Выбесить босса. Влюбить и не влюбиться

Глава 19. Аделина

Разбитая, униженная и растоптанная я дошла с чемоданом до первого попавшегося мне кафе и просидела в нём до того момента, пока официантка тактично не намекнула на то, что они скоро закрываются, а мне пора бы сваливать.

С тем же чемоданом, желая бросить всё и его тоже, я шла по вечернему городу и с завистью смотрела на светящиеся теплым светом окна многоэтажек, во многих из которых уже сверкала новогодняя гирлянда. Кто-то готовился к празднику, до которого ещё месяц, а я, убитая собственным отцом, бесцельно бродила по городу, принимая участь бродяги.

Пару раз меня посещала мысль найти сходку бомжей и принять новую действительность или просто найти бочку, в которой, как в американских фильмах, развести огонь и погреть хотя бы руки. Ведь у меня с собой не было ни варежек, ни перчаток, да и одежда на мне больше подходила для того, чтобы добежать от какого-нибудь здания до остановки общественного транспорта и обратно.

Я замерзла. Лишний раз решила не плакать, чтобы от слёз не мерзло и не щипало лицо.

Отчаявшись и понимая, что у меня нет денег даже не то, чтобы снять комнату в какой-нибудь гостишке, я позвонила маме.

На звонок она не ответила, но сразу перезвонила.

- Что-то случилось, Линочка? Прости, я сразу не ответила. Не успела, - на заднем плане была слышна музыка, и какой-то женский голос настойчиво звал маму. – Сейчас, Кать. Секунду, - ответила мама этому голосу, немного отдалившись от трубки. – Ой, Лин, прости. У Катьки тут день рождения. Ты же знаешь, что я всё это не люблю. Все эти вечеринки, танцы и караоке, но Катька вытащила. Убедила, что мне нужно развеяться, а не только работать. Да, и я живу у неё, всё-таки. Как-то неудобно отказывать. В общем… У тебя всё хорошо, дочка?

Я вообще не помню, чтобы мама хоть раз в жизни веселилась. Папа постоянно держал её дома, говоря, что ей «там» делать нечего, да и она сама особо никуда не рвалась. А со временем уже сама говорила папе, когда он её куда-то приглашал с собой, что ей «там» делать нечего.

И как я сейчас, когда она первый раз в жизни беззаботна и весела, расскажу ей обо всём, что у меня происходит?

- Всё хорошо, мам. Просто так звоню. Спокойной ночи пожелать.

- Точно всё хорошо? Голос у тебя какой-то странный? Не заболела? Папа тебя там точно не обижает? Моё предложение пожить вместе всё ещё в силе. Снимем квартиру. Моей зарплаты хватит. В крайнем случае, в чем-нибудь ужмёмся, поэкономим…

В трубке послышалось, как музыка начала отдаляться, а затем остался только стук маминых каблуков.

С каждым словом из маминого голоса пропадала веселость. Я почувствовала укол совести.

- Всё хорошо, мам. Правда. Просто устала, наверное. День какой-то идиотский.

- Конечно, солнце. Ты же у меня умница – и учишься, и работаешь теперь. Это тяжело. А я тобой горжусь, - от этих слов на душе мгновенно стало тепло. Мамины слова, как пластырь, собрали осколочки разбитого сердца и подлатали его. – Но если тебе совсем тяжело, то бросай работу. Не мучай себя. Главное – учёба. А с деньгами я помогу. И папа… когда за голову возьмется.

- Да не, мам. Всё нормально. Я справляюсь. Просто день такой случился. Посплю и всё пройдёт.

- Ну, хорошо. Умница моя, - кажется, мама немного выпила. Уж слишком много комплиментов в мой адрес. Но мне приятно. – В выходные тоже повеселись. Я тебе для этого денежку скину.

- Спасибо, мам. Спокойно ночи.

- Спокойной ночи, доча.

Закончив разговор, я села на скамейку на автобусной остановке и поставила чемодан у ноги. Пролистала контакты и поняла, что больше звонить некому. Потому что, если позвонить подругам, то тогда придётся, либо признаться в том, что я давно нищая и вру, либо изображать весь оставшийся вечер, ночь и утро веселья, а на это у меня нет никаких сил.

Немного подумав, и выбирая между ночевкой на остановке или на диванчике в кабинете Афанасьева, я выбрала второе.

В офисе всегда дежурит охрана, готовая сорваться на любой вызов, и никто из них не выдаст меня Афанасьеву. По крайней мере, я надеюсь на то, что у меня с ними действительно хорошие отношения. Да даже если и выдадут, то уже утром, когда я переночую и свалю, надеюсь, за ночь придумав, где мне жить теперь.

В стеклянную дверь, конечно, уже закрытого в полночь офиса, мне пришлось стучаться и ждать, когда кто-нибудь спуститься ко мне с этажа охраны.

Довольно быстро ко мне спустился шкафоподобный Димочка и несколько секунд с хмурым выражением лица смотрел на меня так, будто не узнал.

- Свои, - сказала я, сняв с головы капюшон куртки.

- Поздно для своих.

- Я там кое-что не доделала. Если Афанасьев узнает, убьёт. Пустишь?

- Афанасьев может, да, - понимающе вздохнул Димочка, любимчик Ангелины Дмитриевны. Немного подумал и взмахом руки пригласил пройти в здание. – Проходи. Если что-то надо будет, мы с пацанами в бильярдной.

- Угу. Только ты это, Димочка, не сдавай меня Афанасьеву, ладно? Иначе я расскажу, что ты у его бабушки конфеты и чай воруешь.

- А ты, кстати, что с чемоданом-то? – сощурился он.

Детектив, блин.

- Документы привезла. А что?

- Точно не бомбу? А то мы тут все в курсе, как ты Афанасьева «любишь», - хохотнул он.

- Не волнуйся, Димочка. Захотела бы принести сюда бомбу, она была бы раза в три больше и уже под задницей Афанасьева.

Я мило улыбалась, глядя в глаза парню. Он несколько долгих секунд словно сканировал меня взглядом, изображая детектор лжи, наверное, а потом просто кивнул.

- Ладно. Проходи. Если что, я сказал, где нас искать.

- Ага.

В офисе Афанасьева я первым делом прошла в его кабинет, где, не включая свет, плюхнулась на мягкий кожаный диванчик в углу. Устало выдохнула и, закрыв глаза, помечтала быстрее уснуть, чтобы этот чертов день кончился.

Но в голову настойчиво лезли слова папа и его лицо, искривленное от гнева и отвращения ко мне.

Кто ему сказал? Зачем? Сам Афанасьев? Вряд ли.

Мне кажется, его вообще пофиг на всё, что со мной связано. Да и он человек слова, поэтому точно не стал бы выдавать мен родителям.

Может, кто-то из клиентов агентства? Возможно, кто-то на встрече, когда я приносила кофе, узнал меня, а потом сказал папе. Тоже маловероятно. Папа уже давно и самым грязным образом послал всех куда подальше и разорвал любые связи. Иными словами, сам себе перекрыл возможности для возрождения бизнеса.

Кто тогда?

Вася?

Он хоть и идиот, но идиот на приколе. Ему будет тупо лень искать моего папу, чтобы что-то ему рассказать. Да и к тому же, он не знает, что папа не знает о моей работе на Афанасьева. Так что для него это бессмысленная информация.

Ай, пофиг! Сейчас я, в любом случае, ничего не выясню. Лучше посплю, чтобы утром пораньше свалить.

Но стоило мне только задремать, как дверь кабинета открылась, а меня на секунду ослепило ярким светом, который кто-то включил.

Резко сев на диване и привыкнув к освещению, я увидела стоящего на пороге своего кабинета Афанасьева.

Слегка помятого, как после сна, и ужасно злого. В простых кроссовках, джинсах, темной кофте и куртке.

- Рассказывай, - потребовал он сухо, глядя на меня сверху вниз.

- Дима, блин! – выругалась я себе под нос.