Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+

Глава 20

— Эй, вставай. Ты че, уснул?

Голос был хрипловатым, близким. Игорь почувствовал лёгкий толчок в плечо. Он застонал, пытаясь отвернуться от назойливости, но толчок повторился — уже грубее.

— Давай, поднимайся. Все ждут уже.

Игорь с трудом разлепил веки. Перед ним стояла Азиза. Она была одета — в то же полотенце, волосы слегка влажные, будто после душа.

Он лениво потянулся, зевнув так, что челюсть хрустнула, и сел. И тут же замер, осматриваясь. Он сидел не на кровати второго этажа, а на деревянной скамейке в предбаннике.

Первой мыслью, ясной и холодной, было: «Че, бля? Что я тут делаю? Я же поднимался наверх. Я точно помню лестницу, коридор, комнату, кровать…»

— Ээээй, очнись. Ты пойдешь или нет? — спросила Азиза, наблюдая за ним.

— Я… — Игорь протёр лицо ладонями, пытаясь собрать мысли в кучу. — Куда?

Азиза громко рассмеялась, глядя на его помятое, недоумевающее лицо.

— Туда, блэ! — выдохнула она сквозь смех и указала большим пальцем через плечо в сторону массивной двери, ведущей в основное помещение бани. — Мы же договорились.

Игорь всё ещё в полном недоумении. Он протёр глаза, огляделся по сторонам — предбанник, скамейка, полки с вениками. Мысль не складывалась.

— В баню? — переспросил он тупо, его голос прозвучал сипло.

— Ну да, — кивнула Азиза, её смех поутих, сменившись лёгким раздражением от его тупости. — Так ты идешь или…

— Погоди, погоди, — резко перебил её Игорь, подняв руку. Он схватился за голову, где за висками начинала нарастать тупая, пульсирующая боль. Раздражение и растерянность смешались в нём в один клубок. — Голова чёт болит… ничего не понимаю. О чём мы договаривались? Я нихрена не помню. — он снова посмотрел в сторону гостиной, потом на неё, пытаясь найти в её лице хоть намёк на шутку. Но она смотрела на него серьёзно, лишь бровь была чуть приподнята.

После Азиза усмехнулась, качая головой.

— Ясно-о-о, — протянула она с лёгким сарказмом. — Кто-то явно перепил. — она повернулась к массивной двери в баню и, уже отходя, бросила через плечо, не оборачиваясь: — Ладно, короче. Если не можешь вспомнить, то мы решили пойти в баню голыми. Так что… — она на секунду остановилась, взялась за ручку двери. — … если хочешь, то мы тебя ждем. А если нет, то спи дальше.

— Голыми? — машинально переспросил Игорь, его пьяный мозг отказывался складывать картину.

«Бля, — пронеслось внутри, — вообще не помню ничего. Что за бред?»

Азиза, услышав его вопрос, улыбнулась. На её губах заиграла хитрая, провокационная улыбка.

Не говоря ни слова и не смотря на него, она взяла край полотенца, накинутого на груди, и одним плавным движением раскрыла его, и полотенце упало к её ногам.

Игорь замер. Теперь перед ним стояла полностью обнажённая, освещённая тусклым светом предбанника девушка. Её груди были высокими и упругими, идеальной округлой формы. Они гордо возвышались с тёмно-коричневыми крупными ареолами, по краям которых шла лёгкая, соблазнительная волнистость. В центре каждой ареолы торчали твёрдые, налитые сосочки, напряжённые, возможно, от возбуждения. Они казались тёмно-розовыми и были направлены прямо на него.

Его взгляд машинально скользнул ниже, по плоскому подтянутому животу, к аккуратно ухоженному лобку. Кожа там была гладкой, бархатисто-смуглой, без единого волоска. Её киска была чётко очерчена — с пухлыми, сочными большими половыми губами, которые плотно смыкались, скрывая дырочку. Лишь в самом низу, у входа, виднелась крошечная нежная складочка кожи, влажная и блестящая в тусклом свете.

Азиза, не смущаясь его изучающего взгляда, повернулась обратно к двери, демонстрируя спину. Мгновение — и Игорь увидел еще её ягодицы, прежде чем она скрылась в облаке пара. Они были упругими, идеально округлыми, с чёткой соблазнительной линией, разделяющей их. Кожа на них была гладкой и сияющей, а в ложбинке у основания спины играла тень, манящая и глубокая.

— Не тупи… мы ждём тебя, — сказала она уже из-за двери, и её голос, слегка приглушённый, прозвучал как обещание.

Дверь приоткрылась, выпустив клубящийся пар, и захлопнулась, оставив Игоря одного с видением её наготы, с грохотом в висках и полным хаосом в голове.

«Мы…» — тупо повторил он её слово. — «Кто мы?» — Игорь снова схватился за голову, пытаясь выдавить из затуманенного мозга хоть какую-то ясность. — «Так… чёт хуйня какая-то. Там все голые сидят, что ли?» — подумал он, и эта мысль, несмотря на похмелье и общую разбитость, зажгла в нём слабый, грязный огонёк любопытства, и он огляделся по предбаннику. Кроме него, никого не было. Тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров где-то за стеной и его собственным тяжёлым дыханием. «Хмм…» — медленно соображал он, не вставая со скамейки.

«Если они там голые…» — он уставился на массивную деревянную дверь, в которую только что скрылась Азиза. Сквозь щели вокруг неё сочился лёгкий, влажный пар. «…то интересно было бы посмотреть, конечно…» — пронеслось у него в голове с циничной, животной прямотой. Усталость и головная боль ещё боролись с этим импульсом, но образ обнажённой Азизы — её груди, её лобок, её упругая попа, мелькнувшая в проёме, — был слишком свеж и ярок.

Он сидел, глядя на дверь, как заворожённый, в полотенце на бёдрах, разрываясь между желанием снова рухнуть в сон и низменным, пьяным любопытством.

Наконец, любопытство, подогретое видом Азизы и намёком на «мы», пересилило. Игорь встал со скрипучей скамейки. Сразу же мир качнулся, и он схватился за полку с вениками, чтобы не упасть. Череп снова сжало тупой, знакомой болью.

«Стоп, — подумал он, зажмурившись. — Может, это шутка какая-то? Типа я сейчас разденусь, зайду, а они там все одетые, и начнут ржать как кони…» — Его взгляд упал на кучу ткани на полу — то самое полотенце, которое Азиза сбросила. Оно лежало там, слегка влажное, реальное и осязаемое. «Хотя… — медленно сообразил он, — она же разделась передо мной. Ладно, короче, сейчас узнаю».

Игорь вздохнул, смирившись, и развязал полотенце на бёдрах, и оно спало, оставляя его полностью обнажённым в прохладе предбанника. Он постоял так секунду, чувствуя себя нелепо и уязвимо, затем пнул своё полотенце ногой в сторону скамейки и, сделав глубокий вдох, направился к тяжёлой двери, за которой таились пар и неизвестность.

Дойдя до двери, он схватился за ручку.

«Всё это странно, конечно, — пронеслось у него в голове, — но… если они там голые, то я просто обязан это увидеть».

Он усмехнулся сам себе этой пьяной, животной логике и, не давая сомнениям вернуться, толкнул дверь, и густая, обжигающая волна пара ударила ему в лицо, заставив на секунду зажмуриться. Воздух стал плотным, влажным, насыщенным ароматом раскалённого дерева и дубовых листьев. Когда его зрение привыкло к полумраку, подсвеченному лишь тусклым светом из маленького окошка под потолком, он увидел их.

Они стояли в один ряд посередине парной, будто ждали его. Все четверо: Амина, Ксюша, Миля и Азиза, и все совершенно голые. Их тела, разные по форме и оттенкам кожи, были мокрыми от пота и пара, который клубился вокруг них, придавая сцене нереальный вид. Они не смеялись, не болтали — они просто стояли и смотрели прямо на него.

Азиза, которую он видел секунду назад, стояла между Ксюшей и Милей, на её лице играла та же хитрая, знающая улыбка. Амина смотрела с лёгким, оценивающим любопытством, а Ксюша казалась немного смущённой, но не отводила глаз. Миля же, как всегда, смотрела своим тяжёлым, отстранённым взглядом, и её лицо было невозмутимым.

Их совокупный, молчаливый взгляд, направленный на его собственную наготу, заставил Игоря замереть на пороге. Мысль «я обязан это увидеть» моментально сменилась на «ну и что теперь?».

Он стоял, переводя взгляд с одной голой девушки на другую, пытаясь осмыслить происходящее. В итоге он просто неуверенно произнес:

— Ну вот и я… чё делаете? — попытался он пошутить, но его голос прозвучал хрипло и глупо.

В ответ тишину взорвал оглушительный, единый хохот, девушки буквально зашлись смехом, глядя на него.

— Че? — растерянно спросил Игорь, чувствуя, как по щекам разливается жар. — Че смеётесь?

Азиза, вытирая слезу, первая перевела дух и, указывая на него пальцем, выдавила сквозь смех:

— Вы только посмотрите! Пиздец, у него маленький, да!

Новый взрыв хохота покатился по парной. Игорь почувствовал, как кровь отливает от лица.

— Ебать, — поддержала Амина, тоже давясь от смеха. — Я ещё никогда не видела такой маленький хуй!

«Как это маленький? Я же тебя им ебал, дура, и тогда ты не жаловалась!» — пронеслось в голове у Игоря.

— Ага, — присоединилась Ксюша, её смех был самым громким и истеричным. — А он ещё пытался своим мизинцем трахнуть меня! Смешной!

Игорь стоял в полном, оглушающем недоумении. «Чего, бля? — пронеслось у него в голове, смешиваясь с гулом в ушах. — Совсем уже охуели? Что за буллинг, блядь? И что значит пытался?»

— Ебануться, — своим ровным, но теперь тоже смеющимся голосом добавила Миля. — Вы только посмотрите! Он у него ещё больше съежился! Засмущали что ли, маленького Игорька?

Девушки снова залились хохотом, и машинально, повинуясь какому-то животному инстинкту, Игорь опустил взгляд вниз.

И увидел, что у него между ног действительно торчал крошечный, сморщенный, совершенно жалкий член. Это была не его привычная, уверенная в себе длина и толщина. Это было что-то смехотворно маленькое.

«Что за хуйня? — с холодным ужасом подумал он. — Это же не мой член…»

— Как ты только живёшь с таким маленьким хером? — уже почти спокойно, но с ядовитой насмешкой спросила Миля.

Игорь тут же открыл рот, чтобы закричать, чтобы сказать им, что это не его член, что у него был другой… А этот просто подложили! И что это всё какой-то бред! Но слова застряли у него в горле, и тут же в голове пронеслось, пока он смотрел на них: «Это они… они что-то сделали с моим членом? Вот же…»

— … суки ебаные! — выкрикнул он уже вслух и рывком поднял свой торс на кровати.

Сердце колотилось, как отбойный молоток, всё тело было покрыто липким холодным потом. Вокруг была темнота, и он был один. Его рука инстинктивно рванулась вниз, между ног. Там всё было на месте, в своём обычном виде и спящем размере.

«Какого черта?» — пронеслось в его голове.

Он тяжело дышал, осматриваясь. Он был на втором этаже, в той самой комнате. Никакой бани. Никаких хохочущих девушек. Только дикая, парализующая растерянность от только что пережитого кошмара, который показался жутко реальным.

Первое, что пронеслось в его сознании, пробиваясь сквозь остатки ужаса, было: «Епта… так это был сон».

Он сел на краю кровати, вспоминая — их насмешливые лица, их пальцы, указывающие на него, жалкий, не его член — всё ещё стояли перед глазами, такие яркие, такие унизительные. Инстинктивно, почти судорожно, он стянул с бёдер смятое полотенце и, наклонившись, пристально посмотрел вниз, в полумраке комнаты.

Там, в привычной тени между ног, покоился никакой не «мизинец». Всё было на своих местах, в полном, успокаивающем порядке. Он тяжело выдохнул, и напряжение начало медленно спадать, сменившись слабостью и лёгкой тошнотой.

— Бля… — прошептал он, запуская пальцы в волосы. — Пиздец какой странный и тупой сон.

Игорь тяжело вздохнул ещё раз и снова огляделся. В комнате, кроме него, никого не было. Полная, давящая тишина висела в воздухе, нарушаемая лишь его собственным дыханием и слабым, едва уловимым скрипом дерева в стенах сруба. Он протёр лицо ладонями, смахивая остатки липкого пота и наваждения. Затем его взгляд упал на окно, где сквозь шторы пробивался неяркий, сизый свет раннего утра.

«Ебать, я снова забыл поставить будильник? — спохватился он. — Сколько сейчас время-то?»

Он отыскал свой пиджак на полу и, засунув руку во внутренний карман, нащупал холодный корпус телефона и вытащил его. Экран вспыхнул, и яркий свет заставил его прищуриться, но в левом верхнем углу он разглядел цифры: 5:45.

«Уфф… — с облегчением выдохнул он, откидываясь на подушку. — Не проспал. Да и ещё можно поспать полчасика».

Он машинально провёл пальцем по экрану, разблокировав его, и первым, что красовалось на телефоне, была эта фотография трусиков Мили, сделанная ночью, в темноте салона машины, со вспышкой. Увидев это, Игорь усмехнулся про себя, чувствуя знакомый укол азарта и собственнического удовлетворения.

«Хе-хе… — мысленно рассмеялся он, быстро закрывая фотографию, будто боясь, что её кто-то увидит. — Если бы я ей тогда дал телефон, точно спалился бы».

Затем Игорь ткнул пальцем в иконку мессенджера, чтобы проверить входящие — от Карины, из рабочих чатов и вообще от кого угодно. Но вместо приложения на экране на долю секунды мелькнул логотип, экран погас, а затем загорелся привычный значок разряженной батареи на чёрном фоне.

«Блин, — выдохнул он, раздражённо тряхнув телефоном, будто это могло помочь. — И зарядки-то ведь нет с собой, чтобы зарядить. Сука, надо новый телефон брать, этот уже разряжается быстро».

Он снова привстал и сел на краю кровати, осматривая себя, как будто впервые. Полотенце на бёдрах, рядом помятый пиджак и галстук на кровати.

От всей этой нелепости он усмехнулся, и тут же прямо в следующую секунду ощущения навалились полной силой: сухость во рту переросла в настоящую жажду, за висками застучало, а желудок подавал тревожные сигналы. Похмелье вступало в свои права.

«Пить хочу, — констатировал он про себя. — Надо сходить вниз попить воды и забрать свои вещи из предбанника, переодеться, и… умыться бы не мешало…» — Он снова глянул на мёртвый экран телефона. — «Ну и зарядку неплохо было бы найти». — Собрав волю в кулак, Игорь поднялся с кровати. В голове тут же закружилось, а в теле прошумела волна новой мысли. — «Может, у девочек спросить? — подумал он, уже представляя, как стучится в одну из дверей в этом состоянии. — Или у Семёна Семёныча…»

Он тяжело вздохнул, чувствуя, как голова раскалывается на части от гремучей смеси похмелья, недосыпа и общей усталости, накопленной за эту бесконечную ночь. Но делать было нечего — сидеть и ждать в этой комнате без воды и связи с миром казалось ему ещё хуже. Он поднялся, потянулся, поправил полотенце, взял пиджак подмышки и направился к двери, шатаясь, как матрос после долгого шторма.

Игорь открыл дверь и вышел в тёмный коридор второго этажа. Там уже было не так тихо, как в его комнате. Воздух был наполнен звуками спящего дома. Из-за одной двери доносилось прерывистое, громкое сопение. Из-за другой — мерный, раскатистый храп, который он присвоил: Семён Семёнычу. И от этой мысли он усмехнулся, но смех тут же отозвался резкой болью в висках.

«Надо попить… пиздец, жажда мучает», — пронеслось у него в голове сквозь боль.

Он направился к лестнице, осторожно ступая босыми ногами по прохладному дереву. По дороге его взгляд упал на смятое полотенце, валявшееся прямо посреди коридора. Он усмехнулся, представив, как кто-то из девочек, пьяный и сонный, шёл в комнату и просто сбросил его с себя по дороге.

«Это ведь получается кто-то голый спит сейчас, — подумал он. — Интересно, кто…» В голове промелькнули образы Азизы, Амины, Ксюши… «Теперь я, получается, обязан к каждой зайти и спросить про зарядку, — с сарказмом продолжил он мысль. — Только ради зарядки, конечно же».

Он осторожно начал спускаться по лестнице, держась за перила. Каждый шаг отдавался глухим стуком в его раскалывающейся голове.

Игорь старался спускаться аккуратно, придерживаясь за перила. В памяти всплыл обрывок его вчерашнего падения, глухой удар, боль в боку. «Ага, — усмехнулся он про себя, — ебаные лестницы, зачем их делают такими резкими…».

Ирония судьбы настигла его мгновенно. Как будто в ответ на его мысли, полотенце развязалось и соскользнуло на ступеньки. Он инстинктивно попытался поймать его, сделав неловкий шаг, но нога запуталась в мокрой ткани и баланс был потерян.

— Су-у-к-а-а-а… — успел на выдохе прокричать он, уже чувствуя, как тело летит вперёд. Не успев даже как следует выругаться, он с глухим, тяжёлым стуком прокатился по последним трём ступеням, ударяясь рёбрами и локтями о жёсткое дерево, и растянулся на полу первого этажа в полной наготе. Отдышаться он не мог — в груди перехватило от удара. — А… а… а… — прерывисто, сипло выдохнул он, лёжа на спине и глядя в потолок, по которому плясали звёздочки от боли и резкого движения. Полотенце так и осталось лежать на лестнице, как издевательский памятник его неуклюжести.

Первой осознанной мыслью, пробившейся сквозь шок и боль, было: «Ну что за хрень, а».

Игорь лежал несколько секунд, оценивая ущерб. Рёбра ныли, локоть горел, но, кажется, ничего не сломалось. Собрав волю в кулак, он с тихим стоном перекатился на бок, упёрся ладонью в холодный пол и начал подниматься.

Это было медленно и мучительно. Каждая мышца кричала протестом, голова раскачивалась, как маятник, усиливая тошноту. Он поднялся сначала на четвереньки, потом, ухватившись за колено, встал на ноги. Тело пронзила резкая боль в пояснице — отдавал тот самый удар о ступени.

«Надо же, как везёт…» — прошипел он сквозь зубы, стоя голым и пытаясь отдышаться.

Он огляделся, ища глазами своё предательское полотенце. Оно лежало на третьей ступеньке сверху, свернувшись жалким комком, и желания карабкаться за ним не было.

«Да похуй, — решил он с пьяной простотой и, схватив пиджак, поднялся, а затем надел его, а галстук засунул в карман. — Дойду так». И так Игорь голышом, в одном лишь пиджаке на плечах, поплёлся в сторону бани, ориентируясь на смутную память о расположении комнат.

Он прошёл мимо гостиной, где на столе стояли пустые бутылки и стаканы — немые свидетельства вчерашнего безумия. И тут его взгляд упал на что-то новое. Посреди этого хаоса стояла полуторалитровая пластиковая бутылка минеральной воды, почти полная.

«Хм… — тупо подумал Игорь, останавливаясь. — Вчера её тут не было». — он взял бутылку в руку. Она была прохладной, тяжёлой и мокрой от влаги. «Видимо, кто-то другой тоже мучается от похмелья, раз поставил его сюда, — с горькой усмешкой подумал он и приложил холодную бутылку к голове. — Пиздец, голова болит, а ещё на работу ведь надо».

После он открутил крышку, поднёс бутылку ко рту и сделал долгий, жадный глоток. Холодная, почти ледяная вода обожгла горло, промыла рот от противного привкуса алкоголя и похмелья и хлынула внутрь, принося мгновенное, животное облегчение. Он пил, запрокинув голову, пока не начал задыхаться. Поставив бутылку, он вытер рот тыльной стороной ладони и выдохнул.

Немного придя в себя, Игорь поставил бутылку обратно на стол. Вода немного успокоила сухость во рту, но голова по-прежнему гудела, а тело ломило. Теперь нужно было найти свои вещи и как-то прикрыть наготу, пока кто-нибудь не проснулся и не застал его в таком виде.

Он огляделся.

Его взгляд упал на знакомую массивную деревянную дверь в дальнем углу гостиной — та самая, что вела в предбанник. Игорь сразу же направился к ней, чуть прихрамывая после падения. И дойдя, он толкнул тяжёлую дверь, и она беззвучно подалась, открывая тёмный проём, из которого пахло деревом, вениками и… чем-то ещё, знакомым и тревожным.

Он замер на пороге, прислушиваясь. И сначала была только тишина, нарушаемая скрипом собственного сердца в ушах. Но потом, врезаясь в эту тишину, донеслись другие звуки. Тихие, едва уловимые. Сперва — короткий, сдавленный стон, женский, будто кем-то подавленный. Затем — влажный, хлюпающий звук, прерываемые учащённым дыханием.

Звуки доносились не из самой парной, а из той самой комнаты, где Игорь вчера переодевался и где должны лежать его вещи. Игорь медленно, почти неслышно, ступил в предбанник. Звуки стали чуть отчётливее. Они шли из-за полуоткрытой двери раздевалки. Там, судя по всему, кто-то был. И занимался чем-то, что явно не предполагало поиска зарядки для телефона или попыток справиться с похмельем в одиночку.

Он застыл, не зная, что делать: отступить назад, в гостиную, или… осторожно заглянуть. Любопытство, вечное, глупое любопытство, снова начало перевешивать осторожность.

Игорь усмехнулся про себя, глядя на полуоткрытую дверь.

«Не-е-е-т, я просто обязан это увидеть. Интересно же…».

Он медленно, стараясь не скрипеть половицами, подошёл к двери. Прислонился к косяку, наклонил голову и осторожно заглянул внутрь одним глазом.

В комнате на широкой деревянной скамье сидел Семён Семёныч. Он был совершенно голый, его привычно бледное тело казалось ещё более контрастным в полумраке. Он сидел, откинувшись назад и держась руками о скамью, а перед ним, стоя на коленях между его раздвинутых ног, была Амина. Она тоже была обнажённой, а рыжие волосы рассыпались по плечам, пока её голова ритмично двигалась у него в паху, посасывая его член, а из глубины комнаты доносились те самые влажные, чавкающие звуки, которые он слышал с порога.

Игорь удивился, мысленно отметив нестыковку. «Нифига… похоже, её тоже жажда мучает, и он с трудом и упорством добывает себе… Так стоп, погодите-ка… я же слышал, как он храпел наверху».

Он задержал взгляд ещё на секунду, наблюдая, как Амина, с закрытыми глазами и выражением сосредоточенного блаженства на лице, работает губами и языком, лаская его головку, а Семён Семёныч запрокинул голову, и на его лице застыла гримаса тихого, сдержанного экстаза.

«Или это был не он? — продолжил Игорь свой внутренний диалог с циничным любопытством. — Это что, кто-то из девочек, что ли, так храпа даёт? Ну пиздец…»

От этой абсурдной мысли он тихо фыркнул сам себе, едва сдержав смешок. Ситуация была настолько нелепой, что собственная нагота на секунду отошли на второй план перед этим новым «открытием».

Игорь замер у двери, наблюдая за сценой. Амина работала с сосредоточенной, почти жадной отдачей. Её губы, пухлые и яркие даже в полумраке, были плотно обтянуты вокруг ствола члена Семёна Семёныча. Она двигала головой в чётком, быстром ритме — глубоко вниз, почти до самого основания, где её нос упирался в его лобок, затем плавно вверх, почти освобождая головку, чтобы тут же снова погрузиться. При каждом движении вниз раздавался тихий, влажный, слегка хлюпающий звук. При подъёме — короткое, чавкающее отлипание губ.

Её одна рука крепко держала его член у самого корня, задавая глубину и не давая ему выскользнуть. Вторая ладонь обхватывала его мошонку, нежно перебирая пальцами, сжимая и отпуская яйца в такт движениям своей головы. От этих интенсивных движений её груди, высокие и упругие, с тёмными, набухшими сосками, раскачивались в такт, как тяжёлые, соблазнительные маятники.

Каждый её наклон вперёд заставлял их свисать вниз, а при откидывании головы назад они подскакивали, слегка подрагивая. И когда она пыталась взять его особенно глубоко, её горло сдавливалось, и раздавался короткий, подавленный рвотный звук — «кхлк». После чего она ненадолго замедлялась, делала быстрый вдох через нос, а затем снова, с ещё большим упорством, погружалась на всю длину, её глаза на секунду закатывались от напряжения.

Семён Семёныч сидел, откинув голову и приоткрыв рот, а лицо выражало блаженное, почти невероятное для его обычно столь сдержанной персоны, забытье. Он положил свою одну руку на ее голову — не направляя, а просто касаясь рыжих волос, как будто боясь разрушить это хрупкое чудо.

Игорь смотрел, заворожённый этим неожиданно откровенным и мастерским действом. Это было одновременно и дико возбуждающе, и до смешного нелепо, что он даже забыл, зачем пришёл, стоя голый в дверном проёме и наблюдая за бесплатным утренним шоу.

«Ебать уж они… с утра пораньше», — пронеслось в его голове.

Амина же тем временем спустилась ещё ниже. Она полностью освободила его член, который теперь стоял твёрдым, влажным и блестящим от её слюны, и принялась лизать и сосать его яйца. Она забирала в рот по одному, обсасывая их с той же жадной сосредоточенностью, водила кончиком языка по мошонке, а Семён Семёныч в ответ тихо стонал, его бёдра слегка подрагивали.

«Оооооу, ебааать… — мысленно протянул Игорь, чувствуя, как по его собственному телу разливается волна тепла. — А она нихуево так с хуем работает!»

Амина, закончив с яйцами, потянулась вверх, намереваясь снова взять в рот его член. Но Семён Семёныч, видимо, настолько вошёл во вкус от её предыдущего внимания к мошонке, что мягко, но настойчиво взял её за плечи и усадил её попкой к ногам, так что её лицо оказалось прямо перед его пахом. Затем он встал, ничего не говоря, и присел над ее лицом, «макая» свои яйца в ее влажный рот. От этого неожиданного и грубоватого жеста Амина тихо фыркнула, её губы растянулись в улыбку.

— Понравилось, да, Сём? — прошептала она, уже захватывая губами одно яйцо, а потом другое, и снова принималась за них с усердием, облизывая и посасывая.

Семён Семёныч, глядя на макушку её рыжей головы у своего лобка, на секунду замер, а затем произнёс своим характерным, слегка заплетающимся, но с неожиданной горячностью голосом:

— Ты… превосходна…

Амина только громче рассмеялась, не прерывая своего занятия, и начала полностью заглатывать его яйца, издавая тихий, но отчётливый, влажный, чавкающий звук.

«Чаёк заваривает… — усмехнулся Игорь, наблюдая, как Семён Семёныч получает удовольствие. — Ха-ха, ебать, кто бы мог подумать… Бля, а они вообще ложились-то спать? И бля… я бы сейчас от чая-то не отказался, но, конечно, не от такого крепкого и со вкусом яиц… хе-хе».

В этот момент Игорь почувствовал знакомое напряжение в паху. Его собственный член, отдохнувший и не обременённый алкоголем, начал медленно, но верно наполняться кровью, приходя в боевую готовность под влиянием увиденного. Почувствовав это, он наконец-то вспомнил, зачем он сюда пришёл. Он глянул на свои вещи на открытом шкафчике — прямо около Семён Семеныча и лижущей яйца Амины.

«Бля, — с досадой подумал он. — … вещи-то забрать не получится, пока Амина не закончит свой… завтрак».

Игорь наблюдал, как Семён Семёныч, досыта насладившись вниманием к мошонке, вытащил свои яйца из её рта и, взяв свой член, снова аккуратно, но уверенно ввёл его Амине в рот. Та, не теряя темпа, тут же возобновила сосание, её голова задвигалась в знакомом, усердном ритме.

Картина была настолько неловкой, что он снова едва сдержал смех. «Ладно, — подумал Игорь, отходя от двери и стараясь ступать как можно тише. — Пойду обратно, пока не спалился. А то стою тут, бля, в одном пиджаке, да еще и стояк ловлю… Потом, короче, переоденусь». Он бросил последний взгляд на сцену.

Амина, с закрытыми глазами и сосредоточенным видом, работала губами и языком, а Семён Семёныч снова откинул голову, его лицо выражало блаженное забытьё.

«Нее, ну она молодец, конечно, — с притворным уважением подумал Игорь, улыбаясь. — Сосет на совесть, рыжуля».

Он начал медленно, на цыпочках, пятиться назад, к выходу из предбанника, всё ещё тихо посмеиваясь над непредвиденной ситуацией. Открыв дверь и повернувшись, чтобы выйти в гостиную, он буквально нос к носу столкнулся с Милей.

«Да бля…» — тут же пронеслось в его голове.

Миля стояла в нескольких шагах, в том же полотенце, только сильно помятом. Её волосы были растрёпаны, а под глазами лежали тёмные круги. В одной руке она держала вэйп, из которого медленно выдыхала тонкую струйку ягодного пара. Её огромные, обычно отстранённые глаза теперь были широко открыты и выражали редкую для неё эмоцию — чистое, неподдельное удивление.

Они оба замерли в тишине, нарушаемой лишь шипением вэйпа, гулом в ушах Игоря и приглушёнными стонами из комнаты за его спиной. В следующую секунду её взгляд скользнул с его лица вниз, оценивая весь вид: помятый пиджак на голом теле, болтающийся галстук и, что самое главное, его вполне явно возбуждённый, стоящий член.

Миля медленно отвела вэйп ото рта и игриво спросила своим ровным голосом:

— Чо-о… делаешь?

Игорь, пойманный врасплох и чувствуя, как его член под этим взглядом начинает постыдно сдуваться от смущения, растерянно ответил:

— Да-а… я хотел переодеться… а вещи там… и…

Миля ещё раз, медленно и демонстративно, перевела взгляд на его уже теряющую боевой вид «причину» всего этого неловкого положения, а затем снова посмотрела ему в глаза.

— Аа, — просто сказала она, растягивая звук, и в этом одном слоге слышалось целое море сарказма и понимания.

— Но там, как оказалось, занято, — тут же, чтобы как-то оправдать свой вид, произнес Игорь, кивнув в сторону двери, из-за которой по-прежнему доносились приглушённые звуки.

— Занято, — повторила Миля своим ровным тоном, словно проверяя на слух, и сделала ещё одну затяжку, не отрывая от него глаз. — Понятно.

Затем она просто развернулась, бросив на него последний хитрый, всё понимающий взгляд, и пошла через гостиную, направляясь к дивану. Её движения были ленивыми и плавными, будто вся эта ситуация её ничуть не удивила.

Игорь, оставшись на секунду один, мысленно усмехнулся: «Ситуация, однако…» и последовал за ней, стараясь не привлекать лишнего внимания к своей наготе. Его взгляд упал на смятое полотенце, валявшееся на спинке дивана. Он схватил его и на ходу неловко обмотал вокруг бёдер, наконец-то прикрыв свой уже окончательно успокоившийся член.

«Ну и утро», — подумал он, затягивая узел.

Теперь, будучи хоть как-то одетым, он чувствовал себя чуть увереннее и направился к Миле, которая уже устроилась на диване, поджав под себя ноги, и снова выпустила клубы пара.

Игорь, стараясь выглядеть максимально естественно, плюхнулся на диван на почтительном расстоянии от неё. Он делал вид, что они просто два приятеля встретились ранним утром, а не то, что он только что был пойман голым с торчащим членом после подглядывания за сексом их общих друзей.

— А ты чего так рано встала? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал просто, без дрожи и намёков, и откинулся на спинку, пытаясь изобразить расслабленность, которую на самом деле не чувствовал ни капли.

Миля подняла на него усталые глаза. В них не было ни насмешки, ни удивления — только глубокая, искренняя усталость.

— Не могу спать, когда Ксюша храпит как… — она на секунду задумалась, подбирая сравнение, — … как хуйня какая-то.

Игорь не сдержал короткого смешка. «Да уж, — подумал он, — охуенное сравнение, значит, это Ксюша так храпела? Ну пиздец, а я-то думал, Семён Семёныч».

— Поэтому раз не поспать нормально, — продолжила Миля, зевая, сонным голосом, глядя в пространство перед собой, — … хотела умыться и переодеться. А то это полотенце заебало уже.

Она сделала паузу, поднесла вэйп ко рту, затянулась и выдохнула, наблюдая за тем, как пар смешивается с утренним светом, проникающим в комнату.

Игорь улыбнулся ей, стараясь, чтобы улыбка получилась как бы сочувствующей.

— Понятно, — просто сказал он, кивая.

Миля, не отрывая взгляда от рассеивающегося облачка, спросила своим ровным голосом:

— А кто там, кстати?

Игорь на секунду замер.

— Где? — переспросил он, чуть потеряв нить разговора.

Она медленно повернула к нему голову.

— Ты же сказал, там занято.

— А, там… — Игорь провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями. — … ну Амина и Семён, кто же еще. — он сделал паузу и, стараясь звучать максимально невинно, добавил: — Переодеваются вроде.

Миля, не меняя выражения, шутя спросила своим ровным голосом:

— Это поэтому у тебя хуй стоял, да?

Она тихо хихикнула, и этот звук был лишён злобы — лишь ленивое любопытство. Игорь рассмеялся в ответ, уже входя в игру.

— Не-е, — отмахнулся он, разводя руками. — Я их вообще не видел, только голоса слышал. — он сделал вид, что задумался, но поймав ее взгляд снова на своем члене, добавил. — И полотенце свое скинул, думал, я один такой, кто проснулся рано… а хуй стоял… — он пожал плечами с наигранным непониманием, — … ну, у мужчин такое бывает, Миль. Утро, знаешь ли.

Он улыбался ей, стараясь смотреть прямо и открыто, будто делился невинным физиологическим фактом.

Миля хитро посмотрела на него, её губы растянулись в такую же понимающую и немного издевательскую улыбку.

— Ага, — просто сказала она, и в этом одном слове было больше смысла, чем в его целой тираде.

В этот момент дверь из предбанника открылась, и в гостиную вышла Амина. Она была замотана в полотенце, её рыжие волосы были влажными и растрёпанными, а на лице играла довольная, чуть уставшая улыбка. Увидев Игоря и Милю, сидящих на диване, она оживилась.

— О-о-о, доброе утро! — весело воскликнула она. — А вы-ы… чего проснулись так рано?

Миля, не отрываясь от своего вэйпа, сделала затяжку и, выдыхая пар, ответила своим ровным голосом:

— Ксюша храпит пиздец. И вот я пришла умыться и переодеться. — она на секунду перевела взгляд на Игоря, и её губы тронула лёгкая усмешка. — Но Игорь сказал, что там типа очередь. И вот мы сидим тут типа.

Амина на секунду замялась, переводя взгляд с Игоря на дверь, из которой она только что вышла, и обратно. На её лице мелькнуло лёгкое смущение, быстро сменившееся понимающей ухмылкой.

— Да-а-а, — протянула она, глядя на Игоря, а затем снова на Милю. — Там Сёма сейчас… моется. — Она сделала многозначительную паузу, которую, впрочем, тут же заполнила деловым тоном: — И кстати, — повернулась обратно к Игорю, — он просил тебя разбудить. Вам, кажись, на работу надо? Скоро поедите?

Игорь, поймав её взгляд, улыбнулся, уже чувствуя, как внутри всё сжимается от предстоящей ответственности.

— Да, — кивнул он. — Надо собираться и выезжать.

— Ну вот, — заключила Амина, улыбаясь им обоим. Она подошла к столу, взяла ту самую бутылку с водой, с которой пил Игорь, и открутила крышку. — Как голова, кстати? — спросила она уже более непринуждённо, делая глоток. — У меня, вроде, норм, — добавила она, хихикая.

«Норм ей… — передразнил её Игорь, мысленно ощущая, как его голова раскалывается. — Семён, что, яйца рассолом смазал перед тем, как ей полизать дал? Или это действие само по себе от похмелья спасает?»

— Да норм, — лениво бросила Миля, не отрываясь от вэйпа. — Только пиздец как спать хочется.

Она откинула голову на спинку дивана, закрыв глаза, её лицо выражало глубочайшую, искреннюю усталость. Амина, поставив бутылку на стол, посмотрела на неё с пониманием.

— Мне тоже… ну ладно, я пойду за телефоном схожу, — сказала она, пожимая плечами. — А то че, просто сидеть?

— Ага, — просто выдохнула Миля в ответ, даже не открывая глаз.

Амина усмехнулась и, грациозно покачивая бёдрами, направилась к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Её полотенце слегка развевалось при ходьбе, обнажая на секунду линию упругих бедер. Игорь наблюдал за её уходом, чувствуя, как в комнате снова воцаряется тишина, нарушаемая лишь равномерным дыханием Мили и его собственными тревожными мыслями о предстоящем дне.

Он перевёл взгляд на Милю. Она сидела, откинув голову на спинку дивана, глаза закрыты. Несмотря на растрёпанные волосы, тени под глазами и общую невыспавшуюся, потрёпанную вчерашним днём внешность, в ней была какая-то странная, уставшая красота. И эта красота была одновременно милой и отстранённой.

От этой мысли в его пьяно-похмельном мозгу родилась шутка. Не очень умная, но прямая.

— Миль, — позвал он её.

Она медленно подняла голову и открыла глаза, устремив на него свой тяжёлый, немного стеклянный от недосыпа взгляд.

— Чо?

Игорь ухмыльнулся, готовясь к реакции.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты… милая, Миля?

Он произнёс это с наигранной серьёзностью, ожидая её привычной язвительной отповеди или хотя бы ленивого «отвали».

Миля смотрела на него несколько секунд молча, её лицо оставалось невозмутимым. Потом её губы тронула слабая, едва уловимая, но вполне реальная улыбка. Не хитрая, не ядовитая — просто лёгкая усмешка.

— Да, — сказала она своим монотонным, слегка сиплым от сна голосом. — … говорили… пару тупых даунов, а что?

Игорь, услышав это, громко рассмеялся. Её ответ был настолько в её духе — прямой, циничный и одновременно обезоруживающий.

— Да не, ничего, — сказал он, всё ещё улыбаясь и качая головой. — Просто хотел узнать.

Миля, выпустив облачко пара, скосила на него глаза. На её губах играла та же ленивая, хитрая усмешка.

— А ты мне так говорить не собираешься? Разве я не милая, Миля? — спросила она, нарочито растягивая слова, будто проверяя его на прочность.

Игорь тут же фыркнул и, глядя ей прямо в глаза, парировал с той же лёгкостью:

— Ааа, нет, конечно. Я же не даун.

Он широко улыбнулся ей, и в его улыбке было не столько желание подколоть, сколько признание правил их странной, полной подтекстов игры. Миля в ответ лишь тихо хихикнула — коротким, почти беззвучным звуком, который был красноречивее любых слов.

Игорь вздохнул, собираясь что-то добавить, но в этот момент дверь из предбанника снова открылась.

На пороге появился Семён Семёныч. Он был уже полностью одет в свой вчерашний, слегка помятый костюм. Галстук был аккуратно завязан, волосы приглажены. Его лицо казалось немного непривычным и голым — на носу не было очков.

Он шел и щурился, с трудом разглядывая комнату, а увидев смутные очертания Игоря и Мили, Семён Семёныч повернулся в их сторону и важно кивнул.

— Доброе утро, — произнёс он своим размеренным тоном, его взгляд блуждал, не находя фокуса. Он повернулся к тому пятну света, где сидел Игорь. — Ну что ж, коллега, учитывая временные рамки и наши профессиональные обязательства, думаю, вам пора начинать собираться. — он инстинктивно потянулся к переносице, чтобы поправить очки, но его пальцы встретили только нос, и он смущённо откашлялся. — Я, со своей стороны, вызову такси для нашего… оперативного возвращения в город.

Игорь кивнул, и в этот же момент его осенило. В его голове пронеслось воспоминание об услышанном звуке в момент, когда он рухнул на кровать. «Бля… я же спал в комнате, где он с Аминой… и тот хруст… черт, неужели я его очки сломал? Ну-у… пока не буду говорить, — решил он. — Потом проверю, и если так, то… скажу».

— Доброе, Семён Семёныч, — ответил он, стараясь звучать бодро. — Сейчас пойду собираться.

Он начал подниматься, но в этот момент с дивана поднялась Миля.

— Сначала я, — заявила она своим монотонным голосом. — Я быстро.

Она прошла мимо Игоря и, поравнявшись с ним, наклонилась так, что её губы почти коснулись его уха. «А то мало ли… снова уронишь мои трусики, — прошептала она тихо, но очень отчётливо. 'Себе на нос». Затем она резко выпрямилась, бросив на него милую, но от этого не менее ядовитую улыбку, и пошла в сторону предбанника, покачивая бёдрами.

Игорь, оглушённый её словами, откинулся на диване, а Семён Семёныч тем временем заявил своим нудным тоном:

— Что ж, тогда я пока вызову такси, а то ехать сюда оно будет… гм… займёт определённое время.

Он достал из внутреннего кармана пиджака свой телефон, и, увидев это, Игорь вспомнил про свой разряженный телефон.

— Семён Семёныч, а у вас случайно нет с собой зарядки? — спросил он, доставая свой мёртвый аппарат.

Семён Семёныч, не отрывая глаз от экрана, покачал головой.

— К сожалению, нет, дружище. Но не беспокойтесь, — добавил он с уверенностью в голосе, — вы сможете зарядить свой телефон у нас в офисе, там, несомненно, найдётся у кого-нибудь подходящий адаптер.

— Хорошо, — кивнул Игорь и сунул телефон обратно в карман пиджака.

Семён Семёныч, щурясь и с трудом попадая пальцами по экрану на своём телефоне, видимо, вызвал такси и, отложив аппарат, объявил:

— Так, транспортное средство будет здесь ориентировочно через тридцать-пятьдесят минут, учитывая удалённость локации и утренний трафик. Это предоставляет нам достаточный временной резерв для сборов и… приведения себя в порядок. — проговорив это, он уселся на диван около Игоря, вновь поправил несуществующие очки и с видом участкового врача спросил: — А как ваше самочувствие, мой дорогой коллега? Учитывая вчерашние… активности, возможны признаки обезвоживания и общего упадка сил.

Игорь, у которого голова всё ещё раскалывалась, а во рту был вкус старой тряпки, коротко ответил:

— Да всё хорошо в целом, только голова немного болит.

Семён Семёныч многозначительно кивнул, как будто только что получил важные лабораторные данные.

— Рад это слышать. И если позволите, я отмечу, что лёгкий дискомфорт в подобных ситуациях — явление статистически ожидаемое.

«Ага… бля, может спросить у него, как там твои яйца? — ядовито промелькнуло у Игоря. — После Амины нет дискомфорта какого-нибудь?», но он сдержал ухмылку и просто кивнул.

— Да, — согласился он.

В этот момент с лестницы спустилась Амина с телефоном в руке.

— Че, как дела, ребята? — спросила она, бросая взгляд на Семёна Семёныча.

— Дела, — ответил тот, выпрямившись, — находятся в стадии планомерного разрешения. Транспорт заказан, временной график согласован.

Амина села рядом с ним на диван и, улыбаясь, спросила:

— Ну, может, хотите чего-нибудь? Пока ждёте?

Игорь, поймав её взгляд и вспомнив утреннюю сцену, не удержался от провокации.

— Да, — сказал он с наигранной серьёзностью. — Тут нет случайно чайных пакетиков? А то чаю хочется.

Амина на секунду задумалась, явно не поняв подвоха.

— Хз, я не знаю, — пожала она плечами. — Посмотреть что ли?

Игорь, видя, что шутка прошла мимо, рассмеялся и махнул рукой.

— Да ладно уж, пофиг.

Семён Семёныч, тем временем, обратился к Амине своим размеренным тоном:

— Если честно, то я, пожалуй, не отказался бы от чашечки чая. Чёрного, желательно, так сказать, для тонизирующего эффекта.

Амина, уже уткнувшаяся в экран своего телефона, отвлеклась и кивнула.

— Хорошо, Сём, — сказала она и, поднявшись, направилась на кухню. — Щас гляну, что тут есть.

Семён Семёныч перевёл взгляд на Игоря, видимо, собираясь развить тему «оптимального утреннего рациона» или «планирования рабочего дня». Но в этот момент из предбанника вышла Миля. Она была уже полностью одета — в те же кожаные платье и волосы были слегка влажные и расчёсаны.

Она остановилась посреди комнаты, перевела взгляд с Семёна Семёныча на Игоря и своим спокойным голосом бросила:

— Всё, можешь идти.

Семён Семёныч, видя, что Игорь собирается, изрёк своим наставительным тоном:

— Коллега, спешить, впрочем, нет объективной необходимости. Временной резерв, предоставляемый ожиданием транспорта, остаётся более чем достаточным для неторопливых сборов.

— Ладно, — коротко бросил Игорь и тут же почувствовал, как боль в голове напоминает о себе с новой силой.

Он направился в предбанник. Там, в прохладной полутьме, он сбросил с себя нелепое полотенце, затем стянул пиджак, который чуть пах потом, коньяком и ночью. Галстук упал на скамейку следом. Он прошёл в саму баню — помещение было уже проветрено, но запах дубового веника и раскалённых камней ещё витал в воздухе. Он плеснул ледяной воды из ковша на лицо, смывая с себя остатки сна, пота и абсурда. Вода обожгла кожу, принеся кратковременную ясность.

Затем, выйдя из бани и взяв свой пиджак и галстук, но не надевая их, он зашёл в ту самую комнатку, где лежали его вещи и где Амина страстно обсасывала яйца Семён Семеныча. Затем подошёл и открыл шкафчик, где вчера оставил свои вещи. Взял свои трусы-боксеры и натянул их — первое ощущение нормальности за много часов. Потом чуть помятую рубашку, ощущая, как ткань приятно холодит кожу. Затем брюки, застёгивая ширинку с чувством обретённого достоинства.

Он повязал галстук, и его пальцы, у которых движения были автоматическими и отточенными офисной жизнью. Наконец надел пиджак, ощутив его привычный вес на плечах, и потянулся, расправляя плечи.

Собравшись, он замер на секунду, переводя взгляд по комнате.

«Ну, вроде всё… — подумал он, мысленно проверяя список: телефон в кармане, ключи от квартиры там же. Вроде ничего не забыл».

Он вышел обратно в гостиную уже не голый матрос, а брокер Игорь, пусть и с тёмными кругами под глазами и едва уловимой дрожью в руках. Вид был далёк от идеала, но это была уже защитная скорлупа, привычная форма, в которой предстояло встретить грядущий день и все его вызовы.

Выйдя из предбанника, он увидел, что Семён Семёныч и Амина устроились за столом. Семён Семёныч, щурясь, с важным видом отхлёбывал горячий напиток, а Амина, облокотившись на стол, смотрела в телефон.

Увидев Игоря, Семён Семёныч поставил кружку.

— Дружище, вы как раз вовремя, — произнёс он своим размеренным тоном. — Только что поступило уточнение в приложении, и спешу сказать, что наше транспортное средство прибывает раньше запланированного срока, примерно через десять минут. И, следовательно, логистический алгоритм диктует необходимость начать перемещение к точке посадки.

Игорь машинально огляделся. Мили уже не было в комнате. Да и прощаться с кем-либо у него не было ни малейшего желания и сил. Единственное, что он хотел сейчас, — это поскорее оказаться в машине, а затем в офисе, где его ждала та самая сделка, от которой зависело, нарубит он бабла в ближайшее время или нет. Всё остальное — остатки вчерашнего безумия, странные взгляды и неловкие ситуации — должно было остаться здесь, в этом ебучем глэмпинге.

— Тогда пошлите, Семён Семеныч, — коротко сказал Игорь, поправляя галстук.

Он уже чувствовал, как в груди зашевелилось знакомое деловое нетерпение, заглушающее похмелье и усталость.

Амина отложила телефон и сонно потянувшись спросила:

— Ну всё, вы поехали?

— Аффирмативно, — кивнул Семён Семёныч, поправляя воображаемые очки. — Наш дальнейший маршрут предполагает перемещение в городскую среду для выполнения профессиональных задач, моя дорогая Амина.

— Ладно, — зевнула Амина. — Давайте, а я тогда пошла дальше спать, а то ужас как спать хочется.

— Полноценный отдых, безусловно, необходим для восстановления ресурсов организма, — наставительно заметил ей Семён Семёныч. — Рекомендую проветрить помещение перед сном для оптимального газообмена.

«Газобмена, бля», — усмехнулся про себя Игорь.

Семён Семёныч поднялся, глянул на экран телефона и спросил:

— Ну что, коллега, вы готовы к осуществлению наших деловых задач?

— Ещё как, — ухмыльнулся Игорь, ощущая, как адреналин начинает прогонять последние остатки тяжести.

Семён Семёныч повернулся к Амине и произнёс с неожиданной, почти галантной формальностью:

— Благодарю за… насыщенную программу. Буду на связи в части дальнейшей коммуникации.

Амина, уже наполовину засыпая, улыбнулась ему и просто махнула рукой.

— Давайте ещё потусим как-нибудь.

— Несомненно, — тут же, как отчеканив, ответил Семён Семёныч.

«Да уж, нет, нахуй, — мысленно, но с предельной ясностью подумал Игорь. — Было, конечно, весело… но я заебался, пиздец». Вместо слов он лишь молча кивнул в сторону Амины.

Семён Семёныч деловито направился к выходу, а Игорь последовал за ним. Они вышли из тёплого, пропитанного запахом вчерашнего веселья домика на свежий, холодный утренний воздух. Солнце уже поднялось над лесом, и где-то вдалеке, на гравийной дороге, был слышен приближающийся рокот двигателя.

Они дошли до небольшой парковки перед домиком. Среди сосен стоял чёрный внедорожник Азизы, его тонированные стёкла отражали утренние лучи. Игорь, глядя на него, невольно улыбнулся, вспомнив тесный салон, её губы и абсурдного мужика с козявкой у стекла.

«Да уж, — подумал он, — пиздец была ночь, однако».

Их такси, скромный седан, подъехало через несколько минут, слегка покачиваясь на неровностях грунта. Они подошли, и Игорь, привычно открыв заднюю дверь, втиснулся внутрь.

Семён Семёныч сел рядом, стараясь не помять костюм еще больше, и обратился к водителю, молодому парню в кепке, своим размеренным, деловым тоном:

— Доброе утро, нам необходимо добраться до делового центра «Вулкан Капитал». Это будет наш конечный пункт назначения.

Водитель, явно не выспавшийся, зевнул, не прикрывая рта, и, глядя на навигатор в своём телефоне, буркнул:

— Да, вижу «Вулкан».

Семён Семёныч, слегка нахмурившись от такой небрежности, но не желая вступать в дискуссию, произнёс с прежней важностью:

— В таком случае спешу заметить, что оптимальным будет выбрать маршрут с наименьшей вероятностью пробок.

— Ага, — коротко бросил таксист, переключая передачу, и, улыбнувшись, добавил: — Несомненно.

Машина плавно тронулась, выезжая с грунтовой парковки на главную дорогу, и, постепенно набирая скорость, повезла Семён Семеныча и Игоря в следующую, заключительную часть цикла.