Вынужденная связь

Глава 5

Оли

Я просыпаюсь в три тридцать утра, чтобы принять еще один душ и подготовиться к сегодняшнему дню, к выходу из Убежища и очищению имени моей лучшей подруги.

Мне многое нужно доказать — и себе, и Грифону, и другим моим Связным, и я отказываюсь быть обузой в нашей группе. Итак, я встаю, одеваюсь, собираю сумку и зашнуровываю ботинки к тому времени, когда будильник Норта звучит в четыре. Он стонет, как будто его убивают, затыкает лицо подушкой и драматично ворчит себе под нос, словно замышляет убийство для столь раннего пробуждения. Как только он перебрал весь список людей, которых он хочет, чтобы его тени сожрали за это оскорбление, он протягивает одну руку, словно пытаясь найти меня. Не найдя ничего, он отбрасывает подушку от лица и с угрюмым видом садится.

Я ухмыляюсь и машу ему рукой, немного саркастически, но это приятное чувство — видеть его таким растерянным. Я так привыкла к тому, что из нас двоих у меня полный бардак, что приятно видеть, как он поднимается взъерошенный и ворчливый, как черт.

— Прекрати это. Перестань выглядеть такой самодовольной и иди сюда. Грифон будет здесь с минуты на минуту, и мне нужно еще немного побыть с тобой, прежде чем ты уйдешь. — Его голос — грубый хрип, который очень похож на его пропитанный сексом шепот, и мои бедра сжимаются от этого звука. Неважно, что я провела ночь с ним, и его узы выбили из меня всю жизнь. Мне все еще кажется, что прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовала его руки на своем теле, его язык, прокладывающий путь по моей коже, и его член, входящий в мою мокрую киску.

Его голова откидывается на плечи, а зрачки расширяются, становясь почти похожими на пустые глаза его уз. — О чем бы ты ни думала, да. Я дам тебе все, только иди сюда.

Я хихикаю и грожу ему пальцем. — У меня есть планы, помнишь? Неважно, как сильно я тебя хочу.

Норт хмурится и делает движение, чтобы встать, что вносит сумятицу, потому что его грудь чертовски великолепна. Когда он наклоняется, чтобы натянуть трусы, мне открывается полный вид на его идеально аппетитную задницу.

Мне следовало разбудить его раньше.

— Следовало, но теперь у тебя нет времени.

Я вздрагиваю при звуке голоса Грифона, поворачиваюсь на пятках и вижу, что он стоит в дверном проеме с ухмылкой, полностью одетый в свое снаряжение Так и готовый к выходу. Его взгляд пробегает по мне, и я вижу, как он впечатлен тем, что я готова идти.

Я ругаюсь себе под нос, что была настолько отвлечена общей горячностью Норта, что не заметила, как открылась дверь и Грифон подкрался ко мне сзади.

Мужчина ухмыляется и пожимает плечами. — Он не пойдет с нами, так что я не беспокоюсь о том, что это повлияет на тебя во время миссии.

Миссия.

Даже что-то такое незначительное, как это слово, заставляет возбужденных бабочек запорхать в моем животе.

Я ворчу в ответ: — Тебе тоже лучше быть прикрытым. Мы оба знаем, что твоя задница не хуже.

Я мягко улыбаюсь Грифону, и мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на неистовые движения Норта, который в спешке одевается. Я не совсем понимаю, почему он беспокоится и так хочет нас проводить. Едем только мы с Грифоном, и мы вполне могли бы попрощаться с ним прямо здесь.

Тем не менее, он натягивает пару спортивных штанов и один из немногих свитеров повседневного вида, которые у него есть, как будто ему жизненно необходимо спрятать свою восхитительную грудь подальше.

— Когда прибудет Транспортер? — огрызается он на Грифона, который лишь приподнимает бровь в его сторону.

Норту приходится еще раз вздохнуть, прежде чем он наконец отвечает: — Он уже здесь. Ждет нас снаружи. Я знал, что ты проснешься с дерьмовым настроением, и решил избавить его от этого… недостойного вида нашего бесстрашного лидера.

Я подавляю хихиканье, и когда Норт бросает на меня взгляд, я заставляю свое лицо не показывать садистского веселья, которое нахожу в его страданиях. Должна сказать, что эта версия Норта может быть моей самой любимой.

— Нокс уже встал? — ворчит он, и мое сердце немного замирает.

Я поднимаю взгляд на Грифона, который, не глядя на меня, отвечает: — Да, он уже встал и готов. Ты, как всегда, проснулся последним. Гейб и Атлас уже встали и ждут, чтобы проводить Оли.

Я опускаю взгляд на свои ботинки и пытаюсь сделать глубокий вдох, не выглядя при этом слишком очевидной. Я должна была знать, что Норт не позволит мне покинуть Убежище только с одним из моих Связных. Моя реакция вызвана не тем, что я не хочу быть рядом с Ноксом. Дело в том, что это моя первая реальная возможность проявить себя перед Грифоном и доказать, что я могу быть полезной в этой группе Связных, нравится это Норту или нет. Я уже знаю, что Нокс сделает все, что в его силах, чтобы подорвать это. Он всегда готов указать на все мои недостатки и промахи, на каждую мелочь, которую я делаю неправильно, или на маленькие ошибки, которые я могу совершить по неопытности или незнанию. Так что теперь мне не просто нужно быть на высоте.

Мне придется сдвинуть горы и звезды, чтобы произвести впечатление на этого человека… или, по крайней мере, не дать ему повода для недовольства. У меня до сих пор звенит в ушах от его язвительной критики, хотя кажется, что Сопротивление напало на нас целую жизнь назад.

— Я уже упаковал все, что нам нужно, и распределил припасы между нами тремя, — говорит Грифон, протягивая мне сумку размером в половину моего роста.

Я беру ее без слов, хотя при других обстоятельствах, наверное, стала бы ворчать и жаловаться на ее вес. Сумка, пристегнутая к его спине, еще больше, и какое-то странное упрямство в самом моем нутре заставляет меня просто держать рот на замке и принимать все, что в меня сейчас бросают.

Вот только я не уверена, как далеко смогу зайти с этой штукой, и только сейчас до меня дошло, что, возможно, мне следовало бы больше нагружать себя во время наших тренировок в спортзале. Сейчас я могу бегать на беговой дорожке час подряд, но с таким весом на спине?

Мне крышка.

Норт, наконец, запихивает ноги в старые кроссовки, которые, я уверена, принадлежат не ему, потому что я не могу представить себе советника Норта Дрейвена в таких вещах, и возвращается ко мне, чтобы затянуть ремни на сумке. Я пытаюсь выглядеть уверенно стоящей на ногах и совершенно невозмутимой из-за лишнего веса, но он чертовски проницателен, и я уверена, что он видит меня насквозь.

Но, слава Богу, он не стал явно выпытывать у меня об этом.

— Ты уверена, что это не слишком много?

Когда я качаю головой в ответ, он хмурится на меня, вероятно, из-за моего молчания. Я вижу, что он хочет еще немного поиздеваться надо мной, но Грифон отвечает за меня: — Дело не в сумке. Она смиряется с тем фактом, что твой брат тоже едет. Говорил же тебе, что мы должны были предупредить ее раньше, но ты настоял.

Я не хочу объяснять Норту все те сложные эмоции, которые испытываю по отношению к Ноксу, ни сейчас, ни когда-либо еще, поэтому одариваю его, как я надеюсь, ободряющей улыбкой и поворачиваюсь на пятках, чтобы выйти из спальни.

Я слышу, как он начинает спорить с Грифоном позади меня, но прежде, чем успеваю почувствовать хоть что-то по этому поводу, оказываюсь лицом к лицу с Атласом и Гейбом. Они оба выглядят невероятно измученными и удивительно помятыми со сна, когда ждут, чтобы попрощаться со мной в гостиной, их волосы торчат во все стороны, а на щеках все еще видны отпечатки подушек.

Атлас подходит ко мне первым, на его бедрах — низко сидящие спортивные штаны и больше ничего. Кажется, будто Вселенная распорядилась устроить мне пытку ранним утром.

Он притягивает меня к себе, крепко обнимает и целует в макушку. — Ты уверена, что мы не сможем убедить Грифона позволить мне тоже пойти?

Я качаю головой, трусь носом о его грудные мышцы и отвечаю: — Мне нужно это сделать. Мне нужно выбраться отсюда и доказать, что здесь есть что-то, что я могу делать, кроме как обслуживать столики и мыть посуду.

Я отстраняюсь от Атласа и подхожу к Гейбу, который стоит в баскетбольных шортах и еще одной майке с преувеличенными прорезями для рук, что теперь заставляет меня дико краснеть из-за прошлой ночи. Он бросает на меня вопросительный взгляд, которого я полностью избегаю.

Когда становится ясно, что я не собираюсь ни слова говорить о цвете своих щек, он обращается к Атласу: — Она должна быть в состоянии жить. Я бы сошел с ума от количества правил, по которым она существует. Честно говоря, тот факт, что она сохраняет свои узы стабильными, несмотря на все наше дерьмо, — это больше, чем кто-либо из нас действительно отдает ей должное

Он прижимает меня к себе и тихо шепчет мне на ухо, только между нами: — Ты также неплохо владеешь гвоздодером, для справки.

Я фыркаю на его шутку и так же крепко обнимаю его в ответ. Мои узы тянутся к нему так, как не тянулись ни к кому из остальных, и я знаю, что это потому, что он единственный, с кем я до сих пор не была связана.

Кроме Нокса, конечно, но это само собой разумеется.

Внутри меня все еще есть какая-то мрачная пустота там, где он должен быть, пространство, вырезанное точно по его форме, которое болит по нему. Мне действительно нужно что-то с этим сделать… как можно скорее.

Я поднимаю глаза на Гейба, и он дарит мне ту самую мягкую улыбку, которую я так хорошо знаю. Он приберегает ее только для меня, и мои внутренности разжижаются при одном только ее виде.

— Не делай глупостей, — шепчет он мне. Когда я поднимаю на него бровь, он продолжает, его голос еще тише, чем прежде: — Связная, мы оба знаем, что, когда Нокс там, у тебя будет искушение испепелить землю из-за его отношения.

Я качаю головой и тихо бормочу в ответ: — Никаких обещаний, — а затем приподнимаюсь на цыпочки, чтобы быстро чмокнуть его в губы. Мне все еще не совсем комфортно с публичными проявлениями привязанности, но мне кажется неправильным оставить его без поцелуя.

Грифон и Норт топают к выходу из спальни Норта, на лицах обоих кислое выражение, и тут Грифон огрызается: — Мы и так опаздываем, спасибо Норту. Давайте пошевеливаться.

Я следую за ним через парадную дверь без лишних слов, решив пока быть идеально послушным солдатом. Нокс ждет у входа, уже одетый в свое снаряжение Так с большой сумкой на спине. С ним стоит человек, которого я не узнаю, тоже в полном снаряжении Так. Все еще странно использовать Транспортера, который не является Кираном, и при мысли о моем друге у меня в груди появляется боль.

— Мы опаздываем, — огрызается Нокс, и Грифон выбрасывает руку в сторону Норта.

— Вини своего брата, а не нас. Оли уже несколько часов на ногах.

Мы вместе бежим вниз по лестнице, чтобы присоединиться к ним, и я немного сгибаю плечи под тяжестью сумки, позволяя своему телу приспособиться к ней. Сейчас все не так плохо, и я уверена, что смогу не обращать внимания на боль, по крайней мере, в течение нескольких часов.

Я быстро оглядываюсь на своих Связных, и Норт бросает на меня собственнический, сердитый взгляд, который говорит, что он уже жалеет обо всем этом. А мы еще даже не уехали.

Я вроде как хотела большего прощания с ним, чем это, но поскольку все стоят вокруг, я чувствую себя неловко, возвращаясь, чтобы обнять его в последний раз.

— Хватит этого дерьма, мы уходим, — огрызается Нокс, и я поворачиваюсь обратно к Транспортеру, кладу руку ему на плечо и стискиваю зубы, готовясь к дорожной болезни, которая всегда меня одолевает.

Глубокий вдох, Олеандр. Ты можешь это сделать.

* * *

Лесной массив, окружающий озеро, чертовски жуткий.

У Норта было достаточно информации, чтобы найти местонахождение камер слежения и других форм наблюдения вокруг дома у озера, в котором укрываются Джованна и Райли, поэтому мы уже знали, как далеко нам придется уйти, чтобы остаться незамеченными. Сегодня нам предстоит долгий поход, но, глубоко вдохнув чистый и свежий воздух, я уже чувствую себя более комфортно в своей шкуре.

Как только наши ноги касаются земли, Транспортер бросает на Грифона вопросительный взгляд, а затем снова исчезает, как только получает отмашку. Голова кружится, в животе бурлит, но я сглатываю, не давая желчи подкатить к горлу. К сожалению, не думаю, что моя дорожная болезнь когда-нибудь ослабнет. Даже после стольких поездок я все еще чувствую себя чертовски ужасно.

Грифону даже не нужно смотреть на меня, чтобы понять, как ужасно я себя чувствую, и, не говоря ни слова, одна из его рук обхватывает мою шею, его дар вливается в меня и облегчает болезнь.

Я тихо благодарю его и отстраняюсь, как только могу. Он бросает на меня вопросительный взгляд, но для него уже должно быть очевидно, почему я отстраняюсь.

Я рискую бросить взгляд в сторону Нокса.

Он уже игнорирует нас обоих, его тени струятся из его тела и принимают различные формы собакоподобных существ. Некоторые из них так похожи на Брута, что меня сразу же тянет к ним, хочется погладить их и приласкать, но я уже знаю, что это плохая идея.

У меня за ухом раздается небольшое дуновение, и я поднимаю руку, чтобы схватить Брута и спустить его на землю, чтобы он присоединился к своим братьям и сестрам. Он подпрыгивает и игриво щелкает зубами на нескольких из них, являя собой картину довольного щенка среди ворчливых и задумчивых теней. Я прикусываю губу, чтобы не захихикать над ним.

Норт предложил отдать мне и Августа, но по напряжению в его голосе я поняла, что он не уверен, как справится со своей тенью на таком расстоянии от него. Я уже в курсе, что он не может контролировать их так же, как его брат, и не хотела, чтобы что-то случилось с ним или Августом, и определенно не хотела, чтобы он сорвал миссию только потому, что его связь с Августом прервалась.

— Отсюда три часа пешком, если мы будем идти быстро, — говорит Грифон, и я киваю, немного поправляя рюкзак и затягивая лямки, чтобы он надежнее держался на спине.

Я ничего не умею, если не умею игнорировать боль и страдания. Теперь, когда мое тело немного привыкло к весу, я уже не так беспокоюсь о том, насколько он тяжел на самом деле. Я приму это, и сделаю это без жалоб.

Нокс оглядывает лесистую местность, а его тени начинают двигаться впереди нас, разведывая и являясь дополнительными глазами. Грифон может чувствовать людей и слышать их мысли на расстоянии нескольких миль, поэтому я пока не чувствую необходимости обращаться к своим узам.

— Если повезет, тебе вообще не придется обращаться к своим узам, — тихо пробормотал Грифон, взяв на себя инициативу и двигаясь удивительно тихо через подлесок. Я пытаюсь подражать его движениям, но по сравнению с ним звучу так, будто топает слон.

Нокс молча идет сзади.

Мне немного не по себе от того, что он ведет себя тихо, но его плохое настроение раньше было направлено в основном на Норта, а не на нас, так что я не обращаю на это внимания. Первый час мы проводим в относительной тишине, в основном слышны только звуки моего дыхания и топота, но я также не уверена, что для меня это просто слишком громко, потому что я изо всех сил стараюсь молчать.

Брут бегает рядом со мной, счастливый и милый в своей щенячьей манере, и я обнаруживаю, что другие тени с удовольствием игнорируют нас обоих. Рядом с Ноксом все это время находятся два теневых существа, оба выглядят вполне взрослыми. Несмотря на то, что они теневые существа и не тратят энергию на то, чтобы идти вместе с нами, их языки высовываются из головы, когда они пыхтят, демонстрируя челюсти с острыми как бритва зубами, которые, я точно знаю, могут без труда поглотить взрослого мужчину. Это было бы угрожающе, если бы не было так чертовски мило.

Еще одно существо идет рядом с Грифоном, но ведет себя так, словно его не существует, принюхиваясь к земле с прижатыми ушами, словно гонится за каким-то завораживающим запахом.

Естественно, только после того, как я полностью сосредотачиваюсь на своем дыхании и убеждаюсь, что иду в ногу с гораздо более длинным шагом Грифона, и просто в целом надираю задницу в этом походе, Нокс решает нарушить мой покой

— Что именно ты собираешься делать, если эта девушка — шпион? Она должна получить такое же обращение, как и любой другой член Сопротивления, как только мы подтвердим, что она убила Щита.

Я немного спотыкаюсь, в основном пораженная его голосом, прорезающим тишину леса, но он воспринимает это как небольшой признак слабости и усиливает давление. — Есть ли причина, по которой твои узы не заметили? Или они говорили тебе о ней все это время, а ты игнорировала их?

Я слышу вздох Грифона, но он не пытается вмешаться, что я могу оценить. Я несколько раз говорила с Нортом о том, чтобы оставить нас двоих в покое и позволить нам самим решать наши проблемы, но я уверена, что дерьмовое отношение Нокса вызвано вмешательством его брата.

Я делаю глубокий вдох, который, с гордостью могу сказать, получается лишь немного неуверенным, прежде чем ответить с чистой честностью, которая буквально сочится из меня, чего, я уверена, он даже не заметит и не оценит. — Ты слышал, как мои узы говорили о ней раньше, и ты знаешь, что она им нравится. Им нравится Киран, и им нравится Феликс. Я искренне не думаю, что она член Сопротивления… И больше всего за последние пару дней я боролась с мыслью о том, что мне придется делать, если будет доказано, что она шпионка. Я не думаю, что кто-то должен получать особое отношение в такой ситуации, и меня убивает мысль о том, что это касается моей лучшей подруги. Но я также видела, как Сопротивление пытает и убивает детей. Видела, как Сайлас Дэвис резал людей, и все в том лагере знали, что он делает. Каждый из них был соучастником его действий. Не бывает невинных членов Сопротивления.

Я сглатываю эмоции, которые возникают при признании всего этого, и Грифон наполняет мой разум теплом и комфортом. К счастью, для Нокса ничего не было очевидно, но мои колени снова обрели устойчивость, слава Богу.

Я слышу, как Нокс фыркает у меня за спиной, а затем огрызается: — Бэссинджер родился в Сопротивлении. Я не вижу, чтобы ты испытывала к нему те же чувства.

Я должна была догадаться, что этот спор состоится, но у меня уже есть ответ на него, благодаря расспросам Норта и Грифона.

Мой голос тверд, когда я огрызаюсь в ответ: — Он родился в семье Сопротивления. Он родился в условиях их идеологической обработки и все же предпочел не соглашаться с тем, во что они верят. Хотя он может сказать, что перешел на другую сторону только из-за меня, я не упустила выражение ужаса на его лице, когда он увидел на экране детей, которых убил его отец. Он не член Сопротивления и не согласен с тем, что они делают. Атлас помог нам уничтожить свою собственную сестру! У меня нет никаких сомнений на его счет. Если у тебя есть, то это твоя проблема, потому что логика говорит, что он на правильной стороне.

Я наблюдаю, как Грифон кивает головой передо мной, и его присутствие медленно ускользает из моего сознания теперь, когда я снова обрела свой огонь. Что бы ни произошло между ним и Атласом, пока я была в офисе Норта, это помогло ему лучше понять моего другого Привязанного. Я знаю, что они ходили к Аурелии, и мне жаль, что у меня еще не было возможности поговорить об этом с Атласом. Я уверена, что это было невероятно трудно сделать, независимо от того, что я только что сказала Ноксу. Я знаю, что Атласу было невероятно трудно не только видеть свою сестру в тех лагерях, где они держали и пытали меня, но и наблюдать, как они забирают ее к себе? Для него это было нелегко.

Мы снова погружаемся в легкое молчание, отношение Нокса все еще льется из него, но я уже мастер игнорировать его.

Еще через милю или около того у меня по позвоночнику поползло ощущение, что за нами наблюдают.

Мои узы настораживаются, но не реагируют, как будто мы в опасности, скорее из любопытства и в ответ на мое беспокойство. Ни Грифон, ни Нокс никак не реагируют, а теневые существа продолжают свой обычный путь, так что я стараюсь выбросить это чувство из головы, считая его скорее признаком паранойи, чем поводом для тревоги.

Если мои узы не против, то и я должна быть не против.