Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+

Глава 4

Алиса, немного поерзав на стуле и устроившись поудобнее, окинула нас обоих лучистым, любопытствующим взглядом. Её улыбка была безмятежной и явно наигранной, а в уголках глаз таилась недовольная искорка.

— Ну что, мужчины? О чём это вы тут так сосредоточенно беседуете? — спросила она, сладко растягивая слова.

Игорь почувствовал, как под взглядом Алисы у него перехватывает дыхание. Он замер, беспомощно глядя на неё, а в голове проносились обрывки мыслей: «Акции… Двести тысяч… Бля, что сказать?..»

Но спасительный круг в лице Семёна Семёныча уже был брошен. Тот, ничуть не смутившись, выпрямил спину и принял свой дотошный классический вид.

— Алиса Петрова, — начал он с лёгким оттенком снисходительности в голосе, — мы как раз погрузились в обсуждение одного из краеугольных камней профессионального становления. А именно — вопроса о важности безупречного соблюдения внутренних регламентов и стандартов документационного оформления, которые, как известно, являются визитной карточкой любого уважающего себя финансового института.

Игорь слушал, едва не поперхнувшись, и думал: «Боже, да он же гений».

— Видите ли, — продолжал Семён Семёныч, складывая пальцы домиком, — Игорь Семёнов проявил весьма похвальную инициативу, желая углубить своё понимание не столько формальной, сколько философской стороны наших внутренних процессов. Мы беседовали о том, как мельчайшая деталь — будь то выбор шрифта или порядок нумерации приложений — формирует у клиента и партнёра то самое, трудноуловимое, но критически важное чувство надёжности и предсказуемости.

Он сделал паузу, давая своим словам прочно осесть в воздухе.

— В конечном счёте, именно на таких, казалось бы, мелочах и строится прочный фундамент долгосрочного доверия, которое, как вы сами понимаете, является истинной валютой в нашем деле. Не так ли, коллега Игорь Семёнов?

Игорь, поймав брошенный ему взгляд, поспешно кивнул, стараясь придать своему лицу выражение глубокой заинтересованности.

— Да, — выдавил он, чувствуя, как это звучит неестественно. — Абсолютно… верно. Фундаменты там… Да.

Алиса медленно перевела взгляд с Семёна Семёныча на Игоря. Её глаза сузились, а губы сложились в хитрую, и безжалостную улыбочку. Она продержала эту паузу пару секунд, наслаждаясь его смущением, а затем снова повернулась к Семёну Семёнычу, смягчив выражение лица до почтительного любопытства.

— Семён Семёныч, вы ведь знаете, что я наставница Игоря… — начала она ласковым, мелодичным голосом.

— Семёнова, — тут же поправил он с лёгким укором, подчёркивая важность формальностей.

Алиса проигнорировала поправку, её улыбка не дрогнула.

— … наставница на период его стажировки?

Семён Семёныч откашлялся, принимая вид человека, облечённого великой ответственностью.

— Безусловно, Алиса Петрова, мне доподлинно известно о возложенных на вас руководством функциях ментора и о той ответственности, которую вы несёте за профессиональную адаптацию нашего молодого коллеги. Данный факт зафиксирован в соответствующем кадровом распоряжении за номером…

— И мне, как его наставнице, — мягко, но настойчиво перебила его Алиса, не давая углубиться в бюрократические дебри, — конечно же, интересно, чем же мой стажёр, за которого я несу прямую ответственность, с вами, уважаемый Семён Семёныч, так оживлённо обсуждает?

В этот момент Игорь мысленно взорвался, глядя на Алису.

«Ну ты дура, что ли? Ты, вообще нахуй лезешь-то, бестолковая? Сама ведь утром сказала — „общайся с кем хочешь“».

Но Семён Семёныч, казалось, лишь наслаждался возможностью блеснуть красноречием. Он выпрямился, и его голос приобрёл торжественные, поучительные нотки.

— Вне всяких сомнений, ваше любопытство более чем оправдано, Алиса Петрова, — начал он, и Игорь почувствовал, как накатывает волна душной риторики. — И я, как старший и, позволю себе так выразиться, опытный коллега, считаю своим долгом прояснить ситуацию. Как вы верно заметили, процесс интеграции молодого специалиста в наш сложный и многогранный коллектив не ограничивается лишь сухим следованием должностным инструкциям. Он включает в себя и неформальное усвоение тех неписаных правил, той корпоративной культуры, которая и делает «Вулкан Капитал» тем, чем он является. Наш уважаемый Игорь Семёнов, — он кивнул в сторону Игоря, — проявил здоровую инициативу, обратившись ко мне за разъяснением некоторых… скажем так, тонких аспектов нашего внутреннего этикета и подходов к решению нестандартных задач, которые, я уверен, впоследствии будут лишь способствовать его более эффективному взаимодействию с вами как с его прямым руководителем. Если коротко, то мы говорили о важности межличностных коммуникаций и о том, как выстроить продуктивный диалог с коллегами различного уровня и профиля, дабы избежать возможных… э-э-э… смысловых разногласий в будущем.

Игорь наблюдал за Алисой. Её наигранно-сладкая улыбка дрогнула, а в глазах на секунду мелькнуло неподдельное, чистейшее недоумение. Было видно, как она внутренне охуела от этого абсолютно непробиваемого потока слов.

Она явно ожидала чего угодно, но не такой идеально отточенной бюрократической атаки. Семён Семёныч же, напротив, сидел в позе полного спокойствия и уверенности, будто только что прочёл лекцию в академии наук.

Алиса, немного оправившись, нашла, что ответить. Её голос прозвучал чуть более резко, с лёгким вызовом:

— Семён Семёныч, я, конечно, ценю вашу готовность помочь, но, если я не ошибаюсь, по внутреннему регламенту компании, все консультации, касающиеся профессионального развития стажёра, должен давать его прямой наставник. То есть… я.

Игорь тут же перевёл взгляд на Семёна Семёныча. Тот, услышав слово «регламент», преобразился. Его спокойствие сменилось настороженным, почти хищным интересом. Он медленно поднял палец, и его взгляд стал пронзительным, готовым разбить любое заблуждение в пух и прах.

— Алиса Петрова, — начал он, и его голос зазвучал как сталь, — вы затрагиваете чрезвычайно важный аспект. И позвольте мне, как человеку, посвятившему изучению наших внутренних нормативных документов немалое количество времени, внести важнейшую ясность.

Он сделал паузу, чтобы убедиться, что всё её внимание принадлежит ему.

— Вы ссылаетесь на регламент. Это похвально. Однако, вы, позволю себе предположить, имеете в виду документ ПВКР-7, пункт 4.12, озаглавленный «Взаимодействие наставника и стажёра в период испытательного срока». Так вот, если бы вы ознакомились с данным пунктом более внимательно, — он многозначительно посмотрел на неё поверх очков, — то обнаружили бы, что там чётко прописана обязанность наставника координировать рабочий процесс и оценивать результаты. Однако, ни в одном, подчёркиваю, ни в одном подпункте не содержится даже намёка на запрет стажёру обращаться за советом или разъяснением к другим, более… опытным коллегам. Напротив! — он снова поднял палец. — В дополнение к тому же регламенту говорится о «создании среды для профессионального роста и обмена знаниями». А что, как не беседа со старшимспециалистом, является воплощением этого принципа?

Он откинулся на спинку стула, сложив руки на столе, как судья, вынесший окончательный вердикт.

— Таким образом, ваше утверждение о существовании некоего регламента, запрещающего Игорю Семёнову общаться со мной, является, мягко говоря, некорректной интерпретацией внутренних правил. Более того, подобное ограничение шло бы вразрез с самой философией развития персонала, которую пропагандирует наша компания. Я, разумеется, не сомневаюсь в вашей компетенции как наставника, но считаю своим долгом указать на данное терминологическое недоразумение, дабы избежать его повторения в будущем. Всё ли вам понятно, Алиса Петрова, из сказанного мной?

Алиса сидела в лёгком ступоре. Её взгляд был обращён на Семёна Семёныча, но, казалось, она не видела его, а лишь пыталась переварить услышанный водопад бюрократического красноречия. Её привычная сладкая улыбка застыла на лице, став неестественной маской, за которой скрывалось замешательство и лёгкая паника. Она молчала, судорожно перебирая в голове возможные ответы, но каждый из них разбивался о железную логику только что услышанного.

Семён Семёныч, видя её смятение, не стал ждать.

— А позвольте поинтересоваться, Алиса Петрова, к чему, собственно, была направлена ваша исходная реплика? Если не к тому, чтобы, следуя букве несуществующего регламента, ограничить здоровую профессиональную коммуникацию внутри коллектива? Я, разумеется, не сомневаюсь в чистоте ваших намерений, однако подобный подход, если его развивать, может привести к созданию неких информационных вакуумов вокруг стажёров, что, безусловно, пагубно скажется на их адаптации и, как следствие, на общих показателях эффективности отдела.

Алиса, почувствовав новую атаку, беспомощно обернулась к Игорю, ища в его глазах если не поддержки, то хотя бы подсказки. Но её взгляд лишь заставил его внутренне сжаться.

И тогда Семён Семёныч, ловко сменив гнев на милость, перевёл стрелки. Он повернулся к Игорю, и его лицо озарилось выражением отеческой гордости.

— Что же касается нашего молодого коллеги, то я должен отметить, и отметил это в нашей с ним приватной беседе, его несомненные успехи. Да, он, возможно, ещё не обладает тем уровнем экспертизы, который приходит с годами кропотливого труда, однако в нём я усматриваю ту самую искру, то самое стремление к совершенствованию, которые являются фундаментом будущих профессиональных свершений. Его способность усваивать информацию, пусть и не всегда с первого раза, но с завидным упорством, его готовность задавать вопросы, пусть и не всегда сформулированные с идеальной точностью, но демонстрирующие глубину погружения в проблематику — всё это, уверяю вас, не остаётся незамеченным. И тот факт, что он самостоятельно, по своей инициативе, стремится постичь не только азы брокерского ремесла, но и те тонкие материи корпоративной культуры, что определяют лицо нашей компании, говорит о нём как о человеке, смотрящем вперёд. Пусть его путь ещё долог и тернист, но направление, выбранное им, не может не вселять определённый оптимизм в сердца тех, кто, подобно мне, заинтересован в притоке в наши ряды перспективных кадров.

Алиса сидела, стараясь сохранить на лице маску любезного внимания. Её улыбка стала напряжённой, почти застывшей. Она продолжала размышлять, явно подбирая слова, которые позволили бы ей выйти из этой ситуации.

— Та-а-ак… — наконец произнесла она, растягивая слово. — В принципе… я услышала то, что хотела.

Семён Семёныч медленно, с видом вершащего правосудие, приспустил очки на кончик носа и поверх них устремил на неё тяжёлый, пронизывающий взгляд.

— Конечно, — произнёс он с лёгкой, почти незаметной снисходительностью. — Был рад внести ясность.

Алиса повернулась к Игорю. Её улыбка снова стала приятной и сладкой, но теперь в ней читалась лёгкая нотка досады.

— Увидимся, Игорь, — сказала она неестественно бодрым тоном. — Я пойду… не буду вам мешать.

Затем она снова обратилась к Семёну Семёнычу, кивнув ему с той же вымученной вежливостью.

— Спасибо.

Он поправил очки, возвращая их на переносицу, и ответил с прежним, незыблемым спокойствием:

— Конечно.

Алиса плавно поднялась и, не оборачиваясь, направилась к выходу из столовой. Игорь проводил её взглядом, скользнув по упругим линиям фигуры, подчёркнутым ее костюмом.

«Пиздец, — с почтительным ужасом подумал он, — Семён Семёныч только что без всякого напряжения просто выебал ей все мозги, и гораздо сильнее, чем я ее как-то выебал в задницу. Еба-а-ать…»

Игорь повернулся обратно к Семену Семенычу и увидел его лицо. Он не улыбался, но будто излучал глубочайшее, безмятежное удовлетворение от самого себя. Он смотрел на Игоря с понимающим видом, словно читал его восторженные мысли и безмолвно принимал эту дань восхищения как нечто само собой разумеющееся.

— Браво, — выдавил Игорь, глядя на Семёна Семёныча с неподдельным уважением.

Тот позволил уголкам своих губ дрогнуть в едва заметной, но безмерно довольной улыбке.

— Вот что бывает, дружище, — произнёс он назидательно, — когда пренебрегаешь доскональным знанием правил. Даже самых, казалось бы, незначительных.

— Да… — Игорь всё ещё был в лёгком шоке. — Всё правильно… Я давно ей об этом говорил.

«Бля, — тут же с ужасом подумал он, — что я несу? Я ей нихуя и никогда ничего даже близко подобного не говорил».

Семён Семёныч кивнул, принимая его слова как должное.

— Вы проявляете прозорливость, Игорь Семёнов. Способность видеть системные ошибки в работе коллег — даже более опытных — это признак развитого аналитического мышления.

Воодушевлённый похвалой, Игорь собрался было вернуться к главному.

— Семён Семёныч, насчёт того, на чём мы останови…

Но старший специалист мягко, но властно поднял руку, прерывая его. Его взгляд был прикован к часам на стене.

— Все дальнейшие вопросы, мой дорогой коллега, мы обстоятельно обсудим в нерабочее время. А сейчас, — он отодвинул свою пустую кружку, — обеденный перерыв, если вы не забыли, подошёл к своему логическому завершению.

Он наклонился через стол чуть ближе, и его голос стал конфиденциальным, но твёрдым.

— Вы со мной согласны, дружище?

Игорь, понимая, что спорить бесполезно, а главное — нежелательно, послушно кивнул.

— Да, Семён Семёныч. Я согласен.

— Что ж, — Семён Семёныч медленно и величаво поднялся, выпрямив спину с таким видом, будто поднимал не себя, а знамя. — Следовательно, пришло время вернуться к исполнению наших прямых должностных обязанностей. Обеденный перерыв, как регламентировано внутренним распорядком, исчерпал свой временной лимит, и дальнейшее его использование в ущерб рабочему процессу являлось бы безответственным пренебрежением как к интересам компании, так и к нашей собственной профессиональной репутации. Не будем же попусту расточать столь ценный ресурс, как рабочее время.

— Ага, — буркнул Игорь, поднимаясь следом.

Они синхронно, будто отработанным движением, взяли свои подносы. Семён Семёныч проделал это с церемонной точностью, аккуратно поставив пустую кружку ровно в центр, тогда как Игорь просто сгрёб всё в кучу.

Молча они отнесли посуду на конвейер, и Семён Семёныч, пропуская Игоря вперёд жестом, полным отеческого снисхождения, направился к лифтам своей неспешной, уверенной походкой человека, который знает, что каждый его шаг укрепляет устои корпоративного миропорядка.

У лифтов уже стояли двое коллег из отдела маркетинга, оживлённо обсуждавшие вчерашний футбольный матч.

Игорь, опасаясь быть услышанным, наклонился к Семёну Семёнычу и тихо, почти шёпотом спросил:

— Семён Семёныч, а после работы… где мы сможем поговорить?

Семён Семёныч, не поворачивая головы, лишь удостоил его взглядом, полным глубокомыслия. Он дал паузе затянуться, пока не раздался мягкий щелчок вызываемой лифтовой кабины.

— Что ж, мой дорогой коллега, — начал он так же тихо, но с привычной ноткой назидательности, — для столь важного диалога нам, безусловно, потребуется соответствующая обстановка. Кафе или ресторан — вполне приемлемый вариант. Однако, — он поднял палец, подчеркивая важность следующей мысли, — необходимо выбрать заведение с соответствующей атмосферой. Непременно тихое, где нам никто не сможет помешать, а беседа будет протекать в спокойной, располагающей к конструктивному обмену мнениями обстановке.

Двери лифта разъехались, и Игорь, пропуская Семёна Семёныча вперёд, машинально нажал кнопку своего этажа. Пока лифт с мягким гулом трогался, в его голове закрутились мысли: «Так, а куда мы пойдём? Да и зачем так всё усложнять… Могли же просто перетереть всё на улице».

— Семён Семёныч, а вы… такое место знаете? — осторожно поинтересовался он.

Семён Семёныч, уставившись в цифры над дверью, позволил себе едва заметную, снисходительную улыбку.

— Безусловно, дружище. Я хоть и не являюсь приверженцем бесполезного времяпрепровождения в публичных заведениях, но в силу жизненного опыта располагаю информацией о нескольких подходящих локациях. Они соответствуют критериям уединённости, приемлемого сервиса и кухни, не впадающей в излишнее попустительство. Одно из них, к примеру, — он обернулся к Игорю, и его взгляд стал многозначительным, — ресторан «Центурион». Считается, что тамошняя атмосфера как нельзя лучше способствует ведению неторопливых и… содержательных бесед.

— Не слышал о таком, — честно признался Игорь, чувствуя лёгкий укол неловкости от своего невежества в вопросах дорогих ресторанов. — Ну хорошо.

В этот момент лифт плавно остановился, и двери открылись, впуская знакомый шум офисной жизни. Они вышли и направились по коридору к своим рабочим местам.

Игорь, чувствуя, что нужно закрепить договорённость, спросил, немного замедлив шаг:

— Тогда после работы встречаемся внизу? И вместе поедем?

Семён Семёныч, не оборачиваясь и сохраняя свою неизменную, размеренную походку, коротко, но с привычной обстоятельностью ответил:

— Именно так, Игорь Семёнов. Я считаю подобный алгоритм действий наиболее рациональным. Координированный выдвижение исключит нежелательные задержки и позволит нам оптимально распорядиться временем. Встречаемся в главном холле на первом этаже по окончании рабочего дня.

Игорь кивнул в ответ и свернул в сторону своего сектора, в то время как Семён Семёныч с невозмутимым видом направился к своему. Пробираясь между рядами, Игорь увидел Алису. Она сидела, уткнувшись в монитор, и её пальцы быстро стучали по клавиатуре, но в самой её позе чувствовалась напряжённая собранность.

Он подошёл к своему рабочему месту, отодвинул кресло и присел, а затем, слегка наклонившись в сторону, так, чтобы его слова не услышали соседи, он тихо и немного виновато спросил:

— Обиделась?

Алиса даже не обернулась. Она продолжила смотреть в монитор, а на её лице застыло выражение полного и абсолютного погружения в работу, будто она не просто не расслышала вопрос, а вообще не подозревала о его существовании.

Игорь, чуть улыбнувшись её упрямству, наклонился чуть ближе и тихо сказал:

— Если не обиделась — то ничего не говори. А если обиделась — скажи.

Уголок её рта дрогнул, выдав сдерживаемую улыбку. Затем она нехотя, будто делая ему одолжение, повернулась в его сторону. Её взгляд был строгим, но в глазах уже играли знакомые насмешливые искорки.

— Нет, — выдохнула она нарочито раздражённо. — Всё… ок.

Игорь, видя, что буря миновала, широко улыбнулся.

— Может, тебе кофе принести, Алиска-киска? — предложил он сладким, заискивающим тоном.

Алиса, явно наслаждаясь его вниманием и заигрывающим тоном, но пытаясь это скрыть, демонстративно уткнулась в экран.

Не глядя на него, она протянула в его сторону руку, как бы отмахиваясь от назойливой мухи, и буркнула:

— Отстань.

Игорь довольно ухмыльнулся.

— Ну ладно, — сказал он, а затем, понизив голос до интимного шёпота, добавил: — Когда в следующий раз захочешь потрахаться, я тебе так же отвечу, поняла?

Он тут же развернулся к своему монитору, делая вид, что полностью погрузился в работу. Краем глаза он уловил, как её губы растянулись в сдержанную, непослушную улыбку. Она обернулась, чтобы что-то сказать ему в ответ, но, передумав, лишь слегка цокнула языком, покачала головой и с преувеличенной сосредоточенностью продолжила стучать по клавиатуре.

Игорь, удовлетворённый результатом своего подкола, наконец всерьёз уткнулся в свои мониторы. Он прокручивал списки перспективных, на его взгляд, активов, прикидывая объёмы и уровни входа. В голове чётко выстраивался план.

«Так… — мысленно начал он подводить итог. — Если всё будет хорошо, то двести тысяч потрачу на акции. И остаётся у меня… восемьдесят пять тысяч рублей».

Его взгляд сам собой скользнул по залу и упёрся в массивную дверь кабинета Виктории Викторовны. Уголки его губ тут же поползли вверх в хитрой улыбке.

«Как раз… — с наслаждением подумал он, — можно снять апартаменты, как она просила. И наконец-то оттарабанить её во все сладенькие, грязные дырочки».

Мысль тут же породила другую, более странную. «А почему, интересно, сегодня она даже не попросила ей отлизать?» — с лёгким уколом недоумения подметил он про себя. «Может, после работы попросит остаться? — предположил он, но тут же вспомнил. — Но у меня же встреча с Семёном Семёнычем… Блять».

Он поёрзал в кресле, разрываясь между двумя перспективами. Потом мысленно махнул рукой и решил: «Надо поговорить с ней сейчас».

Решив не откладывать, Игорь потянулся к рабочему телефону, набрал внутренний номер и, затаив дыхание, прислушался к длинным гудкам в трубке.

Почти сразу же гудки оборвались, и в трубке воцарилась тишина, а затем раздался её голос — низкий, ровный и без намёка на дружелюбность:

— Слушаю.

— Здравствуйте, Виктория Викторовна, я… — чуть замявшись, начал Игорь.

— Говори, — коротко отрезала она, перебивая его.

— У меня к вам есть один вопрос, и я хотел бы с вами лично поговорить, не по телефону, — пробормотал он и, сделав вдох, добавил: — Можно ли…

— Зайди ко мне в кабинет, — снова перебила она, и на другом конце провода раздался короткий гудок, означавший, что разговор окончен.

Игорь, положив трубку, мысленно пожал плечами. «Так, ну ладно. Погнали».

Он встал с кресла, бросил взгляд на Алису. Та делала вид, что с максимальным рвением погружена в работу и совершенно не замечает его. Видя это, он с лёгкой усмешкой направился в сторону кабинета начальницы.

Путь лежал через весь открытый офис. Он шёл мимо столов, за которыми коллеги, уткнувшись в мониторы, что-то строчили или, прижав к уху трубки, вполголоса разговаривали с клиентами. И вот, проходя недалеко от стола Дарьи, он краем глаза заметил знакомый предмет. В её мусорном ведре, рядом с обёрткой от шоколадки и смятыми черновиками, лежала роза. Та самая, которую он подарил ей утром.

Он на секунду задержал взгляд на бедном, одиноком цветке за 300 рублей, а потом поднял глаза и встретился с Дарьей. Она как раз говорила по телефону, но её взгляд был прикован к нему. Игорь, сам не понимая зачем, машинально сложил губы в беззвучный, игривый поцелуй и подмигнул.

Дарья, не прерывая разговора: «Да-да, я вас слушаю, продолжайте…», сделала шокированное лицо, её брови взлетели вверх, а в глазах читалось немое и откровенное недоумение.

Затем она, явно раздражённая, что-то быстро проговорила в трубку, а затем её губы, обращённые к Игорю, сложились в беззвучное, но совершенно отчётливое слово: «Говно».

Игорь лишь шире ухмыльнулся, развернулся и, не обращая на неё больше внимания, подошёл к двери кабинета Виктории Викторовны и твёрдо постучал дважды.

Из-за двери тут же раздался её отрывистый, лишённый всяких эмоций голос:

— Войдите.

Игорь открыл дверь и вошёл. Виктория Викторовна, как обычно, сидела за своим массивным столом и с невероятной скоростью печатала что-то на клавиатуре, уставившись в монитор. Она не подняла на него взгляда.

Игорь, не говоря ни слова, подошёл к её столу и остановился напротив. Секунду царила тишина, нарушаемая лишь быстрым стуком клавиш.

Не отрываясь от экрана, она спросила:

— Что хотел?

Игорь стоял и смотрел на неё. На ней был её обычный строгий костюм — тёмный пиджак, под которым виднелась светлая шёлковая блузка, расстёгнутая на одну пуговицу больше, чем того требовал дресс-код. Он скользнул взглядом по её рукам, по пальцам, быстро бегающим по клавиатуре, и подумал: «Я хотел бы вам дать в рот».

Мысленно сам над собой посмеявшись, он начал говорить:

— Виктория Викторовна, помните, вы как-то говорили, что если я сниму апартаменты, то мы могли бы встретиться, как бы для…

Она не дала ему договорить. Уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке, но взгляд всё ещё был прикован к монитору.

— Так, — коротко бросила она. — Ты уже снял?

Игорь, чуть удивлённый её вопросом, промямлил:

— Ну, пока нет… просто хотел узнать, когда вы сможете…

Она чуть повернулась в кресле и быстренько, оценивающе взглянула на него. Её глаза показались ему удивительно ясными и пронзительными.

— Вот когда снимешь, позвонишь и спросишь у меня.

Игорь на мгновение застыл, в голове пронеслись мысли: «Всмысле? Это что за игра?» Он не удержался и высказал вслух:

— Как это — «снять и потом позвонить»? Можете вы или нет — я узнаю только после того, как уже сниму?

Виктория Викторовна наконец полностью оторвалась от монитора и посмотрела на него прямо. Её взгляд был абсолютно спокойным и непробиваемым.

— Да.

Игорь невольно ухмыльнулся её наглости.

— А если я сниму, а вы… не сможете?

Она пожала одним плечом, её пальцы снова зависли над клавиатурой.

— Значит, мы не увидимся.

И снова раздался быстрый стук клавиш. Игорь смотрел на неё, не веря своим ушам.

«Она шутит, что ли?» — пронеслось у него в голове.

— Как это… — начал он, но она тут же перебила, не глядя на него.

— Игорь, у меня очень плотный график. Я не могу тебе сказать заранее, когда я могу. — она сделала короткую паузу, и её голос стал окончательным, подводящим черту. — Что-то ещё?

Мысль Игоря резко качнулась в другую сторону. «Пиздец… как сделать куни — так „прямо здесь давай“, а как мне потрахаться — так „сначала сними апартаменты, потом звони, а там блять посмотрим“».

Он не успел ничего ответить, как она повторила вопрос, на этот раз подняв на него взгляд. Её глаза смотрели прямо и холодно.

— Что-то ещё, Игорь?

— Нет, — коротко бросил он, неожиданно даже для себя. — На этом всё.

Она чуть удивлённо взглянула на него, будто ожидала услышать что-то другое — уговоры, вопросы, может, даже злость. Но, ничего не сказав, лишь отвела взгляд обратно к монитору.

Игорь развернулся и вышел из кабинета, за спиной у него снова застучали клавиши под её быстрыми пальцами.

Он прикрыл за собой дверь, мысленно подводя итог: «Так… с ней, кажется, всё обламывается». Настроение заметно испортилось, и, двигаясь к своему столу, он понял, что хочет в туалет.

«Надо поссать», — решил Игорь и направился в сторону мужского санузла.

Пока он шёл по коридору, он увидел двух коллег. Одного, Сергея, он знал в лицо и видел его пару раз в столовой. Второй, незнакомый ему, настойчиво дергал его за локоть, говоря:

— Да пошли, Сергей, че ты стоишь-то?

— Да я в туалет хотел, — неуверенно ответил Сергей.

— Ну так иди, че ты тянешь-то?

Сергей заметно замешкался, увидев проходящего мимо Игоря. Он как-то нервно сглотнул и махнул рукой.

— Ну ладно. Давай быстренько сходим к Марине, а потом схожу, — уступил он.

Уже отходя, второй коллега ворчливо бросил ему вслед:

— Да сходил бы… пару минут ничего не решит.

— Да потом уж, раз ты торопишь, — буркнул Сергей в ответ, и они заспешили в противоположную от туалета сторону.

Игорь не придал этой сцене никакого значения. Его мысли были заняты Викторией Викторовной и тем, как она, сука, явно не собиралась с ним трахаться. Или же собиралась, но играла в какую-то непонятную для него игру.

Он зашёл в туалет, подошёл к писсуару, и расстёгнул ширинку. Мысли продолжали крутиться вокруг начальницы. «Ну, если захочет, то тогда, наверно, скажет. Ведь если даже у неё плотный график, она же спит и как-то отдыхает… Не только же на работе целыми сутками находится».

С этими мыслями он достал свой член и начал писать. И вдруг из дальней кабинки донёсся женский голос — тихий, нежный, почти шёпотом:

— Это ты?

Игорь чуть не подпрыгнул от неожиданности. Струя прервалась. Он резко обернулся, держа свой член в руке, и уставился на дверь кабинки. Машинально, от неожиданности, он выдавил:

— Я…?

Из-за двери снова донёсся тот же тихий, игривый голос:

— А чего тогда стоишь там?

Игорь замер в полном недоумении, всё ещё пытаясь сообразить, кто бы это мог быть. В этот момент щеколда тихо щёлкнула, и дверь кабинки медленно отворилась.

За ней стояла высокая стройная блондинка. Её белая снежная блузка была расстёгнута почти до пояса, обнажая тонкую талию и плоский живот. Бюстгальтер чёрного кружева был снят и небрежно висел у неё на пальце, покачиваясь как маятник. Из-под расстёгнутой рубашки явственно виднелись её голые груди — упругие, с высоко поднятыми ареолами и напряжёнными тёмно-розовыми сосочками, которые стояли от прохлады в помещении или от возбуждения.

Увидев Игоря, стоящего с членом в руке, она сделала преувеличенно испуганное лицо и резко прикрыла грудь расстёгнутой блузкой, неожиданно и смущённо воскликнув:

— Ой!

Игорь, всё ещё в ступоре, не зная, как реагировать, смог выдавить лишь невнятное:

— Эээ…

— А ты кто вообще? — перебила она, её испуг мгновенно сменился любопытством, а взгляд скользнул вниз.

Он, всё так же запинаясь, пробормотал:

— Я… э-э-э… Игорь.

В этот момент её взгляд прилип к его члену, который, несмотря на неловкость ситуации, уже заметно возбудился от увиденного зрелища.

Девушка, лукаво приподняв бровь, спросила:

— Ты что, тут дрочишь?

Игорь, наконец немного придя в себя, неуверенно улыбнулся и покачал головой.

— Нет, я…

Он не успел договорить. Девушка заметно занервничала. Её глаза забегали по сторонам, словно ища выход из ситуации. Она резко перебила его, понизив голос до конспиративного шёпота:

— Слушай, давай договоримся! Я никому не скажу, что ты дрочил, а ты не скажешь, что меня тут видел!

Игорь фыркнул, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания:

— Да я же не…

— Пожалуйста, — перебила она, и в её голосе послышалась настоящая паника. — Я не хочу, чтобы потом все об этом узнали! Так что молчи! И я никому не скажу о тебе, честно!

Игорь хотел что-то возразить, но все слова застряли в горле. Кровь пульсировала в висках, а его член, вопреки всякой логике, напрягся ещё сильнее, будто одобряя происходящее безумие. Девушка заметила это.

Её взгляд скользнул вниз, задержался на его явном возбуждении, а затем она, опустив глаза и густо покраснев, прошептала:

— Если хочешь… можешь подрочить на меня…

Она легонько раздвинула полы рубашки, снова обнажив грудь. Её упругие сиськи с тёмно-розовыми, набухшими от возбуждения сосочками показались на глаза Игорю.

— Только давай быстрее, а то сюда должен зайти… — она запнулась, не решаясь назвать имя.

Игорь стоял в полном ошарашенном ступоре, сжимая в руке свой непослушный член.

— Да не, я же просто пописать зашел, — наконец выдавил он, пытаясь привнести хоть какую-то адекватность в эту ситуацию. — А кого… кого ты тут ждала-то?

Она замешкалась, смущённо прикрывая грудь. По её лицу было видно, как она лихорадочно ищет выход из ситуации.

— Короче… извини… просто… я не знаю… — она бессвязно пробормотала, избегая его взгляда. — Короче, не говори никому, ладно?

С этими словами она начала спешно одеваться, пытаясь застегнуть блузку дрожащими пальцами.

Игорь с недоумением наблюдал за ней, всё ещё держа свой член в руке.

Пока она возилась с одеждой, из её груди вырвался сдавленный, полный досады шёпот:

— Сергей, блять… урод…

Услышав это имя, Игорь мгновенно вспомнил сцену в коридоре: двух парней, одного из которых звали Сергеем, и тот самый разговор «сходим к Марине». Пазл сложился.

— Ааа… ты Сергея ждала, да? — сказал он, и на его губах появилась понимающая ухмылка. — Вы тут, — он многозначительно оглядел кабинку, — потрахаться решили, значит? Не по регламенту это… — пошутил Игорь, но блондинка явно не поняла, и в её глазах пробежала паника, и она заметно задрожала.

— Ты… ты знаешь Серёжу? — испуганно прошептала она.

Игорь фыркнул.

— Нет, но теперь всё понятно. — он наконец-то убрал свой член обратно в брюки и застегнул ширинку. — Твой Сергей… он ушёл…

— Он ушёл? — её глаза расширились от неподдельного удивления и разочарования.

— Ну да, — пожал плечами Игорь. — Он с каким-то парнем был, и они вместе ушли.

Он смотрел, как на её лице сменяются эмоции: недоумение, досада, а затем — горькое разочарование. Её плечи слегка поникли.

— А вы чего такие смелые-то? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил Игорь. — В мужском туалете, да в рабочее время? Думали, никто не зайдёт?

Она всё ещё не могла до конца осознать произошедшее, глядя в пустоту.

— Вот сука… — прошептала она, и её голос дрогнул. — Он мне сказал, что тут в это время никого… — затем она тихонько, словно сама для себя, добавила: — Подставить меня решил, что ли…

Игорь, чувствуя неловкость и желая поскорее закончить этот разговор, пожал плечами:

— Да вряд ли, он по делу, же, отошёл…

— А чего он даже не зашёл тогда, чтобы предупредить? — перебила она, и в её голосе послышалась обида.

— Не знаю я, короче. — пробубнил он. — Но вы тут аккуратнее, если что, а то…

Он не успел договорить, как она подбежала и схватила его за локоть. Её пальцы дрожали.

— Блин, пожалуйста, не говори никому… — она посмотрела на него умоляющим взглядом, полным отчаяния.

Игорь фыркнул, пытаясь снять напряжение:

— Да ладно тебе, успокойся…

— Никаких «успокойся»! — перебила она, её голос сорвался на высокую, испуганную ноту. — Меня убьют, если узнают, что я тут делала!

— Никто не узнает, — уже более серьёзно сказал Игорь. — Просто расслабься, и…

— Пожалуйста, прошу тебя, — снова перебила она, не слушая его, и её хватка на его руке стала почти болезненной. Её наманикюренные ноготки впивались в кожу.

Игорь, окончательно выведенный из себя её истерикой, не выдержал и цинично пошутил:

— А что мне за это будет тогда? — он коротко усмехнулся.

Но она явно не восприняла это как шутку. Её испуганные глаза замерли на его лице, в них мелькнула быстрая, отчаянная мысль. Она чуть задумалась, а затем, опустив взгляд, тихо и быстро выдохнула:

— Хочешь, я подрочу тебе?

В голове у Игоря пронеслось: «Да ну нах?.. Но вообще было бы не плохо конечно…», но вслух он сказал, отводя взгляд:

— Да не, брось. Не надо. Я же говорю, я просто пописать зашел…

Её глаза наполнились таким отчаянием, что, казалось, вот-вот брызнут слезы.

— Хочешь, на меня пописай? — выдохнула она, цепляясь за последнюю, немыслимую соломинку.

Игорь невольно ухмыльнулся этому абсурдному предложению.

— Чего? Не… не надо, я почти уже… всё…

Но она уже не слушала. С неожиданной силой, рожденной отчаянием, она потянула его за руку в сторону кабинки.

— Давай, пописай мне в рот, и всё, забудем, что тут было, хорошо? — прошептала она лихорадочно, её голос дрожал. — Только, пожалуйста, никому ни слова.

Игорь, ошарашенный, сделал пару шагов к кабинке, куда она его тянула.

Он не знал, как реагировать на этот бред, и нервно рассмеялся:

— Бля… да подожди ты!

— Пожалуйста, — продолжала она умолять, не отпуская его руку.

Уже у самой кабинки он уперся, выпалив:

— Да стой ты, всё нормально! Ничего мне не нужно!

Но она, словно продолжала не слушать его, твердя своё:

— Просто пописаешь мне в рот, и всё!

Игорь, сам не понимая, зачем это говорит, будто подыгрывая ей, спросил:

— Бля, да что за бред то? А если ща зайдёт кто?

Она в этот момент уже сама зашла в кабинку и, обернувшись, спросила:

— Тебя как зовут… напомни?

— Эээ… Игорь.

Она посмотрела на него с внезапной серьёзностью и, потянув его за собой, на этот раз решительно произнесла:

— Игорь, просто сделаешь это быстро, и всё, ок? Договорились? Заключим вот такую вот сделку. Я тебе помогу, а ты мне.

Он, не в силах сопротивляться этому безумию, шагнул внутрь с мыслями: «С какого хуя она решила, что мне нужна такая помощь. У меня что, на лице написанно… извращенец, желающий нассать в рот, иначе тут же всё расскажет…». Блондинка, не обращая внимание на его смятение, тут же захлопнула дверь кабинки и прислонилась к ней спиной, запирая их в тесном пространстве.

Не теряя ни секунды, она ловко присела на корточки перед ним. Её дрожащие пальцы потянулись к его ширинке, пытаясь расстегнуть пуговицу и молнию.

Игорь смотрел на это сверху вниз, и в голове у него пронеслось: «Пиздец…».

Его взгляд скользнул по её лицу, приподнятому к нему. Оно было милым, даже нежным — с большими светлыми глазами, влажными, как будто от слёз, и полными переживаний и страха. Прямой нос, пухлые губы, слегка приоткрытые от частого дыхания, и аккуратный подбородок, который сейчас мелко подрагивал. Её светлые волосы мягко обрамляли это испуганное и наивное лицо, которое в любой другой ситуации вызывало бы желание улыбнуться. Сейчас же оно было искажено отчаянием и готовностью на всё.

Игоря передёрнуло. Он инстинктивно попытался отстраниться, мягко отталкивая ее голову, прикасаясь ладонью ко лбу и пытаясь убрать ее лицо подальше от своего паха.

— Так, давай-ка не…

— Всё нормально, — перебила она дрожащим, но настойчивым голосом, её пальцы уже расстёгнули ширинку. — Просто сделай это, и всё. У меня есть… опыт… Давай… я тебя прошу!

Она достала его полувозбуждённый член, аккуратно обхватив его пальцами. Её рука дрожала. Затем она открыла рот, подняла на него умоляющий взгляд и выдохнула:

— Давай.

Игорь почувствовал, как её дрожащие пальцы сжимают его, и, вопреки всему, его член отозвался на прикосновение, напрягаясь и наполняясь кровью. Её тёплое дыхание обжигало кожу. Он снова попытался отстраниться, говоря тихо и убедительно:

— Да я же не скажу никому, правда…

Но она, явно не веря его словам, лишь сильнее сжала крепчающий член, полностью окружив его ладонью, и её голос сорвался на тонкий, отчаянный шёпот:

— Начинай…

В голове у Игоря пронеслось: «Бля, ну ладно, похуй уже». Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, мысленно командуя себе расслабиться. Но нервность ситуации сковывала его, мешая естественному процессу.

— Прошу тебя, — снова прошептала она, и в её голосе была уже бездна отчаяния. — Сделай это… и тогда это станет нашим общим секретом.

И тут он почувствовал это — лёгкий, тёплый толчок где-то внутри, порыв, который уже нельзя было остановить. Он открыл глаза как раз в тот момент, когда из его члена, находившегося в сантиметре от её полуоткрытого рта, хлынула медленная, густая струйка тёплой мочи. Золотистая жидкость попала ей на язык и побежала по подбородку.

Она тут же наклонилась и шире открыла рот, ловко направляя его член обеими руками, чтобы струя попадала точно внутрь и ничего не проливалось на одежду. Игорь смотрел, заворожённый и шокированный, как его моча наполняет её нежный ротик с аккуратными ровными зубками. Когда жидкость скопилась, она, почти не смыкая губ, сглатывала её с тихим, влажным звуком.

Из-за сильного напряжения и возбуждённого члена в её руке, принявшего почти полную боевую форму, Игорю не удавалось ускорить процесс, и ему оставалось лишь наблюдать. Он видел, как она пьёт, и как при каждом глотке её лицо чуть морщится — ей явно не нравился вкус, но она терпела, не подавая признаков тошноты, продолжая безропотно принимать его «дар».

Игорь заворожённо наблюдал, как его струя, тёплая и почти прозрачная в тусклом свете кабинки, наполняет её рот. Он видел каждую деталь: как моча оставляет влажный блеск на внутренней поверхности её щёк, как язык — розовый и мягкий — непроизвольно шевелится, направляя поток вглубь. Её губы, пухлые и аккуратные, были идеально сложены в округлую «О», образуя уплотнение вокруг его члена, не давая ни капле пролиться.

Спустя одну бесконечную минуту он почувствовал лёгкую дрожь в ногах и пустоту внизу живота — он подходил к концу. Последняя струйка, более слабая, брызнула ей на язык. Она тут же чуть отстранилась, и её горло сработало чётко и громко — слышным, чуть хрипловатым глотком, который прозвучал в тишине кабинки как точка в этом странном ритуале. Всё было выпито до капли.

Она прищурилась, словно оценивая послевкусие, а затем её лицо внезапно просветлело. Взгляд, ещё недавно полный отчаяния, стал почти уверенным, будто с неё сняли тяжкий груз. Лёгкая, даже немного виноватая улыбка тронула её губы.

— Всё, — выдохнула она. — Теперь всё?

Игорь почувствовал себя неловко, будто это он только что шантажировал её, а теперь она робко спрашивала, доволен ли он и сдержит ли слово. Он молчал, не зная, что сказать, глядя на её разгорячённое лицо.

— Мне понравилось, — тихо и неожиданно призналась она, и её улыбка стала чуть смелее. Она даже игриво прикусила губу. — Даже… было вкусно.

Она продолжала держать его член в руке, и её пальцы нежно принялись скользить по стволу.

«Блять! Да она же сумасшедшая!» — пронеслось у него в голове.

— И если захочешь… — продолжила она, застенчиво опустив глаза, а потом снова подняла их на него и сказала: — … можешь меня всегда использовать в качестве туалета.

«Что? — удивился он. — Она это… серьезно говорит?»

Игорь неуверенно ухмыльнулся, чувствуя себя злодеем из дешёвого порно, каким он никогда не хотел быть.

А блондинка, словно не веря, что кошмар позади, снова переспросила, заглядывая ему в глаза:

— Всё? Теперь-то ты точно никому не расскажешь.

Игорь, глядя на ее довольную улыбку, уже хотел что-то ей ответить, как в этот момент дверь в туалет с скрипом открылась.

Послышались шаги, и громкий, натянуто-беззаботный мужской голос спросил:

— Тут кто-то есть?

Игорь почувствовал, как его сердце провалилось куда-то в пятки. Взгляд девушки метнулся к двери кабинки, её глаза расширились от ужаса. Её рот всё ещё был приоткрыт, и на её пухлых губах отчётливо виднелись жёлтые капли, размазанные у уголков следы его мочи.

Шаги приблизились. Послышался тихий, настойчивый шёпот почти у кабинки:

— Рая, ты тут?

Игорь застыл, глядя на бледное, перекошенное страхом лицо девушки. И снова, уже настойчивее, донёсся шёпот:

— Раааяя… ты ещё тут?

Игорь встретился взглядом с девушкой, которую, видимо, звали Раиса. Она замерла, словно превратилась в статую, не дыша и всё ещё сжимая его твёрдый член в своей холодной, липкой ладони. Её широко раскрытые глаза были прикованы к двери, словно она пыталась прожечь в ней дыру силой одного лишь ужаса.

Игорь инстинктивно задержал дыхание, пытаясь раствориться в тишине. В голове у него с ясностью вспыхнула картина: щелчок, дверь распахивается, и на пороге стоит этот мужик, а его Рая, с размазанной по губам мочой и членом коллеги в руке, с ужасом в глазах таращится на него.

«Ёбаный рот…» — пронеслось у него в голове. — «Ну и ситуация…»