Выбесить босса. Влюбить и не влюбиться

Глава 11. Андрей

За закрытой дверью в приемной снова что-то упало. Или ударилось о стену. Неважно.

Если первые два раза, слыша подобный шум и грохот, я выходил, чтобы проверить, что случилось, то сейчас – шестой раз за последние два часа – я не выхожу, зная, что Кондратьева опять не справилась с управлением своего тела и снесла что-то со стола, подоконника или стены.

В жизни не поверю, что она это делает случайно. Косячить с раннего утра в таком объёме можно только намеренно и заранее подготовившись.

Каждый раз порываюсь вышвырнуть её из этого здания и, желательно, из своей жизни, но снова и снова останавливаю себя тем, что не поведусь на саботаж малолетки. И дураку понятно, что она всё это делает специально, чтобы я сам же её и прогнал. Мол, увижу, что урона от неё больше, чем возмещения ущерба, и сам от неё избавлюсь.

Не дождётся!

Хотя, соблазн послать её куда подальше увеличивается с каждой минутой.

Неожиданно для себя тихо хохотнул, поняв, что побаиваюсь выглядывать за дверь в приемную, ибо могу увидеть там апокалипсис, устроенный Кондратьевой.

Угораздило же меня сегодня назвать её своей фамилией. Кажется, на башке в этот момент у меня самого прибавилось с десяток седых волос.

Подумал: «Афанасьев, во что ты вляпался?», а тут Кондратьева над ухом зудит идиотскими шутками. И вышло, что, вроде, обращался мысленно к себе, но ляпнул то, что ляпнул.

Услышала бы это моя бабушка, уже бы привела тамаду.

В приёмной ненадолго стало тихо, а затем вдруг послышался смех. Женский. Смеялись двое.

Ладно, Кондратьева там точно смеётся, но Оксана… Вообще, не припомню, чтобы она улыбалась-то. Я взял-то её за эту собранность и строгость. Ни лишних эмоций, ни пустой болтовни, ни намёка на щенячий влюбленный взгляд, как было с предыдущими секретаршами. Всё по делу. Коротко и ясно.

А сейчас эта дефективная Кондратьева сломает мне единственную нормальную секретаршу.

Наконец, через несколько минут в приемной стало тихо. Заказал Оксане кофе, который, разумеется, должна будет принести мне Кондратьева, ведь теперь это её обязанность. Но в кабинет вошла Оксана и аккуратно поставила передо мной горячий кофе.

Я вздохнул с облегчением.

- А где…? – спросил я, кивнув в сторону двери, не рискую произносить имя той раньше, чем выпью свой кофе.

- Аделина ушла пить чай с вашей бабушкой, - меланхолично ответила Оксана, собирая в ровную стопку бумаги, что я ей передал.

- Какого?! – поперхнулся я кофе, едва не пролив его на себя самостоятельно.

- Не знаю, - повела она плечами. – Ангелина Дмитриевна позвала её.

- Ясно, - шумно выдохнул я. Отставил кофе. – Унеси.

- Хорошо, - Оксана унесла чашку и бумаги, тихо прикрыла за собой дверь, а я долго думал о том, как сильно мне не нравится тот факт, что девочка Ада и моя бабушка пьют вместе чай.

Либо Кондратьева прощупывает почву, либо бабушка в попытке сосватать мне кого-то уже дошла до рассмотрения малолеток.

В любом случае расклад хреновый.

Поздно вечером, когда офис опустел, а я не торопился домой, в мой кабинет вошла Кондратьева, не зная, что в двери нужно предварительно стучать.

- Я всё сделала. Что дальше? Ехать к вам домой готовить ужин? Или какое вы там извращение для меня придумали?... – вопросила она скучающе.

Её белая блуза уже не выглядела так свежо и опрятно. Да и сама Кондратьева выглядела ничуть не лучше своей блузы.

И я только сейчас заметил, что туфли свои она держала в руке, а передо мной стояла босая, нисколько этому не смущаясь.

Ко мне домой? Снова?!

Воспоминания о шокере болезненной волной прокатились по телу. Готов ли я снова испытать судьбу этим днём? Едва ли.

- На сегодня хватит, - отчеканил я строго. – Я ужинаю в ресторане.

Вздох нескрываемого наслаждения разнесся по кабинету.

- Как хотите, - нарочито равнодушно Кондратьева дернула плечами. Заглянула мне в глаза, в очередной раз напоминая, что не боится меня и не смущается. – Тогда я свободна? Могу ехать домой?

- Езжай.

- Кайф, - произнесла она на выдохе. – Ну, до свидания.

- Завтра в шесть утра в моей квартире.

- Опять?! – разочаровано.

- Снова. Я завтракаю каждый день.

- Шокер брать?

- Кондратьева, - прорычал я предупреждающе.

- Шучу. Последняя шутка. Завтра, как обещала, приду без чувства юмора.

- Свободна.

- Угу.

Кондратьева развернулась на пятках и, неся в руке туфли, пошагала из моего кабинета. Дверь оставила открытой.

- Кондратьева! – крикнул я, теряя терпение.

Неужели так сложно просто закрывать за собой дверь?

- Что? – вернулась она нехотя.

- Дверь за собой закрывай. Всегда. И перед тем, как войти в кабинет, стучись. Всегда.

- Господи…

Девочка закрыла за собой дверь, оставив после себя в воздухе туман невысказанных в мой адрес оскорблений.

Домой я ехал, понимая, что до шести утра точно буду в безопасности.

Но стоило переступить порог квартиры, как стало ясно, что дома что-то не так.

Киня, моя кошка, которая ещё утром была белоснежная, встретила меня с синими пятнами на шерсти.

Я сразу понял, что чернила, которые бабушка дарила вместе с пером якобы для подписания серьёзных контрактов, сегодня пригодились кошке. Кошке, которая осталась наедине с Кондратьевой. Даже думать не хочу, как так получилось, что кошка вляпалась в чернила, которые надежно закрытыми стояли на моей прикроватной тумбочке уже шесть лет.

- Что ещё она натворила? – спросил я у кошки, которая сидела на расстоянии и смотрела на меня крайне осуждающе.

Не сказать, что она когда-то хоть раз смотрела на меня по-доброму, но сегодня осуждение в её кошачьем взгляде, кажется, достигло своего пика.

Сняв обувь и пальто, я, предчувствуя что-то неладное, пошёл вглубь квартиры. Прихожая, кухня, гостиная – выглядели как обычно. Не считая следов кошачьи лап на полу и коврах.

Стало ясно, что апокалипсис коснулся только одного помещения моей квартиры – моей спальни.

Какого…?!

Почему именно спальня?!

Понимая, что это неизбежно, я вошёл в комнату. Впервые в жизни мне захотелось лечь на пол, заплакать и нажаловаться бабушке.

Шкаф и комод раскрыты нараспашку, покрывало на постели скомкано, шторе пришёл конец от каких-то странных затяжек, а по полу разлито темно-синее пятно, из которого выходят кошачьи следы. И всё, что было на тумбочке теперь валяется на полу.

Из увиденного я могу предположить только одно: Кондратьева подралась с моей кошкой, которая любит отсиживаться в спальне. Иного объяснения у меня нет. Ибо у меня крайне склочная кошка, которую я нашёл за гаражами, и Кондратьева, которая ещё хуже.