл.

Миля замерла. Её лицо, обычно выражавшее лишь скуку или отстранённость, на секунду исказилось. Она медленно, с почти комичным скепсисом, приподняла одну идеально очерченную бровь.

Но, не удостоив его ответом, она отстранилась и повернулась к передним сиденьям, её голос прозвучал ровно, но громче, чтобы перекрыть музыку:

— Азик, мы уже доехали, да?

Азиза, не отрывая глаз от извилистой лесной дороги, одной рукой убавила звук. Оглушительный бит сменился приглушённым гулом, и в салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием гравия под колёсами.

— Дэ-э-э, — протянула она, всматриваясь в темноту за пределами светового луча. — Чуть-чуть осталось. По навигатору вот за этим поворотом уже должны быть ворота.

В её голосе слышалась усталость, смешанная с удовлетворением от почти завершённого пути. Игорь почувствовал, как последнее напряжение покидает его тело. Лес, тишина и обещание того, что ночь ещё не закончена. А его маленькая, грязная тайна осталась при нём.

Игорь глядел в окно на проплывавшие в темноте очертания высоких сосен и елей, подсвеченные фарами, и невольно выдохнул, тихо прошептав:

— Наконец-то…

Ксюша, которая перестала танцевать, когда Азиза убавила звук, как раз открыла солнцезащитный козырек, чтобы посмотреть в зеркало, и, услышав его слова, она поймала его взгляд в отражении и ухмыльнулась.

— А ты что, устал сидеть? — поддразнила она и тут же игриво подмигнула ему прямо через зеркало.

«У неё че, нервный тик? — мысленно рассмеялся Игорь. — Не может же она постоянно мне подмигивать? Или… может?».

Он чуть откинулся на сиденье, делая вид, что потягивается, и с наигранной ленью в голосе сказал:

— Ну, если честно, чёт в машине так хорошо укачивает, что аж спать захотелось, — он улыбнулся, наслаждаясь ощущением скорого окончания поездки.

В этот момент Азиза, делая последний поворот и выезжая на небольшую поляну, встряла в разговор:

— Всё, приехали, — объявила она, и в её голосе прозвучало облегчение. Машина медленно поползла между деревьями в поисках подходящего места для стоянки.

Ксюша, закрыв козырек, обернулась к Игорю уже напрямую. На её губах играла хитрая, многообещающая улыбка.

— Ну, сейчас выйдем, подвигаешься, — сказала она, и в её тоне был явный, откровенный намёк. Прежде чем он успел что-то ответить, она повернулась обратно, оставив его с этим дразнящим ощущением.

Игорь перевёл взгляд на Семёна Семёныча и Амину. Та пара, казалось, полностью забыла, что они не одни. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и тихо о чём-то шептались, изредка прерываясь на сдержанный, довольный смех, абсолютно не обращая ни на кого внимания. Они уже были в своём собственном, отдельном мире.

Наконец, Азиза припарковалась и, открывая водительскую дверь, бодро скомандовала:

— Ну всё, выходим, ребятки!

Из открытой двери машины Игоря обдало волной прохладного и свежего воздуха. Он пах хвоей, влажной землёй, дымком от далёкого костра и чем-то ещё — чистотой, свободой и ночной прохладой. Игорь сделал глубокий вдох, заполняя лёгкие этим живительным коктейлем, и закрыл глаза от наслаждения.

— Ого, как тут пахнет! — послышался снаружи голос Ксюши, которая тоже уже вышла из машины. — Класс!

«Да, приятно…» — подумал Игорь, всё ещё сидя на своём месте и вдыхая аромат леса.

И тут же, словно ледяной иглой, это умиротворение было нарушено. Прямо слева от него раздалось тихое шипение вэйпа, а следом — густое, сладковатое облако пара проплыло ему прямо в лицо, перебивая все природные запахи.

Игорь резко открыл глаза и повернулся к Миле. Его лицо вытянулось и выразило неподдельное, почти комичное отвращение и раздражение.

Миля, заметив его реакцию, лишь мило, совсем по-детски улыбнулась, глядя на него своими большими, наивными глазами.

— Ну что, выходим? — произнесла она безразлично и, не дожидаясь его ответа, легко отворила свою дверь и выскользнула наружу.

«Она это специально сделала. Сучка», — чётко и ясно пронеслось в голове у Игоря, глядевшего ей вслед.

В её действии не было злобы, только лёгкое, издевательское баловство, осознанная провокация. И от этого становилось лишь интереснее. Он повернулся в другую сторону, где Семён Семёныч и Амина, казалось, существовали в звуконепроницаемом коконе. Они сидели, тесно прижавшись, и тихо о чём-то шептались, его палец рисовал что-то на её ладони, а она, улыбаясь, слушала, полностью отрешённая от внешнего мира. Они не видели и не слышали, что все уже вышли.

Игорь, покашляв в кулак, нарушил их уединение.

— Семён Семёныч, мы приехали.

Парочка вздрогнула и разомкнула объятия. Амина, ничуть не смущённая, первая отреагировала. Она повернулась к лобовому стеклу, и её глаза расширились от детского восторга.

— Ого, реально приехали! — воскликнула она, сжимая руку Семёна Семёныча.

Тот, поправив очки, обрёл свой привычный лекторский тон, хотя его щёки всё ещё пылали.

— Абсолютно с вами солидарен, дорогой мой коллега! — провозгласил он, как будто Игорь только что озвучил глубокомысленное наблюдение, а не констатировал очевидный факт. — И смею заметить… здесь очень живописно…

Игорь лишь кивнул, с трудом сдерживая улыбку. Оставив их восстанавливать нарушенную идиллию, он выбрался из машины с той же стороны, что и Миля.

Снаружи его ждал другой мир.

Азиза, достав из машины сумку, быстрыми, решительными шагами удалялась в сторону тёмного силуэта здания администрации, бросив на ходу:

— Я сейчас оплачу всё и ключи возьму! Ждите!

Игорь огляделся, и дыхание перехватило. Они стояли на аккуратно утоптанной площадке, окружённой вековыми соснами. Сквозь их тёмные кроны пробивался лунный свет, выхватывая из тьмы не обычные дачные домики, а настоящие архитектурные сооружения.

Это были двухэтажные срубы из оцилиндрованного бревна, с массивными резными балконами и панорамными окнами, в которых тускло отражалась луна. У каждого был свой участок, аккуратно огороженный деревянным забором, и уютная терраса с плетёной мебелью.

В воздухе витал стойкий аромат древесины, смолы и денег — дорогих, но тщательно замаскированных под «эко-стиль». А дальше, за последним рядом домиков, темнела гладь озера. Оно лежало, как огромный кусок чёрного обсидиана, лишь изредка дёргающийся серебристой рябью от ночного бриза.

И вся эта картина была не немой. Её наполнял гулкий, многоголосый хор ночной жизни: размеренное стрекотание сверчков, похожее на ритм маракасов, и таинственный шелест в придорожных зарослях. Воздух был свежим, прохладным и бодрящим.

Игорь сделал глубокий вдох, и внезапная мысль пронзила его: «А ведь и правда, чертовски красиво».

Весь цинизм и городская усталость на мгновение отступили перед этой простой, первозданной гармонией. Он стоял, слушая симфонию леса, и чувствовал, как безумный день начинает отступать, уступая место чему-то новому, тихому и загадочному. Игорь снова сделал глубокий вдох, закрыв глаза, пытаясь впитать в себя эту прохладу, запах хвои и влажной земли.

Но едва он начал погружаться в умиротворение, как вновь услышал шипящий звук, бульканье прямо рядом с собой. Он резко открыл глаза и повернулся. Рядом, словно тень, стояла Миля. Она держала вейп на уровне губ, и в её глазах читалось тихое озорство.

— Не надо на меня выдыхать, — предупредил он, уже заранее чувствуя раздражение.

Миля задержала на мгновение взгляд, её губы тронула едва заметная улыбка. Затем она медленно, демонстративно выпустила густое облако сладковатого дыма ему прямо в лицо.

— Ну ладно, — произнесла она с мнимой покорностью и, хитро ухмыльнувшись, развернулась и пошла к Ксюше, которая переминалась с ноги на ногу у багажника.

Игорь смотрел ей вслед, и в голове у него чётко и ясно пронеслось: «Нахуй она так делает, интересно? Это такой способ заигрывать со мной, что ли?»

В её поведении не было ни капли обычного кокетства, только эти странные, провокационные выпады, которые одновременно бесили и будоражили.

Он оглянулся и никого не увидел, кроме Мили и Ксюши: «Видимо, сидят дальше, в машине», — подумал он о Семёне Семёныче и Амине.

В этот момент послышались быстрые шаги. Азиза возвращалась от администратора, помахивая в воздухе ключом.

— Ну всё, наш домик — номер восемь. Так что давайте, собирайте вещички и бегом туда, — скомандовала она, слегка запыхавшись.

— Крутяк! — обрадовалась Ксюша и тут же, взяв Милю за руку, потянула её за собой. — Пошли, Милёк!

— Куда! — остановила их Азиза, уставившись на подруг. — Пакеты же взять надо, дурынды! — в её голосе прозвучала привычная усталая практичность.

Ксюша на секунду задумалась, а затем её взгляд упал на Игоря. На её лице расцвела озорная, хитрая улыбка.

— Ну, у нас же для этого есть мальчики, — с намёком протянула она, подмигнула ему и, не дожидаясь возражений, потянула Милю по направлению к тропинке, ведущей к домикам.

«И опять подмигнула», — мысленно усмехнулся Игорь, глядя им вслед.

Его взгляд встретился с взглядом Азизы, которая стояла у открывающегося багажника и наблюдала за ним с лёгкой, оценивающей ухмылкой. Она поймала его немой вопрос.

— Ну так что… — начал было Игорь.

— Пакеты, — перебила она его, коротко и деловито, словно отдавая приказ подчинённому.

— Да без проблем, — согласился Игорь, пожимая плечами.

Азиза открыла багажник шире, и в свете салонного плафона Игорь увидел, что происходит внутри. Семён Семёныч и Амина сидели на заднем сиденье, всё так же увлечённые друг другом. Он что-то шептал ей на ухо, а она, закрыв глаза, улыбалась.

— Эй, выходите уже, че вы там сидите-то? — крикнула Азиза, стуча костяшками пальцев по крыше.

Амина, не открывая глаз, рассмеялась:

— Ща-а-ас! Щас!

Они неохотно начали вылезать из машины, движения их были медленными и немного неуверенными после долгого сидения и выпитого виски.

Игорь уловил обрывки фразы Семёна Семёныча, произнесённой заплетающимся языком: «…и, как видите, милая моя, сингулярность нашего эмоционального резонанса… э-э-э… преодолевает все физические ограничения пространства и…» Затем, взяв в обе руки несколько увесистых пакетов с продуктами, он посмотрел на Азизу.

Та стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него с немым вопросом, переводя взгляд на оставшийся в багажнике ящик пива.

Её взгляд был красноречив: «Ну что, потянешь ещё и ящик?» Игорь фыркнул и обратился к Семёну Семёнычу, который наконец-то оторвался от Амины:

— Семён Семёныч, возьмёте этот ящик?

Тот повернулся, поправил очки и увидел Игоря, загруженного пакетами. На его лице вспыхнуло осознание долга.

— Безусловно, мой дорогой друг! — провозгласил он, выпрямляясь. — Я с превеликой радостью возьму на себя эту ношу! Не стоит одному нести всю тяжесть материально-логистического обеспечения, и более того, распределение нагрузки — это успешный в любой… э-э-э…

«Я и не хотел», — мысленно парировал Игорь, не дослушивая очередную тираду.

Развернувшись, он пошёл по тропинке в сторону заветного восьмого домика, туда, где скрылись Ксюша и Миля. За его спиной остались бормотание Семёна Семёныча, смех Амины и уверенные шаги Азизы, берущей на себя оставшиеся вещи.

Тропинка, усыпанная хвоей, привела Игоря к аккуратному двухэтажному срубу под номером восемь. На крыльце, освещённые мягким светом фонаря, стояли Миля и Ксюша. Миля, прислонившись к косяку, снова курила свою электронную сигарету. Ксюша же, напротив, с нетерпением переминалась с ноги на ногу, оглядывая тёмный лес.

Игорь остановился, переводя дух, и окинул взглядом домик, который был впечатляющим: массивные брёвна, резные наличники на окнах, панорамное окно на первом этаже, за которым угадывался интерьер. Воздух здесь пах ещё сильнее — древесной смолой, уютом и дорогим отдыхом. Тишину нарушало лишь потрескивание насекомых и далёкий, едва слышный плеск воды — должно быть, от того самого озера.

Вскоре послышались шаги, и из темноты вышла Азиза, за ней, пыхтя, ковылял Семён Семёныч с ящиком пива в руках, а Амина поддерживала его под локоть, пытаясь помочь и одновременно сдерживая смех.

— Так! Расступитесь, народ! — бодро объявила Азиза, пробираясь к двери с ключом в руке. Она вставила его в замочную скважину, щёлкнула и с победоносным видом распахнула тяжёлую деревянную дверь. — Добро пожаловать, что ли!

Первой, визжа от восторга, внутрь ворвалась Ксюша. За ней, лениво переставляя ноги, проследовала Миля. Игорь задержался на пороге на мгновение, пропуская Амину и Семёна Семёныча, и затем переступил порог.

Его встретил просторный зал, освещённый мягкой подсветкой. Воздух был наполнен ароматом свежего дерева и чистоты. Прямо перед ним располагалась огромная гостиная с массивным угловым диваном, на котором могла бы разместиться вся их компания. Напротив — камин, сложенный из дикого камня, а над ним — плазма с невероятно тонкой рамкой.

Слева от входа виднелась современная кухня-остров с барной стойкой, уставленной высокими стульями. Всё блестело — матовая чёрная техника, стальная мойка, глянцевые фасады. Но больше всего Игоря поразил вид из панорамного окна. Даже ночью было видно, что оно выходит прямо на озеро. Тёмная гладь воды, подёрнутая лунной дорожкой, казалось, была всего в паре десятков шагов.

«Ну ни хрена себе», — с внутренним свистом подумал Игорь, чувствуя, как последние следы городской суеты окончательно покидают его. Это место было идеальной декорацией для продолжения их безумной ночи.

Игорь отнёс пакеты к массивной кухонной стойке и разгрузил их с тихим стоном облегчения. Почти сразу же девочки, словно стая проворных птичек, набросились на покупки, начав раскладывать их по столешнице.

Из пакетов появилось настоящее пиршество: несколько бутылок красного вина, сырные нарезки и вяленое мясо в вакуумных упаковках, фрукты — виноград, клубника, несколько пачек орехов, шоколад и даже какая-то экзотическая паста в стеклянной банке.

В этот момент Семён Семёныч, красный и запыхавшийся, с торжественным видом водрузил на пол у дивана ящик пива. Это был не простой «Жигуль», а какой-то крафтовый немецкий сорт с брутальными чёрно-золотыми этикетками.

Игорь в это время стоял в стороне, прислонившись к косяку, и молча рассматривал интерьер. Его взгляд скользил по массивным потолочным балкам, по стильным светильникам, по камину, в котором уже так и просилось разгореться пламя. Атмосфера была на удивление уютной и дорогой одновременно.

Девочки тем временем болтали и смеялись, распаковывая закуски, и Азиза, заметив задумчивый взгляд Игоря, ухмыльнулась и спросила:

— Чо, круто, да?

Игорь кивнул, и тут же хор поддержал его:

— Да тут красиво! — выдала Ксюша.

— Очень атмосферно, — добавила Амина, с восхищением глядя на камин.

— Ага, — Азиза, расставляя бутылки вина на столешнице, с лёгкой гордостью в голосе продолжила. — Я тут один раз была, года пол назад. И это место мне очень понравилось. Тишина, природа. Всё как надо.

— Не могу с вами не согласиться, уважаемая Азиза! — тут же, подхватив эстафету, пьяным, но по-прежнему пафосным баритоном провозгласил Семён Семёныч. Он важно обвёл взглядом помещение, будто читал лекцию по интерьерному дизайну. — Эстетика данного пространства, безусловно, вызывает глубочайший резонанс!

Амина, слушая его, не могла сдержать смешка. Она ласково толкнула его плечом и, обращаясь ко всем, перевела разговор в практическое русло:

— Ну что, просто будем пить? Или, может, сыграем во что-нибудь? — в её глазах заплясали озорные огоньки.

Миля тем временем устроилась на высоком барном стуле, свесив ноги, и, лениво покачивая одной ступнёй, выдохнула:

— Я бы сразу в сауну пошла. Если она готова уже.

— О да! — тут же оживилась Ксюша, подпрыгивая на месте. — Это идея! Распаримся, а потом сразу в купель.

— Поддерживаю, — кивнула Азиза. — Но сначала хотелось бы немного… расслабиться.

Семён Семёныч, чьё внимание привлекло предложение Амины, важно поправил очки.

— Милая Амина, а вы могли бы конкретизировать ваш досуговый посыл? О какого рода интеллектуальном или, быть может, азартном состязании идёт речь? — он произнёс это с таким видом, будто обсуждал не план вечеринки, а серьёзный научный симпозиум.

— Нет, эта не интеллектуальная игра, Семёша ты мой, — Амина с притворной серьёзностью посмотрела на него, но в глазах прыгали чертики, — короче, предлагаю сыграть в «Правда или действие»? Знаешь, как играть?

Семён Семёныч поправил очки, его мозг, пытающийся от алкоголя, попытался проанализировать предложение.

— А-а, классическая социально-психологическая динамика! Напрямую связанная с теорией раскрепощения и…

— Да не нуди ты! — перебила его Ксюша, уже лихорадочно оглядывая стол. — Идея огонь! Го! Играем!

Амина широко улыбнулась, её глаза блестели от азарта. Энергия Ксюши явно была заразительной.

— Ну что, будем играть? Все играют? — протянула она и, обведя всех оценивающим взглядом, задала вопрос: — Если да, сейчас объясню правила…

— Ок, — безразлично бросила Миля, выпустив облачко сладкого дыма от вэйпа.

— А почему бы и нет? — флегматично пожала плечами Азиза, прислонившись к кухонной стойке. — А потом все вместе пойдём в сауну.

Игорь, почувствовав на себе взгляд Амины, коротко кивнул: «Ага». Внутри всё сжалось от предчувствия чего-то нехорошего, какой-то подставы, но отступать было уже некуда — выглядело бы как слабость.

— Безусловно! — возвёл глаза к потолку Семён Семёныч, всё ещё пытаясь придать процессу академичности. — Любая игровая механика, если углубляться в её структуру, представляет собой модель социального взаимодействия, и я, как человек…

— Так вот правила, — легко и звонко перебила его Амина, не дав развернуться очередной тираде. — Коротко, кто не знает, — скажу. Всё просто. Ходим по кругу. Тот, чья очередь, выбирает любого и спрашивает: «Правда или действие?». Если человек выбирает «правду» — он обязан честно ответить на любой вопрос. Если «действие» — выполнить всё, что ему скажут.

Она сделала драматическую паузу, глядя на Семёна Семёныча, а затем на Игоря.

— Если отказываешься от ответа или от выполнения задания… — она указала на пиво, — карается тремя большими глотками. Без обсуждений. Всё понятно?

В воздухе повисла напряжённая, но полная предвкушения тишина.

— Игорь, — Амина кивнула в сторону ящика, — тащи пиво, чтобы у всех было по бутылке под рукой. И давайте садиться за стол.

Игорь молча направился к ящику. Он чувствовал себя одновременно и участником, и потенциальной жертвой.

Раздался звон стекла, когда он расставил бутылки на столе. Ксюша тут же устроилась на диване, поджав под себя ноги, с видом зрителя, купившего билет на самое интересное шоу.

Азиза нехотя оторвалась от стойки и заняла место в кресле, её поза выражала скептицизм, но в уголках губ пряталась улыбка.

Миля с неохотой перебазировалась на край дивана, продолжая выпускать клубы пара. Семён Семёныч, важно поправив пиджак, уселся рядом с Аминой, готовый, судя по всему, не столько играть, сколько анализировать процесс.

Игорь сел последним, поставив свою бутылку на стол с глухим стуком. Он окинул взглядом компанию — возбуждённую Ксюшу, скептичную Азизу, отстранённую Милю, пьяного Семёна Семёныча и хищно улыбающуюся Амину — и в голове его созрела одна непонятная мысль.

— Постойте, — поднял он палец, делая вид, что озадачен. — А как мы узнаем, что человек сказал правду?

Ксюша, уже готовая начать, нахмурилась и спросила:

— Всмысле?

Игорь взял свою бутылку, небрежно обхватив горлышко пальцами.

— Ну просто если вдруг вы меня о чём-то спросите, то я же могу и соврать. А как вы узнаете? — он произнёс это с лёгкой, почти невинной улыбкой.

— О! — Семён Семёныч, чей мозг всегда реагировал на любую логическую нестыковку, тут же воспрял духом. — Это резонный вопрос, мой дорогой друг! Предположу, что коллега имел в виду проблему верификации поступающих данных в условиях отсутствия внешнего арбитра! Если позволите, я бы хотел…

— Да мы поняли уже! — резко перебила его Азиза, с раздражением махнув рукой. — Не усложняй.

Амина же лишь шире улыбнулась, понимая логику Игоря.

— По сути, никак, — пожала она плечами, её голос был сладок. — Так что давайте играть честно. Так же веселее.

Миля спокойно слушала, а затем с притворным удивлением подняла бровь и посмотрела на Игоря.

— В смысле, получается, мы ещё не начали играть, а ты уже думаешь, как напиздеть? — она фыркнула, и в её глазах мелькнула редкая искорка живого веселья.

Игорь тоже рассмеялся, разводя руками в показной невинности.

— Ну нет, просто если так подумать… — он начал, но его взгляд скользнул по лицам, и он понял, что его вопрос лишь подогрел всеобщий интерес к его персоне. — Ну ладно, — сдался он. — Кто начнёт?

— Вот с тебя, пиздабола, и начнём, — лениво, но с хитрой улыбкой протянула Миля, глядя прямо на него.

«Вот же хуйлуша», — молнией пронеслось в голове Игоря, но на его лице застыла лишь кривая улыбка. — «Да я, бля, просто обязан теперь ей в рот дать!»

— Ну давай, с тебя тогда, Игорь, — поддержала инициативу Амина.

Семён Семёныч, почувствовав исторический момент, обрёл было дар речи:

— Дружище, вы, несомненно, как человек, инициировавший эту важную дискуссию о правилах, являетесь идеальным кандидатом для…

— Да тихо, Семён! — не выдержала Азиза, закатив глаза. — Заебал. Давай… твой ход, — она ткнула пальцем в Игоря. — Выбирай кого-нибудь и спрашивай, правда или действие.

Все взгляды снова упёрлись в Игоря. Первый ход был за ним. Он медленно перевёл взгляд с Ксюши на Амину, потом на Азизу и, наконец, на Милю, которая смотрела на него с тем же безразличием, выпуская тонкую струйку пара.

«Ну сейчас узнаем, кто пиздабол», — пронеслось в голове Игоря.

— Миля, — сказал он, глядя прямо на её наглое, отстранённое лицо, стараясь, чтобы в голосе звучала холодная уверенность, а не дрожь предвкушения.

Она медленно опустила вэйп, и её брови чуть поползли вверх в немом, ленивом вопросе. Уголки её губ дрогнули в едва уловимой усмешке.

— Ну и? — протянула она, словно ему потребовалась вечность, чтобы вынести ей приговор.

И тут Игорь осёкся. Азарт и желание сделать выпад перекрыли все мысли. Он на секунду застыл, будто пытаясь вспомнить сложнейшую магическую формулу.

— А… ну… — он сглотнул, чувствуя, как на него смотрят все, включая Семёна Семёныча, который, казалось, замер в ожидании вербального перла. — Правда или действие?

Вопрос прозвучал немного глупо и неуверенно, но Миля не стала комментировать его запинку. Она откинулась на спинку дивана, её взгляд скользнул по его лицу, будто пытаясь прочитать скрытые мотивы.

В воздухе повисла пауза, наполненная тихим гулом холодильника и стрекотом сверчков за окном. Затем она медленно, с театральным безразличием, поднесла вейп к губам, сделала короткую затяжку и, выпустив облачко дыма в сторону потолка, ответила:

— Действие.

Слово прозвучало чётко и спокойно. В её глазах не было ни страха, ни вызова — лишь ленивое любопытство.

Теперь все взгляды переметнулись на Игоря.

Ксюша прям сгорала от любопытства, Амина с хитрой улыбкой наблюдала за развитием событий, а Азиза скептически приподняла бровь, ожидая его хода.

Игорь неуверенно усмехнулся, потирая затылок.

— Блин, а я не знаю, что её попросить, — развёл он руками, чувствуя нарастающую неловкость. Амина уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но Миля в этот момент тихо фыркнула, и Игорь поспешно добавил, пытаясь оправдаться: — Я думал, она выберет правду, — сказал он, чуть смеясь, но смех получился нервным.

— А мне пофиг, что ты там думал, — парировала Миля, всё так же лениво раскачивая ногой. — Давай, говори действие.

Игорь замер под прицелом всеобщего внимания. Мозг лихорадочно перебирал варианты, один пошлее другого. В этот момент Семён Семёныч, проникшись важностью момента, наклонился к нему и с пьяной важностью прошептал:

— Дружище, предложите ей… э-э-э… прочитать все тома «Войны и мира»! Это будет и познавательно, и…

— Тише, — безжалостно оборвала его Амина, прикладывая палец к губам. — Подсказывать нельзя. Он должен сам сказать.

Ксюша, смерив Семёна Семёныча недовольным взглядом, добавила:

— Не надо такое просить уж, как она это сейчас сделает-то вообще?

Игорь почти не слышал их. В его голове, опьянённой алкоголем и атмосферой вседозволенности, родилась наглая, животная мысль: «Интересно, может, попросить её сделать мне качественный миньет?» Он внутренне усмехнулся от этой абсурдной идеи, представив её лицо. И тут же, почти рефлекторно, спросил вслух, проверяя границы дозволенного:

— А она же должна будет всё выполнить, да?

Азиза, не меняя выражения лица, тут же врезала отрезвляющей правдой:

— Ты чем, бля, слушал? Можно отказаться и просто выпить.

Миля, наблюдая за его метаниями, наконец не выдержала. Она смотрела на него с лёгкой брезгливостью и усталой улыбкой.

— Не душни, скажи уже, что делать. Чо тянешь, а?

«Отсос, получается, не получится попросить», — с долей разочарования пронеслось у него в голове.

Он мысленно представил, как произносит это вслух, и картина, где она перед всеми опускается перед ним на колени, показалась ему одновременно и пьяной фантазией, и чем-то, что эта странная девушка могла бы с тем же каменным лицом и выполнить, просто чтобы поставить его в тупик.

Но границы были ясны.

Нужно было что-то дерзкое. Что-то, что выбьет у неё почву из-под ног, но не заставит её просто взять и выпить. Он посмотрел на её самодовольную улыбку, на её расслабленную позу, и решение начало зреть в его голове. Оно было дерзким, прямым и идеально било в её показное равнодушие.

— Ну тогда… снимай трусики, — выдохнул Игорь, глядя прямо в её хитрые глаза.

На секунду повисла тишина, а затем взорвалась смехом. Ксюша фыркнула, Амина издала одобрительное «У-у-у!», а Азиза скептически хмыкнула, но улыбка выдавала её интерес. Семён Семёныч покраснел, как рак, и начал судорожно поправлять очки, будто это его попросили раздеться. Миля тоже рассмеялась — коротко, удивлённо, но без тени смущения. Её смех был тихим и хрипловатым.

— Ну, давай. Или пей, — бросил Игорь вызов, чувствуя, как нарастает азарт.

— Давай, Милька, — подначила Ксюша, захлёбываясь от смеха.

Миля покачала головой, но её глаза блестели. Она на секунду задумалась, а затем с той же ленивой грацией, с какой делала всё, плавно поднялась с дивана.

В её действиях не было ни жеманства, ни стыда — лишь спокойная, почти отстранённая демонстрация.

Она отвернулась ото всех и, приподняв края своего платья, на мгновение показала всем присутствующим ягодицы, и её пальцы с маникюром заскользили под подол кожаного платья.

Затем она слегка наклонилась, делая движение, которое было на удивление сексуальным в своей простоте.

И на мгновение, когда она стягивала трусики вниз, Игорь мельком увидел помимо упругих ягодиц и линию бёдер — ту самую картину, что была запечатлена в его телефоне, но теперь живую, находящуюся в паре шагов от него.

Семён Семёныч в этот момент громко откашлялся и демонстративно отвернулся к окну, делая вид, что с огромным интересом рассматривает узоры на стёклах.

И наконец Миля обернулась, стоя уже без трусиков. Она демонстративно подняла их, держа за тонкую резинку. Это были те самые трусики — крошечные, почти невесомые, из чёрного кружева, через которое так отчётливо проступали все детали на том снимке.

— Рили? Ты была в трусиках? — с искренним удивлением воскликнула Ксюша и, заливаясь смехом, добавила: — Я думала, мы сегодня все без них!

Девочки снова разразились хохотом. Миля лишь кивнула Ксюше, скомкала кружевную ткань в маленький шарик в ладони и с прежним безразличием устроилась на диване. Её поза была прежней, но теперь знание о том, что под коротким платьем ничего нет, витало в воздухе, густое и осязаемое.

Она перевела свой спокойный, тяжёлый взгляд на Игоря.

— Ну что, теперь мой ход? — спросила она ровным голосом, будто только что сдала экзамен, а не выполнила его похабное задание.

Игра продолжалась, она не просто выполнила его требование — она сделала это с такой лёгкостью, что это выставило его заигрывание почти детским.

Но теперь была её очередь задавать вопросы, и Игорь почувствовал, как по спине пробежал холодок.

«Бля, мне пизда… — пронеслось в его голове с кристальной ясностью. — Точно ведь меня выберет… после того как я её только что раздел, она точно не оставит это просто так».

— Игорь, — раздался её ровный, безразличный голос, нарушая тишину.

«Ха-ха, ну да, а как же», — мысленно вздохнул он, встречая её взгляд.

Амина, как заправский распорядитель дуэли, с довольной улыбкой на лице чётко произнесла:

— Давай, Милька, спрашивай его.

Игорь почувствовал, как все взгляды снова устремляются на него.

Он чуть ухмыльнулся, пытаясь сохранить маску безразличия, и задал вопрос, который закрутился у него в голове:

— Стойте, а я… я всегда могу отказываться выполнять что-то и просто пить? — спросил он, глядя больше на Амину, чем на Милю, апеллируя к главной по правилам.

Амина улыбнулась, но в её улыбке не было ни капли снисхождения. Это была улыбка хищницы, видящей, как добыча пытается выскользнуть из капкана.

— Ага, — кивнула она, и её голос прозвучал сладко и ядовито. — Можешь, но учти, только два раза — это максимум. Так что да, можешь пить, но потом будешь обязан выполнить, что скажут.

Услышав это, Миля медленно повернула голову к Игорю.

Её губы растянулись в узкой, поистине хищной улыбке. В её обычно пустых глазах вспыхнул холодный, отточенный азарт. Этот взгляд говорил яснее любых слов: «Вот ты и попался». Игорь встретил её взгляд с наигранным холодным, почти скучающим выражением.

— Ну ладно, — сдался он, стараясь звучать невозмутимо, и уселся поудобнее. — Давай уже.

Миля не стала заставлять себя ждать.

— Игорь, что выберешь: правда или действие? — её голос прозвучал ровно, но в нём слышалась лёгкая издевка.

Игорь быстро сообразил: 'Ну уж нет. Если выберу действие, она запросто может попросить сделать то же, что и она. Лучше уж правда… наверное. В конце концов, что она может спросить такого?"

— Правда, — выдохнул он, смотря на неё в упор.

Уголки губ Мили тут же дрогнули, а её взгляд, тяжёлый и изучающий, буквально сверлил его.

Казалось, она не просто придумывала вопрос, а сканировала его, выискивая самое уязвимое место.

В комнате воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим гулом техники.

Ксюша замерла с бутылкой у губ, Азиза перестала крутить в руках свой телефон, Амина наблюдала с довольным видом садовника, смотрящего на то, как расцветает ее хищный цветок, а Семён Семёныч, казалось, даже перестал дышать, целиком поглощённый зрелищем.

— Правда, значит? — наконец переспросила она, и её ровный, безразличный голос прозвучал оглушительно громко в наступившей тишине. — Тогда ответь мне…