Выбесить босса. Влюбить и не влюбиться

Глава 21. Аделина

Это фиаско.

Полное. Сокрушительное. И самое беспонтовое.

Где я в этой жизни повернула не туда, что пристанище нашла в квартире у человека, в лице которого вижу врага.

Он и есть враг.

Именно из-за него вся моя семья летит с горы, и не за что зацепиться.

Хотя, я нашла, за что зацепиться. За него же.

Боже… Как унизительно!

Закрывшись в ванной с чемоданом, я долго пыталась прийти в себя. главным образом, я пыталась не расплакаться, но, всё же, отогреваясь под теплым потоком воды, немного дала волю чувствам и позволила себе себя пожалеть.

Приготовилась к насмешкам Афанасьева. Уверена, он не упустит возможности подколоть меня и ткнуть носом в то, что теперь он мой царь и бог, а не только рабовладелец.

А, стоило заглянуть в чемодан в поисках одежды после душа, как в нём ничего кроме носков, трусов и бюстгальтеров не нашла.

Папа просто сгрёб и скидал, как в мусорку, содержимое моего комода. Здесь нет ни одной вещи, в которой я могла бы выйти из ванной не прикрываясь.

Надеюсь, папа сделал это не с мыслью, что его дочке-шлюхе, всё равно, ничего кроме носков, трусов и лифаков не надо? Учитывая, что он мне наговорил, не удивлюсь, что именно так оно и есть.

Захлопнула чемодан и оттолкнула его ногой в сердцах. Снова захотелось плакать, но я сдержалась.

Нужно было собраться для ещё одного акта унижения и выпросить у Афанасьева какую-нибудь его футболку, чтобы не спать только в нижнем белье в его квартире.

Иначе ещё и он со стопроцентной вероятностью решит, что я шлюха.

И вот сейчас в футболке Афанасьева, с его кошкой в обнимку, лёжа на его диване в его квартире, я смотрю в темный потолок и понимаю, что я абсолютный ноль. Без палочки.

У меня за душой нет ничего.

Я на самом дне.

Если бы лежала сейчас на полу, то наверняка на меня бы уже кто-нибудь наступил, не заметив.

Хотя…

Я тихо хихикнула.

Об сиськи бы точно кто-нибудь запнулся. Зря они, что ли, до четвертого размера доросли? Хоть какая-то польза от них будет.

Я вновь пробежалась пальцами по кошачьей мягкой шерсти и замерла, услышав, как кошка начала мурлыкать.

- Нифига себе! – тихо удивилась я, так как до этого Киня ничего подобного ни разу не делала. Её даже Афанасьев не гладит, ведь, по его мнению, она это не любит. – Не разбирается он в женщинах. Пень, - сказала я шепотом кошке и чмокнула её в лоб.

Обняла шерстяную крепче и даже смогла уснуть, но проспала всего пару часов и до самого будильника Афанасьева бегала на кухню, чтобы смочить постоянно пересыхающее горло, которое к утру начало болеть.

В шесть часов, когда Афанасьев, должно быть, ждал своего завтрака, я чувствовала себя мокрой сопливой курицей, которую не добили.

Мне было жарко. Но, стоило выбраться из-под одеяла, становилось холодно.

У меня заложило нос настолько, что им оказалось невозможно дышать. А кости ломило и крутило так, что хотелось сбросить с дивана конечности, чтобы перестать ощущать каждую косточку и сустав.

- Сейчас я всё приготовлю, - выдохнула я устало, когда Афанасьев, будто специально, прошёл мимо дивана уже, наверное, миллионный раз.

Я выпуталась из одеяла, заботливо укрыла им Киню, которая продолжала спать, и дошла до холодильника, из которого достала овощи и яйца, чтобы приготовить скучный и однообразный завтрак для Афанасьева – глазунья и овощной салат.

И когда я уже научусь следить за тем, что говорю? Не ляпнула бы вчера, что всё равно приготовлю завтрак, спала бы сейчас спокойно и ни о чем не чесалась.

Сам Афанасьев тёрся где-то рядом и со скепсисом наблюдал за мной, потягивая воду из бутылки.

Причесывая волосы пальцами и периодически утирая сопли бумажными салфетками, я пыталась не думать о том, что меня морозит. Демонстративно готовила завтрак.

Ну, как готовила?...

Помыла огурец и помидор, а затем наткнулась на полураздетого после утренней тренировки Афанасьева, который без каких-либо прелюдий положил свою ладонь мне на лоб и пару секунд задумчиво смотрел над моей головой.

- Иди ложись. Сам приготовлю себе завтрак, - сухо произнес он, кивнув в сторону дивана.

- Угу. Побежала. Сказала, что приготовлю – значит, приготовлю.

Я продолжила мыть овощи.

Афанасьев рядом недовольно засопел.

Даже как-то хорошо на секундочку стало. День только начался, а я уже испортила ему настроение.

Это хорошо. Это нам надо.

- Аделина. Я сам, - босс настойчиво выключил воду, забрал у меня перец и вложил в руки полотенце. – Считай, что у тебя сегодня выходной. Иди. Не хватало ещё, чтобы ты своих бацилл в мой завтрак набросала.

- Ага. Секунду, - быстро бросила я и начала чихать, прикрывая рот и нос ладонями и складываясь пополам. – Ой, божечки! – прогундосила во всё ещё заложенный нос. – Дико извиняюсь.

С этими словами я начала трогать грудь и плечи Афанасьева, словно пытаясь что-то оттереть.

- Не переживай. В меня ничего не прилетело, ты чихала в свои ладони.

- Поэтому я их об вас и вытираю.

Босс лишь осуждающе качнул головой.

А я, помыв руки, всё-таки, приготовила Афанасьеву завтрак. Правда, периодически приходилось его отталкивать, так как он не переставал предпринимать попытки выгнать меня из кухни.

- Кушайте. Не подавитесь, - устало бросила я, когда закончила с сервировкой стола. – Реально, не подавитесь. А то у меня нет сегодня сил, откачивать вас.

Дошла до дивана, забралась под одеяло и обняла всё ещё спящую Киню.

Кажется, задремала, потому что не поняла, когда Афанасьев успел материализоваться рядом со стаканом воды и какими-то таблетками.

- Могли бы попробовать менее заметно меня отравить. Хотя бы через кружок вареной колбасы.

- Хотел бы от тебя избавиться, сделал бы это в первый же день нашего знакомства. Пей. Это противовирусные. Я уже принял, на всякий случай.

- Ну, конечно, - фыркнула я, нехотя садясь. – О себе-то вы в первую очередь позаботились.

Афанасьев не стал отвечать на лёгкий укол с моей стороны. Молча дождался, когда я приму лекарства и допью воду. Забрал пустой стакан и, наконец, исчез из зоны видимости.

А я снова легла, натянув одеяло до подбородка, и даже уснула, но Афанасьев снова меня разбудил.

- Аделина, - звал он настойчиво.

- Да когда вы уже свалите на свою любимую работу? – вопросила я плаксиво и себе под нос. Громче добавила. – Что ещё?!

- Сегодня весь день находишься на диване…

- Да с удовольствием, - буркнула, вновь прикрыв глаза.

- Предупреди в университете, что сегодня пропустишь занятия. В офисе тоже не появляйся. До обеда пришлю врача, он тебя осмотрит и выпишет лекарства…

- Я не пойду в аптеку.

Тупо потому что у меня нет денег. И сил.

- Список всего необходимого он вышлет мне. Твоя задача – открыть ему дверь, когда он придёт.

- Угу, конечно. Открывать дверь какому-то мутному челу с холодным стетоскопом? Вам надо вы и открывайте.

- Аделина, не веди себя, как ребёнок.

- Мне девятнадцать. Могу себе позволить.

Я прикрыла глаза и услышала, как Афанасьев, стоящий надо мной, шумно вздохнул.

- Неизвестно, сколько ты гуляла по улице с чемоданом, пока не пришла в офис. Чтобы минимизировать риски…

- Открою я ему! Открою! Пусть смотрит и щупает у меня, что хочет. Хоть с порога. Только вы уже куда-нибудь уйдите, а. У меня не получается отдаться депрессии, когда вы тут над душой стоите.

- Я могу и психолога вызвать.

- Уйдите.

К счастью, после этого Афанасьев молча собрался и ушёл. Я покормила кошку и вновь завалилась на диван, где смогла уснуть. Разбудил меня звонок в дверь.

- Надеюсь, вы грабитель или убийца.

- Я от Андрея Васильевича.

- Вечно мне не везет.

К слову, стетоскоп у него оказался тепленьким, а сам дядечка преклонных лет был очень даже аккуратен и вежлив. К концу приема мне стало даже немного неловко за свою резкость.

После его ухода спать не хотелось. Думала, посмотреть телевизор, но оказалось, что этот псих его даже не подключал. Телевизор здесь был чем-то вроде картины без рисунка. Черный прямоугольник.

Пришлось смотреть фильмы с телефона, пользуясь зарядкой Афанасьева, которую я, не испытывая ни малейшего угрызения совести, свистнула из его спальни.

Но, глядя в экран телефона, я постоянно уходила в мысли о том, что мне наговорил папа.

Вновь захотелось отмыться от его слов, будто они проявлялись грязными вонючими пятнами от одних только воспоминаний о них.

И я снова начала злиться на Афанасьева. Казалось, что они с папой хоть и враждуют, но находятся в одной связке, цель которой – уничтожить меня морально, чтобы не пришлось добивать физически.

С какого хрена Афанасьев заделался таким душенькой, который и приютил, и врача пригнал?

У него других дел нет?

Других женщин?

Он явно что-то задумал.

Морально разложил моего отца, теперь добрался до меня, а следующий кто? Мама? По-любому.

Этот тип точно точит зуб на всю мою семью.

Руки зачесались от желания и ему испортить жизнь. Хоть немного.

Я понимаю, что мои слова едва ли его задевают. Он отмахивается от них и делает сноску на мой возраст, не воспринимая всё, что я говорю, всерьёз.

А что, если…

На экране главный герой фильма прямо сейчас страдал от неразделенной любви. Он пил алкоголь. Много. Специально нарывался на драки и гарантировано получал по смазливой роже. Лежал в крови и в луже, со странной улыбкой глядя в камеру.

Вот бы Афанасьев так. И желательно, чтобы он в эту лужу вмёрз.

Только едва ли этот педант, сноб и сухарь вообще способен на такое чувство как любовь. Если только любовь к самому себе.

Хотя…

Я закрыла фильм и влезла в поисковик, где в строчке поиска набрала: «как влюбить в себя сухой пень с глазами?».

Ладно.

«Как влюбить в себя мужчину? Быстро».