Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+

Глава 15

Игорь замер, словно его окатили ледяной водой. Его тело, секунду назад жившее единым ритмом с её, стало чужим и неподвижным.

Но Амина, ушедшая в себя с головой и будучи опьянённая моментом, не сразу заметила перемену. Её бёдра по-прежнему плавно и настойчиво ходили вперёд-назад, с влажным чавканьем насаживаясь на его неподвижный член. Она оборачивалась на секунду, ища его руки, его участие, всё глубже принимая его в себя в тщетной попытке возобновить прерванный ритм. Её стоны становились громче, отчаяннее, а движения — более резкими и жадными.

Казалось, она была на краю, почти достигла желанного, и вот её тело напряглось в предвкушении скорого оргазма, но в голове Игоря пронеслось: «Так… это надо прекращать. Сейчас же». И он отстранился. Резко. Почти грубо. Его член с мягким, влажным звуком вышел из её мокрой дырочки.

В комнате повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь её тяжёлым, сбившимся дыханием и тихим, предательским «чпок». Амина застыла в неестественной, полуизогнутой позе. Её тело, ещё секунду назад бывшее единым сплошным желанием, вдруг обмякло, а затем глубокий, томный стон, готовый было вырваться из её горла, застрял там, превратившись в короткий, недоуменный выдох.

Ну-у… — недовольно протянула она, а затем с упреком в голосе спросила: — Ты что, уже кончил?

Она медленно, с трудом выпрямилась и повернула голову, и в полумраке Игорь увидел её широко раскрывающиеся глаза, в которых появилась не просто физическая фрустрация, а стремительное, унизительное осознание ошибки.

Стыд, замешательство и ярость — всё смешалось на её лице. Игорь же, стоя, тяжело дышал, глядя на неё. Внутри него бушевала гремучая смесь отвращения к ситуации, остатков похоти и леденящего ужаса от того, что сейчас начнется.

В следующую секунду Амина полностью развернулась на кровати, а затем отползла назад, прикрывая грудь руками. В её широко раскрытых глазах плескалось недоумение, смешанное с шоком и унижением.

— Ты-ы…? — её голос, сначала сдавленный, сорвался на высокую, визгливую ноту. — Какого хуя…?

Игорь инстинктивно поднял руки в защитном жесте.

— Бля, я честно не знал… — начал он, но она тут же перебила, её слова сыпались как град.

— Что? Не знал⁈ Ты меня ебал только что! Ты долбаеб что ли⁇ Вы, блядь, с Семёном решили меня так подъебать, что ли? Или что это за пиздец⁈

— Я не знал, что это ты! — выпалил Игорь, чувствуя, как тонет в абсурде.

— В смысле «ты не знал, что это я»? — она смотрела на него с таким недоверием, будто он объявил себя инопланетянином. — Ах вы козлы! — с этим криком она схватила первую попавшуюся подушку и швырнула её в него.

Игорь поймал подушку, понимая, что она не видит истинной причины его замешательства. Она думала, что это какой-то больной розыгрыш, который они устроили с Семёном.

— Я! Я думал, ты Ксюша! — попытался он объяснить, всё ещё цепляясь за призрачный шанс выкрутиться. — Я должен был быть с ней и…

Амина смотрела на него, и на её лице читалось полное непонимание.

— Что? Что за хуйню ты мне несешь? Я что, по-твоему, блондинка, идиот? — её голос снова повысился. — И схуяли ты вообще думаешь, что она должна была быть здесь?

— Массаж! — почти выкрикнул Игорь, хватаясь за эту соломинку. — Она… Ксюша… попросила меня сделать ей массаж! Здесь, на втором этаже! Я думал, в этой комнате, а когда вошёл, было темно… — он говорил торопливо, запинаясь, понимая, насколько бредово это звучит.

Амина слушала, и ярость на её лице начала медленно сменяться холодным, оценивающим презрением. Она посмотрела на него, на его расстёгнутые брюки, на торчащий член, и в конце снова подняла взгляд на его растерянное лицо, и её губы искривила язвительная усмешка.

— Так погоди, бля, ты что, думаешь, я такая дура, что ли? — её голос стал тише, но в нём зазвенела сталь. — Если даже ты шёл к Ксюше… ты что, блять, не заметил, кому тут пизду нализывал! И трахал! Ты ебанутый⁈ Я же рыжая!

В её словах была такая ядовитая правота, что Игорь почувствовал, как его собственная вина начала отступать, уступая место злости. Да, он был пьян и не разобрался. Но и она вела себя более чем странно.

— А ты сама не дура, что ли? — выдохнул он, и в его голосе впервые зазвучало не оправдание, а ответное обвинение. — Кто вообще так ждёт кого-то? В полной темноте, разложившись на кровати? Я не видел твоих волос в темноте, только сочную задницу!! И сразу же подумал, ты Ксюша и вместо массажа решила так… потрахаться.

— Бля, да ты охуел? Не мог у меня спросить, кто здесь? — выпалила она, но в её голосе уже не было прежней уверенности, лишь отзвук отчаяния.

— Да что за чушь! — Игорь фыркнул, сгоряча передразнивая её: — Кто вообще так заходит, спрашивая: «Ой, Ксюша, это ты стоишь тут раком голая?» — он резко выдохнул. — И ты сама тоже могла бы хотя бы обернуться и посмотреть, кто заходит в комнату! — добавил он и, глядя ей прямо в глаза, добил: — А не говорить: «Отлижи мне».

В его памяти тут же всплыло ощущение — тёплый, солоноватый вкус её возбуждения, упругость её влагалища под языком. Затем он увидел, как её взгляд дрогнул, как стыд и осознание собственной оплошности окончательно пробились сквозь завесу гнева.

Она отвела глаза, и её плечи слегка ссутулились, и затем она ответила:

— Ну пиздец… ты так приятно лизал, что я ваще забылась… так что это ты виноват.

— Нифига, — замотал головой Игорь. — Ты думаешь, Семён бы сразу к отлизу приступил, не выдав какую-нибудь тираду про вред или пользу кунилингуса?

— Хах, — она усмехнулась. — Ну ваще да, тут ты прав. Он бы вряд ли бы сразу начал…

Игорь не удержался и тоже усмехнулся, вспомнив о своём «друге» и о том, как забавно он строит свою речь.

— Короче… — она начала тише, почти шёпотом, — ты хочешь сказать, что думал, что я Ксюша?

— Да, — с облегчением выдохнул Игорь, наконец-то застёгивая ширинку и засовывая свой всё ещё возбуждённый, но теперь совершенно неуместный член обратно в брюки, и всё под любопытным взглядом Амины. — Я не знал, что вы тут с Семёном тоже… — И тут его осенило. Холодная волна страха пробежала по спине. — Бля… Семён… он же сейчас придёт, наверное… — он посмотрел на неё. — Он же уходил на улицу за твоей сумкой, а сейчас…

— Значит, он… — начала она, переведя взгляд вверх, и тут они одновременно, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами, прошептали: — Сейчас придёт.

В комнате повисла тишина, а их лица украсила паника. Амина резко подняла руки, нервно поправляя растрёпанные рыжие волосы и смахивая с лица капельки пота. Её движения были отрывистыми, полными страха перед неминуемой развязкой. Игорь посмотрел в её глаза, в которых, словно осколки разбитого зеркала, отражалась одна и та же картина: пазл сложился, открыв нелепую картину их ошибки.

Она не знала, что делать, и это замешательство читалось в каждом её вздохе. В этой давящей тишине взгляд Игоря, против его воли, снова и снова скользил вниз, к её груди. Её сиськи были красивыми — высокими, упругими, с нежной, гладкой кожей и тёмно-розовыми, налитыми ареолами, на которых торчали твёрдые, возбуждённые сосочки. Всего несколько минут назад он трахал ее, а теперь они были просто частью чужой девушки, с которой он оказался в дурацкой переделке.

Она снова перевела на него взгляд, и в её глазах уже не было ярости, лишь холодное, стремительное решение.

— Так, короче… — её голос был резким и безразличным. — Вали нахуй отсюда.

Игорь, словно очнувшись, тут же кивнул.

— Точно. Я пошел, и это… — протянул он, уже отступая к двери.

Она резко встала с кровати, чтобы буквально вытолкнуть его, и в этот момент он, поворачиваясь, в последний раз мельком увидел её полностью обнажённой. Его взгляд успел скользнуть по изгибу её талии, вновь задержаться на груди и опуститься ниже, к той самой линии влажных, пухлых половых губ, которые он ласкал языком и которые несколько мгновений назад с такой жадностью обнимали его член. Теперь они были просто частью стыдливой наготы, которую нужно было скорее скрыть.

— Потом поговорим, — резко перебила она. — И… Семёну ни слова. Понял?

Он лишь молча кивнул, ещё раз, и выскользнул за дверь, перед этим быстренько оценив обстановку в коридоре. Последнее, что он увидел, — это её силуэт в луче света из коридора: взъерошенные рыжие волосы, перекошенное от нервного напряжения лицо и обнажённое, прекрасное и теперь абсолютно чужое тело, прежде чем дверь с глухим щелчком захлопнулась у него за спиной.

Игорь, стараясь дышать ровно, решил сбежать отсюда подальше. Он быстрыми шагами направился к лестнице, чтобы спуститься вниз, делая вид, что ничего не произошло. Но каждый его шаг отдавался в ушах оглушительным стуком, а на губах всё ещё стоял солоноватый привкус её мокрой дырочки — назойливое, стыдное напоминание о том, что скрывать ему теперь придётся не просто ошибку, а грязный, пошлый и совершенно нелепый секрет.

Игорь подошел к лестнице и начал было спускаться, мысленно ведя свой внутренний монолог.

«Если Семён Семёныч об этом узнает…» — он представил взгляд Семён Семёныча, размахивающего руками и читающего ему лекцию о морально-этических нормах, и тут же мысленно рассмеялся. — «…что я потрахал девочку, которую он, видимо, должен был сам потрахать…» — он мысленно махнул рукой. — «Хуй он мне тогда поможет разбогатеть на инвестициях… Бля, надеюсь, он не узнает…».

И тут же, словно по злой иронии судьбы, он увидел Семёна Семёныча. Тот не шёл, а почти бежал по коридору первого этажа, направляясь от входа. Он был запыхавшимся, его лицо раскраснелось, а некогда безупречная причёска растрепалась. В одной руке он сжимал маленькую сумочку — видимо, ту самую, ради которой Амина его и послала.

«Так, а нахуя она вообще его за сумкой отправляла? Чтобы раздеться и сюрприз устроить, что ли?» — задумался Игорь, а затем их взгляды встретились.

Семён Семёныч на мгновение застыл, его глаза широко раскрылись за стёклами очков. В них читалась смесь растерянности, усталости от беготни и какого-то странного, виноватого испуга, будто его поймали на чём-то предосудительном. Возможно, он думал, что Игорь осудит его за эту унизительную роль «мальчика на побегушках».

Игорь же, глядя на него, ощутил во рту привкус ещё более горький, чем солёный привкус киски Амины. Он видел перед собой не потенциального мстителя, а жалкого, обманутого человека, который несёт сумочку девушке, которая, видимо, ему понравилась, даже не подозревая, что несколько минут назад её влажную, горячую дырочку исследовал член его «дружища».

Чувство вины, которое Игорь старался задавить цинизмом, накрыло его с новой, тошнотворной силой. Он молча кивнул Семёну Семёнычу, делая вид, что просто спускается вниз. А Семён Семёныч, застигнутый врасплох, тут же попытался придать своему виду деловую неспешность.

Он сбавил шаг, поправил растрёпанную причёску и, проходя мимо, произнёс с натянутой лёгкостью:

— А-а, дружище! Я вижу, вы… э-э-э… уже выполнили своё обещание перед Ксенией?

В голове у Игоря молнией пронеслось: «Бля, меня же Ксюша ждёт! А я и забыл уже про неё!» На его лице, однако, застыла милая, ничего не значащая улыбка.

— Да нет, — легко солгал он, — она попросила пива, чтобы я принёс. Вот решил сходить. — Семён Семёныч внимательно, с лёгким подозрением посмотрел на него — на взъерошенные волосы, на рубашку, местами прилипшую к телу от пота. Он уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Игорь, желая перехватить инициативу, опередил его: — А вы? — спросил он и, не зная, что спросить дальше, перевёл взгляд на сумочку. — Зачем несете ей сумочку?

Семён Семёныч, человек честный и не привыкший к вранью, но не желавший выдавать истинную причину, заметно смутился. Он посмотрел на злополучную сумочку, будто видя её впервые.

— А-а, это… это Амина попросила, как я вам уже… э-э-э… говорил… — он понимал, что это ничего не объясняет, и поспешно добавил, пытаясь придать ситуации академический вес: — Видите ли, дружище, ей понадобилась консультация по поводу финансовой… э-э-э… — он явно не мог врать, и слова застряли у него в горле. — Я решил проконсультировать её наедине, знаете ли… а тут… ручка в сумке… и…

Игорь внутренне усмехнулся: «Ага, „консультация“, — ядовито подумал он. — Видимо, у него просто презиков собой нет, а у неё в сумочке были, и вот он побежал за ней. Хотя… как на практике мы выяснили, не так они и были нужны». Затем, решив не мучить коллегу дальше, Игорь просто сделал вид, что ему всё равно.

— А, ну ладно, — коротко бросил он и пошёл вниз.

— Так что вот, дружище… — с облегчением выдохнул Семён Семёныч, криво улыбнулся и торопливо отправился наверх.

Игорь, спустившись вниз, проводил его взглядом. На его лице не было ни злорадства, ни презрения — лишь усталая пустота и горечь от абсурдности всей ситуации.

Он стоял один в прихожей, прислонившись к стене, и тяжело вздыхал. В голове, словно заезженная пластинка, крутилась одна и та же мысль: «Бля, ну пиздец же ситуация! Я трахал Амину, пока Семён Семёныч бежал, видимо, за презервативом». — а потом ему представилась ещё более мерзкая деталь: «…а если она попросит его сначала отлизать ей… Бля-я-я… вот же подстава, конечно…»

Его мысли прервали голоса и звук открывающейся двери. В дом вошли Азиза и Миля.

— … короче, можем зайти, и через минут десять уже будет норм, думаю, — говорила Азиза, направляясь в гостиную. Она прошла к столу и взяла бутылку пива.

Миля шла за ней следом, безразлично скользя взглядом по интерьеру.

— Го, — лениво бросила она в ответ.

Их взгляд упал на Игоря, застывшего в прихожей. Миля заметила его первой. Её губы тронула лёгкая, отстранённая улыбка.

— Ты чо тут стоишь? — спросила она, подходя к стойке и наливая себе вино. — Го в сауну с нами.

Предложение прозвучало так буднично, что на секунду выбило Игоря из мрачных размышлений.

И тут же, словно удар хлыста, он вспомнил: «Ксюша! Она всё ещё ждёт меня наверху!»

— А-а… я… я шёл наверх, — выдавил он, чувствуя, как на лицо наползает маска дежурной улыбки. — Я же Ксюше обещал массаж. Так что… я позже присоединюсь.

Миля ухмыльнулась, поднеся бокал с вином к губам. В её глазах мелькнуло понимание, смешанное с лёгкой насмешкой.

— Ну-у… ладно.

— Смотри там, не тронь её, где нельзя, — с усмешкой бросила Азиза, отпивая из бутылки. — Разминай только там, где нужно, — она усмехнулась и показала пошлое движение, трахнув воздух, и обе тут же расхохотались.

Это был обычный, лёгкий смех подруг, не подозревающих, какой адский балаган произошел в этом домике в их отсутствие. Этот смех резанул Игоря по нервам своей нормальностью.

— Ага, — буркнул он в ответ, уже разворачиваясь к лестнице. — Сделаю всё в лучшем виде.

Сделав первый шаг, он с ненавистью подумал: «Бля, ебанная лестница».

Каждый пролёт теперь был для него не просто архитектурным элементом, а пограничным переходом из одного измерения хаоса в другое. Сейчас ему предстояло снова подняться в эпицентр — к Ксюше, которая, наверное, уже заждалась и злится. А за одной из этих дверей сидела Амина, и, возможно, уже на лице Семён Семёныча…

«С одной стороны, — мелькнула у Игоря циничная мысль, — даже, наверное, хорошо, что его там не было. А то если бы я их вместе спалил… Мне кажется, Семён Семёныч потом стеснялся бы мне в глаза смотреть. Дофига правильный ведь. Ну и… я бы Амине не засандалил, хе-хе».

Он поднялся на площадку второго этажа и, проходя мимо той самой двери, на секунду замедлил шаг. Из-за створки доносились приглушённые, но вполне отчётливые сдавленные стоны Амины и низкий, бормочущий голос Семёна Семёныча.

«Хе-хе, — мысленно усмехнулся Игорь, — уже трахаются. И неужели я слышу, как он ей в этот же момент что-то талдычит? Вот же „Консультант“ хуев…»

Но тут же он с досадой осознал, что снова заблудился в этом лабиринте комнат и ему снова придётся проверять все двери в поисках Ксюши.

«Да бля, это что, дворец, нахуй? Хули тут так много дверей?» — пронеслось в его голове, и он проверил следующую после комнаты Амины — она была пуста.

И тут его осенило.

Резкий солоноватый привкус, что стоял на губах и будто въелся в кожу, напомнил о себе с новой силой. Мысль о том, чтобы прикасаться к Ксюше с этим «следом» Амины, показалась ему вдруг отвратительной, по-животному неверной и очень палевной. Ему нужно было смыть с себя этот стыдный, абсурдный секрет, хотя бы внешне.

Он резко развернулся и, сделав несколько шагов, зашёл в небольшой санузел на втором этаже. Щёлкнул замком и замер перед зеркалом. Его отражение — взъерошенные волосы, блестящие глаза — смотрело на него с немым укором.

Он набрал в ладони холодной воды и с остервенением принялся умываться, тёр лицо, полоскал рот, пытаясь избавиться от навязчивого привкуса киски Амины. Потом, почти на автомате, расстёгнул и приспустил брюки и трусы. Его член, всё ещё полувозбуждённый, виновато покачивался.

Он смочил под струёй воды ладонь и быстро обтер кожу вокруг, смывая с неё невидимые, но такие ощутимые для него следы недавней близости — ту самую влагу Амины, смешанную с его потом. Затем он полностью ополоснул член, и, наконец, вытеревшись полотенцем и немного придя в себя, вышел в коридор и направился дальше к предпоследней двери, тихонько приоткрыл и увидел её.

Ксюша лежала на кровати, освещённая мягким светом ночника. Она лениво покачивала ножками в такт музыке, которую тихо напевала себе под нос. В руках она держала телефон, но когда дверь открылась, она подняла взгляд. Её лицо тут же озарила немного таинственная улыбка.

— Ты чего так долго, а? — спросила она, не скрывая лёгкого упрёка.

Игорь, заходя в комнату и закрывая за собой дверь, постарался ответить с невинной улыбкой:

— Да я просто болтал там… и уже было поднялся. Ну а затем снова спустился, чтобы взять нам пиво.

И тут же, произнеся это, он с ужасом осознал, что использовал ту же глупую отмазку, что и с Семён Семёнычем, и всё бы ничего, но было одно неприятное «но»…

Ксюша рассмеялась, тыча пальцем в его пустые руки.

— А где пиво-то тогда?

Игорь почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он растерянно развёл руками.

— Да меня там… отвлекли. И я в итоге забыл.

«Бля, чет дебилом себя чувствую…» — подумал он, но, видя её недоверчивый, но всё ещё игривый взгляд, он решил резко сменить тему, одарив её своей самой обаятельной улыбкой.

— Ну так что? Что тебе помассировать? — спросил он, подходя к кровати.

Она лишь хихикнула, покачав головой.

— Ну-у… — протянула она с намёком и плавно перевернулась на живот. — Мне, пожалуйста, спину и плечи.

«Бля, — пронеслось в голове у Игоря, когда он смотрел на её спину, очерченную под тонкой тканью платья. — Я думал, потрахаемся без всех этих прелюдий…» И тут же в памяти всплыл образ Амины, её страстные стоны и узкая дырка. «…Как с Аминой, хе-хе».

В этот момент Ксюша включила на телефоне музыку. Из динамиков полилась медленная, чувственная композиция — «Love Me Like You Do», создавая интимную, расслабленную атмосферу.

— Ну хорошо, — согласился Игорь, подходя вплотную к кровати.

Он чувствовал смешанные эмоции: досаду от того, что всё пошло не по его сценарию, остаточное нервное возбуждение от предыдущего «приключения» и странное умиротворение от вида её расслабленной спины и тихой музыки.

Игорь отложил в сторону мысли о хаосе, что бушевал за стенами этой комнаты. Сейчас здесь были только они двое, томная музыка и тёплый свет ночника. Он приподнялся и переместился, встав на колени на кровати позади неё, чтобы удобнее устроиться у её ног. Кровать мягко пружинила под его весом.

Ксюша почувствовала его движение и не сопротивлялась. Наоборот, она с тихим, довольным вздохом расслабилась ещё сильнее, убрав руки вдоль тела ладонями вверх. Вся её поза выражала полное доверие и предвкушение. Она ждала его прикосновений, готовая раствориться в них.

В этот момент Игорь, глядя на её хрупкую спину под тонкой тканью, на доверчиво подставленные плечи, почувствовал, как последние остатки напряжения и досады начинают таять. Он медленно, почти с благоговением, положил ладони на её плечи. Через тонкое платье исходило удивительное тепло. Его большие пальцы нашли напряжённые мышцы у основания её шеи и начали двигаться — неторопливо, глубоко, описывая медленные круги. Под его пальцами мышцы поначалу сопротивлялись, упруго напрягаясь, но постепенно начали сдаваться, размягчаться.

Вскоре Игорь сосредоточился на процессе, забыв обо всём. Он чувствовал под пальцами каждую крошечную связку, каждый узелок напряжения. Его руки скользили вниз, к лопаткам, работая с твёрдыми, зажатыми участками. Он надавливал достаточно сильно, чтобы размять глубокие слои мышц, но достаточно нежно, чтобы не причинить боли.

Ксюша тихо вздохнула, и это был уже не просто вздох предвкушения, а глубокий, освобождающий выдох, когда тело наконец отпускает скопившуюся усталость. Её плечи опустились, стали мягче и податливее под его ладонями. Она полностью доверилась ему, растворилась в этих ритмичных, умелых движениях, и тихая комната наполнилась лишь звуком их дыхания и чувственной музыкой, обволакивающей их, как тёплое одеяло.

— М-м… так приятно… — тихо, почти шёпотом выдохнула она, и её голос прозвучал как искренняя, чистая благодарность.

И вот этот простой, лишённый всякого подтекста стон заставил Игоря опомниться и насторожиться.

«Блин, — пронеслось у него в голове с лёгкой досадой, — что-то она мне целый день подмигивала, флиртовала, а сейчас… даже никакого намёка на секс. Неужели ей правда просто массаж нужен был? Хотя нет… бред, не может быть такого. Я по-любому ее трахну, но вот вопрос: когда мы же перейдем к делу?»

Ему стало интересно, где же проходит граница. И, желая проверить «уровень дозволенности», он продолжил движение рук, но изменил их траекторию. Из медленных, целебных кругов на её спине его ладони начали плавно спускаться вниз. Он нежно провёл большими пальцами вдоль позвоночника, чуть касаясь, затем сместился к бокам, ощущая тонкую ткань платья и тёплую кожу под ней. Его пальцы скользили всё ниже, к изгибу её талии, и наконец едва коснулись самой верхней, выпуклой части её ягодиц, скрытых под одеждой. Движение было плавным, почти неуловимым, замаскированным под продолжение массажа, но его намерение прощупать почву было совершенно очевидным.

Его ладони, уже не довольствуясь лёгкими касаниями, мягко, но уверенно легли на округлости её ягодиц. Он начал их мять, сначала нежно, затем чуть более интенсивно, чувствуя под тонкой тканью упругую, податливую плоть. Пальцы его слегка раздвигали её, и в этом движении был уже откровенный, нескрываемый интерес. В ответ Ксюша не отстранилась. Наоборот, она издала тихий, глубокий выдох, в котором читалось не сопротивление, а томление. Её бёдра чуть заметно подались вверх, приподнимая попку, чтобы лучше вписаться в его ладони. Это был безмолвный, но совершенно однозначный ответ.

Игорь понял, что зелёный свет дан. Медлить больше не было смысла. Он не стал тянуть и без лишних разговоров сразу перешел к делу. Одной рукой он подтянул край её платья, а другая, тёплая и уверенная, скользнула под ткань. Его пальцы коснулись обнажённой кожи её ягодиц. Она была невероятно нежной, гладкой и тёплой. Он с наслаждением ощутил её упругость без каких-либо преград, и тихий одобрительный вздох Ксюши подтвердил, что она ждала именно этого.

Воодушевлённый её разрешением, Игорь приподнял подол её платья выше, обнажая её ягодицы полностью.

Его руки, теперь уже без стеснения, продолжали массировать её упругую попку сильными, плавными движениями. Он мягко раздвигал ягодицы, открывая себе вид на самое сокровенное. И вот перед ним открылась тайная карта её тела.

Чуть ниже, в смуглой бархатистой коже, зияла её вагина — влажная, с приоткрытыми, набухшими от возбуждения половыми губами, из которой сочилась прозрачная смазка, блестя в тусклом свете. А чуть выше, в идеальной, тугой складке, виднелся её анус — крошечная, тёмно-розовая и морщинистая дырочка, выглядевшая удивительно невинно и беззащитно и девственно на фоне влажного разврата её киски.

Это зрелище — сочетание невинности и похоти — заставило его замереть, любуясь этой откровенной, дразнящей картиной, понимая, что любое его следующее движение будет лишь шагом глубже в эту пучину наслаждения.

«Какая вкуснятина!» — пронеслось в его извращённой голове, и член тут же налился кровью.

— Вижу, ты любишь ходить без трусиков, — тихо прошептал он, его голос был низким и немного хриплым.

Ксюша чуть смущённо фыркнула, но в её смешке слышалось скорее возбуждение, чем неловкость.

— Да-а… что-то в последнее время трусики жмут, — легко соврала она и тут же добавила с хитрой ноткой, оборачиваясь к нему через плечо: — И вот я теперь хожу без них. — она помолчала секунду, давая словам проникнуть в его сознание, а затем продолжила, и её голос стал томным, полным намёка: — Помнишь… как в прошлый раз ты меня удовлетворил пальцами… во время танца… — она чуть приподняла таз, её попка дразняще приподнялась, а влажная щель между ног стала ещё доступнее. — И никто об этом не узнал, и сейчас, если ты не против… я бы тоже хотела бы выглядеть невинной девочкой… которой просто сделали массаж…

Игорь, всё ещё держа её ягодицы, мягко, но настойчиво раздвинул их ещё шире, обнажая её розовую, влажную от возбуждения щель во всей её красе. Её анус, крохотный и упругий, подрагивал так близко к её основной дырочке, что это сводило с ума.

— Просто массаж? Так… они же могут зайти, — с сомнением произнёс Игорь, бросая взгляд на незапертую дверь. — И все увидят, что тут за массаж тебе делают.

Ксюша, не меняя позы, лишь чуть обернулась к нему, и в её глазах плясали озорные огоньки.

— Тогда давай сделаем это быстро.

Идея внезапности и риска пришлась Игорю по душе. На его лице расплылась азартная ухмылка.

— Быстро я люблю, — пошутил он, расстёгивая ширинку. И тут же его мозг, запоздало проанализировав собственную фразу, заставил его поправиться: — То есть… я имел в виду, что не быстро кончаю, а…

Но Ксюша уже не хотела слушать никакие оправдания, она выдохнула, вдавливаясь лицом в матрас, и страстно произнесла:

— Просто трахни меня уже…

Её слова подействовали на него как щелчок. Все сомнения были отброшены. Игорь, не теряя ни секунды, быстрыми, привычными движениями расстёгнул пряжку ремня, пуговицу и молнию. Он приспустил брюки и трусы. Его член, уже твёрдый и готовый, резко выпрямился, будто приветствуя предстоящее действие. Всё это заняло у него считанные секунды.

Он снова крепко взял её за ягодицы, раздвинув их ещё шире, чтобы раскрыть её влажную, сияющую киску. Затем, недолго думая, он наклонился и плюнул. Тёплая капля слюны упала прямо на её растёкшиеся, возбуждённые половые губы, смешавшись с её собственной смазкой.

Ксюша чуть дёрнулась от неожиданного ощущения, и недовольные мурашки пробежали по её спине. Но она не произнесла ни слова протеста, лишь тихо, похотливо простонала, вжимаясь в матрас ещё сильнее. Этот молчаливый стон был для Игоря лучшим согласием, и он приставил головку своего члена к её влажной киске, сжимая член в руке. Напряжённый, упругий кончик упёрся в её влагалище, встретив мгновенное, тёплое сопротивление.

Игорь сделал короткий, но мощный толчок бёдрами. Её щелка на миг оттолкнула его, а затем сдалась, и его член погрузился внутрь. Он видел, как её набухшие, алые половые губы растянулись, обнимая его член, а затем сомкнулись у самого основания, будто не желая отпускать. Её внутренности были обжигающе горячими, бархатистыми и невероятно тесными.

Ксюша издала тихий, сдавленный стон, вжимая лицо в подушку, её пальцы сильнее впились в простыню. А Игорь, чувствуя, как её влагалище пульсирует вокруг него, сжимая его с каждой секундой всё сильнее, подумал с иронией: «Интересно, а она реально думает, что её подруги ничего не узнают?» В памяти моментально всплыл его недавний разговор с Аминой. «Тем более учитывая, что я уже Амине сказал, что собирался её трахнуть…» — мысленно усмехнулся он, начиная медленные, но уверенные движения. — «Хотя… какая теперь разница».

Она, казалось, почувствовала его неспешный ритм и то ли с упрёком, то ли с мольбой прошептала в подушку:

— Это не быстро… надо быстрее… и глубже…

Её голос был тихим, но в нём слышалась не только поспешность, но и наслаждение, которое она получала от каждого его движения внутри себя. Игорь послушно ускорился. Его бёдра задвигались в новом, более резвом и жёстком ритме. Влажные, откровенные шлепки её ягодиц о его бёдра теперь отчётливо отдавались в тишине комнаты, сливаясь с чувственной музыкой. Каждый такой удар заставлял её тело вздрагивать, а из её горла вырывались приглушённые, но полные страсти стоны.

Больше она не пыталась их сдерживать так же тщательно — теперь в них читалось чистое, безудержное удовольствие. Игорь чувствовал, как её внутренние мышцы сжимают его с новой силой, отвечая на его напор, и понимал, что ей это нравится ничуть не меньше, чем ему. Мысль о возможной опасности быть обнаруженными лишь придавала происходящему остроты, превращая их соитие в по-настоящему азартную игру.

Пока Игорь трахал её в этом быстром, рискованном ритме, он почувствовал, как одна из её рук потянулась вниз. Она пыталась подсунуть ладонь между своих ног, чтобы массировать клитор, стремясь к более полному наслаждению.

Игорь, не останавливаясь, лишь крепче впился пальцами в её упругие ягодицы, сильнее раздвигая их. Ему хотелось видеть всё — как его член, влажный и твёрдый, исчезает и появляется в её смуглой, трепещущей дырочке. Её вагина, растянутая и сияющая от смазки, выглядела одновременно невинно и развратно.

Она «пыталась казаться хорошей», но каждое её движение — этот похотливый стон, этот страстный изгиб спины, эта рука, тянущаяся к клитору — с криком разоблачало её истинную, порочную натуру. Игорю это нравилось. Её искренняя, жадная отдача была лучшим доказательством того, что под маской «невинной овечки» скрывалась настоящая хищница, и он был тем, кто выпустил её на волю.

Желая подчинить её окончательно, Игорь вцепился в её пучок волос. Он не дёрнул резко, а начал тянуть на себя — медленно, но властно, заставляя её выгнуть спину ещё сильнее.

Ксюша резко вдохнула, и её внутренние мышцы судорожно сжали его член — смесь боли и дикого наслаждения от его грубости прошла электрическим разрядом по всему её телу. Следом она резко приподняла задницу, подтянув ноги и согнув колени, и её пальцы, достигшие клитора, заработали быстро, а её стоны стали громче, теряя осторожность. Её киска текла так обильно, что соки пачкали его ствол пениса, и каждый его толчок теперь сопровождался громким, влажным хлюпаньем, которое, казалось, оглушительно гремело в комнате.

И вдруг её тело затряслось. Она с силой вдавилась лицом в подушку, но её сдавленные, хриплые стоны всё равно рвались наружу. Она начала инстинктивно толкаться бёдрами назад, навстречу его ударам, жажду, чтобы он вошёл в неё как можно глубже, заполнил её всю. Она уже не просто принимала его — она требовала больше, полностью отдавшись животному инстинкту.

Её тело содрогнулось в последней, затяжной судороге, и затем наступила разрядка. Всё её тело, до этого напряжённое как струна, вдруг обмякло, растворившись в волне оргазма. Она издала долгий, глубокий, дрожащий выдох, и её пальцы разжали простыню.

Игорь почувствовал это сразу. Он отпустил её волосы, и её голова мягко упала на подушку. Внутри неё всё изменилось. Её влагалище, ещё секунду назад туго обнимавшее его член, теперь расслабилось, став невероятно мягким и податливым. Из него хлынула новая волна тёплой влаги, обильно смазывая его член, будто её тело плакало от переполнявшего его наслаждения. И вскоре судорожные сжатия сменились ленивыми, томными пульсациями, вытягивающими из него остатки её экстаза. Она лежала без сил, полностью отдавшаяся последствиям своего пика, и каждый её тихий, блаженный вздох был музыкой для его ушей.

Игорь продолжал двигаться, но теперь её тело было расслабленным и пассивным. Она просто лежала, отдаваясь его ритму, терпеливо ожидая, когда он найдёт своё удовлетворение. Через несколько мгновений она тихо, почти шёпотом произнесла:

— Кончай уже…

Игорь усмехнулся её прямолинейности.

— Может, тогда сделаешь минет? — предложил он. — Так я быстрее кончу.

Она тоже тихо рассмеялась, но покачала головой.

— Ну, могу… но только в рот не кончай, хорошо? Я не люблю.

«Что за бред?» — тут же мелькнуло у него в голове. Было что-то абсурдное в такой щепетильности после всего, что только что произошло.

— Ну хорошо, — с лёгкой насмешкой согласился он.

К его удивлению, она резво отстранилась, и его член вылетел, затем она перевернулась на спину и удобно устроилась на подушках.

Игорь смотрел на неё с недоумением и задумался: «В смысле, лежа сосать будет?»

— А как ты так будешь мне… э-э-э… сосать? — не удержался он от вопроса.

Она посмотрела на него с вызовом.

— Я буду лежать. А ты… трахай мой рот. — она сделала небольшую паузу, прежде чем добавить: — Только не глубоко, а то меня начнёт тошнить.

Игорь усмехнулся этому странному одновременному сочетанию откровенности и брезгливости. Он перебрался выше, устроившись на коленях у неё на груди, прямо перед её лицом. Оказавшись так близко, он мог разглядеть каждую деталь: её распущенные волосы, растрёпанные на подушке, размытый макияж, придававший ей вид довольной куклы. На её губах играла хитрая, уставшая улыбка, а в глазах, несмотря на усталость, всё ещё плясали огоньки недавнего наслаждения и предвкушения чего-то нового.

Она приоткрыла рот, и Игорь направил к её губам свой член, всё ещё влажный и возбуждённый. Но она не стала ждать, пока он начнёт действовать. С проворством, которого он не ожидал от только что пережившей оргазм девушки, она приподняла голову с подушки, её руки схватили его за ягодицы, впиваясь пальцами в плоть, и она жадно, почти агрессивно, взяла в рот головку его члена.

Её губы плотно обхватили её, и язык тут же начал работать, и Игорь зажмурился, издав сдавленный стон. Контраст между её минутной слабостью и этой внезапной, жадной активностью сводил его с ума. Ксюша сосала член с искренним рвением, но Игорь вскоре почувствовал, как её движения теряют напор. Её шея уставала от неудобной позы, и энтузиазм начал уступать место физическому напряжению.

Понимая это, Игорь наклонился вперед, упираясь одной рукой в стену над изголовьем кровати, чтобы перенести вес. Это движение позволило Ксюше опустить голову на подушку, сняв нагрузку с уставших мышц.

Теперь он мог контролировать ритм. Снова взяв инициативу в свои руки, он начал двигать бёдрами, плавно, но настойчиво трахая её рот. Влажные, приглушённые звуки наполнили комнату, сливаясь с тяжёлым дыханием обоих. Ксюша, освобождённая от необходимости поддерживать движение, сосредоточилась на том, чтобы губами и языком обработать скользящий в её ротике, а её взгляд снизу вверх был полон томного согласия и полной отдачи.

Она приняла его ритм, и её расслабленное тело на подушке говорило о доверии и готовности принять его так, как ему было нужно. Охваченный волной нарастающего наслаждения, Игорь начал двигаться интенсивнее. Он чуть подпрыгивал на коленях, вгоняя свой член в её рот глубже, разум затуманился, осталось лишь животное желание погрузиться как можно глубже.

Опустив голову, он с зачарованным взглядом наблюдал за картиной у своих ног. Её губы, сжатые в тугой овал, плотно облегали его ствол. Каждый раз, когда он выходил, они с легким влажным звуком растягивались, обнажая блестящую от слюны головку, чтобы в следующее мгновение снова принять его.

Но теперь, с каждым его более глубоким толчком, он видел, как на её глазах выступали слёзы — не эмоциональные, а физиологические, вызванные рвотным рефлексом. Она морщилась, пытаясь сдержать позывы, но не отталкивала его, продолжая смотреть на него снизу вверх своим влажным, покорным взглядом.

Этот контраст — её физический дискомфорт и полное отсутствие сопротивления — лишь подстёгивал его, добавляя происходящему острую, запретную нотку. Он трахал её рот в ускоряющемся, почти неистовом ритме, глубоко, игнорируя её тихие подавливания. Волна оргазма уже поднималась из глубин его тела, неумолимая и властная.

И тут, сквозь туман наслаждения, в его сознании всплыла её просьба, ясная и категоричная: «Только в рот не кончай… Я не люблю». Но желание сделать именно это — проигнорировать её просьбу, пометить её изнутри, почувствовать, как её горло сглотнёт его сперму — было пьянящим и всепоглощающим. Оно сжигало все доводы рассудка.

Мысль о её возможном отвращении, о нарушении этого маленького правила лишь распаляла его ещё сильнее, превращая финальный момент в пиковую точку власти и полного доминирования.

«Да хуй с ней, потерпит, — пронеслось в его воспалённом сознании, — скажу, что нечаянно… типа не удержался…»

С этой мыслью он начал трахать её рот с новой, финальной интенсивностью. Его движения стали резкими, почти животными. И тогда он почувствовал это — знакомое, неотвратимое напряжение у основания позвоночника, дрожь, бегущую по стволу члена. Оргазм приближался, неумолимый и мощный. Он тут же вогнал свой член глубоко ей в рот, до самого основания, заставив её глаза расшириться от шока и нехватки воздуха.

Её пальцы впились в его ягодицы так сильно, что стало больно. И тогда его тело затряслось в спазме. Тёплая, густая сперма пульсирующими толчками хлынула прямо в её глотку. Он чувствовал, как каждое сокращение его мускулов выталкивает из него новую порцию, заполняя её горло, пока он, закинув голову, с подавленным стоном извлекал из этого момента последние капли наслаждения, смешанного с триумфом нарушенного запрета.

Он почувствовал, как её горло судорожно сжалось, а затем совершило несколько глотательных движений, вынужденно принимая его сперму. Когда он, наконец, отстранился, его член с лёгким влажным звуком вышел из её рта.

Она всё ещё лежала, когда из её губ вырвался хриплый, полный укора шёпот:

— Бля… я же просила не кончать в рот…

Игорь, пытаясь скрыть торжество под маской неловкости, едва заметно усмехнулся и произнёс:

— Блин, извини… я уже себя не контролировал, и как-то само собой получилось.

Она медленно села, смотря на него усталым, всё ещё влажным взглядом.

— Знаешь, сколько раз я это слышала?

«Ебать, — мысленно фыркнул Игорь, — да ей постоянно в рот кончают, что ли? Ха-ха».

Пока он убирал свой член и застёгивал брюки, она встала и начала приводить себя в порядок. Он наблюдал, как она поправляет платье, сглаживая складки. И когда она наклонилась, чтобы собрать растрёпанные волосы обратно в пучок, он в последний раз мельком увидел её киску. Она была растянутой, влажной и покрасневшей от недавнего интенсивного использования, и это зрелище — мимолётное, интимное и безвозвратно уходящее — на мгновение снова пробудило в нём эхо недавней страсти.

— Слушай, а почему ты сказала, что никто не должен узнать-то? — спросил он, глядя на её отражение в тёмном окне. — Я думал, для всех очевидно, на что ты намекала, ты столько раз подмигивала.

Она, не переставая собирать волосы, пожала плечами.

— Да потому что, — сказала она, добавив: — Я всегда себя так веду, и девочки знают, что я просто играюсь. Вот и всё.

Игорь лишь коротко кивнул, не зная, как это прокомментировать, выдавив из себя:

— А-а-а.

— Просто у меня есть парень, — безразлично добавила она, глядя на своё отражение в стекле окна.

«Ебать-копать…» — пронеслось в голове у Игоря со всей мощью внезапного удара.

— И мой парень — это брат Мили, — закончила она, поворачиваясь к нему. Её лицо снова выражало лёгкую, беззаботную улыбку. — Поэтому ты просто делал мне массаж, вот и всё. Так что… пошли?

Она кивнула в сторону двери, явно намереваясь выйти из комнаты вместе как ни в чём не бывало.

«Пиздец, странная она, однако…» — с горечью констатировал он про себя.

— Ну пошли, — согласился он, не в силах и не желая больше продолжать эту абсурдную тему.

Он последовал за ней к двери, чувствуя себя актёром, который только что отыграл свою роль в чужом, совершенно непонятном ему спектакле.