Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+

Глава 3

— Игорь, — начала она притворно-деловым тоном, но с таким блеском в глазах, который сносил крышу. — Поможешь мне… в той комнате? — она мотнула головой в сторону закутка. — Нужно перенести одну… тяжёлую коробочку.

Она произнесла это с такой сладкой, притворной невинностью, что Игорь фыркнул. Он прекрасно понял, что это за «коробочка» и какой ей нужен «перенос».

— Да, конечно, — тут же согласился он, поднимаясь с кресла и чувствуя, как кровь приливает к паху. — Давай, показывай, что там у тебя за коробка такая… «тяжёлая».

Они обменялись взглядами, полными взаимного понимания и предвкушения. Он подошёл к ней, и они вместе направились к тёмному проёму двери.

Игорь шёл за ней, уже мысленно представляя, как прижмёт её к стене, как будет срывать с неё этот строгий пиджак. От этих мыслей его член напрягся, с трудом умещаясь в брюках. Они вошли в маленькую подсобку, заставленную стеллажами с папками и канцелярией.

Марина обернулась к нему всё с той же загадочной улыбкой и указала изящным пальцем на одинокую картонную коробку, стоявшую на полу.

— Вот её, — сказала она, а затем перевела руку на верхнюю полку стеллажа. — Сюда нужно поставить.

Игорь почувствовал, как его возбуждённый член тут же обмяк.

«Бля, — ошарашенно пронеслось у него в голове, — так она и вправду про коробку? Серьёзно? — он с недоумением посмотрел на коробку, потом на её улыбающееся лицо. — Мы вообще будем трахаться или как?» — заныла внутри него разочарованная и обманутая надежда.

Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, он кивнул на коробку.

— Вот эту, да?

— Ага, — подтвердила она, и её глаза сверкнули ещё хитрее. В них читалась какая-то своя, неведомая ему игра.

Игорь, всё ещё не понимая, в чём подвох, решил уточнить на всякий случай.

— Вот… сюда её поставить, да? — он ткнул пальцем в сторону полки, ища подтверждения в её взгляде.

— Верно, — кивнула она, и её улыбка никуда не исчезла, а, казалось, стала лишь шире.

Игорь, смирившись с неожиданным поворотом событий, разочарованно кивнул.

— Ну-у… ладно…

Он наклонился, поднял коробку и с лёгким усилием водрузил её на указанную полку. Всё это время он чувствовал на себе её взгляд и видел ту же загадочную, мягкую улыбку, которая не давала ему никаких определённых ответов. Он всё ещё не понимал, была ли это просто просьба о помощи или какая-то странная прелюдия.

Обернувшись к ней, он развёл руками, изображая готовность к труду.

— Ну всё. Ещё что-нибудь перенести или поставить? — спросил он, глядя на неё в надежде прочитать в её глазах хоть какой-то намёк.

В ответ Марина медленно, почти ритуально, сняла свой пиджак и отложила его на ближайший стеллаж. Её движения были плавными и полными скрытого смысла. Затем она встретила его взгляд и начала расстёгивать пуговицы на своей рубашке, «создавая соблазнительное декольте».

Её улыбка наконец обрела ясность — тёплую, уверенную и исполненную желания.

— А теперь, — тихо сказала она, делая шаг к нему, — я бы хотела, чтобы ты меня перенёс к тем стеллажам. — она тыкнула пальцем в сторону, — поставил раком и трахнул.

Игорь сделал преувеличенно удивлённое лицо, будто эта мысль никогда не приходила ему в голову. Он даже приложил руку к груди с видом невинной овечки и произнёс:

— Правда? — протянул он, затем огляделся по сторонам и, изображая сомнение, спросил с наигранной неуверенностью: — Прямо здесь что ли?

Марина тихо фыркнула, и в её глазах вспыхнули весёлые искорки.

— Ну да, — ответила она, тоже окинув взглядом тесное пространство подсобки. — Тут же никого. — Она сделала паузу и, уже с лёгкой насмешкой, добавила: — Не в лифте же нам снова этим заниматься. Хотя… — она многозначительно прикусила губу, давая понять, что и этот вариант ей в прошлый раз понравился.

Игорь сдался, разводя руками с ухмылкой.

— Ну хорошо.

Она тихо хихикнула, её глаза блестели озорством.

— Уговорила?

— Конечно, — с пафосом вздохнул он. — Твои доводы были неотразимы.

Оба тихо рассмеялись, и атмосфера в тесной комнате стала густой от взаимного понимания и желания.

— Ладно, давай по-быстрому, пока никого нет, — прошептала она, и в её голосе появилась деловая, но торопливая нотка.

Игорь подошёл к ней вплотную, его дыхание стало чуть слышным в тишине подсобки. Внезапным, но уверенным движением он обхватил её за талию, следом его ладони плавно скользнули ниже, крепко сжав её ягодицы. Слегка приподняв, он в несколько шагов прижал её к холодным стеллажам, заставив металл дрогнуть. Поставив её на ноги, но не отпуская, Игорь пристально глядел в её глаза, поймав её взгляд в свою ловушку.

— Перед тем как я поставлю тебя раком и трахну, его бы смазать… — тихо сказал он, многозначительно скользнув взглядом вниз, к своей ширинке.

Марина, поняв намёк, лишь ухмыльнулась. Без лишних слов она плавно опустилась перед ним на колени. Её пальцы ловко расстегнули пуговицу и молнию на его брюках, высвободив напряжённый, уже влажный от предвкушения член. Она взяла его в руку, ощущая пульсацию, и подняла на Игоря тёмный, полный обещаний взгляд.

— А он у тебя, кажись, уже готов, — констатировала она с лёгкой насмешкой, сжимая его чуть сильнее.

Игорь в ответ лишь блаженно ухмыльнулся, закинув голову. «Да, чёрт возьми, соси уже…» — пронеслось у него в голове, сливаясь с волной нарастающего удовольствия.

Она, словно прочитав его мысли, склонилась ниже. Её губы, мягкие и обжигающе тёплые, разомкнулись, и она взяла в рот головку его члена. Язык скользнул по нежной плоти, заставляя Игоря вздрогнуть. Она не спешила, исследуя его: плавные круговые движения кончиком языка по головке, ласкающие проводки снизу вверх, а затем — ловкий, точный тычок в самую чувствительную точку, в крошечную щель на вершине.

Игорь ахнул, его пальцы инстинктивно вцепились в её безупречный пучок. Он старался быть нежным, не желая растрепать её строгую причёску, но волны наслаждения уже накатывали, заставляя его бёдра непроизвольно двигаться навстречу ей. Он не вгонял член грубо, а скорее направлял, с немым вопросом и мольбой, пытаясь погрузиться в её влажный, гостеприимный ротик хоть ещё на сантиметр глубже.

Поначалу Марина помогала ему, стараясь нежнее смочить его член, чтобы облегчить скольжение. Но Игорь, опьянённый ощущениями, уже забыл, что это была лишь прелюдия. Его движения стали настойчивее, сильнее. Он почувствовал, как её горло податливо открывается, и, держа её за голову, начал трахать её рот, с каждым толчком пытаясь войти ещё глубже.

Марина не отстранилась. Наоборот, её тело расслабилось, полностью отдавшись его ритму. Воздух в подсобке наполнился влажными, откровенными звуками: причмокиваниями, тихими хлюпающими звуками и её сдавленными, прерывистыми всхлипами, когда он достигал самой глубины. Её слюна стекала по его стволу, смазывая его ещё сильнее, превращая каждое его движение в скользящее, беспрепятственное наслаждение.

Пока Игорь трахал её рот, он не мог оторвать взгляда от картины: её губы, растянутые вокруг члена, жадно сжимались при каждом его движении вперёд, а когда он выходил, они на мгновение образовывали тугой, блестящий от слюны ободок, прежде чем снова принять его. Марина, чувствуя, как её голова покачивается от его ритма, подняла руки и уперлась ладонями в его ягодицы. Она не отталкивала его, а, наоборот, помогала, направляя и усиливая толчки, когда он входил особенно глубоко.

В эти моменты Игорь чувствовал, как её гортань рефлекторно сжималась, пытаясь проглотить его член. Это было странное, почти животное ощущение — влажная, пульсирующая судорога в самой глубине её горла, которая заставляла его стонать и двигаться ещё интенсивнее. Он был одержим желанием прочувствовать этот спазм снова и снова.

Это продолжалось ещё минуту. Игорь видел, как её щёки залились румянцем, а из горла вырывались хриплые, влажные звуки — нечто среднее между приглушённым «гхлк-гхлк» и напряжённым всхлипом, когда он достигал предела. Наконец, она ладонью легшей на его живот, оттолкнула его, и член с мягким влажным звуком выскользнул из её распухших губ.

Марина сглотнула, сделала глубокий вдох и, вытирая тыльной стороной ладони подбородок, смущённо улыбнулась.

— Ну всё, — выдохнула она тихо, её голос был хриплым. — Думаю, достаточно смазала.

Она привстала, и Игорь, оставаясь с напряжённым членом наедине, смотрел, как она быстрыми шагами направляется к своему столу.

«Опять что-то придумала…» — с лёгким раздражением подумал он.

Но она лишь наклонилась, взяла со стола небольшой стаканчик с молочным коктейлем и, сделав пару глотков через трубочку, пояснила:

— Пить захотелось.

Игорь невольно улыбнулся этой её внезапной бытовой детали посреди всего этого безумия. Она вернулась обратно в подсобку. Поставив стаканчик на одну из свободных полок стеллажа, она тут же, не теряя ни секунды, перешла к делу. Она потянула свои облегающие брюки вниз обнажая бёдра. Взору Игоря предстали её трусики — крошечные, почти невесомые, из чёрного кружева, тактично прикрывавшие её самое сокровенное.

Но он не успел как следует оценить их, как она ловко приспустила трусики до самых колен вместе с брюками. Марина наклонилась вперёд, одной рукой ухватившись за перекладину стеллажа, а другой раздвинув перед ним свои ягодицы. Она оглянулась через плечо, её дыхание было тяжёлым и частым, а на губах играла возбуждённая, вызывающая улыбка.

— Ну? — выдохнула она и, лукаво подмигнув, добавила: — Чего ждем?

Игорь замер, его взгляд прилип к открывшейся картине. Прямо перед ним, в обрамлении смуглой и упругой плоти, находились две совершенно разные, но одинаково манящие дырочки. Чуть ниже — её влагалище, с пухлыми, тёмно-розовыми, уже влажными половыми губами, между которыми виднелась тугая, блестящая щель. А чуть выше, в самой глубине раздела ягодиц, темнело крошечное, морщинистое и удивительно целомудренная на вид дырочка, резко контрастирующее с развратностью всей позы.

Игорь медленно выдохнул, и его лицо расплылось в широкой, понимающей улыбке.

— Иду, — ответил он твёрдо, подходя ближе и проводя рукой по её пояснице. — Просто любовался.

Марина тихо рассмеялась, её смех прозвучал счастливо и немного нервно.

Игорь не спеша приставил головку своего члена к её киске, ощущая её тепло и влагу. Затем он раздвинул пальцами её половые губы, и ему открылся вид на тугой, розовый, уже сияющий от возбуждения вход. Он был влажным и податливым, и когда Игорь плавно, но уверенно двинулся вперёд, его член без малейшего сопротивления скользнул внутрь, погружаясь в обжигающую, бархатистую тесноту.

Марина издала сдавленный, глубокий стон, который она тут же попыталась заглушить, прикусив губу. Её тело напряглось, принимая его член, а пальцы, вцепившиеся в стеллаж, побелели. Игорь начал двигаться, сначала медленно, позволяя ей привыкнуть, но вскоре его движения стали увереннее, глубже. Каждый толчок заставлял её тихо ахать, и она, стараясь быть как можно тише, подавляла рвущиеся из горла крики, превращая их в прерывистое, страстное сопение.

Игорь чувствовал каждое её движение. В какой-то момент она чуть приподнялась на носочки, и её влагалище, и без того тугое, внезапно сжалось вокруг его члена с новой, почти судорожной силой. Это было похоже на волну — упругая, живая плоть обхватывала его, пульсируя в такт их общему ритму, а когда она приподнималась, внутренние мышцы сжимались ещё сильнее, будто пытаясь удержать его, и не дать ему уйти. Он чувствовал каждую складку, каждое микроскопическое движение её тела изнутри — бархатистое, обжигающе горячее и невероятно влажное сжатие, которое с каждым толчком заставляло его терять голову.

Игорь крепче вцепился пальцами в её упругие бёдра, задавая новый, более интенсивный ритм. Его движения стали глубже, настойчивее, почти яростными. Он слышал, как её прерывистое дыхание срывается на высокой ноте, и вдруг почувствовал, как изнутри её тело начало сжиматься в серии быстрых, ритмичных спазмов. Одновременно по её спине пробежала крупная дрожь, кожа покрылась мурашками.

Марина издала долгий, сдавленный стон, вцепившись одной рукой в перекладину стеллажа так, что костяшки побелели. Другой рукой она судорожно нашла его руку на своём бедре и сжала её с такой силой, что ему стало почти больно. Её тело напряглось в пиковом переживании, а затем, спустя несколько секунд, медленно, волна за волной, начало расслабляться. Она тяжело, почти рыдая, выдохнула, и её хватка на его руке ослабла, сменившись лёгкой, благодарной дрожью.

Игорь, чувствуя, как её влагалище после оргазма стало ещё более мокрым и пульсирующим, и сам почувствовал, как подходит к краю. Он начал двигаться быстрее, сильнее сжимая её ягодицы в своих ладонях.

— Ссс… — шикнула она от внезапной резкости, но в её голосе не было протеста, только обострённое ощущение. — он с силой шлёпнул её по попке, и на молодой упругой коже остался алый отпечаток. — Ай! — вскрикнула она уже громче, но повернула к нему лицо, и на её губах играла блаженная, почти пьяная улыбка. Она получала наслаждение от каждой секунды.

— Я… тоже… скоро кончу, — прохрипел Игорь, ускоряясь до предела. Его бёдра хлопали о её ягодицы. — Давай… в ротик?

— Нет, — застонала она, качая головой. — Нельзя в ротик… а то вдруг испачкаешь меня, а мне еще кучу людей надо пригласить… на подпись. — он усилил толчки, заставляя её взвыть, но она повторила, цепляясь за стеллаж: — Так что… нет… нельзя…

Игорь, уже почти не контролируя себя, чувствуя, как её внутренности сжимают его в сладком плену, прерывисто выдохнул:

— Куда… тогда?

— Скажешь… когда… — начала она, но он, почувствовав неумолимую волну, нарастающую внизу живота, перебил её:

— СЕЙЧАС!!!

Он почувствовал, как его член затрясся, напрягшись до предела, готовый извергнуться. Марина резко отстранилась, и его член с громким влажным звуком выскользнул из её киски.

На секунду воцарилась пауза. Игорь, тяжело дыша, смотрел, как она, не теряя ни секунды, хватает со стеллажа свой стакан с недопитым молочным коктейлем. Ловко сдвинув трубочку в сторону, она обхватила пальцами его пульсирующий член и начала быстро и умело дрочить его, направляя тугой, горячий фонтан спермы прямо в пластиковый стаканчик.

Игорь, закинув голову, издавал хриплые стоны, и в его голове, смешавшись с наслаждением, пронеслась единственная ясная, удивлённая мысль: «СТАКАНЧИК?»

Он чувствовал, как из него выходят последние горячие струи, а её рука продолжает ритмично работать, выжимая из его члена всё до последней капли. Когда наслаждение окончательно отступило, он опустил взгляд.

Марина смотрела на него, всё ещё держа его член в одной руке. В другой она сжимала стаканчик, где густая белая сперма медленно смешивалась с остатками молочного коктейля, создавая странный мраморный узор. Она поймала его ошеломлённый взгляд, и на её губах расплылась хитрая, довольная улыбка, а глаза сияли чистейшим озорством.

Игорь, всё ещё тяжело дыша, с удивлённой ухмылкой спросил:

— А почему… в стаканчик? Регламент поменяли?

— Это первое, что пришло в голову, — с лёгким смешком ответила она, пожимая плечами.

Игорь не отводил взгляда от её лица, от своей ещё влажной головки члена в её руке. Она наклонилась и быстрым движением языка слизала последнюю каплю его спермы.

Игорь фыркнул:

— А почему не на пол или еще куда-нибудь? — спросил он.

— Так лучше, — она сделала паузу, и её взгляд на мгновение стал серьёзнее. — А то мне как-то раз уборщица… — она запнулась, покраснела и, не договорив, лишь махнула рукой. — Короче, так лучше.

Игорь, всё поняв, лишь многозначительно улыбнулся ей в ответ.

— Всё, надо собираться, пока никого нет, — деловито сказала она, ставя стаканчик с их странным «коктейлем» обратно на полку.

Игорь кивнул, убирая свой уже расслабленный член обратно в брюки и застёгивая ширинку. Он наблюдал, как она ловко натягивает свои крошечные чёрные трусики. Тонкое кружево мгновенно впитывало влагу, и на тёмной ткани проступило отчётливое тёмное пятно. Затем она подтянула свои брюки вместе с трусиками и в один миг скрыла от его взгляда ту самую мокрую, растянутую дырочку, которую он только что с таким наслаждением трахал.

Марина хитро ухмыльнулась и, взяв стаканчик с полки, кивнула в сторону выхода, сказав:

— Ну всё, Игорь, теперь можешь идти.

Игорь кивнул, мысленно возвращаясь к её оброненной фразе.

«Кто же ещё её тут трахает, если уборщица уже заколебалась отмывать чью-то сперму?» — с долей чёрной зависти подумал он и последовал за ней, невольно любуясь покачивающейся в такт шагам попкой.

Она подошла к своему столу и поставила злополучный стаканчик рядом с клавиатурой.

— Это надо будет выкинуть, — бросила она как бы про себя.

Игорь тем временем опустился на стул напротив, желая перевести дух хотя бы минутку, прежде чем возвращаться в офис.

— Я, если честно, сначала не понял, — начал он с притворным упрёком. — Думал, ты меня только для документов позвала. — он сделал паузу для драматизма. — И всё…

Марина фыркнула, отбрасывая прядь волос со лба.

— Нет уж, я же тебе сказала — сначала работа.

Она тяжело вздохнула, усаживаясь в своё кресло, и с милой, но уставшей улыбкой добавила:

— После этого обыска кое-какие документы пропали. Вот и приходится всех по новой звать для подписи.

Игорь, вспомнив про обещание, данное Алисе, и договорённость с Семёном Семёнычем, спросил:

— А-а… Алиса Петрова тоже должна подойти?

Марина подвинула стаканчик к краю стола, освобождая пространство.

— Да, она тоже должна будет подойти.

— Так давай я ей скажу, чтобы она подошла, — предложил Игорь, уже представляя, как убивает двух зайцев.

Марина взглянула на время на мониторе.

— Да сейчас уже обед будет, так что я сама её вызову потом.

Игорь начал настаивать, чувствуя, как упускает удобный предлог:

— До обеда ведь ещё минут десять! Я сейчас схожу и скажу ей срочно подойти! А то после обеда… она вроде как будет занята.

«Как раз, может, успею поговорить с Семёном Семёнычем, пока Алиса будет тут возиться с бумагами», — промелькнула гениальная идея у него в голове.

Марина уже собиралась возразить, как вдруг дверь в кабинет распахнулась без стука. На пороге стояла девушка.

Она была высокая и стройная, в идеально сидящем костюме-двойке насыщенного изумрудного цвета. Её светлые волосы были собраны в безупречный низкий пучок, а в руке она держала кожаную папку. Другой рукой она прикрывала рот, будто обожглась чем-то, а её глаза слезились. Она быстрыми шагами подошла к столу Марины, и её взгляд был полон немой мольбы.

Марина удивлённо подняла брови.

— Саша? Что с тобой?

Девушка, не в силах вымолвить ни слова, лишь покачала головой и, обжигаясь, просипела:

— Воды… дай воды…

Её взгляд упал на стоящий на столе стаканчик с остатками «молочного коктейля». Не раздумывая и секунды, она схватила его и отпила добрую половину содержимого, сглатывая с явным облегчением.

— Саша! — ахнула Марина, но было уже поздно.

Саша опустила стаканчик и с облегчением вытерла тыльной стороной ладони губы и… замерла. Её взгляд, сначала ясный от утолённой жажды, медленно поплыл. Затем она с недоумением посмотрела на стакан, потом на Марину, которая застыла с широко раскрытыми глазами и рукой, всё ещё протянутой в тщетной попытке остановить её.

В воздухе повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Саши.

Игорь, наблюдавший за этой сценой, почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Его взгляд встретился со взглядом Марины. В её глазах читался шок, паника и… дикая, абсурдная ирония ситуации. Уголки её губ дрогнули, она едва сдерживала смех, от чего глаза её стали влажными. Игорь ответил ей едва заметной, смущённой ухмылкой.

— Фух… — наконец выдохнула Саша, снова с любопытством разглядывая стаканчик. — Прости Марин… что взяла, а что за вкус? Странный такой… и довольно необычный… Это кокос?

Марина, натужно сглотнув, попыталась взять себя в руки.

— Саш… это… не… это не кокос…

Но Саша, внезапно снова поморщившись, перебила её, снова возвращаясь к своей проблеме.

— Блин, Марин, Володя вообще дебил! — выпалила она, с силой ставя стаканчик на стол. — Дал мне конфетку детскую, говорит, его дети такие обожают! Какой-то там «Взрыв Мозга»! — она провела языком по нёбу, пытаясь понять, что за странный привкус только что ощутила, но, списав его на конфету, продолжила. — А я, дура, решила попробовать и, представляешь…

Марина слушала её, кивая с каменным лицом, не зная, что сказать. Игорь отвернулся к двери, делая вид, что изучает его, но его плечи слегка подрагивали от сдерживаемого смеха.

— … и у меня, блин, как начало всё жечь! — продолжала Саша, широко раскрыв глаза для драматизма. — Рот, горло… Идиот, блин! Думала, язык отвалится! Спасибо тебе, Марин, выручила! — она похлопала Марину по плечу и, наконец заметив Игоря, кивнула ему в качестве приветствия, совершенно не смущаясь своего вида и истории.

Её взгляд был абсолютно нормальным, деловым, будто она просто забежала за ручкой.

Игорь поймал этот взгляд и, чувствуя, как по его лицу расползается маска судорожно сдерживаемой истерики, поспешно выдавил:

— Ну, я тогда пошел. Раз все дела тут… заКОНЧИЛ.

Марина сидела в ступоре. Она смотрела то на стакан, то на довольную Сашу, то на Игоря. Её щёки пылали, губы подрагивали, а в глазах стояла смесь паники и дикого веселья.

Она кивнула ему, не в силах вымолвить ни слова, лишь почти беззвучно шевеля губами и произнеся: «Хо-ро-шо».

Игорь, не мешкая, поднялся со стула и быстрым шагом направился к выходу. На пороге он обернулся, чтобы прикрыть за собой дверь. И последнее, что он увидел, была Саша, что-то увлечённо рассказывающая Марине, вероятно, продолжая историю про «дэбила Володю», при этом снова взявшая стаканчик в руку и начавшая посасывать его содержимое через трубочку.

Марина сидела, уставившись на подругу с широко раскрытыми, полными сюрреалистичного ужаса глазами. Её рот был приоткрыт в немом вопле, в крике души, которая только что стала соучастником гастрономического преступления, а её собеседница — невольным дегустатором.

Дверь закрылась с тихим щелчком, отсекая эту картину и Игорь прислонился спиной к холодной стене коридора, зажмурился и выдохнул:

«Бля-я-я…» — воздух с шипением вырвался из его лёгких, унося с собой часть дикого напряжения.

Он провёл рукой по лицу, чувствуя, как по телу разливается странная, нервная эйфория.

«Пиздец…» — пронеслось в голове, когда он в темпе зашагал в сторону своего рабочего места. «Я только что… бля… Я только что накормил случайную девушку своей спермой, и она еще и сказала „спасибо“».

Уголки его губ предательски дёрнулись. Он сглотнул комок, в горле першило от сдерживаемого смеха.

«Это была самая странная ситуация за этот день, — подумал он и, подойдя к своему столу, краем глаза заметил, что Алиса уже не на месте. — Видимо, уже ушла на обед… Бля… ладно… Пофиг. Придумаю что-нибудь другое», — мелькнуло у него в голове с лёгким уколом досады.

Он огляделся.

Огромный открытый зал, обычно гудящий, как растревоженный улей, заметно опустел и притих. Свет стал мягче — кто-то из ушедших приглушил основные линии люминесцентных ламп. Оставались лишь единицы: в дальнем углу мерцал экраном одинокий айтишник, а у окна застыла с чашкой кофе бухгалтерша с уставшим лицом. Царила странная, зыбкая тишина, нарушаемая лишь ровным гудением серверов и отдалённым шёпотом кондиционера.

Стремясь вырваться из этого застывшего пространства, Игорь направился к лифтам. Его шаги гулко отдавались в почти пустом зале, будто он шёл по заброшенной станции метро. Он нажал кнопку вызова, и механизм с тихим щелчком и жужжанием пришёл в движение где-то в шахте.

Дзиннь! Лифт прибыл, мягко и безлюдно распахнув двери. Игорь шагнул внутрь, и двери с шипящим звуком закрылись, отделяя его от тишины офиса. В кабине пахло холодным металлом. Он облокотился на поручень, глядя на меняющиеся цифры над дверью.

В голове прокручивались мысли: «Так, надо, чтобы Алиса меня не увидела, дабы я смог спокойно поговорить с Семен Семенычем».

Лифт плавно остановился. Двери разъехались, выпустив его в шумное пространство столовой. Воздух сразу же ударил в нос густой смесью запахов еды.

Взгляд Игоря автоматически начал сканировать зал в поисках знакомой светлой головы. И почти сразу нашёл. Алиса сидела за столиком у окна, оживлённо разговаривая с кем-то из коллег из соседнего отдела. Она жестикулировала, улыбалась и была полностью поглощена беседой. В его сторону — ни взгляда.

«Так… меня не видит… И, видимо, не особо-то и ждет», — констатировал он про себя, и в душе шевельнулось странное облегчение, смешанное с лёгкой досадой.

Он взял поднос и пошёл вдоль линии раздачи, действуя на автопилоте, взял самое простое: котлета, гречка, салат из моркови и консервированной кукурузы.

С подносом в руках он снова бросил взгляд на Алису. Она заливисто смеялась, откинув голову. Возможность незаметно слиться казалась слишком соблазнительной.

«Ладно, — мысленно махнул он рукой. — Пойду сначала с Семёнычем поговорю. А ей, если что… — он уже формулировал в голове оправдание, — скажу, что поздно вышел из кабинета СБ».

Решение принесло неожиданное спокойствие. Он развернулся и направился вглубь зала, подальше от её столика. Его цель сидела там же, где и всегда — за одним и тем же угловым столом, словно прирос к нему, сидел Семён Семёныч. Он уже доел. Перед ним стояла пустая тарелка, вытертая до блеска, а сам он, с идеально прямой спиной, что-то внимательно изучал на планшете, изредка поднося к губам кружку с чаем. Он казался оазисом порядка и размеренности в этом шумном хаосе обеденного перерыва.

Игорь, сделав последний решительный глоток воздуха, подошёл к его столу.

— Семён Семёныч, можно к вам? — спросил он, стараясь придать голосу почтительные нотки.

Семён Семёныч медленно поднял взгляд от планшета. Его лицо, обычно подёрнутое вечной плёнкой недовольства, на мгновение оставалось невозмутимым, а затем уголки губ дрогнули в слабом, но однозначно довольном подобии улыбки. Он отложил планшет в сторону, поправил очки и произнёс чётко, выговаривая каждую букву, как будто зачитывал официальное приглашение:

— Безусловно, Игорь Семёнов. Конечно, присаживайтесь. Свободное место, — он жестом указал на стул напротив, — в вашем распоряжении.

Игорь, пока присаживался, уловил лёгкий кивок головы Семёна Семёныча, означавший высшую степень одобрения — он правильно сделал, что попросил разрешения.

Не теряя инициативы, Семён Семёныч сложил пальцы домиком и продолжил тем же размеренным, назидательным тоном:

— Тем более, мы ведь с вами предварительно договорились побеседовать о… — он сделал театральную паузу, давая Игорю возможность проявить инициативу и хорошую память.

Игорь, поймав пас, поспешил вставить:

— О «карьерной лестнице».

— Верно, — благосклонно подтвердил Семён Семёныч, и его грудь чуть заметно выпятилась от сознания правильно выстроенного педагогического процесса. — Именно о карьерной лестнице и сопутствующих ей аспектах профессионального становления в рамках нашей корпоративной структуры. Я вас внимательно слушаю, дружище.

Игорь, наконец, взял в руки вилку и начал ворошить на тарелке остывающую гречку. Он не смотрел на Семёна Семёныча, сосредоточившись на кусочке котлеты.

— Семён Семёныч, если честно… — он начал медленно, — я бы хотел поговорить не совсем о карьерной лестнице.

Лицо Семёна Семёныча мгновенно изменилось. Мгновенная довольная улыбка сменилась маской настороженного, почти подозрительного внимания. Брови поползли вверх, а губы сжались в тонкую ниточку.

— Та-ак… — протянул он, и в этом одном слове прозвучал целый спектр эмоций: от разочарования до любопытства. — Продолжайте, коллега.

Игорь сглотнул, чувствуя, как под его взглядом у него по спине бегут мурашки. Он всё ещё не знал, как правильно преподнести это.

— Я бы хотел поговорить… — он понизил голос почти до шёпота, оглядываясь по сторонам, — … о финансах.

Семён Семёныч откинулся на спинку стула. Он смерил Игоря долгим, изучающим взглядом, будто перепроверяя только что услышанное.

— О финансах… — повторил он, и его голос приобрёл новый, ещё более нудный и поучительный оттенок. — Финансы, мой милейший, это не просто деньги. Это кровеносная система любой, подчёркиваю, любой экономической деятельности, будь то многонациональная корпорация или личный бюджет рядового сотрудника. Это дисциплина, планирование и, прежде всего, — он сделал паузу для пущего эффекта, — правильная методология.

Он замолчал, давая своим словам прочно осесть в сознании собеседника, а затем, с видом мага, раскрывающего первую тайну, мягко, но властно произнёс:

— Продолжайте, мой дорогой коллега. Я весь во внимании. Излагайте суть вашего вопроса.

Игорь всё ещё не знал, как подступиться. Он тяжело вздохнул, отложил вилку и, наконец, поднял глаза, встретившись взглядом с Семёном Семёнычем. Тот сидел неподвижно и ждал.

— Семён Семёныч… — начал Игорь, и голос его дрогнул. — Я… э-э… в общем, — Игорь сглотнул, чувствуя, как горит лицо. — Извините меня, если вам будет неприятно или ещё что-то… — Семён Семёныч не перебивал. Он лишь слегка наклонил голову, и в его глазах загорелся неподдельный, живой интерес. Он видел искреннюю борьбу в молодом коллеге. — Помните, вы говорили… — Игорь, собрав волю в кулак, продолжил, — … вы говорили, что вкладываетесь в акции и на этом зарабатываете.

На удивление, Семён Семёныч ничего не ответил. Никакой лекции, никакого уточнения. Он лишь медленно, с достоинством кивнул, давая понять, что помнит, и жестом пригласил Игоря продолжать.

Воодушевлённый этим молчаливым разрешением, Игорь выпалил дальше, глядя на него с подобострастием:

— И вот смотрю я на вас… Вы — тот человек, которым я хотел бы быть. Но боюсь, я даже близко не стану… даже вашей тенью.

Семён Семёныч явно был польщён. Его грудь расправилась, а на губах появилась та самая, редкая отеческая улыбка.

— Дружище, вы себя… — начал он снисходительно.

Но Игорь, набравшись смелости, мягко, но настойчиво перебил:

— Семён Семёныч, разрешите я договорю.

— Конечно, — тотчас согласился наставник, смотря на него с новым уважением.

Игорь сделал последний рывок, чувствуя, как слова путаются и налетают друг на друга:

— И вот я бы хотел вас попросить о помощи.

— Какой, мой дорогой коллега? — спросил Семён Семёныч, и в его голосе зазвучала обнадёживающая нота.

— Вы не могли бы… мне помочь… так же вложиться, как и вы, и заработать?

Игорь выдохнул с таким облегчением, будто сбросил с плеч бетонную плиту. Но тут же снова напрягся, уставившись на Семёна Семёныча, ожидая удара молотка — одобрения или жестокого отказа. Семён Семёныч же сидел неподвижно, уставившись на Игоря своим пронзительным, изучающим взглядом.

Тишина между ними становилась густой, физически ощутимой.

Игорю уже начало казаться, что он слышит собственное сердцебиение. Он начал ёрзать на стуле, в его глазах читалась паника, и он уже открыл рот, чтобы сдаться, чтобы выпалить: «Извините, Семён Семёныч, забудьте…» Но в этот момент Семён Семёныч медленно поднял руку, останавливая его жестом, полным непререкаемого авторитета. Он глубоко вздохнул, сложил пальцы домиком и начал говорить. Его голос был ровным и назидательным.

— Мой дорогой коллега Игорь Семёнов, — начал он, и каждое слово звучало как отчеканенная монета. — Вы подняли чрезвычайно важный, я бы даже сказал, основополагающий вопрос. Вопрос, который лежит в плоскости не столько сиюминутной финансовой выгоды, сколько в области стратегического планирования личного благосостояния и, как следствие, профессиональной уверенности. Тот факт, что вы, отбросив ложную скромность и юношеский максимализм, осознали необходимость поиска ориентира в этом сложном мире инвестиций, уже говорит о вашей зрелости, пусть и находящейся на начальной стадии своего формирования.

Он сделал паузу, давая Игорю прочувствовать тяжесть произнесённых слов.

— И позвольте мне заметить, — продолжил он, — что выбор объекта для подражания вы совершили, если можно так выразиться, с присущей вам, пусть и неотшлифованной, но проницательностью. Да, вы не ошиблись. Вопросы диверсификации активов, долгосрочного планирования и консервативного, но стабильного роста — это та сфера, в которой я, позволю себе так выразиться, достиг определённой степени компетентности.

Игорь, уже почти поверивший в отказ, слушал затаив дыхание.

Однако вскоре в его голове пронеслось: «Бля, ну чего он тянет… он поможет мне или нет?»

— А потому, — Семён Семёныч выпрямился, и его грудь от гордости выпятилась так, что галстук натянулся, — на ваш прямой, хоть и сформулированный с изрядной долей эмоциональной неуверенности, вопрос, я отвечаю: безусловно, я готов оказать вам в этом посильное содействие. В этом нет ничего предосудительного. Напротив, передача знаний и опыта младшему коллеге является неотъемлемой частью корпоративной культуры, пусть и выходящей за её формальные рамки. Более того, я считаю ваш порыв похвальным. Стремление к финансовой грамотности и самостоятельности — это признак того, что вы смотрите в верном направлении.

Он снова замолчал, поправил очки и удостоил Игоря редкой, одобрительной улыбкой.

— Однако, — его голос вновь приобрёл суровые, деловые нотки, — любое благое начинание требует фундамента. Прежде чем говорить о конкретных инструментах и стратегиях, мы должны заложить базис. А для этого мне необходимо понимать отправную точку. А потому, дружище, давайте перейдём от общих философских рассуждений к конкретике. Позвольте задать вам ключевой, основополагающий вопрос, без ответа на который все дальнейшие построения будут не более чем умозрительными спекуляциями.

Он наклонился через стол чуть ближе, и его взгляд стал пронизывающим.

— Каковы на данный момент объёмы тех свободных, я подчёркиваю, именно свободных, а не заёмных, финансовых средств, которые вы, после тщательного анализа своих ежемесячных расходов, готовы выделить для их первоначального вложения в ценные бумаги? Озвучьте, пожалуйста, ту сумму, с которой вы намерены начать свой путь к финансовой независимости. Я внимательно вас слушаю, дружище.

Игорь тоже инстинктивно наклонился через стол, понизив голос до конфиденциального шёпота.

— У меня есть… двести тысяч, — выдохнул он, чувствуя, как произносит сакральную цифру.

Семён Семёныч не изменился в лице. Он медленно откинулся на спинку стула, приняв позу мудреца, взвешивающего судьбоносное решение. Он убрал сложенные домиком пальцы и начал медленно постукивать указательным пальцем по столу, словно отбивая такт для своей следующей тирады.

— Двести… тысяч… — протянул он, разбивая сумму на слоги, словно пробуя её на вкус. — Что ж, дружище, позвольте мне отметить, что для первоначального, стартового капитала, особенно для сотрудника вашего уровня квалификации и, что логично, уровня дохода, это… — он сделал паузу, подбирая нужное слово, — … весьма обнадёживающая и, я бы сказал, дисциплинированно собранная сумма. Это говорит о том, что вы способны не только к спонтанным тратам, но и к определённой финансовой аскезе, к накоплению. И это, поверьте, уже половина успеха в деле управления личным капиталом. Многие ваши коллеги, — он многозначительно обвёл взглядом почти пустую столовую, — не обладают и десятой долей подобной предусмотрительности, предпочитая сиюминутные удовольствия стратегической стабильности.

Он взял свою кружку с остывшим чаем, сделал маленький, церемонный глоток и поставил её обратно с идеальной точностью на оставшийся от дна след.

— Безусловно, с точки зрения глобальных рыночных операций, это сумма, о которой мы говорим как о микроскопической. Однако, — он поднял палец, — для частного лица, делающего свои первые, и что крайне важно, осознанные шаги на поприще инвестирования, это более чем достойный плацдарм. Это та основа, тот фундамент, на котором можно начать — начать — выстраивать свою будущую финансовую независимость, пусть и кирпичик за кирпичиком. Это демонстрирует серьёзность ваших намерений, и я, как ваш старший товарищ, не могу это не одобрить.

Игорь не верил своим ушам. «Да, сука!» — пронеслось в его голове победной ракетой. Он решил переспросить, чтобы закрепить успех.

— То есть, Семён Семёныч… Вы-ы… вы мне поможете?

Семён Семёныч наклонился чуть ближе через стол. Его лицо приняло многозначительное, почти заговорщицкое выражение, а голос опустился до конфиденциального шёпота.

— Конечно, дружище, я вам помогу. — он обвёл взглядом столовую и продолжил ещё тише: — И у меня как раз есть одна весьма…

В этот момент за спиной Игоря раздалось вежливое, но чёткое: «Кхм-кхм».

Игорь вздрогнул, обернулся и увидел Алису. Его сердце тут же остановилось. Она смотрела на него и на Семёна Семёныча с улыбкой, но от этого не было легче.

— Здравствуйте, Семён Семёныч, — любезно произнесла она и перевела взгляд на Игоря всего на мгновение, но этого мига ему хватило, чтобы в голове промелькнула ясная, твёрдая мысль: «Мне пизда…»

— А, Алиса Петрова, — тот ответил, мгновенно переключившись на свой официальный, душный тон. — Здравствуйте. Как ваши дела? Не испытываете ли вы затруднений с оформлением отчёта по вчерашним сделкам?

— Всё в полном порядке, спасибо, — вежливо парировала Алиса, а затем вновь перевела взгляд на Игоря. Её улыбка стала чуть более живой, но в глазах читался немой вопрос: «Ну и хули ты тут делаешь?», но вслух она сказала другое: — Привет, Игорь, уже освободился, да?

— Привет, — буркнул он, чувствуя, как по спине бегут мурашки раздражения. — Ага…

Алиса снова повернулась к Семёну Семёнычу и спросила:

— А вы не против, если я присяду?

Семён Семёныч, польщённый таким вниманием, произнёс с лёгкой напыщенностью:

— Безусловно, располагайтесь. Ваше общество привнесёт приятное разнообразие в наш рабочий обед.

Алиса, мило улыбаясь, плавно опустилась на стул рядом с Игорем. Её бедро на мгновение коснулось его ноги, будто прицеливаясь, после чего она пнула его ножкой ниже колена, не больно, но этого «укольчика» хватило, чтобы он внутренне содрогнулся и у него перехватило дыхание.

«Ну бля-я-я… — мысленно застонал я, опустив голову и уставившись в свою тарелку с остывшей гречкой. — Ну и зачем она подошла… вот нахуя?».